— А что это? — не поняла Виола.
Я быстро развернула незнакомую вещь и радостно выдохнула:
— Шарф!
— Круто! — почти искренне восхитился Павел, а потом с едва уловимой желчью уточнил. — Сама, наверное, вязала?
— Ну типа того, — пробормотала я, передавая шарф Виоле.
Девчонка почти подпрыгнула:
— Ты умеешь вязать? А меня научишь? Я, страсть как, хочу освоить вязание.
Внутри у меня все обмерло. На самом деле, я отродясь не держала в руках спицы. Хотя, стоп, Лида, без паники. Как-нибудь вырулим.
Я снова сунула руку в рюкзак. В этот раз ладонь скользнула по чему-то гладкому и большому. Кажется, это какой-то сосуд. Я схватилась за него обеими руками и потянула наружу.
Непонятный сосуд оказался стеклянной банкой литра на полтора. Банка была доверху заполнена чем-то желтым и довольно густым.
— А что внутри? — полюбопытствовал Павел.
— А ты открой и узнаешь, — огрызнулась я и сунула банку ему.
Он неторопливо снял пластмассовую крышку и внимательно обнюхал содержимое.
— Хм… Неужели мед с дедушкиной пасеки?
— А то! — с облегчением ухмыльнулась я.
Павел, как ребенок, обмакнул в банку палец, а потом сунул его в рот. В этот момент он выглядел таким уютным, домашним парнем! Даже и не верилось, что полчаса назад он вел себя как полоумный тиран.
Мои губы тронула легкая улыбка. Может, Пашку надо регулярно сладеньким подкармливать, чтоб не стрессовал?
«Братец» вдруг заметил, что я его рассматриваю, и ему это явно не понравилось. Безмятежность в его глазах потухла, губы недовольно дрогнули. Павел даже чуть нахмурился, а потом вопросительно мотнул головой.
Мои щеки почему-то налились жаром. Я быстро отвела взгляд и с повышенным энтузиазмом стала копаться в рюкзаке.
— Еще вот носки, для вас обоих. И баночка домашних огурчиков. И бальзам.
— Для волос? — Виола выхватила бутылочку с бальзамом до того, как я успела ее изучить.
— Хм… — мой мозг заработал на всех мощностях. Если бы бальзам был питьевым, бутылка была бы стеклянной, верно? А она пластиковая. Значит, это и правда бальзам для волос? Или все-таки — в чай? Черт, как понять?
Моя голова почти раскалилась от напряжения.
«Племяшка» открутила крышечку и принюхалась к бутылке:
— Вкусно пахнет. Кажется, розмарином, — она наконец внимательно оглядела этикетку. — А! Это для ванн. Прикольно.
Фух! Из груди моей невольно вырвался вздох облегчения. Хорошо все-таки, что я не успела ничего ляпнуть.
Недолго думая, я вытянула из рюкзака следующую вещь. Ею внезапно оказался красивый желтый сарафанчик.
— Для Виолы, — с глупой улыбочкой сообщила я, хотя и идиоту было понятно, что этот презент не для Павла.
— Примеришь? — ласково спросил «братец» у дочери.
Девчонка едва заметно поморщилась.
— Виол, надо примерить, — с нажимом сказал Павел. — Невежливо отказываться. Лида старалась, готовила подарки…
Виола неохотно поднялась на ноги и забрала у меня яркую тряпочку:
— Ладно, только переодеваться я пойду в свою комнату.
— Хорошо.
Когда она скрылась за дверью, с лица Павла моментально слетело добродушие и наигранное любопытство. Вместо них проступило раздражение.
— Лида, какого черта ты тут мямлишь? Ты что, не удосужилась посмотреть подарки?
— С чего ты взял? Я просто пытаюсь нагнать таинственности.
— Да конечно! Думаешь, не видно, что ты впервые в жизни видишь собственные презенты?
— А может, хватит уже ко мне придираться? — я вспомнила, что лучшая защита — это нападение.
Павел позеленел:
— Твое отвратительное отношение к своим обязанностям поражает! Если ты и дальше продолжишь так себя вести — уедешь домой раньше срока. И без жалованья.
— Вообще-то я стараюсь.
— А не видно, Лида! Не видно!
Мне все-таки стало чуточку стыдно. Я опустила глаза и, как примерная девочка, сложила руки на коленях:
— Ладно, извини. Я и правда не успела посмотреть подарки: проспала. Что там еще?
— Не знаю, — ответил он. — Подарки покупал Георгий. Давай посмотрим.
Я поспешно вывалила из рюкзака на кровать все, что осталось. Шкатулка, две коробки конфет, магнитики — Георгий не поскупился на гостинцы. И вот что удивительно: все оставшиеся вещи были украшены видами Новосибирска. Я даже присвистнула:
— Ничего себе! Где Георгий все это достал?
— Не знаю, — Павел тоже выглядел озадаченным. — Может, охмурил по переписке какую-то сибирячку, а она потом прилетела к нему с сувенирами? Мой шурин еще тот донжуан.
Дверь распахнулась, и на пороге возникла Виола в новом наряде.
— Ну как? — спросила она, слегка сутулясь из-за смущения.
Сарафан сидел как влитой.
— Очень красиво! — сказал Павел, а я просто подняла большой палец вверх.
Девчонка удовлетворенно кивнула и снова скрылась за дверью.
— Ты ей нравишься, — отметил «братец» деловым тоном. — Постарайся ничего не испортить.
14
После того, как с распаковкой подарков было покончено, Виола устроила мне небольшую экскурсию по дому. Тот, кстати, выглядел весьма уютным, даже несмотря на царящий повсюду меланхоличный полумрак. В каждом уголке дома чувствовалась любящая женская рука: в расставленных тут и там ароматических свечах, в выглядывающих с книжных полок статуэток собачек, в куче фотографий, украшающих комоды.
Возле одного из снимков я невольно задержалась, с любопытством разглядывая запечатленную на нем пару. Красивая молодая женщина с нежностью обнимала Павла, а он почти светился от счастья. «Наверное, это и есть мама Виолы, — подумала я, но уточнить не решилась. Все-таки согласно легенде, мы встречались, причем ни раз.
— Ну что, девчонки, теперь по магазинам? — спросил Павел, входя в гостиную с айфоном в руке.
— Давай! — обрадовалась я. — Мне не терпится заполучить новый купальник и запрыгнуть в ваш бассейн.
Виола вздохнула. Ей явно никуда не хотелось, но Павел проигнорировал этот вздох.
— Я не смогу вас отвезти, — сказал он, попутно строча кому-то сообщение, — мне нужно отъехать по работе. Но я уже позвонил Аркадию Матвеевичу, минут через пятнадцать он будет здесь.
— А кто это? — спросила я у Виолы.
— Папин водитель.
«Надеюсь, он не такой мрачный, как домработница», — подумала я, но мысли свои озвучивать, конечно, не стала.
— Лида, можно тебя на минутку? — Павел наконец оторвался от айфона и с неприязнью уставился на мои босые ноги.
— А что такое?
Он ничего не ответил, только кивком головы велел следовать за ним. Ох, уж эти секретики! Я подмигнула Виоле и тут же поспешила за «братом».
Через пару секунд мы оказались в его комнате. Павел аккуратно прикрыл дверь и взял со стола небольшую пачку денег.
— Это вам на расходы.
Я даже попятилась от неожиданности:
— Зачем? У меня есть деньги.
— Я хочу, чтобы ты уговорила Виолу немного обновить гардероб.
— А что именно ей нужно?
— Да все! Покупай все, на что сможешь ее уболтать.
— А это будет трудно?
— Еще как, — он устало покачал головой. — Виола сейчас в основном таскает что-то мрачное и кое-какие Анины вещи, они болтаются на ней мешком.
— А кто такая Аня? — спросила я вместо того, чтобы немного подумать.
Лицо Павла как-то сразу посерело и осунулось.
— Моя жена.
Я забрала у него деньги и уже шагнула обратно к двери, когда кое-что вспомнила. Мне давно следовало хорошенько его расспросить. Я обернулась:
— Слушай, расскажи хоть немного о себе, чтобы мне не проколоться на какой-нибудь мелочи.
Между бровей Павла залегли глубокие складки.
— Что ты хочешь узнать?
— Где родился, чем занимаешься. Хоть что-то. Я же как слепой котенок, тычусь наугад, а вдруг рядом — яма?
На его лице отразилась мучительная борьба. С одной стороны, мои желания были оправданы, с другой — ему явно хотелось послать меня подальше.
— Ладно, — он облокотился о стену и сложил руки на груди. — Слушай и запоминай. Ничего выдающегося в моей биографии нет. И я, и мама Виолы родом из Новосибирска. Мы с ней учились в одной школе, в старших классах начали встречаться. Даже пожениться собирались сразу после выпускного. Но за год до окончания школы родители увезли Аню в Краснодар. Они давно об этом мечтали, а тут выпал случай удачно продать квартиру.
— Ого! — воскликнула я с искренним сочувствием. — Жестоко.
В глазах Павла промелькнуло раздражение: мое сочувствие, видимо, показалось ему оскорбительным. Он чуть помешкал, сверля меня угрюмым взглядом, но потом все же продолжил:
— Я сразу решил после одиннадцатого класса ехать за Аней и поступать в Краснодарский вуз, но родители были против, закатили скандал и заявили, что не дадут мне ни копейки на дорогу. Вот только я был настроен решительно: весь год не только корпел над учебниками, но и подрабатывал. Удалось, кстати, неплохую сумму скопить. Получил аттестат и сразу двинул на юг.
— Круто! — опять не сдержалась я и тут же закусила губу.
К счастью, это мое замечание Павел проигнорировал. Он уже с головой погрузился в воспоминания и смотрел сквозь меня:
— И я, и Аня с первой попытки поступили в университет. Она — на растениеводство, я — на гражданское и промышленное строительство. На первом курсе мы поженились. Я хотел, чтобы моя Аня ни в чем не нуждалась, потому сразу по приезде в Краснодар пошел работать. Было тяжело, конечно, совмещать семейную жизнь, учебу и работу, но мне везло. К моменту окончания учебы, у меня уже была своя маленькая строительная фирма. Потом появилась Виола, стимулов вкалывать стало еще больше…
В его глазах проступила отцовская нежность, и я невольно залюбовалась.
— Сейчас моя фирма твердо стоит на ногах. Первые годы мы занимались только малоэтажной застройкой, но теперь вот взялись за крупные проекты. На данный момент возводим жилой комплекс из четырех зданий. Работы чертовски много! — он отлепился от стены и снова покосился на меня с легкой неприязнью. — Так что болтать с тобою мне некогда. Будет время — расскажу еще что-нибудь. А сейчас, давай, приступай к своим обязанностям. Вези Виолу в «МореМолл» и сделай так, чтобы ей было по-настоящему весело.
Мы вышли из комнаты, и «брат» сразу отправился к выходу. Уже секунд через пять дверь в холле громко хлопнула, а я прислонилась к косяку и нервно сглотнула. Все-таки странный этот Павел! В его присутствии со мной что-то не то делается: дыхание перехватывает, мысли путаются. Хотя, может, это все стресс. Да, точно стресс! Чуть привыкну — и все будет о’кей.
15
Аркадий Матвеевич оказался толстеньким мужчиной лет шестидесяти. Его совершенно седая голова забавно контрастировала с пышными черными усами.
— Доброе утро, цветочек! — шутливо сказал он, выйдя из машины, и вручая моей подопечный персик. — Как настроение?
— Хорошее, — улыбнулась Виола, запихивая подарочек в уродскую холщевую сумку.
— А это у нас кто? — усач повернулся ко мне и приветливо улыбнулся. — Подруга твоя?
— Это Лида — папина сестра, — пояснила «племяшка». — Кажется, троюродная.
Улыбка водителя стала еще шире.
— Точно! Как я сразу не догадался? Ведь одно лицо просто.
— В смысле? — растерялась я.
Он почесал пухлый, обгоревший на солнце нос, пошевелил усами:
— Очень похожи на Павла Андреича. Ну, нос там, уши… Глаза еще.
— И правда! — я натянуто улыбнулась, а потом не смогла удержаться от маленькой шутки. — И щеки, говорят, тоже один в один.
Водитель закивал, а потом распахнул для нас заднюю дверь своего авто:
— Кровь не водица. Куда едем?
— В «МореМолл», — рапортовала Виола, юркая на сиденье, и тут же достала плеер. Достала и хмуро покосилась на меня.
Хм… Кажется, очередной концерт не прокатит. Надо что-то другое придумать.
Я закусила губу и довольно неуклюже забралась в салон. К сожалению, у нас никогда не было машины, потому я не умею грузиться в авто с грацией пантеры. Надо будет пометить этот пункт в своем виш-листе: учиться, учиться и еще раз учиться.
В авто царствовала приятная прохлада — работал кондиционер. А еще там очень вкусно пахло натуральной кожей и кофе. Аркадий Матвеевич завел двигатель, и меня вдруг осенило. Я повернулась к Виоле, уже слившейся в наигранном экстазе с музыкой из плеера, и затрясла ее за плечо:
— Виол! Виолчик! Ау!
— А? — девчонка вздрогнула и неохотно выковыряла из уха ближайший ко мне наушник.
— Устрой мне небольшую экскурсию по дороге.
— Я не умею, — попыталась увернуться моя подопечная, но меня так просто не проведешь.
— Чего тут уметь? — сказала, я подбоченившись. — Просто комментируй все, что видишь. Давай, племяшка, не сачкуй: твоей дорогой тетушке нужна полезная информация об окрестностях. Где у вас тут самое интересное: «Магнит», «Пятерочка», все такое?
Она тяжело вздохнула, но потом все-таки отключила плеер:
— Ладно.
Всю дорогу до торгового центра я изображала безудержное любопытство. То и дело тыкала в разные здания пальцем и бомбардировала Виолу вопросами:
— А это что? А вон там — магазин? И как у них с ценами: дорого? А качество хорошее?
Виола довольно терпеливо мне отвечала и почти не нервничала. Только раскраснелась немного из-за моей умело изображаемой непроходимой тупости.
— Я не была там ни разу! — повторяла она из раза в раз и чуть пожимала плечами.
— Не была? Как так-то? — я удивленно хлопала ресницами, а потом и Виолу по спине. — Ничего-ничего, мы с тобой за лето все обойдем.
В глазах «племяшки» то и дело плескался нескрываемый ужас. И откуда в ней столько неприязни к светской жизни?
Когда авто припарковалось у «МореМолла», на Виолкином лице проступило нескрываемое облегчение. Наконец-то эта деревенская кошелка от меня отстанет, — читалось в ее глазах.
Хе-хе, — мысленно отозвалась я. — Ошибаешься.
Мы двинули шопиться, а Аркадий Матвеевич уехал на мойку, наказав звонить ему сразу, как что-то понадобится.
Очутившись в ТЦ, я напомнила себе, что по легенде здесь никогда не бывала, потому на всякий случай поохала на входе, а потом пару раз изобразила полнейшую дезориентацию. Получилось вроде убедительно. Виола взяла меня под руку и стала сама водить от магазина к магазину.
Купальник удалось подобрать не сразу. Во-первых, я специально не торопилась, чтобы полазить по центру дольше. Во-вторых, у меня нестандартная фигура: обхват под грудью маленький, а чашечки большие — моего размера почти нигде не попадалось.
Блуждая между расфуфыренных манекенов, я периодически хватала с вешалок красивые платья и прикладывала к Виоле:
— Смотри, какое чудесное! Может, примеришь?
Она каждый раз шарахалась в сторону и бубнила, что ей ничего не нужно. Просто невероятно!
Немного погодя я решила поменять стратегию. Напялила на себя сарафан в полоску, а потом протянула точно такой же Виоле:
— Слушай, давай купим два одинаковых?
— Зачем?
— Будем как двойняшки! Забавно же.
— Не вижу ничего забавного, — заявила она, складывая руки на груди.
— А может, тогда юбки одинаковые купим? Вон те — синенькие.
— Но ведь это же глупо!
— Разве? — демонстративно удивилась я. — Хотя, ладно. Уговорила! Купим такую юбку только тебе.
Виола фыркнула:
— Да я вообще юбок не ношу! Тем более летом.
Спустя еще полчаса я почувствовала отчаяние. Плечи у меня опустились, а энтузиазм упал до нуля. Я шагала по коридору, как робот, у которого вот-вот сядут батареи. Неужели мне так и не удастся выполнить поручение Павла?