Кирилл хмыкнул, мы продолжили рассматривать содержимое. Надо сказать, он перебирал без интереса, мне же, наоборот, хотелось рассмотреть все основательно. Бабушка хранила наши с Игорем школьные альбомы для рисования и некоторые тетрадки, рисунки, поделки, в общем, все наше детство было собрано в одном месте. Нашлись и фотографии в альбомах, а также пакет со старыми фотографиями бабушки и отца, от детства до взрослых лет.
— Игорь, действительно, очень на него похож, — заметила я, взяв одну из фотографий отца.
— А ты похожа на мать. Неудивительно, что твой отец сразу потерял голову.
— Это комплимент?
— Констатация факта. Мы это уже проходили. Смотри, а это что? — Кирилл держал в руках прозрачную папку с бумагами. Быстро вытащив их, стал просматривать.
— Что там?
— Квитанции за внесенную плату в частную клинику.
Нахмурившись, я забрала у него бумаги и стала перебирать. Квитанций было много. Часть из них была оплачена отцом, по крайней мере, значилась его фамилия и инициалы, часть — бабушкой. По годам все совпадало: она продолжила вносить деньги после гибели папы.
— Альтер-медикал. Что это за клиника? — поинтересовался у меня Кирилл, я пожала плечами.
— Никогда о такой не слышала.
— Ладно, узнаем.
Кирилл кому-то позвонил и попросил информацию, я продолжила смотреть бумаги, хотя мыслями была погружена в неведомые квитанции.
— Оплаты проходили раз в год, — заметил Кирилл, положив трубку.
— Думаешь, через них отмывались деньги?
— Сумма, конечно, немаленькая, но масштабы явно не те. Хотя последний взнос очень крупный, в разы больше остальных. Ладно, давай пока отложим этот вопрос и посмотрим, что еще найдется в коробках. Может, твой брат вовсе не эти бумажки имел в виду.
На изучение оставшихся бумаг ушло еще какое-то время, но ничего полезного обнаружить не удалось. Кириллу отзвонились быстро, он выслушал информацию, потом и со мной поделился.
— Клиника из дорогих. В основном, там держат умственно отсталых и иже с ними. Адрес у нас есть, с утра скатаемся. Сейчас надо подумать о ночлеге.
— Считаешь, отец оплачивал кому-то лечение?
— Возможно. Этот кто-то должен быть близким человеком, раз твоя бабка не бросила оплачивать услуги клиники.
— Глупость какая-то, — пробормотала я, — кто это может быть?
— Как выяснилось, о своей семье ты в принципе не много знала. Так что это может оказаться кто угодно. А может, вообще никого нет, и твой отец платил им за какие-то услуги, или подделку диагнозов, или поставлял через них наркоту, кто знает.
— Ага, а бабушка у нас дон Корлеоне на пенсии. Решила продолжить бравое дело.
— Обожаю твое чувство юмора.
— Куда мы едем?
— Устроимся на ночлег в какой-нибудь хостел.
— Это не опасно?
— В них обычно обходятся тем, что выписывают данные в журнал.
Так оно и оказалось. Правда, еще сделали ксерокопию паспорта, но этим дело ограничилось. Мужчина лет сорока с сонным выражением лица провел нас в маленький номер и выдал ключи. Пока мы осматривались, он принес полотенца.
— Душ за дверью прямо напротив вас, туалет следом за ним, — заявил бесстрастным голосом и удалился такой же сонной походкой.
— Царские хоромы, — усмехнулась я, оглядев крошечную комнату с кроватью и тумбочкой возле нее.
— Сойдет, — Кирилл, плюхнувшись на кровать, потянулся.
— Какие у нас планы?
— С утра двинем в клинику, сейчас предлагаю поужинать и лечь спать.
— Думаешь, нас вот так просто в нее пустят?
— Если не пустят просто, заплатим денег.
Я нахмурилась.
— Ты тратишь на меня свои сбережения… Надеешься, получить взамен больше?
Он активно закивал.
— И знаешь, что именно? — спросил серьезно, я посмотрела внимательно. Кирилл, резко вскочив, повалил меня на кровать, располагаясь сверху.
— Идиот, — не выдержала я и рассмеялась.
— Еще какой, — согласился он и принялся меня целовать, отчего все мысли в голове разбежались, и я потянулась к нему навстречу.
Около десяти утра мы подъезжали к клинике. Располагалась она километрах в пятидесяти от города. Проехав небольшой поселок городского типа, мы увидели поворот с указателем «Просторы души». Так называлось это место.
— Действительно, просторы, — хмыкнул Кирилл, намекая, видимо, на тех, кто в этой клинике лежит. Я укоризненно взглянула на него, но промолчала. Сама клиника разместилась в живописном местечке. Дорога уперлась в высокий забор, к счастью, не глухой. За ним росли деревья в большом количестве, зеленели полянки, между которыми петляли тропинки и дорожки.
— Отличное место, — снова вставил Кирилл комментарий. Бросив машину на стоянке, мы прошли к воротам. Там стояла будка охраны, из окошка смотрел мужчина лет сорока.
— Вам назначено? — строго поинтересовался у нас.
— Нет, — мотнул Кирилл головой, наклоняясь к окошку и улыбаясь. Эти его постоянные превращения в самого добродушного человека на свете неизменно настораживали. Кто он на самом деле, какой настоящий? Кирилл, между тем, продолжил:
— Мы приехали вчера вечером, на прием не успели записаться, решили попытать счастья так. Хотим поговорить с кем-нибудь о заключении договора.
— Минутку, — кивнул охранник и начал кому-то звонить. Я маялась, Кирилл бросил на меня взгляд и подмигнул. Я деланно улыбнулась в ответ.
— Можете пройти, — обратился к нам охранник, закончив разговор, — по главной дороге упретесь в здание офиса, там вам подскажут.
— Спасибо огромное, — Кирилл отворил калитку, также лучезарно улыбаясь, мы прошли внутрь. Тут же улыбка исчезла с его лица.
— И кого мы будем устраивать в клинику? — ехидно спросила я.
— Тебя, конечно, ты у нас малость помешана на семейный тайнах. Проведешь разведку на местности, вдруг они совершают в подвале тайные обряды и вызывают духов умерших родственников?
— Считаешь, это смешно?
— Считаю, что ты задаешь глупые вопросы. Клиника частная и любит деньги. Мы заплатим, и они раскроют нам все тайны.
— А как же клятва Гиппократа?
— Уверен, они о ней даже не слышали.
Главное здание было небольшим двухэтажным домиком, построено в английском стиле. Мы прошли внутрь, охранник нам улыбнулся и объяснил, куда идти. Оказалось, на второй этаж. Вскоре мы стояли в небольшой приемной, Кирилл снова улыбался, на этот раз миловидной девушке лет двадцати.
— Значит, хотите устроить к нам кого-то из своих родственников? — поинтересовалась она деловым голосом, почему-то покосившись на меня.
— Для начала мы бы хотели получить консультацию.
— Марина Евгеньевна сможет принять вас через десять минут. Можете пока присесть тут.
Девушка указала на диван, мы уселись, она ненадолго скрылась в кабинете начальницы.
— Если Марина Евгеньевна столь же молода, проблем у нас не возникнет, — заметила я.
Кирилл, посмотрев на меня с интересом, улыбнулся иначе, чем обычно.
— Ты ревнуешь, — сказал утвердительно.
— Что? — усмехнулась я. — С какой стати?
— Не знаю, но ты ревнуешь. И не можешь этого скрыть.
— Да пошел ты.
— Не волнуйся, — доверительно сказал он, — пока я не вернусь в Питер, я не планирую спать ни с кем кроме тебя.
— Вот это честь. А что делать, если я планирую?
— У тебя есть кто-то на примете?
— Найти не трудно.
Продолжить беседу не удалось, вернулась секретарь.
— Марина Евгеньевна ждет вас.
Мы прошли за дверь и попали в стильно отделанный кабинет. За столом сидела дама лет сорока, тоже стильная, светлые волосы кудрями спадали на плечи, деловой костюм подчеркивал выдающиеся формы, правда, на мой взгляд, женщина чересчур баловалась косметикой.
Окинув нас оценивающим взглядом, она поднялась и двинула на встречу. Наверное, наш внешний вид намекал-таки на то, что мы можем позволить себе услуги данного заведения. По крайней мере, вид Кирилла точно.
— Присаживайтесь, — сказала Марина Евгеньевна низким хрипловатым голосом, указывая на диван. Мы разместились на нем, она села в кресло. — Выпьете что-нибудь?
— Нет, благодарим вас, — тут же отозвался Кирилл, — у нас не так много времени, да и вас не хочется задерживать. Если честно, мы вас обманули, мы здесь не за тем, чтобы воспользоваться вашими услугами. Нас интересует один ваш пациент.
Лицо женщины посуровело.
— Мы не даем справок посторонним лицам.
— Мы не посторонние, — влезла я, — у вас лежит мой родственник.
Кирилл бросил на меня быстрый взгляд, но смолчал.
— Вы хотите навестить его? — не поняла женщина.
— Да.
— Как его фамилия.
— Я точно не знаю, — не стала я врать, — возможно, Корнилов.
— Поймите, — влез Кирилл, заметив, что женщина снова нахмурилась, — эта девушка долгое время не знала о его существовании. Ее бабушка и отец оплачивали лечение и пребывание этого человека в вашей клинике, держа в тайне от родных. Сейчас они оба погибли…
— И я нашла в бумагах квитанции об оплате, — подхватила я, — это навело меня на разные мысли, которые я и хочу проверить. Если этот человек мой родственник, я имею право знать. К тому же ему может понадобиться моя помощь.
Немного подумав, женщина все-таки сказала:
— Еще раз скажите фамилию.
— Корнилов. Оплаты проходили от этой же фамилии.
Вернувшись к компьютеру, Марина Евгеньевна что-то в нем посмотрела и заявила:
— Действительно, у нас есть пациент, лечение которого оплачивали по этой фамилии. Но его данные другие.
— Мы можем узнать их?
Женщина бросила на меня нерешительный взгляд.
— Это конфиденциальная информация, мы можем доверить ее только близким родственникам или опекунам.
— Кем был Корнилов?
— Я не имею права разглашать данную информацию.
— Послушайте, — вмешался Кирилл, — я понимаю, что вы руководствуетесь моральной этикой, но постарайтесь понять девушку. Она узнает, что у нее, возможно, есть больной родственник, у которого больше никого не осталось. Человек лежит в клинике для душевно больных, что уже говорит о том, что у него не все в порядке. Ему нужна помощь, как моральная, так и материальная. Мы не хотим ничего большего, кроме того, чтобы узнать, кто он.
— Я могу показать паспорт, — продолжила я, — и квитанции об оплате.
Марина Евгеньевна некоторое время смотрела на нас в задумчивости, потом вздохнула.
— Хорошо, я постараюсь помочь вам. Но поймите, я сама знаю немного. Я работаю в этой клинике только четыре года, а интересующий вас пациент лежит тут почти с самого ее открытия.
— Кто он? — вкрадчиво спросил Кирилл.
— Миланский. Степан Михайлович, тридцать девять лет. Наблюдается в клинике с трех с половиной лет. Поступил в нее через полгода после открытия. Диагноз: аутизм.
— Кто его сюда устроил? — спросила я.
— Отец. Корнилов Михаил Константинович.
Я до того растерялась, что не знала, что сказать.
— Вы уверены, что он его отец? — взял на себя слово Кирилл.
— Да, так указано в компьютере, прилагаются отсканированные документы, это подтверждающие. Потом, как я понимаю, Корнилов умер, и опекунство получила некая Корнилова Екатерина Ильинична.
— Если я не ошибаюсь, она сделала большой взнос?
— Если смотреть по оплатам, мы видим, что сначала она регулярно оплачивала стоимость лечения, то есть раз в год вносила сумму за следующий. Потом сделала крупный взнос в качестве предоплаты за следующие годы. Его хватило в общей сложности на пять лет. После этого оплата пошла за счет другого лица.
Мы с Кириллом быстро переглянулись.
— Кого?
— Тоже Корнилов. На этот раз Игорь Михайлович. Он же оформил опекунство над Миланским около семи лет назад и внес крупную сумму на счет.
— На сколько ее еще хватит?
— Это год оплачен, плюс следующий.
Мы снова переглянулись с Кириллом, я пыталась понять, что за чертовщина происходит. У папы был еще один ребенок? Если судить по возрасту, появился он до знакомства с мамой, значит, ребенок не ее. Но тогда откуда он взялся?
— Мы можем встретиться со Степаном? — задал вопрос Кирилл.
— Обычно с пациентами можно видеться только родным. Но я сделаю вам исключение, раз уж сложилась такая ситуация.
Мы поднялись и направились к выходу, когда Марина Евгеньевна спросила:
— А Корнилов Игорь Михайлович?..
— Он тоже погиб, — быстро ответила я, — автомобильная авария.
— Ясно, — кивнула она, — что ж, пройдемте.
Мы прошли на первый этаж, женщина ненадолго покинула нас, вернувшись с молодым коренастым парнем в белом костюме.
— Это медбрат Александр, он проводит вас.
— Спасибо вам еще раз, — сказала я, и мы покинули здание.
— Родственники? — спросил Александр, расслабленно шествуя по дорожке в глубь сада.
— Вроде того, — ответила я.
— До этого общались?
— Нет.
— Тогда несколько замечаний. Как понимаете, это не обычные люди. Воспринимают и реагируют на окружающую действительность они несколько иначе. Но это не значит, что они ничего не понимают и не чувствуют. Вести себя надо спокойно, доброжелательно, голос не повышайте, не пугайте, иначе реакция может быть непредсказуемой. Как фамилия?
— Миланский.
— Этот тихий. Все чему-то улыбается, разглядывает природу, вещи вокруг, ведет дневник. Очень хорошо рисует. Довольно мирный персонаж.
— Персонаж чего? — не выдержала я.
— Дурдома, — безмятежно ответил Александр, отворяя дверь в большое здание. Мы оказались в просторном фойе, он уверенно повел нас к лифту. Вскоре мы прошли по светлому коридору к одной из дверей.
— Они как раз вернулись с завтрака. Если не возражаете, я зайду с вами. Для контроля.
Я не стала уточнять, кого Александр собирается контролировать — нас или Степана, потому что очень хотела попасть за дверь. Через мгновенье мне это удалось, и перед глазами оказалась просторная комната, совершенно не похожая на больничную палату.
Глава 12
Казалось, что мы просто зашли в чью-то комнату в доме. Самая обычная кровать, заправленная покрывалом, шкаф, письменный стол, в углу мольберт, скрученные в рулон листы на столике, краски. Над письменным столом полки с тетрадями и книгами. На подоконнике магнитофон, а возле него спиной к нам стоял мужчина.
— Степан, — позвал его Александр, тот медленно повернулся, я чуть не вскрикнула: мужчина очень походил на отца, именно такого, каким я его запомнила, такого, каким он был запечатлен на последних фотографиях. Через пару мгновений стало понятно, что я дала маху: у мужчины был совсем другой взгляд, глаза смотрели мягко и немного удивленно. На губах блуждала едва заметная улыбка, словно кто-то слегка подтянул вверх уголки губ и так зафиксировал.
— Степан, к тебе приехали гости.
— Здравствуйте, — тут же сказал мужчина приветливо, хотя и отстраненно. На нас он не смотрел, если только вскользь, переводя взгляд с одного предмета на другой. Александр сделал едва заметный жест, обозначавший, видимо, что пора и нам вступить в диалог. Я бросила взгляд на Кирилла и сделала неуверенный шаг вперед.
— Привет, Степан, меня зовут Ангелина.
— Ангелина, — повторил он, — моя сестра.
Бросив еще один взгляд на Кирилла, я кивнула.
— Да, Степа, я твоя сестра. Откуда ты знаешь, что я твоя сестра?
— Папа говорит, что у меня есть сестра Ангелина и брат Игорь.
Я нервно сглотнула.
— Что он еще тебе говорит?
— Папа говорит, вы ездили отдыхать в Грецию. Папа любит Грецию. Папа живет в Греции.
Я мгновенье молчала, не зная, что сказать.
— Папа сам говорил тебе, что живет в Греции?
— Папа прислал открытку.
— Из Греции?
— Да.
— Можно на нее посмотреть?
Степан впервые взглянул на меня, взгляд стал более удивленным. Он рассматривал меня, склонив голову на бок.
— Ангелина красивая. Папа говорит, что Ангелина красивая и похожа на маму.