— Значит, любовником ты меня не считаешь, — вернулся он к разговору, как только нам принесли заказ. Я сразу затосковала.
— Почему же.
— Относилась бы иначе. Кто же я для тебя?
— Обязательно нужно кем-то быть?
— Конечно, иначе непонятно, что тобой движет.
— Считай, мы компаньоны.
— Компаньоны? — вздернул он брови.
— А что? Ты предложил помощь, я ее приняла, вот мы и выполняем одно дело.
— А расплачиваешься ты натурой?
— Если тебе нужны деньги, ты намекни, я богатая наследница.
Кирилл посмотрел зло, но промолчал. Оставшаяся часть ужина прошла мирно. Мы уже входили в квартиру, когда у него зазвонил телефон. Сняв трубку, он стал слушать собеседника. Выражение его лица оставалось неизменным, так что можно было только догадываться, о чем ему сообщают. Он сел в кресло, я зажгла светильник на столе и разместилась на диване, ожидая, когда он закончит беседу.
— Скинь информацию на мою почту, — сказал, наконец, Кирилл и, попрощавшись, повесил трубку. Поставив локти на колени, посмотрел вперед, что-то обдумывая. Мне надоело сидеть молча, потому я спросила:
— Что там?
Медленно переведя на меня взгляд, Кирилл задумчиво спросил:
— Что ты знаешь о своих родителях?
Я нахмурилась, растерявшись. Он ждал ответа.
— Немного, — пожала плечами, — я уже говорила: папа был инженером, мы жили в большой квартире, так что могу сделать вывод, что зарабатывал неплохо. В маму влюбился сразу, как увидел. Встречались они недолго, поженились, родился Игорь…
— Это тебе рассказывала бабка?
— Да.
— Тогда слушай, как все было на самом деле.
Кирилл на мгновенье отвернулся, разглядывая стену, а у меня внутри все сжалось от нехорошего предчувствия. Повернувшись, он резко сказал:
— Может, твой отец и был инженером, но это явно не основная его профессия. В этом городе он куда больше известен своими криминальными подвигами.
— Что? — прошептала я, Кирилл лучезарно улыбнулся.
— Ага. Времена были тяжелые, каждый зарабатывал, как мог.
— Не понимаю, — отчаянно замотала я головой, — как такое может быть?
— Все просто. Твой отец при советской власти действительно был инженером, при чем не абы каким, он занимался разработкой ядерного оружия. Правда, потом союз развалился, это вроде как стало никому не нужно, а жить на что-то надо. Корнилов, судя по всему, мужик был неглупый и предвидел подобную ситуацию, потому вовремя убежал и занялся бизнесом.
— Откуда же у него были деньги?
— Об этом стоило бы спросить его. Если вы жили на широкую ногу, значит, деньги в семье имелись. Короче, отец твой был в этом городе чем-то вроде тайной власти.
— Что? — снова выпалила я.
— Что слышала. Практически все здесь принадлежало ему. Правда, не на бумагах, оттого-то вы с братцем и остались у разбитого корыта после его смерти. Старушка же поспешила увезти детишек куда подальше.
— Считаешь, она знала, чем занимался отец?
— Ее тоже не спросить, — пожал он плечами, — может, догадывалась, что просто так подобных денег не заработать, в конце концов, она же видела, что происходило в стране. Так или иначе, бабулька перевезла вас подальше от этих мест, чтобы вы никоим образом не соприкоснулись с темным прошлым папаши.
Я задумчиво уставилась в пол, пытаясь осмыслить услышанное. Подобный расклад никак не укладывался в голове.
— Игорь узнал об этом, — предположила я.
— Возможно. Он уже не был ребенком, мог что-то приметить, к тому же история с тайником в кабинете… Парень вполне мог заинтересоваться, чем же занимается его отец.
— И после армии он приехал сюда, чтобы разобраться.
— Сейчас трудно говорить с точностью. Но, предполагаю, правду о родителе он каким-то образом узнал.
— И что? Перед смертью решил мне раскрыть глаза? — продолжала я мучиться загадками.
— Сомнительно. Ну узнаешь ты, что твой отец был нечист на руку, так это было давно, к тому же он мертв, так что взятки с него гладки. Должно быть что-то другое.
— Все-таки предполагаешь, что его записка связана с теми деньгами?
— Которые искал твой любовник? Возможно. Вот что, — он повернулся ко мне, — твой братец оставил записку тебе, значит, думал, что ты отправишься сюда одна. Таким образом, вряд ли бы ты так быстро узнала то, что знаешь теперь.
— К чему ты клонишь?
— Что бы ты стала делать, реши заняться этим одна?
— Поехала бы на кладбище. Наверное, попыталась поговорить с той женщиной…
— Предположим, ты узнала, кто платит за уход за могилой. Что дальше?
Я пожала плечами.
— Попыталась бы встретиться с этим человеком.
— Вероятно, на это твой брат и рассчитывал. Слушай дальше. Уважаемая Галина Федоровна сразу после разговора с нами позвонила некоему Пискареву Семену Михайловичу. Он здесь вроде царь и бог, само собой, неофициально. Судя по данным, Пискарев занял место твоего отца после его смерти, далось это ему не так легко, передел сфер влияния, кровавые разборки, в общем, все, как положено. Тем не менее, мужик свой кусок урвал, наверняка, потерял что-то, но это уже мелочи.
— Откуда ты знаешь это?
— Мой человек рассказал о нем еще днем, потому я и решил осведомиться о твоих родителях, подобное знакомство мне показалось интересным.
— Предполагаешь, что папа и этот Пискарев были знакомы?
— Не предполагаю, знаю точно. Вели совместные делишки, подробности неизвестны, да и ни к чему они, и так все ясно.
— Что тебе ясно? — разозлилась я.
— Что смерть твоего отца пришлась многим на руку.
— Его могли убить?
— Откуда я знаю, меня здесь не было. Но если тебя интересует мое мнение, убить могли, причем как раз плюнуть. Немаленькая, должна понимать, что при подобном образе жизни это явление распространенное. Возможно, твой отец начал зарываться, с кем-то что-то не поделил. Возможно, некто решил, что Корнилов имеет слишком много власти для одного человека. Договариваться было не так модно, вот он и попал под машину. Не помешает покопаться в том деле.
Я устало потерла лицо руками.
— Как планируешь копаться?
— Завтра зайдем в местную библиотеку, у них могли сохраниться выпуски двадцатилетней давности. Ты ничего толкового не помнишь, может, что-то писали в газетах, раз личность он не такая уж простая.
Я вздохнула, мы немного помолчали. У меня не было сил осмысливать происходящее. За последнюю неделю я узнала о своей семье столько нового, что с лихвой хватило бы на годы. Главное, что назвать это новое светлым и добрым язык не поворачивался. Отец — бандит, и брат пошел по его стопам. Впрочем, я тоже хороша: стриптизерша, которая или пьет по кабакам, или пялиться в потолок. Отец мог бы мной гордиться. В голове всплыл привычный папин образ: с сигаретой в зубах. Он часто смотрел на меня, щурясь сквозь табачный дым, взгляд серьезный, но ласковый. Я не могла припомнить, чтобы он хоть раз в жизни повысил голос, а тут нате вам: главный бандит города.
— Не расстраивайся, — подал голос Кирилл.
— Тебе легко говорить, твой отец не бандит.
— И что? Бандит не бандит, какая разница? Он любил тебя?
— Да.
— Больше ничего и не нужно. Как он зарабатывал деньги, не столь важно.
Я посмотрела на Кирилла, он ответил серьезным взглядом. Очень хотелось спросить: как ты заработал свои деньги? Само собой, я от этого вопроса удержалась. Во-первых, это просто неразумно и опасно, во-вторых, в свете открывшихся фактов не мне его судить.
— Ты веришь в любовь? — поинтересовалась в итоге. Эко меня кривая вывела.
— Конечно, — я на эти слова усмехнулась, он тоже, — правда, лично не сталкивался, но вере это не мешает.
— Не думала, что ты такой романтик.
— Я не романтик. Но если в этом мире не верить во что-то доброе и светлое, кончишь тем, что пустишь себе пулю в лоб.
Мы встретились взглядами и некоторое время смотрели друг на друга, потом я тихо попросила:
— Иди ко мне.
Он пошел, и я вдруг почувствовала: в этот раз все будет иначе, чем обычно.
Глава 10
Он сел рядом со мной, тусклый свет ночника освещал пространство комнаты, скрадывая тени в глубине, но я видела лёгкую складку, залёгшую на переносице, Кирилл немного хмурился, разглядывая меня, изучая так, словно доселе никогда не видел. Протянув руку, коснулся щеки, погладил большим пальцем, я инстинктивно прижалась к его ладони, большой, тёплой, ласковой. Наклонившись, Кирилл начал целовать меня, медленно, тягуче, пробуя на вкус, немного оттягивая губу и отпуская. Зарывшись руками в волосы, аккуратно притянул, усаживая к себе на колени, не прекращая целовать. Дыхание становилось тяжелее, но мы, словно сговорившись, растягивали этот момент нежности. Кирилл повёл руками по моей спине, ниже, слегка сжал ягодицы, я тяжело выдохнула ему в рот, отрываясь на мгновенье. И снова мы посмотрели друг другу в глаза, замерев, а потом я, обхватив его плечи, стала целовать, напористо, страстно, его язык проник ко мне в рот, рука скользнула к груди, сжала, я застонала, тут же прикусив его за губу. Кирилл резко опрокинул меня на кровать, нависая сверху. Я видела желание в его глазах, чувствовала телом, и хотела того же. Он медлил, разглядывая меня, я молчала, давая ему волю вести.
Наклонившись, поцеловав в губы, Кирилл стал спускаться ниже, осыпая поцелуями тело. Подбородок, ключица, плечо, приподняв меня, стянул футболку, откинул в сторону, следом полетела остальная одежда. Его губы накрыли сосок, и я простонала, изогнувшись, хваталась то за его плечи, то за волосы, пока он неторопливо ласкал меня. Каждый его поцелуй отдавался ноющей приятной болью внизу живота, тело рвалось к нему, оно просило, умоляло. И я вместе с ним. Но Кирилл продолжал своего исследование губами. Солнечное сплетение, пупок, бедро, вниз по внутренней стороне до самых ступней. И обратно по второй ноге. Замер, дойдя до бедра, легко коснулся губами клитора, а я чуть не сошла с ума.
— Пожалуйста, — то ли прошептала, то ли простонала, — иди ко мне.
Кирилл, стянув одежду, лёг сверху, держась на руках, снова посмотрел на меня. А мне вдруг захотелось, чтобы эта ночь не кончалась никогда. Таким нежным был его взгляд, ласковым, любящим. Любящим? Нет, это вряд ли, но сейчас, в эту самую минуту, мне захотелось поверить в выдуманную мной сказку, и я поверила. Открылась, потянулась к его губам с несвойственной до этого лаской. И мы снова целовались, сводя друг друга с ума, дразня, лаская губами и руками. Я больше не могла терпеть, и он, почувствовав это, вошёл. Медленно, нежно, я застонала, обхватывая его, призывая не останавливаться. Каждое движение отдавалось внутри, собираясь в густок эмоций, пока, наконец, он не стал слишком велик для меня, взорвался внутри, и я закричала от наслаждения, скрутившего тело, отдающегося даже в кончиках пальцев. Кирилл улыбнулся, целуя меня, продолжая двигаться, и я, ещё взбудораженная и слабая от волны оргазма, двинулась ему навстречу. Он перевернул меня, обхватив за талию, стал целовать спину, я выгнулась навстречу, Кирилл снова оказался во мне, и стало хорошо, словно сложились две половины одного целого. Он начал двигаться быстрей, и я стонала, закусывая губу, чувствуя приближение нового оргазма. Кирилл, схватив меня за волосы, потянул на себя, возбуждая сильнее, заставляя быстрее двигаться к пику. Ещё несколько резких толчков, и я снова закричала, разрываемая наслаждением, дрожа, продолжая принимать Кирилла. Он последовал за мной почти сразу. Простонав, склонился, обнимая сзади, сжимая в своих объятиях почти до боли, до сладостной боли. И мне хотелось кричать: держи меня, не отпускай, — но я молчала, выравнивая дыхание, наслаждаясь его теплом. Поцеловав меня за ухом, он вышел, лёг рядом, я обессилено упала на живот, закрыв глаза. Кирилл, лёжа рядом на боку, обнял меня, прислонившись губами к затылку. Развернувшись на бок, я уткнулась носом в его грудь. Так мы и лежали, обессиленные, почти счастливые, почти любящие. Если к этому понятию можно применить слово почти.
Потом я долго принимала душ, долго расчесывалась, смотрела в зеркало, видя в нем новое отражение себя, но боясь признаться в этом.
"Не думать, не думать", — шептал разум, и я, как послушная девочка, гнала прочь все мысли.
Когда вернулась в комнату, Кирилл дремал. Погасив светильник, я легла рядом с ним. Он тут же обнял меня и прошептал:
— Все будет хорошо. Ты мне веришь?
Я кивнула, чувствуя, как по щекам текут слезы. Кажется, мы оба не верили этим словам.
Проснулась оттого, что Кирилл тряс меня за плечо.
— Что случилось? — сонно спросила я, открывая глаза. В комнате было темно.
— У нас гости, — шепнул он. Я тут же проснулась, села столбиком и уставилась на него. — Кто-то активно скребет в дверном замке. Быстро одевайся и сиди здесь.
Я последовала его совету. К тому моменту, как я оделась, в прихожей наметилось движение, кто-то негромко вскрикнул, продолжилась возня. Я сидела в комнате, как и было велено, пока на пороге не появился Кирилл, затаскивая мужчину.
— Это кто? — с тревогой спросила я, глядя на обвисшее в его руках тело.
— Он не успел представиться, его приятель тоже.
— Приятель?
Кирилл не ответил, скрывшись в прихожей, вернулся со вторым. Кинув его рядом с первым, посмотрел на меня.
— Чего глаза выпучила? Веревку ищи.
Веревка нашлась в ванной, вскоре наши внезапные гости были связаны. Рядом с веревкой я нашла скотч и для верности заклеила им рты. Кирилл за это время успел их обыскать и извлек из кармана одного пистолет. На мои манипуляции со скотчем посмотрел с усмешкой.
— Ты, случайно, уже не была в такой ситуации? — хмыкнул он.
— Была. Только мои гости оказались проворнее.
— О чем ты? — нахмурился он. Я рассказала об эпизоде с Калиниченко.
— Тебе повезло, — заметил Кирилл, — странно, что он тебе поверил.
— Серега сказал, я выглядела помешавшейся, наверное, это повлияло.
Тут один из гостей стал приходить в себя, слабо шевельнулся, заворочался и открыл глаза. Дернувшись, зло посмотрел на нас.
— Что, дружок, — мирно улыбнулся Кирилл, — поболтаем?
Тот что-то сказал, по всей видимости, нелицеприятное.
— Понимаю, — кивнул Кирилл, — и даже в чем-то разделяю твои чувства. Но советую быть разумнее.
Он сорвал со рта парня скотч, и тот ругнулся, правда, не очень громко.
— Кто тебя послал? — ласково склонился над ним Кирилл, по глазам парня я видела, что его это не подкупило. Более того, он понял, какой перед ним человек, и убыли в нем поубавилось. Он кинул взгляд на дружка, тот то ли не пришел в себя, то ли просто притворялся, решив, что так безопасней.
— Ты кто такой? — смело поинтересовался парень у Кирилла, я бы даже сказала, дерзости ему было не занимать. Правда, взгляд говорил о другом. На вид им с подельником было лет тридцать пять, и сейчас парень нагло смотрел на Кирилла, который был младше его, всем своим видом пытаясь скрыть нервозность. Впрочем, окажись я в подобной ситуации, тоже бы занервничала.
— Слушай, мужик, — доверительно сказал Кирилл, — мне некогда вести задушевные беседы. Возможно, вас ждет подмога, и ты тянешь время, но поверь, я успею убить тебя за те секунды, что они будут открывать дверь.
Этим словам парень поверил, потому что снова заерзал, покидав взгляды в стороны, быстро заговорил:
— Позвонили сегодня вечером, от Карася, мол, надо забрать девчонку с одной квартиры. Бабки предложили нормальные, вот я и согласился. Позвал Кривого, он друг мой, ну и отправились ночью.
— Адрес вам кто дал?
— Карась и дал, сказал, мол, девка не одна, с каким-то мужиком. Тебя надо было вырубить, ее забрать.
— Карась у нас кто?
— Ну… Карась он и есть Карась, вроде начальства.
— Имя у него есть?
— Есть. Алексей. Рыбалко Алексей.
— А почему Карась? — удивился Кирилл, парень только пожал плечами. — Ладно, куда надо было отвезти девчонку?