— Ты здесь часто бываешь? — поинтересовался у меня.
— Нет, последний раз была пять лет назад.
— Родственники есть?
— Нет.
— Как так?
— Мама детдомовская, с папиной стороны была только бабуля, по крайней мере, я больше ни о ком не знаю. Не припомню, чтобы к нам кто-то приезжал.
— Тем не менее, за могилой приглядывают.
— Наверное, рабочие.
— Так они и будут за бесплатно стараться. Могиле двадцать лет, а выглядит она лучше некоторых не столь давних. Вокруг посмотри.
Я встала и огляделась, хмурясь. Кирилл был прав. Многие могилы запущены: выцветшие ограды, покосившиеся кресты. Родительская же выглядела образцово. Впрочем, пять лет назад она выглядела точно так же.
— Не понимаю, — сказала я бестолково, — выходит, кто-то ее посещает?
— Выходит, что так.
— Но кто?
— Попробуем узнать.
— Думаешь, брат говорил об этом?
— О чем?
— Он мог приехать на могилу и заметить, что она ухоженная, хотя ухаживать за ней некому.
— И это первое, что пришло ему в голову, когда он писал предсмертную записку? Сомневаюсь.
— Что тогда?
— Я бы предпочел деньги, — он лучезарно улыбнулся, я уставилась на него.
— Так ты все-таки приехал за ними?
— Нет, но эта перспектива мне нравится больше, чем родовые тайны.
— Боюсь, тебя постигнет разочарование.
— Посмотрим, — туманно ответил он, чем еще больше вселил беспокойство, — надо поболтать с местными работягами, если хочешь, останься пока тут.
Никакого желания отпускать его одного разбираться в моих загадках не было, потому мы пошли вместе. Примерно в середине кладбища стояла небольшая деревянная церковь, туда и направились. Кирилл на входе перекрестился, чем изрядно удивил. Мы прошли в монастырскую лавку, он тихо поинтересовался у старушки, в ней торговавшей:
— Простите, с кем можно поговорить по поводу ухода за могилой?
— За церковью дальше по дороге есть дом, обратитесь туда.
Мы пошли по указанному маршруту и вскоре уперлись в небольшой деревянный домик, на улице крутилась пара мужичков, таскали строительный мусор. Кирилл постучал, тут же раздался мощный женский голос:
— Заходите.
Принадлежал он, как оказалось, дородной даме с выжженными светлыми волосами. Она окинула нас проницательным взглядом, задержав его преимущественно на Кирилле, приосанилась, но спросила сурово:
— Что хотели?
— Вот у этой девушки здесь похоронены родители, — Кирилл указал в мою сторону, ненавязчиво присаживаясь на стул напротив дамы, я осталась топтаться у входа, — могиле двадцать лет, фамилия умерших — Корниловы.
— И что?
— За могилой все это время кто-то ухаживал, хотелось бы знать кто?
— Я-то здесь причем? За могилами у нас ухаживают родственники или друзья, а за ними мы пригляд не ведем.
— То есть у вас нет доброй традиции следить за могилой за вознаграждение?
Женщина насупилась.
— Вы, что, из полиции? — спросила почему-то, Кирилл лучезарно улыбнулся.
— Вовсе нет. Девушка давно не посещала могилу, та, меж тем, выглядит прекрасно. Вот и хочет найти добрых людей с целью отблагодарить.
— Ага, — согласилась женщина, поглядывая на меня, взгляд ее говорил сам за себя: она была не просто сбита с толку, дама чего-то опасалась.
— Если вы что-то знаете, мы были бы вам признательны… — Кирилл не договорил и выложил на стол крупную купюру. Женщина выпучила глаза от неожиданности, потом, совладав с собой, сказала:
— Вы меня не за ту принимаете, ваши деньги мне ни к чему. У нас нет практики брать деньги с родных и ухаживать за могилами. Кто этим будет заниматься, по-вашему? Я?
— А вы чем занимаетесь?
— Хозяйственными делами.
— Мне кажется, область схожа.
Женщина снова насупилась.
— Если у вас больше нет вопросов, прошу меня покинуть.
Кирилл немного на нее посмотрел, отчего женщина занервничала еще больше, потом поднялся, и мы покинули домик.
— Дама переживает, — заметила я на улице, он кивнул.
— Думаю, ее больше пугает факт того, чьей могилой мы интересуемся.
— Думаешь, она сразу поняла, о ком речь?
Он пожал плечами.
— Думаю, ей хорошо заплатили за то, чтобы она хранила молчание, хотя на деле полная глупость. Стоит только пригрозить, и дама расколется.
— Ты хочешь ее подкараулить? — уставилась я на него.
— Больно надо. И так узнаем.
Как он собрался узнавать, я спросить не успела, потому что Кирилл тормознул возле работяг и быстро сказал:
— Есть разговор, — и помахав купюрой, беспечно потопал дальше. Я поспешила следом.
— Думаешь, мужики в курсе?
— Не дама же следит за могилой, это она верно заметила.
Дойдя до церкви, мы присели на скамейку. Мужик появился через пять минут, увидев нас, огляделся и кивнул, приглашая следовать за ним. Прошли мы в глубь кладбища, где нас было не видно.
— Чего надо? — поинтересовался мужик, на вид ему было лет пятьдесят пять, одет в дранную рубашку и тренировочные штаны, но лицо доброе, хотя и с оттенком частого употребления алкоголя.
— Поговорить. Кто-то из ваших ухаживает за могилами, так сказать, не безвозмездно?
— Чего бы нет, все по-честному, вы платите, я присмотрю. Когда надо, подкрашу, что сломалось — подправлю. Какую могилу-то?
— Меня интересует могила Корниловых.
— Это в старой части, — полезла я с объяснениями, как оказалось, зря.
— Знаю я эту могилу, за ней пригляд особый, я тут уже почти десять лет за ней смотрю, до меня Иваныч ухаживал, но помер, так что теперь я.
— Кто платит за присмотр?
— Мне платит Галка, завхоз, у которой вы были.
— А ей кто платит?
— Вот уж не знаю, но мужик солидный.
— Вы его видели? — взволнованно спросила я.
— Видел, отчего нет. Появляется он редко, раз в год, могилу осмотрит, потом к Галке, видимо, плату вносить.
— Хорошо платят? — поинтересовался Кирилл.
— Очень, потому Иваныч ее никому и не отдавал. Мороки-то мало: подкрасил, скамейку заменил, коли от дождя рассохлась, а получаешь шоколадно.
— Почему ваша Гала так волнуется, когда об этой могиле речь заходит?
— Так ясно дело, не простой человек приходит.
ПРОДА
— То есть?
Мужичок, зачем-то снова оглядевшись, понизил голос:
— Я Галку как-то спросил, мол, с чего такие деньги за плевую работу? Она разоралась, не твое собачье дело, живи и радуйся. Я вижу, что-то не так, ну принес коньячка хорошего под конец смены. Интересно же, чего она так орет. Выпили, Галка и разговорилась. Мол, мужик, что сюда деньги возит, из блатных, причем крутой.
— Из чего она сделала такой вывод?
— Вот уж не знаю, но одет прилично, и тачка дорогая, а рядом пасется какой-нибудь паренек. Вот сами и думайте.
— Он как-то объяснил свой интерес?
— Ей сказал, что мужик умерший его близкий друг, родных нет, так что следить за могилой некому. Мужику, понятно, тоже недосуг, вот и попросил.
— Неужто данных благодетеля дама не знает? Тот же телефон на случай непредвиденных обстоятельств?
— Наверное, знает, со мной она такими подробностями не делится.
— На могилу часто приезжают?
— Раз в год стабильно, в конце лета.
— Кто?
— В основном, мужики, тоже солидные, очень похожие на этого.
Поразмышляв, Кирилл протянул мужичку купюру.
— Надеюсь, ты понимаешь, что информация разглашению не подлежит?
— Не дурак, — обиженно заметил он, пряча деньги, — а вы чего вдруг могилкой заинтересовались?
— Родственник наш.
— Ага, — мужичок кивнул, явно не поверив, — Иваныч рассказывал, лет пятнадцать назад тоже приезжал парнишка, говорил, что сын.
— Что? — уставилась я на него.
— То и есть. Иваныч удивился, потому как до этого все взрослые мужики таскались в костюмах, а тут пацан. Говорил, долго он возле могилы сидел, думал о чем-то, потом к нему подошел, то же самое расспрашивал.
Мы с Кириллом быстро переглянулись.
— Больше он тут не появлялся? — спросила я.
— Я не видел, может, и приезжал. За всеми, как говорится, не уследишь. Еще вопросы будут, а то мне идти надо. Галка увидит, что меня нет, будет орать.
— Какая фамилия у вашей Галки?
— Самсонова. Самсонова Галина Федоровна.
— Иди, — кивнул Кирилл, — спасибо за информацию.
Мужичок заковылял по тропинке в сторону дороги, я посмотрела на Кирилла.
— Что теперь будем делать?
Кирилл почесал в задумчивости лоб и, достав телефон, кому-то позвонил.
— Мне нужна распечатка звонков за сегодня некоей Самсоновой Галины Федоровны, — сказал он, поздоровавшись, — адрес не знаю, город предположительно тот, где я сейчас нахожусь. Интересует, кому она звонила за последние пятнадцать минут, и будет звонить в следующий час.
Ему ответили, и Кирилл повесил трубку.
— Кому ты звонил? — поинтересовалась я.
— Не задавай глупых вопросов.
— Почему? Мне интересно знать.
— Имя этого человека тебе ни о чем не скажет. Пошли отсюда.
Покинув кладбище, мы вернулись к машине.
— Теперь что? — спросила я, усаживаясь в нее.
— Будем ждать. Если я прав, дама непременно позвонит благодетелю, по номеру мы его и найдем.
— Не проще было побеседовать с ней еще раз?
— Зачем? Имени она не скажет, а если и скажет, дядя быстро узнает, что мы в курсе, кто он. Пока есть вероятность того, что мы якобы в растерянности и не знаем, что делать.
— Думаешь, этот мужчина может знать что-то важное?
— Что для тебя важно? — насмешливо посмотрел Кирилл.
— Узнать, что имел в виду Игорь, когда оставлял записку.
— Не переживай, узнаем.
Ждать пришлось минут тридцать. Чтобы не торчать у кладбища, мы отъехали и вскоре сидели в небольшом кафе и пили кофе. Я все больше размышляла о загадке, которую мне оставил брат, не в силах понять, что он имел в виду.
— О чем думаешь? — поинтересовался Кирилл, поглядывая на мои выставленные перед собой коленки.
— О записке. Не понимаю, почему Игорь так поступил, почему написал только это?
— У него могли быть причины. Например, парень боялся, что записку может найти кто-нибудь другой, а он возьмет и распишет все черным по белому. А так… есть шанс, что до истины дойдешь только ты.
— Что помешало бы тому же Сереге проделать подобную работу?
— Может, он не знает того, что знаешь ты.
— О чем ты? — нахмурилась я, Кирилл пожал плечами.
— Твой брат оставил записку в тайнике, понадеявшись, что ты вспомнишь о таком же в кабинете отца и догадаешься. Кто знает, на что он еще надеялся, затевая все это. Вполне вероятно, в твоей голове может всплыть какая-то информация, до которой посторонний человек просто бы не додумался.
Я была вынуждена согласиться с Кириллом. Не успела я задуматься на тему воспоминаний, как у него зазвонил телефон, он снял трубку и стал слушать. К концу речи собеседника Кирилл начал хмуриться, и мне это не понравилось.
— Покопай вот что, — сказал он, — двадцать лет назад в автомобильной катастрофе погиб некий Корнилов Михаил Константинович. Вместе с ним была его жена. Мне интересно знать о них все.
ПРОДА
Кирилл положил трубку, я уставилась на него.
— Зачем тебе знать что-то о моих родителях?
— Потому что ты ничего толкового не расскажешь.
— А твой осведомитель расскажет?
Кирилл пожал плечами.
— Что он расскажет? — не отставала я. — Мой папа работал инженером, мама была домохозяйкой.
— Где работал отец? — я смешалась, он усмехнулся. — Об этом я и говорю.
— Какое они имеют отношение к записке брата?
— Самое прямое, раз уж речь шла об их могиле. Твой брат приезжал сюда пятнадцать лет назад и что-то вынюхивал.
— Он вернулся из армии и навестил могилу родителей, что в этом такого?
— Не думаю, что все так просто. Твои рассказы, а также куча ребятишек у нас на хвосте, намекают на то, что твой брат был человеком непростым, дураком точно не был, раз сумел подняться из ничего. Думаю, он приезжал в этот город с конкретной целью, то есть знал, что искать.
— И что?
— Мы, к сожалению, этого не знаем. Но если твой братец, действительно, решил тебя посвятить в семейную тайну, то разгадка не так уж далека. Пойдем, нужно найти место для ночлега.
Поднявшись, Кирилл потопал к выходу, я следом за ним, размышляя над его словами. Все происходящее мне очень не нравилось, и самым неприятным было то, что я совершенно не понимала, чего ждать дальше, в то время как Кирилл вел себя довольно уверенно.
— Так бери с него пример, — буркнула себе под нос, усаживаясь в машину.
— Ты что-то сказала? — повернулся он ко мне.
— Где мы будем ночевать? Заселимся в гостиницу?
— Довольно опрометчивый поступок, если учесть, сколько друзей мечтает тебя найти.
— Тогда куда?
— Снимем квартиру, посмотри объявления в интернете, можно и на длительный срок, неважно.
Из всех предложенных вариантов Кириллу понравились три. Первый номер ответить не пожелал, зато на втором повезло. Женщина согласилась встретиться прямо сейчас, так что вскоре мы тормозили во дворе хрущевки, располагавшейся в пятнадцати минутах езды от центра. Хозяйка оказалась дородной дамой лет сорока пяти, на голове химическая завивка, раскрас боевой.
— Кухня маленькая, — заявила она сразу, пропуская нас внутрь, — зато комната большая.
Комната была около двадцати квадратов, мебель не новая, но и не то старье, что обычно предлагают арендодатели. У противоположной от входа стены большой разложенный диван, рядом кресло, чуть поодаль журнальный столик с торшером, в углу — шкаф. Кирилл даже смотреть не стал, окинув беглым взглядом, кивнул.
— Нам подходит.
— Отлично, — обрадовалась женщина, — оплата за месяц вперед плюс залог.
Кирилл ушел с ней в кухню, вскоре дама покинула квартиру, будучи весьма довольной. Я сидела в кресле с ногами, разглядывая стену напротив.
— Может, тебе йогой заняться? — хмыкнул Кирилл, заходя в комнату.
— Йога для эгоистов.
— Это еще почему?
— Потому что направлена только на себя. Вокруг все будут умирать, а йогу все равно — он медитирует.
— А ты, значит, как истинная христианка сострадаешь и помогаешь людям?
— Тут тоже не задалось, — вздохнула я.
— Может, заедим твою печаль ужином?
— Я не голодна.
— Тогда подумай о своем мужчине.
— Это о тебе, что ли? — усмехнулась я.
— Даже интересно, — Кирилл прошел и устроился на диване, поглядывая на меня, — ты меня вообще кем считаешь?
— Наглым самовлюбленным придурком.
— Спасибо за откровенность. Значит, тебя тянет только к плохим ребятам?
— Ты себя имеешь в виду?
— Нет, твоего дружка. Симагин, кажется, его фамилия?
— А ты, значит, оплот добродетели? — усмехнулась я.
— Разве я сделал тебе что-то плохое? — искренне удивился Кирилл. — Я на тебя орал? Я тебя ударил, или, может, использовал и предал? — я отвернулась, он усмехнулся, качая головой. — Ты силишься казаться сильной и уверенной в себе, — заявил он, — но на самом деле боишься мужиков из-за того, что один придурок когда-то воспользовался твоей доверчивостью.
— По-моему, содеянного вполне достаточно, чтобы…
— Чтобы больше никогда не связываться ни с одним субъектом мужского пола, тогда и тебе будет спокойно. Опять же, можно вдоволь наслаждаться жалостью к себе.
— Что? — нахмурилась я.
— Не надо на меня так смотреть. Ты трахалась с лучшим другом брата, которого тот и убил. Теперь винишь себя за случившееся. Скажешь, я не прав?
— Да пошел ты.
— Вот и весь разговор, — Кирилл, рассмеявшись, встал, — поехали ужинать.
Далеко ходить мы не стали, засели в ближайшем кабаке. Кирилл даже в джинсах и футболке выглядел тут неуместно, народ представлял собой менеджеров ниже среднего звена. Тем не менее, еда оказалась ничего, я принялась есть, стараясь не обращать внимания на взгляды. Кирилл, понятное дело, вовсе их не замечал.