Раб любви (ЛП) - Шоуолтер Джена 15 стр.


Вот оно. Она наконец использовала это слово по отношению к нему. Пенис, пенис, пенис. Радость маленькой победы вытеснилась желанием. Во рту у нее пересохло.

- Ты любишь лазанью? - выдавила она из себя.

- Я люблю все, что ты приготовишь.

Непослушное полотенце немного разошлось в стороны, когда он сел на стул.

Не смотри, Джулия! Нет, наслаждайся видом! Проклятие, не смотри! В коне концов она отвела взгляд.

- Может, тебе стоит одеться, перед тем как мы начнем есть?

В ожидании его ответа она крутила в руках конец свой блузки. Ее ноги обернулись вокруг ножки стола, когда она подавила желание обернуть их вокруг талии Тристана.

- Нет, - ответил он, не посмотрев на нее. - Дома так ходить можно, разве нет?

- Думаю, да.

Но как она сможет сконцентрироваться на еде, когда она только и представляет его на столе, и все его тело в ее полном распоряжении? Она не сможет так есть. Ее аппетит перешел от еды - она опять украдкой посмотрела на его сексуальное тело - к нему.

А он напротив, совсем не выглядел так, будто у него пропал аппетит к еде. Насвистывая себе под нос, Тристан доверху заполнил свою тарелку салатом, хлебными палочками и пастой. Черты его лица были так расслаблены, что Джулия подумала, он может уснуть прямо за столом.

В течение ужина непрошенный взгляд Джулии то и дело перебегал от сосков Тристана, которые от холода сморщились, до его и живота и ниже. И задержался там. Она хотела, чтобы его полотенце растаяло, и на его месте оказались ее руки, ласкающие его живот - и что-нибудь еще, с чем бы столкнулись. Она даже захотела, чтобы его пальцы были на ее теле, может, даже расстегивали ее джинсы,

стягивали их с ног и пробрались в ее трусики. Как же прекрасно будет чувствовать такую мощь и жар на своем теле!

Их колени соприкоснулись.

Невинное прикосновение заставило волну жара пронестись по ее телу. Джулия резко втянула в себя воздух.

- Мои извинения, - пробормотал Тристан, не смотря на нее.

- Никаких проблем, - ответила она.

Когда он коснулся ее снова, и снова, и снова, Джулия бросила вилку. Она с трудом могла дышать. Вдох. Выдох. Ее же тело продолжало напевать свою мантру: "Секс. Секс. Секс". Каждый нерв внезапно разразился криком, и когда Джулия обнаружила, что ласкает хлебную палочку, и Тристан наблюдает за ней, она вспыхнула.

- У тебя нет аппетита? - спросил он невинным голосом.

- Да. То есть нет. Все в порядке.

Знал ли он, что делает с ней? "Нет, не знал", - подумала Джулия. Он был слишком занят поеданием целого противня лазаньи. Джулия, сконцентрируйся. Ты не нимфоманка, по крайней мере не больше, чем желаешь быть. Ее руки дрожали, когда она пододвинула к себе тарелку и притворилась, что хочет есть.

Ей дважды удалось бросить короткие взгляды на него, и в двое больше раз он небрежно дотрагивался до ее ноги. Он все еще выглядел расслабленным, непринужденным, когда внутри нее разгоралось желание. Его влажная кожа так и напрашивалась на прикосновение, чтобы ее нежные руки вытерли смахнули все капельки на его теле. Его губы молили о горячем, влажном поцелуе.

Она хотела его и была уже готова залезть на стол и сорвать полотенце с его бедер - когда в дверь кто-то позвонил. "Спасена!" - мысленно возликовала Джулия и встала из-за стола.

- Я сейчас вернусь, - сказала она. - У нас гость.

Когда она открывала дверь, ее сердце, как бешеное, стучало в груди. Безумное сердцебиение начало замедляться, и она уже могла спокойно вздохнуть. Питер улыбнулся, когда увидел Джулию.

- Привет, Джулия! - сказал он неуверенным и смущенным голосом, а в глазах промелькнул огонек паники. - Твой брат не дома, да?

- Он на кухне. Полностью увлечен едой, - добавила она, когда Питер нервно шагнул назад.

Он расслабился, засунул руки в карманы штанов и позвенел мелочью.

- Я заметил твою машину на подъездной дорожке и подумал, не хотела бы ты...

Тристан, который внезапно оказался позади Джулии, рявкнул:

- Мы заняты.

И хлопнул дверью перед носом Питера, напугав его этим еще больше.

Состроив гримасу, Джулия облокотилась о дверь с триумфом.

- Это было невероятно грубо.

- А отрывать нас от еду не грубо? А теперь пойдем.

Они пошли на кухню. Воцарилось молчание, означавшее, что они не будут обсуждать соседа Джулии.

Она вздохнула и уселась на стул. И как это объяснить Питеру? Как ему объяснить, что именно его она хочет? "Лгунья, лгунья, лгунья", - пропел ее внутренний голос, до того как все мысли и вопросы потонули в тишине: Тристан снова дотронулся до ее колена, задержавшись немного дольше, чем в прошлые разы, и Джулия до сих пор никак не могла понять, специально он это делал или нарочно. Хотя ей было все равно. Снова и снова одна часть его тела контактировала с ее, посылая волны эротической дрожи по ее спине.

Когда кончики его пальцев прошлись по обратной стороне икры Джулии, горячее желание зажглось в ней, словно вспышки света. Она услышала свое собственное затрудненное дыхание, отдававшееся в ушах. Бисеринки пота покрыли ее лоб. Если бы он только забыл о пасте перед ним и попировал бы на ней... Боже, и когда она стала такой сексозависимой, думающей только об удовольствии? Еще один толчок потряс ее, легкий и сладко неприличный.

- Маленький дракончик, - позвал Тристан томно.

- Да, - выдохнула она. Да, да, да!

- Возможно, есть что-то, чего ты желаешь?

- Да. - Она заставила себя сконцентрироваться и сказать что-то правдоподобное. - Ты взял мою хлебную палочку. Верни мне ее.

В его глазах замерцал огонек, который она никак не могла распознать. Смех? Страсть? Озорство?

- Ты не съела еще ту, которая лежит перед тобой.

- Да? - Она посмотрела вниз, на тарелку, доверху наполненную едой. - Я не настолько голодна.

На его губах медленно появилась чувственная улыбка, обещающая, порочная, очаровательная.

- Может, я смогу заинтересовать чем-то еще, более аппетитным кусочком, чем хлебная палочка?

- Не уверена, что сможешь, но в любом случае тебе стоит попытаться, - сказала Джулия, боясь - молясь, - что что он может предложить что-нибудь неприличное.

Затянувшаяся пауза заставила ее замереть на краешке стула.

- Может, я смогу заинтересовать тебя... собой.

В комнате внезапно стало жарко? Светлее? Она теребила краешек футболки, заставляя себя сидеть на месте, иначе она просто накинется на него.

- Я приготовила десерт, - предложила она неубедительно. - Хотя я не приготовила его. Я просто выложила шоколадные конфеты из коробки на тарелку.

- Принеси их мне, - попросил он мягким, бархатным голосом.

Отвлекаясь на подачу десерта, Джулия встала на дрожащие ноги, схватила тарелку с мороженым и поставила ее на стол. Чуть успокоившись, она села на свое место. Тристан уставился на шоколадное угощение с плохо скрываемым удовольствием, и Джулия внезапно захотела, чтобы все ее голое тело было покрыто мороженым.

Для него я просто хозяйка, напомнила она себе. Единственная цель в его жизни - соблазнение. Для него Джулия не была ни особенной, ни милой и даже не по-настоящему желанной. Какой она будет жалкой, если она примет от него такое безразличие и не потребует ничего больше для нее... или для него.

Больше ни разу не встретившись с ним глазами, она зачерпнула ложкой мороженое и облизала ее.

- Позволь мне накормить тебя десертом, - сказал он таким нежным голосом, что она заставила себя проглотить мечтательный вздох.

Будь непреклонной. Сосредоточься.

- Не уверена, что это мудрое решение, Тристан.

- Меня не волнует, мудро ли будет потакать твоим желаниям. Единственное, что важно, - желание. - Из-под полуприктрытых век он оглядел ее, мысленно раздевая и облизывая каждый сантиметр ее кожи. - Если ты не можешь принять еду из моих рук, сможешь ли ты хотя бы принять мой поцелуй?

Сердце подпрыгнуло в волнении, огонь разлился в груди, и мурашки предвкушения покрыли все ее тело. И правда, ну что может случится из-за одного поцелуя? Одного невинного поцелуя? "Ничего!" - прокричал ее внутренний голос.

- Один поцелуй? - спросила Джулия и задержала дыхание.

- Всего один.

Он опять дотронулся до нее, на этот раз специально. Всего одно его прикосновение пробудило ощущения. Как он так делает? Как у него получается заставить ее чувствовать себя, словно она самая желанная женщина в его жизни? Как же она хочет его...

Стоп! Ты хочешь Питера!

А кто такой Питер?

- Это не комната для размышлений, - сказал Тристан, будто боялся, что она сейчас убежит. - Мы преодолели твою любовь к лекциям. Давай сейчас победим твою привычку все тщательно обдумывать.

Склонившись, Тристан опустил указательный палец в мороженое и провел им по ее губам. Он погладил контур ее подбородка и опустился к шее, так нежно прикасаясь, что Джулия чувствовала только прохладу мороженого, а не его прикосновение. Она задрожала, чувствуя, как мороженое начало таять, стекая по ее коже. У нее перехватило дыхание.

- Иди ко мне, - выдохнул он. Кончик пальца спустился вниз, затем описал круг, остановившись у основания шеи; Тристан притягивал ее, пока Джулия чуть ли не легла на стол. - Я так сильно хочу тебя.

Эти слова окончательно пробили ее оборону. Он хотел ее. Ее! Не отрываясь от него, она сумела обойти стол и приблизиться к Тристану. Он остался сидеть на стуле, поэтому сейчас они были равны по росту. Его губы выглядели такими мягкими, и Джулия гордилась тем, что заметила это, потому что в данный момент его эрекция упиралась в нее.

- Обними меня, - очень нежно произнес он.

Ее колени не выдержали, и она упала на холодный деревянный пол. Теперь ее тело находилось между его ног, а голова - напротив груди. Ее руки были на крепкой груди, наслаждаясь ощущениями, поглаживая, а затем обняли его за шею, как Тристан и просил.

Через них словно прошел электрический ток. Это было так греховно, так эротично, и она хотела, чтобы этот момент продолжался вечно. От него так хорошо пахло - мылом, шоколадом и ванилью. Он обнял ее за талию, и в этот самый момент не существовала другого места, в котором она хотела бы находиться. Этот слишком большой, слишком настоящий мужчина вытеснил все мысли о Питере.

Медленно он приблизился к ее губам, на расстояние вздоха.

- Я чувствую, как ты дрожишь, маленький дракончик. Тебе холодно?

Она покачала головой.

Он поцеловал ее в шею - легкое прикосновение губ.

- Взволнована?

- Да.

Как она сейчас могла это отрицать, когда чувствовала себя такой живой, такой нетерпеливой?

Он провел языком по контуру ее губ.

- Ты хочешь почувствовать мои губы на своих?

Неизвестно как, но она смогла кивнуть.

- Произнеси. Произнеси эти слова.

- Да, думаю, хочу.

- Нет, нет, нет. Никаких "думаю", помнишь?

Окунувшись в мир чувственности, где запреты и стыд не существовали, Джулия поддалась своим желаниям. Она хотела его, желала его, поэтому сдалась.

- Я хочу твои губы, твой язык. поцелуй меня, Тристан. Поцелуй меня.

Он хрипло засмеялся.

- Этому приказу я с радостью подчинюсь.

Его язык коснулся ее, смешивая вкус шоколада и ванили. Он проник в ее рот, со всей возможной сладостью и теплотой, и Джулия с радостью открылась ему.

Как и раньше, в тот момент, когда он дотронулся своим языком до ее, вспыхнула страсть. Она застонала. Обняла его крепче. Видимо, Тристан почувствовал ее отчаяние, так как он сжал ее и посадил себе на колени одим движением. Они прижались друг к другу. Мягкость и твердость. Инстинктивно она раздвинула ноги и обвила ими его талию. Даже сквозь хлопковую ткань полотенца она чувствовала жар его эрекции - твердую и толстую, и распутница внутри нее хотела ощутить всю длину его пениса во рту, облизать от основания до самого кончика, а потом опять до основания.

Я не должна это делать, подумала Джулия. не с ним. Я остановлю его прямо... через... одну минуту...

Довольно странно, но она чувствовала себя сексуальной, желаемой и очень женственной, опьяняюще сильной. И как только эти ощущения смешались, Джулию наполнила уверенность. Она запустила пальцы в его густые волосы, когда его ладонь проникла под футболку, скользя по ее груди. Его большая рука наполнилась тяжестью ее груди, и он нежно сжал пальцы, перекатил сосок между пальцами.

А потом он пошевелился. Простое покачивание бедрами.

Ее ногти впились в кожу его головы. Сильное, всепоглощающее удовольствие заполнило ее тело. Из-за этого, вместе с годами воздержания, заставило потерять контроль. Она умирала от голода к прикосновениям, его прикосновениям, и сжала его бедрами, желая большего контакта с ним. Нежного контакта.

Тристан будто тоже был на грани, продолжая страстно ее целовать. Он был очень горячим. Он облизывал, покусывал, сосал, чередуя эти действия.

Поцелуй был диким, неконтролируемым, компенсируя Джулии все школьные танцы, на которые она не ходила, все вечеринки, на которые не была приглашена, все ночи, которые она проплакала, потому то никто не хотел ее. Прямо здесь, в этот момент, она была Афродитой, языческой богиней любви и красоты, а мужчины преклонялись перед ней. Жизненная энергия текла по ее венам.

- Тристан, - прохрипела она, - я хочу большего.

Он оторвал от нее свои губы и прошептал:

- Тогда большее ты и получишь. - На секунду он остановился и уставился на нее. Может, наслаждаясь? - Если бы я знал, с каким рвением ты мне ответишь, - сказал он более жестким тоном, - я бы начал наш урок еще два вечера назад.

- Урок? - пробормотала Джулия, пытаясь приникнуть к его губам.

- Урок о соблазнении...

Горячим влажным языком он провел дорожку жидкого огня по ее ключице, прежде чем снова впиться в ее губы.

Медленно какая-то часть ее благоразумия вернулась, сметая туман страсти. Старые сомнения и неуверенность заполнили ее разум. Неуверенно Джулия ослабила объятия, заставляя себя сконцентрироваться на его словах, а не на прикосновениях.

Все вдруг встало на свои места. Он целовал ее так, словно у нее во рту был запас кислорода, необходимый для поддержания жизни, чтобы провести урок. Глупый, глупый урок. Он не хотел ее, Джулию Андерсон. Совсем не хотел. Он просто играл роль учителя. Она осознала это еще вначале, но легко позволила себе думать совершенно по-другому. И услышанные слова больно резанули ее.

полная желания и одновременно унижения Джулия соскочила с колен Тристана и наконец почувствовала, какая у нее липкая кожа из-за шоколада. Быстрым движением руки она убрала волосы с лица и посмотрела на него.

- Я передумала, - сказала Джулия, чтобы ее голос звучал уверенно и безучастно, хотя совсем не была уверена, что у нее получилось. все ее оставшиеся сомнения, почему она должна избегать мужчин, возросли с новой силой.

Потянувшись, он попытался обнять ее, но Джулия тут же отступила.

- Подойди ко мне, - сказал Тристан, - урок еще не окончен.

- Я усвоила все, что хотела знать о соблазнении, - ответила она. Боже, пожалуйста, пусть Тристан не услышит, как мог голос дрожит от отчаянного желания.

- Есть еще очень много всего, чему я хотел бы научить тебя, - сказал он, стараясь смягчить свой голос, используя свой сексуальный тембр в полной мере.

- Я не заинтересована в этом.

- Джулия, это неправда. Ты заинтересована.

- Ошибаешься. - Она попыталась скрыть боль, которая плескалась в ее глазах. Она не злилась на Тристана. Нет, она просто не могла на него злиться. Он делал лишь то, что она попросила его делать: научить ее соблазнять мужчин. И все же она позволила себе забыть об этом и ненавидела себя за глупость, за тупую боль в груди. - Очень ошибаешься.

- Ты единственная, кто ошибается, Джулия, - процедил он сквозь стиснутые зубы. Тристан положил локти на подлокотники и сложил ладони вместе. - Ты лжешь себе, и я думаю, что знаю, почему.

- Для одного дня достаточно удовольствия, это все.

Он цокнул.

- Еще никогда женщина не хотела большего, милая. Уже дважды ты загорелась от поцелуя. И еще никогда мои пальцы или мой член не входили в тебя. Ты хочешь то, что я могу тебе дать. Признай это.

Назад Дальше