- Где твой муж? - Он издал низкий, рокочущий смешок, который наверняка заставлял всех женщин падать к его ногам. - Ты же не убила его своим карате, а?
О-о-о. Поймана. Враждебность к Тристану иссякла, так как всплыл на поверхность ее грешок. Ниточки на ее белой футболке внезапно сильно заинтересовали Джулию.
Ты убила его? - Весь юмор исчез из голоса Тристана. - О, Эллия. Ты убила! Куда ты дела тело?
- Послушай, - произнесла она, дергая свою футболку. - Вообще-то, я не замужем.
Тристан моргнул.
- Тогда где твой мужчина?
- Технически у меня нет мужчины.
- А отец? Брат? Покровитель?
Джулия сжала зубы, ее щеки покраснели. Она потрясла головой.
- Так ты говорила неправду. - Это было утверждение, а не вопрос. Он произнес это с замешательством, а не яростью.
- Я думала, что ты вломился ко мне, помнишь? Что еще я должна была сказать? Мы одни, так что не волнуйся, когда я буду кричать, пока ты убиваешь меня, соседи все равно не услышат?
- Я рад, что у тебя нет мужчины. - Джулия сглотнула; и ей не понравился взгляд, которым он одарил ее. - Не возражаешь, если я спрошу, почему?
- Ревнивый муж - лишь помеха. - Это не тот ответ, который она ожидала услышать. Из-за профессии Тристана, он, вероятно, многое не знал об отношениях. И чтобы вооружить его знанием, она начала говорить о клятвах, моногамии и радостях обязательств. Ее сестра часто говорила, что Джулия должна быть адвокатом. Глаза Тристана вскоре остекленели, и он готов был зевать без конца.
- Ты не веришь в святость брачных уз? - закончила она.
- Да. Я должен делать то, что прикажет мне гуан рэн. - Его сталь в голосе царапнула сам воздух вокруг.
Джулия предположила, что гуан рэн - значит хозяин.
- Прости, сказала она, надеясь успокоить его. - Быть рабом должно быть очень тяжело временами.
- Такая жизнь не сложность, - проворчал он. - Такая жизнь - пытка. Каждая минута каждого дня.
Боже, существует же способ помочь ему. Перспектива владеть человеком была ей отвратительна.
- Я могу как-то освободить тебя?
Долгое время он не отвечал; выражения на его лице менялись словно по щелчку камеры. Надежда. Разочарование. Злость. В итоге, все эмоции стерлись с его лица, и он произнес:
- Нет, ты не можешь. То, что нужно, невозможно: я должен найти свою истинную любовь.
- Почему это невозможно?
Совершенно точно, что этот мужчина любил и был любим тысячами. Для таких как он, великолепных и самоуверенных, любовь была словно магнит. У него не было бы никаких проблем, если бы он нашел родственную душу. Если бы он был таким же простым, как она, Джулия поняла бы, в чем заключается его трудность.
Он сжал зубы, и она была уверена, что Тристан скажет, что не хочет отвечать. Затем, будто движимый большей силой, чем он сам, заговорил:
- Любовь - чувство, которое я не способен испытать.
Она моргнула и посмотрела на него.
- Ты шутишь, да?
- Нет, не шучу. - Он был серьезен, убийственно серьезен. - И пока у него есть меч, она не собиралась разубеждать его.
Джулия начала массировать виски. "Что мне делать с этим высоким, темным и греховно прекрасным рабом любви?" Она могла запаниковать. Нет. Так не пойдет. Выросшая вместе с чрезвычайно переменчивыми родителями, она привыкла продираться через свои проблемы спокойно. Она могла отнести шкатулку обратно на блошиный рынок. Снова нет. Продавцы приезжают только раз в месяц, и они всегда меняются. Прошлый продавец может и не быть там, и уж точно он не вернет ей деньги. Кроме того, она сочувствовала Тристану. Она даже не хотела думать о том, что другая женщина может заставить его делать. Целовать ее, облизывать ее, трогать ее...
Джулия выпрямила спину. Никаких вопросов. Она оставит его.
- Послушай, - сказала она. - Я буду честной. Я не заинтересована в том, чтобы иметь раба, но я бы хотела себе старшего брата. - Игнорируя его сомнение, она продолжила: - В любом случае, мы должны поговорить, уладить некоторые моменты.
- Какие? - спросил он. Хотя на его лице все ясно читалось: "Замолчи, девчонка!"
- Нам нужно обсудить, что мы ждем друг от друга. Где ты будешь жить, что будешь делать. - Она показала рукой на стул рядом собой. - присядь, пожалуйста.
Хотя его угрюмый вид говорил ей о том, что он снимет с нее кожу живьем своим мечом, все же Тристан сел. Стул заскрипел под его весом. Благодарно ему улыбнувшись, Джулия тоже села.
- С чего начать? - пробормотала она. Она никогда не оказывалась в подобной ситуации с полуголым мужчиной напротив нее. Должна ли она начать с разговоров о том, где он будет спать, или попытаться обойти эту тему?
Спустя мгновение Тристан взял бразды разговора на себя.
- Где я? - спросил он.
- В Америке. Санте-Фе, Нью-Мексико, если быть точной.
- Санта-Фе? Аме-рика? - Одна темная бровь приподнялась, а в кристальных озерах его глаз появилась растерянность. - Я не знаю этого места.
Не знает даже о могущественных США?
- Как долго ты был в шкатулке?
- В последний раз я появлялся восемьдесят девять сезонов назад.
- А до этого?
- Я был благословлен на двенадцать сезонов в одиночестве, потом появился на Аркадии*. До этого? Я вряд ли вспомню.
* Аркадия - ном в Греции, в административном округе Пелопоннес. Самая центральная область в Пелопоннесе.
"Сезоны, наверное, значат года", - подумала Джулия. Она изучала его гладкую кожу.
- А сколько тебе лет, Тристан?
- Почти одна тысяча и пятьсот сезонов, я думаю. - Он пожал плечами. - Я перестал считать несколько веков назад.
Ее челюсть почти упала на пол. Она никак не ожидала такого. Он был живым, дышащим антиквариатом. И он выглядел таким привлекательным, таким мужественным.
- Ты ешь много отрубей или что-то в этом роде?
Он склонил голову на бок.
- Я не понимаю.
- Просто ты выглядишь так молодо. Слишком молодо для своих лет.
Горечь ожесточила его лицо. Оно было похоже на высыхающую глиняную посуду.
- Как только на меня наложили проклятие, я перестал стареть. Любезность черноволосой волшебницы - Зирры.
Волшебницы? Наложили проклятие?
- Она прокляла тебя? Но... почему?
- Почему женщина проклинает мужчину? - "Потому что" осталось висеть в воздухе.
- Ты упомянул Аркадию, - сказала Джулия. - Это твоя родина?
- Нет. Я из Империи.
Аркадия. Империя. Она не слышала об этих местах. В животе Джулии скрутился узел, когда ее мысли пошли в направлении, которое ей не нравилось.
- А эти места... они на Земле?
Его губы превратились в тонкую линию.
- Нет.
Ладно. Мысли о жизни на другой планете подвела черту ее воображению. "Джулия, помни: твой собственный раб любви сидит напротив тебя в нескольких сантиметрах". Так... он межпланетный путешественник? Нет, слишком трудно поверить.
- Ты с... - Ей пришлось проглотить свое беспокойство прежде, чем продолжить: - Если ты с другой планеты, тогда откуда знаешь мой язык?
- Еще одно заклятие. На этот раз от изгнанного члена Гиллрадинского общества. На какую бы землю я ни попал, я буду говорить на языке этого места.
- Магический язык. Конечно. Удивлена, что не угадала.
Его теплый раскатистый смех укутал ее, как шелковая ласка.
- Думаю, ты говоришь еще одну не правду, маленький дракон. - Все еще улыбаясь, он прошелся взглядом по всей кухне. - Что за манера исполнения у этого дома?
- Что ты имеешь в виду?
- Он такой... маленький.
- Маленький? - Из ее горла вырвался смешок. - Ты, должно быть, шутишь. Площадь этого дома - тысяча квадратных метров.
- Если только ты измеряла эти метры своими шагами. - Думая, что она выросла в двухкомнатной глинобитной хижине, он посчитал, что это место подходило ей идеально.
- Знаешь, мой дом не маленький. Вообще-то, это самый большой дом по соседству.
- Я уверен, что это место прекрасно подходит для кого-то такого же маленького, как и ты.
- Я не маленькая, Конан*.
* Конан - Здесь идет явная отсылка к вымышленному воину-варвару, персонажу книг, комиксов, кинофильмов и компьютерных игр. Один из наиболее популярных фантастических персонажей 20 века.
Он потряс головой.
- Я Тристан, не Конан.
- Забудь. - Она махнула рукой. - Знаешь, для раба любви тебе не хватает некоторых доставляющих удовольствие навыков.
- Правда? - Со сладострастным изяществом, противоречащим его размеру, он поднялся на ноги. - Тогда я должен сейчас же исправить это впечатление.
Джулия чуть не выпрыгнула из кожи.
- Я не знаю, что ты собираешься сделать, но я знаю, что мне это не понравится!
- Тебе понравится, - поклялся он. - Я ублажал женщин веками и знаю точно, где прикоснуться, чтобы заставить тебя закричать.
О, святой Господь всемогущий!
- Я уверена, что знаешь, но клянусь Богом, мне не нужно доказывать свои навыки.
- О, я думаю, нужно. - С этими словами он начал приближаться прямо к ней.
Глава 3
Всегда проси разрешение, прежде чем коснуться хозяина.
И супермен бы позавидовал той скорости, с которой чувство вины сменилось растерянностью, паникой и вспышкой желания.
- Что ты делаешь?- требовательно спросила она, в то время как Тристан продолжал наступление.
Он остановился, оперевшись руками по обе стороны от ее стула, так близко, что она ощущала его дыхание. Это сильное тело разжигало в ней пожар, который угрожал выйти из-под контроля.
- Я докажу тебе то, - проговорил он осипшим голосом, - какое удовольствие могу подарить.
Боже, боже, боже! Её сердце бухало в груди как сумасшедшее. Собирается ли он её поцеловать? Или, может, сделать нечто большее?
Пока не ляпнула какой-нибудь чепухи, Джулия выпалила:
- Ты не будешь ублажать меня в этом доме.
Хотя эта перспектива одновременно пугала и интриговала её. В конце концов, он чужак, но Господи Боже, потрясающий чужак.
Он снова издал урчащий, сексуальный смешок.
- Я полностью в твоем распоряжении и буду молча наблюдать, как ты осталась неудовлетворенной.
«Стой! Я не это имела в виду!»
Когда он наклонился, вытянув губы для поцелуя, она выпалила:
- Я хотела сказать, чтобы ты немедленно приступил!
- Именно этого я хочу, маленький дракон. Всё, о чем я мечтал.
Злясь на них обоих, она скрестила руки на груди. Ну почему с ней всегда так? Почему её мозги всегда отключаются, когда дело касается романтично настроенного мужчины?
- Ты сделаешь мне приятно, - проговорила она осторожно, - если останешься на своей стороне кухни.
Он удивленно приподнял бровь.
- Уверена?
«Нет. Да. Да, уверена. Ты останешься там, а я здесь».
- Как ты прикажешь, так я и сделаю.
Тристан отступил на два шага. Его присутствие волновало маленькую Джулию, и он бы солгал, сказав, что ему это не нравится. Легкая дрожь её тела, приоткрытые в приглашении губы, румянец на её щеках. О-о-о, ему это нравилось. Даже очень нравилось.
Осознание этого заставило его выругаться про себя, и он изо всех сил постарался не поддаваться её очарованию. Годами он ублажал множество женщин из множества миров. Все его предыдущие хозяйки, за исключением нескольких, были эгоистичны и скучны, они ожидали от него полного повиновения, только командовали и разбрасывались пустыми обещаниями, ничего не давая взамен. Это начиналось сразу же, стоило им почувствовать власть. Некоторым секс от него был не нужен, но все они, конечно же, пользовались своей собственностью по полной.
Уберись здесь, раб. Сделай мне массаж, раб. Ласкай меня, пока я не закричу от удовольствия. Он слышал все приказы, которые можно себе вообразить.
Нет, ему не должна была понравиться эта женщина, ничто в ней не должно было понравиться.
Однако, маленькая Джулия пока ничего от него не просила, ну, только чтобы он ушёл. И еще его дружбу.
Возможно, он находился внутри шкатулки слишком долго, и из-за этого она казалась ему такой соблазнительной. Или она просто напомнила ему о родине ее насыщенного зеленого цвета глазами, как у дракона.
На секунду он позволит себе поверить, что она другая, и ей действительно ничего от него не нужно, кроме его присутствия. Но цинизм в нём взял верх. Сколько раз он надеялся встретить понимание, а наталкивался на равнодушие.
И не сосчитать.
"Только дай ей шанс, - подумал он, - и она начнет требовать, как и все остальные. Во всяком случае, ублажать её в постели будет не трудно».
Сейчас же маленький дракон была одета в трусики и тонкую сорочку, удерживаемую тонкими бретельками, открывавшие её сливочную кожу его взору. У нее была тонкая талия и полная, сочная грудь - аппетитная и чувственная, как и ее экзотический женственный аромат. Её волосы каскадом спадали по спине, переливаясь множеством оттенков. От сияющего темно-коричневого до золотого, светлыми завитками обрамлявшего её лицо.
У неё были высокие скулы и маленький нос. С первого взгляда, а возможно и со второго, её красота была неразличима. Но чем больше он её разглядывал, тем больше ему нравилось то, что он видел. Она была интригующей смесью смелости и робости, ханжества и чувственности.
Именно эта стыдливость и была тем, что привлекло его больше всего. Именно эта манера поведения в стиле "держись от меня подальше" бросила ему вызов, потому что он не встречал подобного веками. Каждый раз, когда он намекал на чувственное удовольствие, которое мог бы ей подарить, она начинала волноваться.
Именно так ему показалось. Раньше ему приходилось добиваться женщин. Некоторым просто нравилось "быть пойманными". Нравилась ли Джулии эта игра? В любом случае, соблазнение начиналось задолго до того, как первый предмет одежды был снят.
Нет, несомненно, никаких игр. Она была подобна новорожденному дракону, неспособному улететь от надвигающейся опасности. Была ли она удивлена вниманием с его стороны? Или она отступит, стоит снова попытаться подойти ближе? Х-м-м, его заинтриговала перспектива узнать это.
Ухмыляясь, Тристан за считанные секунды преодолел расстояние между ними. Прежде чем она приказала ему убраться, наклонился и вдохнул ее запах.
- Ты пахнешь утонченно, сразу видно, что следишь за собой.
Поглаживая подбородок, он разглядывал её сверху вниз.
- Странно, я не вижу волос, но и раздражения нет.
Её лицо восхитительно вспыхнуло от смущения, и затем, опустив ресницы, она пролепетала:
- О чем ты говоришь?
- Ранее ты обмолвилась, что тебе нужно время на ванную, у тебя «эти дни», нужно побрить ноги.
Он окинул её взглядом сверху вниз.
- Должен признаться, я нахожу их превосходными. Стройные, гладкие. Такие любого мужчину не оставят равнодушным.
Я рад, что ты не носишь длинных дрокс.
Их взгляды столкнулись, в её глазах светилось удивление.
- Дрокс? - спросила она, затаив дыхание.
Он улыбнулся, растягивая следующие слова ,волнуясь при этом больше, чем когда-либо в своей жизни
- Дрокс - значит закрывающие ноги, маленький дракончик. Скрывающие ноги.
-Ноги.. - проговорила она, осознавая смысл. Румянец горячей волной прокатился от лба до ключицы.
- Я в пижаме, - прошептала Джулия.- Я в своей уродской пижаме.
Широко распахнув глаза, она сорвалась с места и, прикрывая ладонями ягодицы, бросилась из кухни.
Это заставило Тристана ухмыльнуться.
Но постепенно веселье покинуло его, когда он вспомнил, в какой ситуации находится. Эта хозяйка шкатулки может быть интересной, хотя принадлежать кому-то, зависеть от кого-то, а это совсем не смешно.
Однажды Персен, высший священник Друиннов, узнав о проклятии Зирры, наложил своё заклятие, оградившее коробку Тристана, но отправившее её странствовать по мирам. Из огня да в полымя.