Джулия повернулась и, как могла быстро, выбежала из кухни. Она не знала, куда направляется. Она только знала, что если не уйдет сейчас, то она просто растеряет всю решимость и отдаст Тристану все, что он хочет, забыв про себя. Как он может быть таким страстным и через секунду таким холодным, будто это были совершенно два разных человека.
- Джулия, - позвал он, направляясь за ней. Когда он догнал ее, схватил за плечи, развернул, заставляя посмотреть ему в глаза. Выражение его лица потемнело от раскаяния, и опять он стал нежным, страстным воином, которого она целовала. - Я не хотел обидеть тебя.
Выдавив улыбку, она смотрела сквозь него, сквозь окно в гостиной.
- Я в порядке, правда.
Его сильные руки взяли ее за подбородок, заставляя посмотреть на него.
- Каждый воин знает, что слова "я в порядке" из уст его женщины - неправда. Скажи, что я сделал не так, и я извинюсь.
- Ты все сделал правильно. - "Не намеренно по крайней мере".
Он сожалел, что обидел ее, но совсем не представлял, что могла разрушить лучший момент в ее жизни.
- Просто скажи, когда ты в следующий раз начнешь урок, - ответила Джулия мягко. - Я подумала, что ты на самом деле... - Она быстро захлопнула рот. Она совершенно не хотела, чтобы Тристан узнал, что она думала, будто он целует ее, потому что хочет ее, потому что считает ее привлекательной.
Он нахмурился и его непонимание возросло.
- Зачем тебе говорить о начале урока?
- Я имею право знать.
Пальцы на плечах Джулии напряглись, а в глазах Тристана замерцал опасный огонек.
- Это ведь не касается уроков? Это касается тщедушного Питера. Ты думала о нем, когда я целовал тебя? Ты хотела, чтобы Питер дотрагивался до тебя? Ты представляла его, а когда он начал исчезать, ты убежала от меня?
- И что с того, если это так? - сказала Джулия, смотря на него с напускной бравадой.
- Как твой учитель, я запрещаю тебе думать о тщедушном Питере.
- Ты не хозяин моих мыслей. Я могу сама решить, о ком мне думать или не думать.
- Действительно? - спросил Тристан обманчиво спокойным голосом.
- Да. - Выпрямившись во весь свой небольшой рост, она смотрела вверх, на него. - Действительно.
- Так вот что ты думаешь обо всем этом? Мне понравилось, как твои соски затвердели в моих ладонях. Мне понравилось, как ты вдавливала свое тело в мое. Мне понравилось, как ты обвила мою талию своими ногами, размещаясь прямо на моем члене. Мне все это понравилось, Джулия. Мне. Не. Питеру.
- Мне тоже понравилось, - признала она до того, как смогла проглотить свои слова. - Мне понравилось, что ты единственный, кто делал со мной такое.
Он весь потеплел от этих слов.
- Тогда ответь, почему ты убежала от удовольствия, которое я тебе доставлял.
Я думала, ты действительно хочешь меня, ясно? - прошептала она. - Я думала, что уроки не имеют никакого отношения к твоему поцелую. - Смотря на свои пальцы, она горько засмеялась. - Полагаю, было глупо с моей стороны надеяться, что ты мог отдать себя, а не подчиняться прихотям хозяина.
- Что? - слова срывались с его языка. - Ты думала, что я вижу твое тело как обязательство? Черт возьми, женщина. Мысли о тебе наполняют все мои сны, из-за чего у меня стояло всю ночь! Я хочу тебя и не перестаю хотеть с того момента, как впервые появился здесь. - Он сжал ее в объятиях. - Так же, как ты хочешь меня.
- Нет, нет. не надо. - "Отвергни его", - прошептал ее внутренний голос. Если она не отвергнет его, она полностью отдастся ему. Он хочет ее, теперь она это понимала. но достаточно ли этого? Она забудет свои мечты, забудет о Питере. Ее сопротивление уже начало ослабевать. - Нет, - повторила Джулия больше для себя, чем для Тристана.
- Питера здесь нет, прорычал Тристан. - Он не тот, кто сможет наполнить тебя. Я тот. Твое тело знает это и всегда будет выдавать тебя.
Сознание приняло правду этих слов, и на момент, только один момент, она задумалась, зачем отвергать неизбежное? Но самосохранение одержало победу. Уходи, пока можешь.
- Почему ты не веришь в любовь, Тристан? - спросила она вместо того, чтобы уйти.
Он моргнул. На шее задергалась жилка, и он отпустил ее.
- Это чувство, которое я не могу позволить себе испытать. - Тишина окутала комнату. Они молча смотрели друг на друга. В конце концов Джулия вздохнула и отвела взгляд в сторону. Спор о преимуществах любви не поможет изменить его мнение. Сейчас он был слишком далеко, он чувствовал отвращение.
- Мне нужно заняться счетами, - произнесла Джулия, - так что я буду в кабинете. Не знаю, когда пойду спать, но ты можешь ложиться, когда захочешь.
Она заставила себя отступить и уйти.
- Когда пойдешь в спальню, - сказал он со сталью в голосе, - оставь дверь открытой.
Тихий тревожный звоночек зазвенел у нее в голове, и она замерла, развернувшись.
- Зачем?
- Ты разрешила спать с тобой. - Собрав всю силу, которой обладала, Джулия развернулась и пригвоздила его взглядом.
- Главное слово здесь - спать. И чтобы ты знал, я не говорила, где именно тебе спать в моей комнате. Я постелю тебе на полу.
Он сузил глаза.
- Хорошо, милая. но в следующий раз я не покину комнату, пока ты не разъяснишь мне свои слова.
Когда Тристан лег на полу в спальне Джулии, он уставился в потолок. Его бесило то, как резко оборвался их поцелуй. Хотя, может, это было к лучшему. Он чуть ли не потерял контроль. Он прикасался к ней, наслаждался ею и хотел отдать ей все, что она хотела. Джулия быстро сломила барьер к тому сокровенному внутри него, куда он никого не впускал.
Именно это сокровенно сохраняло его рассудок.
Холодный пот покрыл все его тело.
Глава 14
Ты должен незамедлительно благодарить своего хозяина за любую милость или наказание.
Все попытки Джулии держать Тристана подальше от своего магазина провалились.
Она не хотела отправлять его в шкатулку, и не хотела оставлять одного дома. В любом случае, он бы обязательно яростно протестовал против таких решений. И будучи безнадежно влюбленной в него и отчаянно возбужденной - ей пришлось всю ночь слушать его дыхание и вдыхать аромат его кожи, - Джулия хотела сделать его счастливым.
Поэтому на следующий день ей пришлось взять его с собой на работу.
И как он отблагодарил ее? Игнорировал все утро и разбил еще один телефон.
- Во имя всего святого, зачем ты сломал еще один телефон? - спросила Джулия, когда из магазина вышел последний клиент.
Со своего места около кассового аппарата Тристан посмотрел на нее так, будто она должна была стоя на коленях благодарить его за это.
- Я бы лучше сразился с сотнями врагов, чем слушать этот назойливый, дребезжащий звук.
Джулия наморщила нос от раздражения.
- Ты уничтожил мой телефон, потому что он зазвонил?
Абсолютно невозмутимо Тристан пожал плечами.
- Это уже второй разбитый тобою телефон.
- Пожалуйста.
- Совершенно очевидно, что я не благодарю тебя. - Покачав головой, Джулия развернулась к полке, на которой стояли вазы из цветного стекла. - Это мой бизнес, и теперь у моих клиентов нет возможности связаться со мной.
- Это явная причина для праздника
- Телефоны не такие уж дешевые, Тристан, - проворчала Джулия. Ладно, они не такие уж и дорогие. - Я вычту это из твоей зарплаты.
- С тех пор как я отказался брать у тебя деньги, - сказал он таким же мрачным голосом, как и ее настроение, - ситуация развивается для меня в лучшую сторону. И пока у меня есть настроение поговорить, объясни, почему на тебе штаны, а не какое-нибудь новое платье.
- Это новые штаны.
- Я их не выбирал.
- Сексуальная одежда не подходит для работы.
Прозвенел звонок над дверью, из-за которого Тристан ничего не смог ответить Джулии. Она совершенно забыла о нем, когда в магазин вошли миссис Данбери и маленький черноволосый ребенок, которого она держала за руку.
- Тебе нужна защита? - спросил Тристан. Джулия взглянула на него через плечо.
- Нет. Ради Бога, оставайся на месте. - Расслабив мышцы лица, Джулия вернулась к клиенту. - Чем могу помочь?
Джулия была в растерянности. Тристан смел осколки телефона, развалился на стуле и сцепил руки в замок на затылке. Он до сих пор не знал, что же ему делать с этой женщиной. Сегодня на рассвете она быстро встала после хорошего ночного отдыха. Он прекрасно знал, что она выспалась, так как Тристан всю ночь не мог сомкнуть глаза и только слушал ее глубокое дыхание. Несколько раз, пока они собирались в магазин, Джулия пыталась заговорить с ним о погоде, потом о его доме, но он не отвечал. Он все еще мучался от неопределенности.
Он будто стоял над пропастью, в один миг готовый забыть про самоконтроль и насладиться ею, и в другой - стремясь доказать, что для нежных эмоций он остается непроницаемым. Две нужды боролись в нем, наталкивались друг на друга. И в каком бы направлении Тристан не шагнул, он в любом случае будет хотеть другого.
Как бы Зирра обрадовалась, если бы знала, в какой растерянности он сейчас находится. В нем еще никогда не боролись такие противоречия, и еще никогда женщина так ему не сопротивлялась. И где же все его навыки соблазнения, против которых ни одна женщина не могла устоять? Он думал, что понимает женщин и самого себя, и вот сейчас он размышляет о том, что оказался не готов бороться с Джулией и ее надеждами завоевать тщедушного Питера.
Собственнический инстинкт захлестнул его со всей силы ударной волны. Я хочу наслаждаться ею, в конце концов признал он, так сильно сжав кулаки, что еще чуть-чуть, и сломались бы кости. Ответ был таким простым и ясным, будто он уже давно знал - даже принимал, - что именно так и должно быть.
Тристан хотел эту женщину, хотел обнять и держать ее вечность. Странно, но он не испытывал ужаса, только умиротворение. Именно он будет тем мужчиной, который пробудит страсть Джулии, который покажет, насколько приятными могут быть телесные удовольствия. И он будет единственным, кто насладится ее ответной реакцией.
Точно не тщедушный Питер.
Этот идиот недостаточно хорош для нее. Тристан знал это. И вскоре это узнает и Джулия.
Но как ему завоевать эту упрямую и совершенно лишенную логики женщину?
Может, единственное, что нужно, - быть более убедительным, быть ее опорой, подумал он, расслабляясь на деревянном стуле. На его губах появилась улыбка, и он закрыл глаза. Он из собственного опыта узнал, что Джулия более благосклонно воспринимает видимые меры. М-м-м... как ему показать чувственные методы воздействия?
У него зачесались руки от предвкушения, и тысячи возможностей пронеслись в голове. Во имя Эллии, он испробует их все.
Джулия пыталась сосредоточить свое внимание на покупателе. Она действительно пыталась. Но она все время возвращалась мыслями к Тристану, к его упругим мышцам и гладкой коже. С расслабленным лицом и полуулыбкой на губах он выглядел таким по-мальчишески безмятежным, почти невинным. И совсем не мастером соблазнения, каким она его знала.
Любая женщина может увлечься его страстью и наслаждаться нахождением в его руках. Он знал, где поцеловать, лизнуть; где дотронуться - нежно и настойчиво, - чтобы доставить максимальное наслаждение. Она постаралась спрятать свои стоящие соски за полкой с восточными статуэтками. Противостоять ему становилось все сложнее. Но она должна устоять перед его очарованием.
Сейчас Питер был номером один. Та распутная сторона, которую она обнаружила в себе только недавно, которая все чаще требовала освобождения, требовала, чтобы она наконец сдалась Тристану, должна быть проигнорирована. Что у нее может быть с ним, помимо мгновений страсти? Целая жизнь без стабильности, вот что.
- О, прекрасно! - произнес женский голос, вмешиваясь в мысли Джулии. Миссис Данбери одной рукой держала девочку, а другой - трубку из стержня кукурузного початка.
- Я рада, что вам нравится, - сказала Джулия. - Когда я ее увидела, то подумала о вас.
- О нет, дорогая. Не трубка - мужчина. - Миссис Данбери кивнула в сторону Тристана. - Прекрасный образец. Он заслуживает высшего балла. Совсем не как мой Вестон. Нет, Вестон больше похож на тофу*. Дешевое подобие. Конечно, и трубка мне нравится - прелесть. - Малышка дернула женщину за руку. - Стой со мной, Соня, и ничего не трогай. Соня - моя внучка, - сказала она Джулии. - Этот ангел - свет моей жизни.
* Тофу - пищевой продукт из соевых бобов, богатый белком. Обладает нейтральным вкусом (то есть собственный вкус почти отсутствует).
- Я вижу почему, - ответила Джулия. - Она красавица.
- Благодарю. - Миссис Данбери наконец обратила внимание на трубку. - Она должна быть в моей коллекции. Но ты ведь знаешь это, да?
Джулия улыбнулась и посмотрела вниз на маленькую девочку, которая стеснялась и стояла за бабушкой. - Можно Соню угостить конфеткой?
- О да, конечно, - растерянно ответила женщина.
Присев на корточки, Джулия сказала мягким голосом:
- Привет. Мне нравится твое платье. Оно очень милое.
Большие голубые глаза Сони расширились, и она переступила с ноги на ногу.
- Будешь конфетку? У меня есть шоколадные и клубничные, со вкусом сахарной ваты и тропического пунша*
*Пунш - собирательное название коктейлей, в первую очередь алкогольных, обычно содержащих фрукты или фруктовый сок.
Девочка засунула два пальца в рот, посмотрела на бабушку, которая ободряюще кивнула, затем посмотрела на Джулию и кивнула.
- Ты можешь выбрать, какую захочешь.
Джулия взяла маленькую ладошку девочки и повела ее за стойку с кассой, где взяла большую вазу со сладостями. Соня исследовала каждую, и пряди ее темных, словно полночь, волос упали на лицо.
Она могла легко сойти за ребенка Тристана.
Джулию волна за волной накрывало желание. Какого это, иметь ребенка от Тристана? Стать его женой? Ее сознание быстро ответило: божественно. Тихий стон родился в ее горле, когда ее разум заполонили еще два вопроса: какая женщина сможет заставить забыть его отвращение к любви и завоевать его сердце?
И будет ли так плохо проиграть Тристану?
В животе все перевернулось, когда Джулия сравнила плюсы и минусы. Плохо? О нет. Это слово не подходило для этого случая. Ужасно? Близко. Разрушительно? Без сомнений. Отношения с ним были обречены на провал и оставили бы боль в сердце - в ее сердце.
- Бабушка, я хочу писать, - внезапно крикнула Соня, и ее звонкий голос заполнил помещение.
Миссис Данбери умоляюще посмотрела на Джулию.
- Можно она воспользуется вашей уборной, дорогая?
- Мне очень, очень жаль, но туалет сломан. - Она готова была проклянуть владельца, этого болвана. Не было времени и для того, чтобы Тристан попытался починить его, если бы он даже и знал, какими инструментами пользоваться. - Туалет есть в соседнем доме.
- Благодарю. Тогда нам лучше поторопиться. Соня только вылезла из подгузников. - Миссис Данбери купила трубку и подтолкнула внучку к выходу. - Скоро увидимся, дорогая, - сказала она, помахав рукой. - Страстно поцелуй твоего сексуального мужчину за меня, - добавила она и вышла из магазина.
И опять Джулия оказалась наедине с Тристаном. И опять она возбудилась. Время закончить урок. И пока она не успела взвесить все "за" и "против" своего решения, Джулия распрямила плечи и подошла к Тристану.
- Тристан, сказала она, чувствуя давление в груди.
Он медленно поднял веки, и она утонула в бледно-фиолетовых глубинах его глаз.
- Да... - протянул он хриплым голосом. Сексуальным голосом.
- Я готова учиться флирту, - слова вырвались из ее рта. - Научишь?
- Да, я научу тебя быть распутной, - ответил Тристан. Затем он что-то пробормотал, что было подозрительно похоже на "Ты и так хорошо с этим справляешь, милая".