Когда он просто посмотрел на нее в шоке, она продолжила:
— Ты же сказал, что любишь честность, так что принимай ее.
Затем она обратила внимание на своего Кирэлла.
— И ты тоже. Ты же все это время был рядом. Единственное, что он дал мне, — это знание, и ничего больше. Я никогда не позволю другому мужчине прикасаться ко мне, бог он или нет, и если ты думаешь, что я это сделаю, то ты меня совсем не знаешь.
Кирэлл чувствовал гнев в ее словах и знал, что он заслужил это, но в голосе Осени была и боль. Боль, вызванная его ревностью и тем, чего она не заслуживала.
— Прости меня, любовь моя. Я вовсе не это имел в виду. Я знаю, что ты никогда не допустишь ничего подобного, потому что я знаю тебя, — он притянул ее к себе и целовал до тех пор, пока не почувствовал, как ее тело расслабилось. — Прости меня. Я еще не привык к тому, что у меня есть пара, и мне придется привыкнуть к тому, что других мужчин привлекает твоя красота.
— Ты такой льстец, Кирэлл, — сказала она, улыбаясь ему в губы.
— Это еще почему? — спросил он, покусывая ее подбородок.
— Потому что мы оба знаем, что я не красавица, — Осень закрыла глаза и наклонила голову, чтобы дать Кирэллу возможность поцеловать ее в шею, когда он резко отстранился и сильно встряхнул ее, заставив ее глаза распахнуться.
— Перестань так говорить о себе! — его рык разнесся по пещере. — Ты меня слышишь? Ты самая сильная, самая красивая женщина, которую когда-либо видели вселенные! И я клянусь, что еще до встречи с Кером заставлю тебя поверить и в это!
— Кхм, — Кер откашлялся, привлекая их внимание к своему удивлению на своем лице. — Кажется, ты уже встретился со мной.
— Я имел в виду, до встречи с создателем.
— Опять же, ты уже это сделал.
— Кер! — воскликнула Осень. — Это просто такое выражение. Да что с тобой такое? Почему тебе так нравится враждовать с моей парой?
Кер слегка смущенно пожал плечами.
— Наверное, потому, что мне так редко удается с кем-то поговорить. Как я уже сказал, прошла целая вечность с тех пор, как я принимал эту форму, и еще больше времени с тех пор, как я расправлял крылья и поднимался в небо.
— Но почему? — с искренним любопытством спросила Осень. — Как бог ты можешь делать все, что захочешь.
— Да, можно сказать и так, но дело не в этом, — и это был не ответ.
Осень не знала, было ли это из-за всей той информации, которая сейчас гудела в ее голове, или это была женская интуиция, но она вдруг поняла, что Кер, создатель Драгунов, был одинок. Все видели в нем только бога. Все говорили с ним, как с богом, обращались как с богом. Точно так же, как с Осенью обращались на Земле, где каждый видел в ней только тронувшуюся умом жертву нападения.
До Кирэлла. Он видел и понял ее.
Может быть, так случилось сейчас и с Кером.
— Ну, тогда ты можешь полетать с нами, — у обоих мужчин отвисла челюсть, но Осень сделала вид, что не заметила. — Но предупреждаю тебя, что я довольно быстра.
— Я… — Кер не мог припомнить, когда в последний раз его так удивляли. Эта маленькая Высшая, едва родившаяся, предлагала ему то, что никогда не предлагал ему ни один Драгун. Дружбу. — Мне бы очень этого хотелось, дитя, но, к сожалению, придется подождать.
— Но почему же?
— Потому что Киран и Никсел ждут, когда вы позволите им пересечь вашу границу.
Глава 7
Осень подняла руку, чтобы заправить выбившуюся прядь волос за ухо, стоя рядом с Кирэллом и наблюдая, как его родители в облике драконов готовятся приземлиться во дворе Крубы. Но ее мысли все еще были заняты тем, что произошло там, в кладовой.
Она лишь на мгновение отвела взгляд, но этого было достаточно, чтобы Кер исчез. И хоть Осень и была разочарована, она не думала, что это будет последний раз, когда они увидят бога. По крайней мере, она на это надеялась.
Но это беспокойство следовало отложить на потом. Прямо сейчас ей нужно было иметь дело с родственниками, которым она не нравилась.
Осень увидела, как большой черный дракон Кирана раскрыл свои крылья, чтобы защитить свою почти идентичную по виду, но меньшую по размеру пару от воздушных потоков, которые кружились вокруг Крубы. Это напомнило ей о том, как отец прижимал ее мать к себе, защищая от ветра. Как видно, Киран действительно любит и заботится о Никсел.
— Мама. Отец. — Кирэлл шагнул вперед, как только они предстали перед ними в человеческой форме, полностью одетые, за что Осень была благодарна. — Добро пожаловать в наше владение.
— Кирэлл! — его мать бросилась в его объятия. — Почему ты скрывал это от нас?
Через мгновение она отстранилась, чтобы оглядеть его рыжие-черные волосы, которые свободно спадали на его плечи, и серебро, которое теперь окружало его глаза.
— Как же я могла этого не заметить?
— Вы этого не заметили, потому что что все, что вам было нужно, — это чтобы он трахнул эту суку Маайке, — Осень выпалила эти слова, зная, что они неуместны и что ее мать хмуро посмотрит на нее с небес. Но это было ее владение, черт возьми, и она никому не позволит обращаться с собой, как раньше, даже матери Кирэлла.
— Осень! — Кирэлл в шоке обернулся, чтобы посмотреть на нее.
— Что? — резко спросила она. — Она может быть груба со мной, но я не могу быть груба с ней?
— Ты смеешь так разговаривать с моей парой! — прорычал Киран, но крепкая хватка Никсел на его руке заставила его остаться на месте.
— Киран, она имеет полное право сердиться на меня. Она — пара нашего сына, и я не совсем надлежащим образом приветствовала ее в наших владениях.
— Вы и вовсе не «приветствовали» меня, — напомнила ей Осень.
— Это так.
— Ты не знала, — Киран попытался защитить свою пару.
— Это не имеет значения, Киран. Если бы твоя мать поступила со мной так же, когда ты представил меня своей парой, я бы превратила ее в пепел.
Киран посмотрел на свою пару, уголки его рта слегка опустились, расслабившись.
— Ты была настоящей занозой в заднице, любовь моя.
— Я все еще такая и есть, и не забывай об этом, — Никсел ответила ему улыбкой, но она исчезла, когда женщина снова посмотрела на Осень. — Но это не оправдывает моих действий. Я должна быть честна с тобой, Осень. Я много раз молилась Керу в надежде, что он благословит Кирэлла супругой раньше, чем он благословил меня моим Кираном. — Она взглянула на Кирана на мгновение, прежде чем снова сосредоточиться на Осени, и любовь в ее глазах было легко увидеть. — И да, я очень надеялась, что Маайке станет этой парой. Но по чисто личной причине. Если бы Маайке стала его женой, я бы никогда по-настоящему не потеряла Кирэлла… никогда не отпустила его от себя.
— Никсел…
— Мама…
Киран и Кирэлл заговорили вместе, не в силах скрыть своего потрясения.
— Я знаю, — Никсел грустно посмотрел на них обоих. — Это неправильно. Мать всегда должна хотеть только самого лучшего для своего отпрыска, но ты мой первый, Кирэлл… подарок, на который я даже и не надеялась. Мне ведь было уже много лет, когда я нашла свою пару. Поэтому ты всегда занимал особое место в моем сердце, — она протянула руку, чтобы погладить щеку Кирэлла, но тут же поддразнила его. — Но если ты расскажешь кому-нибудь из своих братьев и сестер, что я это сказала, я буду все отрицать.
Кирэлл еле заметно улыбнулся. Никсел медленно убрала руку и повернулась лицом к Осени.
— Я знаю, что это, вероятно, не имеет смысла для тебя, Осень, но я знаю Маайке всю ее жизнь. Несмотря на то, что она — Золотой Прайм и красивая женщина, она слаба и эгоистична. Я знала, что она никогда не сможет полностью забрать у меня моего сына, будь он ее парой или нет. Но ты… ты можешь… и уже это сделала… потому что ты — то, чем она не является, и не потому, что ты — Высшая. Я почти не проводила с тобой времени, и все же я уже знаю, что ты сильная женщина. Та, которая может постоять за себя и любит моего сына абсолютно и без всяких оговорок. Именно так, как он и заслуживает. Я знаю, что он испытывает точно такие же чувства к тебе.
— Но это не меняет того, как он относится к вам, — Осень едва ли осознавала, что сказала, но она видела искренность в словах Никсел, чувствовала ее. Она чувствовала, что Никсел нелегко далось ее признание, и теперь смогла по-другому смотреть на действия и слова матери Кирэлла… и сочувствовать ей. — И ваше место в его жизни остается прежним.
— Спасибо, моя дорогая, но мы оба знаем, что это не так.
Осень видела решимость в глазах Никсел, боль в глазах ее пары, и понимала, что должна сделать хоть что-то, чтобы облегчить ее. Если она была достаточно сильной… если она любила Кирэлла.
— Только если мы позволим, — шагнув вперед, Осень взяла руки Никсел в свои, и тут же поняла, что поступила правильно. — Да, Кирэлл любит меня, и я всегда буду для него самым важным в жизни, как и вы для Кирана, — мягко напомнила она. — Но это не значит, что он любит вас меньше. В семье все не так, по крайней мере, так это быть не должно. Я знаю, что мое внезапное появление застало вас врасплох, но я надеюсь, что как только вы узнаете меня получше, вы примете меня в свою семью и не будете видеть во мне лишь чужестранку, похитившую вашего сына. Потому что я знаю, что мы, — она слепо протянула руку, и Кирэлл тут же сжал ее, — уже считаем вас нашей семьей, — Осень перевела взгляд на Кирана. — Вас обоих.
Никто не произнес ни слова, все взгляды были устремлены на Никсел в ожидании ее ответа. Им не пришлось долго ждать.
— Я… Мне бы очень этого хотелось.
Улыбнувшись, Осень указала на открытые двери позади них.
— Тогда леди Никсел, старейшина Киран, мы хотели бы приветствовать вас в нашем владении. Может быть, пройдем внутрь?
— Это было бы замечательно. Спасибо, — ответила Никсел и, просунув свою руку под руку ее спутника, вошла внутрь.
Уже у входа Кирэлл притянул Осень к себе и крепко поцеловал.
— Спасибо.
***
— Вы приготовились к встрече, — прокомментировала Никсел, входя в безукоризненно чистую комнату с пляшущим в очаге огнем. На низком столике между двумя диванами стояли подносы с закусками и кубки, наполненные вином.
— Вообще-то, — Осень оглядела комнату, которую они с Кирэллом еще не успели исследовать. — Мы не имеем к этому никакого отношения. Похоже, Круба довольна, что вы здесь.
— Ты хочешь сказать, что это сделало твое владение? — Никсел бросила на них недоуменный взгляд.
— Да. Разве у вас не так?
— Ну да… Но не так, как раньше, — сказала Никсел.
— То есть? — Осень в замешательстве посмотрела на Никсел. — Ваше владение другое?
— А ты разве не знала? — спросил Никсел.
— Мама, у нас с Осенью не было времени обсудить это.
— Правда? И почему? Что помешало тебе…
— Никсел, — оборвал Киран свою пару. — Я знаю, что ты не забыла, как мы провели первые часы в нашем владении. Точнее, первые недели.
Никсел резко втянула воздух, ее лицо залилось краской.
— О. Конечно. А теперь мы здесь… — Никсел покачала головой. — О, Осень. Я должна принести тебе извинения. Вы только что стали парой, а мы прибыли без приглашения…
— Это не имеет значения. Пожалуйста, леди Никсел, скажите мне то, чего я не знаю. Неужели я делаю что-то не так?
Она поглядела на Кирэлла.
— Нет! — Никсел быстро поднялась, обошла стол и села рядом с Осенью. — Нет, дитя мое, ты не делаешь ничего неправильного. Ну кроме того, что обращаешься ко мне леди Никсел, но это мы обсудим в другой раз. Прямо сейчас нам нужно обсудить, насколько необычно твое владение… и все это из-за тебя.
— Что вы имеете в виду?
— Владения — это отражение Хранителей, которые наделяют их силой, но обычно они не обеспечивают их… всем этим.
Никсел обвела жестом комнату.
— Нет?
— Нет, за это отвечают Другие. Они заботятся о владении и Драгунах, которые там живут, а взамен сила владения и Драгуны защищает их.
— От чего? — Осень посмотрела на Кирэлла. — Вот этого я никогда не понимала. От чего нужно защищать Других?
Киран посмотрел на Кирэлла и дождался его легкого кивка, прежде чем заговорить.
— На протяжении многих, многих тысячелетий Драгуны и Другие жили совершенно раздельно. Драгуны жили высоко в горах и в небе, в то время как Другие жили внизу в деревнях, обрабатывая землю.
— Как все изменилось?
— Драгун по имени Турик обнаружил на своей горе раненую Другую. Он отнес ее к себе в дом и понял, что она его пара. Она была в ужасе.
— Но почему?
— Потому что Другие видели Драгунов только в драконьем виде. Тогда это была наша любимая форма.
— Он сделал это в драконьей форме? Неудивительно, что она была напугана, — Осень посмотрела на Кирэлла. — Твой Монстр был достаточно страшен. Не знаю, как бы я отреагировала, если бы в первый раз увидела тебя в форме дракона.
— Ты могла бы испугаться, но все равно показала бы характер, — улыбнулся Кирэлл, наклоняясь и целуя ее в лоб. — Потому что ты храбрая и сильная.
— Ну, похоже, что и женщина Турика тоже была такой, — сказал Киран.
— Ана, — подсказала Никсел.
— Что? — Осень и Кирэлл одновременно посмотрели на нее.
— Ана — так звали женщину Турика. Только благодаря ей мы узнали, что Другие могут быть нашими парами.
— Что одобрили далеко не все, — вставил Киран. — И тогда и сейчас.
— Кирэлл рассказывал мне, что некоторые считают, что Другие ослабляют нас, потому что они не могут измениться и поэтому их легче убить.
— Да, и из-за этого, а также из-за того, что хотел сделать приятное своей паре, Турик распространил свою защиту на ее семью, и они перебрались на его гору. Некоторые служили в его владении, некоторые построили дома ниже на склоне. Кроме того, поскольку его пара не могла менять форму, Турик большую часть времени тоже оставался в облике Другого, и его владение медленно адаптировалось к этой форме.
Киран жестом указал на мебель, а потом кивнул на потолок. Осень поняла, что если Кирэлл изменит форму, от мебели, конечно, ничего не останется, но в доме он все равно поместится.
— Со временем другие Драгуны стали брать в пару Других, и их владения тоже стали меняться.
— То есть вся эта мебель и прочее — результат того, что вы проводите много времени в этой форме?
— В какой-то мере, да. Прошло уже несколько поколений с тех пор, как один из предков Кирэлла взял в пару Другую.
— Но…
— Но что, Осень? — спросил Кирэлл, когда она смущенно на него посмотрела.
— Вы сказали, что Высшие и их отпрыски были атакованы Драгунами из ревности и злобы. Но если Высшие брали в пару Других… Зачем им плести заговор против собственного народа?
— Потому что продолжительность жизни Драгуна и его пары значительно превышает продолжительность жизни любого Другого, не связанного с ним, — сказал ей Киран. — И кому-то это не нравилось…
— Так те Другие просто злились из-за того, что их не выбрали в пару?
— Да.
— И вот почему сюда идут Другие? Эти люди не принадлежат к моему владению.
— Мы никого не видели, — сказал Киран, глядя на Никсел, которая кивнула в знак согласия.
— Они далеко позади, но определенно идут сюда, — сказала им Осень.
— Ты можешь их почувствовать? — спросила Никсел. — Так далеко от границы?
— Да, — ответила Осень, бросив на них озадаченный взгляд. — Я думала, что все Драгуны чувствуют тех, кто приближается к границе.
— Мы чувствуем, но не на таком расстоянии, как ты.
— Кирэлл, — Киран посмотрел на сына. — Ты говорил, что способен чувствовать местонахождение каждого в моем владении.
— Да. Вот так я и узнал, что Осень ушла. — Взгляд, который он бросил на нее, дал ей понять, что он все еще недоволен этим. Недовольство стало сильнее, когда она просто пожала плечами.
— Ты чувствуешь чье-то приближение? — спросил Киран, снова привлекая внимание сына к себе.
Кирэлл на мгновение закрыл глаза, обращались к силе Крубы, и почувствовал пульсацию.
— Да, не так легко, как Осень, но если я концентрируюсь, то могу.