— Да, конечно. Это своего рода ее ответ, почему она не сможет вас больше видеть.
Александр не мог поверить, мысленно сопоставляя вчера и сегодня, она была слишком юная, и невинна, слишком неискушенна для этого. Хотя юная женщина — тоже женщина. И следующая мысль уколола, пронзив сквозь мозг: а что, если это правда, ведь фотография — не адвокат и лгать не может. И там все ясно, он верил фотографии. Александр вспомнил о чеке Юджинии…
— До тех пор, пока Юджиния не скажет мне сама, глядя в мои глаза, я ничему не поверю.
Кажется, это у нее он научился: не показывать своих самых потаенных чувств — перед чужими.
Марк Розен не мог поверить выдержке этого изгоя. Как он называл его про себя. И вдруг ему пришло в голову, что если мистер Деминг Нилл зовет его завтра к себе в кабинет, это значит…
И тогда о н становится$7
Тогда последнюю новость, что мистер Нилл зовет его, он постарался выдать как бы наполовину от себя и подчеркнуть свою заслугу в этом небывалом приглашении.
Александр опять ничего не сказал и только глубоко вздохнул.
— Не буду надоедать, — проговорил Марк Розен и протянул руку.
Александр непонимающе посмотрел на него.
— Еще одну фотографию. — (Александр вернул ему только три.)
— Я оставлю ее у себя.
— Это невозможно, — сказал Марк Розен.
— Я оставлю ее у себя, — повторил тихий твердый голос. — До свидания.
Марк быстро протянул руку. Александр тут же резко отбросил ее.
— Ведь мы не будем сражаться из-за этого. Вы умный и образованный человек, наверно, окончили университет и понимаете, чем это может кончиться.
Марк Розен должен был согласиться про себя, что сражаться он не будет. Дверь захлопнулась, почти ему в лицо.
Александр сидел и смотрел на фотографию, он не хотел сомневаться в Юджинии или не доверять ей. Но это была она в знакомом ему платье, а значит, это было недавно. Но он попрежнему не хотел сомневаться в Юджинии. Если бы это оказалось неправдой (или монтажом, Господи, сделай так, Господи), он бы потом ненавидел себя.
Пожалуй, он никогда так тщательно не одевался в жизни. Тугой воротник накрахмаленной рубашки, казалось, задушит шею и не даст повернуться голове.
Ровно в шесть он стоял перед инкрустированной дверью кабинета. В доме было тихо. Он даже не коснулся, а погладил только рукой дверную инкрустацию.
— Войдите, — немедленно раздался голос. И он вошел.
Он мог представить себе все, что угодно, даже апокалипсис завтра, но абсолютно не мог представить диалога с мистером Ниллом в их новых ролях. После всего того, что случилось.
Но диалога не было, это был монолог.
Мистер Нилл сидел в кресле откинувшись, сложив аркой пять пальцев на пяти других.
Увидя его скулу, он слегка поморщился. Тяжелым взглядом господин осмотрел его с ног до головы и не поверил, что вот э т о…
Он вздохнул и начал:
— Против моей воли, ради Юджинии — я разрешаю вам… сделать это. Но не раньше чем через месяц. Я хочу, чтобы Юджиния окончила школу. Она такая юная. Мне нужно будет сделать кое-какие приготовления, найти подарки. И потом, вы все равно не можете жениться сейчас с таким лицом. Я не хочу, чтобы все газеты трезвонили об этом.
Александр слушал и не верил, но на слове «газеты» заколеоался.
— Вы не можете с ней венчаться в церкви, правильно? Кто вы по национальности?
— Вы это знаете лучше, чем я.
— Но она не пойдет в ваше заведение.
— Я и не предлагал ничего.
Мистер Нилл вздрогнул, он впервые слышал его голос, как его…
— Где живут ваши родители?
— Они живут в… там.
— Возможно, чтобы они прилетели на свадьбу? Александр невольно улыбнулся:
— Это абсолютно невозможно.
— У меня большие связи, Хаммер — мой знакомый.
— Это невозможно. — Ему стало грустно.
— Так кто-нибудь будет с вашей стороны?
— Нет, я один.
— Мой портной будет шить для вас. Платье для Юджинии будет заказываться в Нью-Йорке.
Александр горлом перехватил воздух и слюну. Наблюдательность мистера Нилла поразила его.
— Расстегните верхнюю пуговицу. Я хорошопонимаю ваше состояние.
Это была первая человеческая живаяфраза, обращенная к нему.
— Но и вы со своей стороны должны мне пообещать что-то. Я не хочу, чтобы в течение этого месяца вы виделись с Юджинией. Возможно, она передумает и изменит свое решение. Позвольте мне заверить вас: я ненавижу вас.
Он вздохнул:
— Вы можете быть уверены, я всегда держу свое слово. Иначе я не даю его. Хочу верить, что вы также сдержите свое. Если вы его дадите…
Александр на секунду задумался. И, осознав, что этот человек отдает, сказал:
— Хорошо.
— Спасибо.
— Только одна просьба: вы разрешите мне увидеть Юджинию сегодня, мы не виделись уже два месяца, нормально…
На мистера Нилла сантименты не производили впечатления, но он счел, что это резонно: что будущий жених хочет увидеть свою будущую невесту. И ему стало не совсем хорошо, от того, кто была невеста.
Он нажал кнопку внутреннего телефона:
— Передайте Юджинии, что ее будут ждать через пять минут в библиотеке. Я уверен, что она собрана. — (В этом доме не умеют хранить секреты, подумал он про себя.) — Это все.
— Спасибо. До свидания.
— До следующей встречи, — сказал мистер Нилл. И добавил про себя: надеюсь, она никогда не случится.
Когда он вошел в библиотеку, Юджиния уже была там. Он посмотрел в ее глаза и понял, что это невозможно. Перед тем как она бросилась к нему, он сделал движение рукой. Останавливающее ее на месте. Она замерла. У него не было сил тянуть это. Или разыгрывать по нотам спектакль. Он вынул фотографию и спросил:
— Что это? — Все зазвенело внутри него как струна.
— Это мой кузен! — воскликнула она. — Откуда это у тебя? Я еще сама не видела, он приезжал недавно.
Он бесшумно выдохнул все, что было у него внутри. И сам себе улыбнулся.
— Что случилось?
— Ничего.
— Что сказал тебе папа?
Он помедлил секунду и проговорил:
— Мы женимся.
Она бросилась к нему на шею и, уткнувшись в его губы, замерла.
Он много писал в этот месяц, и ему казалось — что-то получается. Он нашел себе небольшую работу в гостинице: возить экипажи в аэропорт и обратно. Перед этим он открыл папку с надписью «Юджиния» и положил туда белый прямоугольник конверта. Чек Юджинии был для него священным. Он знал, что никогда к нему не прикоснется. Так он прожил этот месяц. Ровно через месяц позвонил мистер Нилл и сказал:
— Ваша свадьба в воскресенье. К вам приедут завтра и все сделают. Вы выберете кольцо для Юджинии по своему вкусу, я оплачу его.
Он пропустил последнюю фразу мимо ушей:
— Во сколько завтра?
— С утра.
— Я не знаю, смогу ли. Я работаю. Разлилась тишина. И слегка удивленный голос
сказал:
— Вам теперь не надо работать. Вы, видимо, не осознаете, кем становитесь.
Нет, он не осознавал. Ничего, кроме Юджинии, он не осознавал, не понимал, не знал и не желал. Он думал, что этому проклятому месяцу не будет конца.
— Я хотел бы у вас спросить…
— Естественно, что теперь вы можете видеть Юджинию. И… звонить к нам домой.
— Спасибо, сэр.
— Не благодарите меня, благодарите ее. Не забывайте, что все это против моей воли. М ы не становимся родственниками, моя дочь становится вашей женой.
— Я не претендую на большее.
— Я рад, что у вас такие скромные желания. Будьте дома завтра. До свидания.
Александр полез в свою черную ручную сумку, вынул коробочку. И достал золотое кольцо старинного червонного золота. Его дедушка завещал это кольцо, передав маме, для жены Александра. Он приложил кольцо к перстню Юджинии — они были одинакового цвета. Он знал, что ювелир мистера Нилла привезет мерку пальца Юджинии. Это кольцо было ее. Он не хотел другого.
На следующее утро первым приехал портной. Но Александр уже имел половину того, что хотел надеть, и портному осталось только ушить и доделать. Ювелир привез с собой коллекцию колец, Александр показал ему свое. И спросил, что тот думает.
— Это не дороже моих колец, но, бесспорно, более старинное и оригинальней.
У него был, конечно, размер пальца Юджинии.
— Завтра кольцо будет готово.
Ему понравился ювелир: простой и небедный.
Последним приехал доктор, он осмотрел его во всех местах, даже в которых он не желал, и взял разные анализы. Мистер Нилл хотел здорового мужа для своей дочери.
А перед этим звонил нотариус и внимательно записывал, по два раза переспрашивая и проверяя его имя, фамилию, год рождения и все данные, даже о его родителях.
Все началось. Но кто знает, когда кончится то, что началось. Бог, но его нет на земле. Тогда кто?
Юджиния звонила ему:
— Я только что прилетела из Нью-Йорка. Я готова.
Про себя он улыбнулся. Он не верил, что эта девчонка победила своего отца.
— Мы женимся через четыре дня. Ты уже готов?
— Нет. Мне никто не сказал.
— Как?! Этого не может быть. Папа…
— Я шучу. Я не думал, что это для тебя так важно.
— Что?! — Она рассмеялась.
— Я опять шучу.
— Я рада, что ты шутишь и у тебя хорошее настроение.
— Я рад, что вы рады. Она опять рассмеялась.
— Папа просил провести меня эти дни с ним. Но послезавтра с утра я обязательно приеду. Дайана едет за розами и привезет меня.
— Я буду ждать.
— Я буду надеяться. Но не все было так просто.
У него была девочка в Торонто, которая приехала ради него оттуда. Но не смогла эмигрировать в Америку по какому-то недоразумению. (Так что он не совсем лгал тогда мистеру Ниллу…)
В последний вечер они сходили в кино.
Кто мог подумать, что завтра им предстояло стать мужем и женой? Кто мог представить, что это случится?
Он был одет в черные с незаметной полоской брюки и фланелевый белоснежный пиджак.
На ней было легкое голубое платье, переливающееся цветами неба и ясного моря. Волосы были убраны так, как нравилось ему. Когда он увидел ее, он подумал, что нет в мире совершеннее красоты. Не внешней, а внутренней.
Свадебная процедура происходила в Сити-Холл.
Его привезли туда на другой машине из дома. И они встретились прямо у входа. Юджиния изумилась, увидев Александра. Она никогда не видела его таким, и с бабочкой… Он действительно выглядел хорошо: они с портным постарались. Он поймал одобрительный взгляд мистера Нилла и подумал, что, слава богу, хоть это он сделал правильно. Хотя если бы тот знал, что он перешил папины старомодные, ни разу не надетые брюки, которые ему нравились больше всего…
Юджиния слегка расширенными глазами смотрела на него. Александр не знал, должен ли он взять ее за руку или нет. Или подождать. Или не ждать. О, что за жизнь! — едва не улыбнулся он, когда мистер Нилл спросил:
— Как вы?
Он сначала даже не понял этого простейшего вопроса на английском языке.
— О, я… прекрасно.
— Это хорошо, — сказала рядом стоящая Клуиз, — не надо так волноваться.
Неожиданно — он почувствовал благодарность к ней за эту невольную поддержку. Наклонил голову и сказал:
— Благодарю вас, мэм.
Кто-то подал знак с лестницы, и, как он потом, не сейчас, сообразил, с этого момента все и началось.
Они медленно поднялись под прохладные своды и пошли. Юджиния держала его за руку. А спиной он чувствовал взгляд мистера Нилла. Ему казалось, что спина его просверливается.
Они вошли в зал. Сама процедура заняла немного времени.
Он только помнил, как вел Юджинию по проходу и все смотрели на них. Хотя не было приглашенных. Он встал с левой стороны, она — с правой, а ее семья чуть позади, у кресел.
Кто-то что-то говорил по-английски, у него сладко кружилось в голове, он только понял: «husband» and «wife».[4]
Он стоял, ничего не понимая, и его ждали, Юджиния с улыбкой смотрела на него, ни слова не говоря.
Кто-то шепнул сзади: кольцо.
Он достал кольцо, сверкнувшее в свете луча, оно было как раз на ее безымянный палец. Он надел его, и Юджиния вспыхнула. Затем ей подали приготовленный перстень с бриллиантом, и, как в тумане, в котором все уже поплыло, она надела ему на палец.
Их глаза встретились. Настала вещая тишина. Ее губы коснулись его губ и слились с ним навсегда.
Несмотря на момент, Александр все-таки успел заметить, как мистер Нилл, не выдержав, отвернулся. И он растворился в ее губах.
Он думал, что полминуты на поцелуй — для приличия — достаточно. Но каково было его удивление, когда он понял, что Юджиния и не думает его отпускать: их поцелуй длился пять минут. Она просто забыла, где они.
Это было самое прелестное из всей процедуры, зовущейся бракосочетанием. Ее поцелуй.
Затем раздались звуки. Мистер Нилл подошел и поцеловал свою дочь. Он взглянул на Александра, помедлил и кивнул. Александр вежливо наклонил голову и произнес:
Клуиз поцеловала его. Он не понял ее взгляда.
Юджиния обвила еще раз шею отца и сказала:
— Папа!
Они двинулись к выходу и прошли через поздравления. Когда он вышел, облака, небо, земля — все кружилось перед глазами. Юджиния сжала его руку и поддержала его. Он с благодарностью поцеловал эту руку. Сколько раз она будет делать это еще!
Назад они возвращались в одном лимузине вчетвером, и было абсолютно непривычно сидеть между ними — с Юджинией. Счастливей всех была Юджиния. Она смотрела на Александра, не отрывая взгляда.
Скромный прием был для избранных, и гости ждали дома.
Когда они подъезжали к воротам, машина остановилась, не заезжая внутрь. Одна тысяча роз лежала по аллее от ворот к дому.
Они стояли с Юджинией перед входом.
— Я не могу наступать на розы, — сказала она. Он улыбнулся — это была Юджиния.
— Go ahead, honey![5] — сказал мистер Нилл. Сбоку от роз еще оставалась маленькая дорожка
для прохода. И она, подобрав одной рукой платье, пошла по ней, ведя его за собой.
Мистер Нилл с улыбкой следовал позади.
Их уже ждали, когда они вошли внутрь. На него смотрели внимательные глаза.
Мистер Нилл сделал движение рукой, полилась легкая музыка из ниоткуда.
Раздались поздравления; тосты, бокалы, шампанское, взгляды, смешки — протянутые руки, губы, слова.
Свадьба началась! Он обратил внимание, как были одеты люди. От количества (даже скромного, как назвал этот прием мистер Нилл) голых плеч, фраков, запахов, брильянтов кружилась голова.
На столах стояли блюда, больше половины которых он не знал и никогда не видел в своей жизни. В баре были даже русская водка и бальзам. Торт был невысокий, но такой потрясающей красоты — невиданной. На нем был 351 фрукт мира. Александр пытался себе представить, сколько такой торт мог стоить, но так и не допредставлялся. Почему его волновала стоимость, он не знал, — чисто нервное, наверно.
Сменив наряд, Клуиз спустилась вниз, она была разодета красивее всех: в черном платье с белыми россыпями жемчуга на груди и на спине.
Она обняла его за плечи и подтолкнула слегка к окну. Они остановились в нише.
Ее глаза непонятно смотрели на него, выточенная грудь поднималась.
— Ты счастлив? — спросила она.
— Да, почти.
— Почему почти?
— Из-за родителей, я поклялся им, что этого никогда не произойдет без них.
— Я пошлю твоей маме много всего красивого. Если ты захочешь, я полечу туда сама.
Он с удивлением взглянул на нее.
— Не забывай, что я твой друг. И не только одна Юджиния может быть послушна.
Он не понял ее последней фразы, но поблагодарил.
— Как твоя скула? — Она коснулась его лица. Он вздрогнул от прикосновения ее пальцев. Они были ледяные и горячие.
— Все в порядке, — ответил он. Она улыбнулась чему-то.
— Хочешь, я расскажу тебе одну забавную историю?
Он ничего не сказал и посмотрел. Потом сказал:
— Сейчас?
— А почему бы и нет? Нет, я расскажу тебе ее потом, когда мы будем вдвоем.