— Не могу, вампир. — Глубокий голос Будага вывел Нейта из себя. — Фейд уже выставил её на ринг в качестве награды.
Нейт взбесился, прижал демона к стене и встал прямо перед его лицом, оскалив клыки.
— Ты, на хрен, врёшь! Он бы этого не сделал. Она должна была стать жертвой
— Раз она сунула свой нос туда, куда не следовало, больше не желанная жертва. — В миндалевидных глазах Будага блеснуло веселье. — По крайней мере, не жертва для нового бойцовского клуба. Близнецы Нитул больше насладятся её жертвой.
Нейт больше не стал тратить время, отбросил Будага в сторону и начал пробираться сквозь толпу к рингу. У него сдавило грудь при виде побитой и окровавленной Лены, пытающейся отбиться от двух эльфоподобных демонов, которые играли с ней. И не было никаких сомнений, что они играли. Нейт видел, как дерутся братья, и сейчас они походили на адских псов, загнавших в угол кошку.
Нейт без раздумий начал действовать — вышел на арену, застав братьев врасплох. Воспользовавшись секундным замешательством, он ударил кулаком в шею одного из братьев и разорвал ему горло. Кровь капала с его руки, а публика взревела. Оставшийся Нитул едва бросил взгляд на мёртвого брата, подходя к Нейту с толстой цепью с бритвенно острыми хомутами на конце. При правильном обращении оружие могло снять плоть шириной в шесть дюймов на руке до кости. Демон эксперт в деле битвы. Дерьмо. Толпа притихла, звучал лишь крик Лены и свист цепи, рассекающей воздух. Нейт нырнул на пропитанный кровью песок и прокатился, размахивая ногами. Хомуты врезались в землю рядом с головой Нейта, когда он ударил противника в колено. Нитул упал, но тут же поднялся. Как и Нейт. Прежде чем демон успел намотать цепь, Нейт врезался в него, сбив обоих на цементную подпорную стену. Острые зубы впились в плечо Нейта, и, проклятье, было больно. Смутно, сквозь пелену боли, Нейт услышал, как толпа кричала:
— Убей! Убей! Убей!
Внезапно вернувшееся, прошлое окутало пеленой воспоминаний. С рычанием Нейт схватил демона и свернул ему шею. Треск позвоночника поглотил шум зрителей, который стал оглушительным, когда Нейт бросил, судорожно дёргающееся, тело на землю.
Лена, побледневшая, что ещё сильнее выделяло синяки, стояла в нескольких футах от него. Один её глаз почернел, а из уголка распухшего рта сочилась кровь. Её избили до полусмерти, но в глазах горел вызов и ненависть, и Нейт не винил её. Но она не сопротивлялась, когда он взял её за руку и повёл к двери, через которую входили и уходили — или же вывозили мёртвых — с арены.
Гигантская железная стойка лязгнула, поднимаясь вверх, но у Нейта не было возможности порадоваться тому, что их выпустили. За дверью стоял Фейд в окружении трёх здоровенных носорогоподобных демонов, работавшими этажом ниже, в тёмном, сыром помещении, где содержались бойцы и приманки. Все они выглядели злыми, как и сам Фейд.
— Очевидно, — пророкотал Фейд, — ты ничему не научился, когда в первый раз забрал у меня женщину.
Нейт крепче сжал руку Лену.
— Я не хочу потерять хорошего медика, — сказал он, хотя знал, что оправдание неубедительное. Если это не сработало раньше, то сейчас тем более. Фейд это понимал и не собирался упускать из виду факт, что Нейт убил двух его самых популярных бойцов. Близнецы Нитулы новички в боях, но их внешность и склонность к жестокости с жертвами манили толпу.
— Ты меня совсем за дурака держишь? — Фейд подал знак своим головорезам. — Заприте их. — И злобно улыбнулся. — Поздравляю, Сабин, у тебя появилась очередная возможность посмотреть, как умирает твоя женщина.
Тридцать секунд после того, как Фейд замолчал, Лена была уверена, что Нейт взорвётся. После того, что он сделал с Нитулами, она понимала, что Нейт способен на такое. На самом деле, он так сильно напрягся, что она чувствовала потрескивание воздуха между Фейдом и им, видела это в клыках и красных пылающих глазах.
Но когда демоны уже готовились напасть, Нейт успокоился, будто из него выпустили воздух. А затем покорно пошёл рядом с демонами, хотя не отпускал Лену. Только когда их вместе бросили в камеру, глубина его гнева стала ясна.
Когда смех Фейда и шаги охранников стихли, Нейт повернулся к Лене, сжав кулаки, и огонь снова вспыхнул в его глазах. Его голос был искажён яростью.
— Я сказал тебе уйти.
— Ты уволил меня за то, что я не стала спать с тобой, — парировала она, странно благодарная за гнев, потому что так не разваливалась на части. — Не думаю, что ты имеешь право приказывать мне после такого. Ты даже не имеешь права злиться на меня, придурок.
— Как ты нашла «Гладий»? — отрезал он, будто она не произнесла ни слова. — Ты меня преследовала?
— Не имеет значения, как нашла. Важно то, что ты ублюдок. Больной, извращённый, злобный ублюдок, который управляет бизнесом, где смерть развлечение. — Она могла бы поклясться, что заметила вспышку боли в его глазах, прежде чем они снова превратились в кусочки рубинового льда, но это не остановило её. — Зачем ты меня спас? Стоило, как и все остальные, сделать ставку.
— Замолчи, — ледяным тоном сказал он.
— В чём дело? Задела за живое? Чувствуешь себя виноватым? Или расстроен, что босса разозлил?
Он шагнул к ней.
— Я сказал, заткнись.
— Или что? Убьёшь меня? Если ты забыл, я и без того вскоре умру. Но знай, если исчезну, коллеги разнесут этот клуб и скормят его тебе, а потом покромсают тебя.
На самом деле она надеялась, что они приведут кавалерию и спасут её. Оставалось только молиться, чтобы Призрак и его братья получили её сообщение до того, как её скормят львам. Или каким-то там существам, визжащим в соседних клетках. Только Нейт стоял рядом с дверью, а в следующее мгновение оказался с ней лицом к лицу, прижимая к стене. От её внимания не ускользнуло, что они много времени проводят в таком положении.
— Коллеги, — выдавил он. — Из больницы преисподней? Пора прекратить игры, маленький оборотень, и рассказать, кто ты такая и почему здесь.
— Выкуси!
Такое не стоило говорить вампиру, находящемуся на грани срыва. Он кинулся, как гадюка, глубоко вонзив клыки в её горло, и, несмотря на ужасную ситуацию, несмотря на гнев, боль и смятение от того, как Нейт обошёлся с ней и его участие в бойцовском клубе, она застонала от удовольствия.
Начальная боль превратилась в прекрасное тепло, которое распространилось по телу. Вампиры могли сделать кормление ужасающе болезненным или оргазмически прекрасным, и очевидно, Нейт предпочёл последнее. Но она не могла такого допустить, потому что ненавидела его. Сильно. Она слабо прижала ладони к его груди и толкнула, но в этом не было необходимости — Нейт резко вскинул голову и отступил с удивлением во взгляде.
— Ты не тигр, — огрызнулся он. — Проклятье, есть в тебе хоть доля правды?
Лена прижала ладонь к проколам на горле.
— Во мне? Это у тебя в кабинете скрытая дверь. Это у тебя подпольный клуб, где люди насмерть бьются.
Его ноздри раздулись, а взгляд остановился на её шее. Прежде чем Лена успела возразить, он убрал её ладонь и лизнул проколы, запечатывая рану.
— Боги, — пробормотал он, уткнувшись лицом в изгиб её шеи. — Ты на вкус как тёмный шоколад, мёд, и… собака. — Он отстранился, оставив Лену опираться на стену, потому что подкашивались ноги. Он отвернулся, снова и снова проводя руками по волосам, будто это так же важно для существования, как кровь. — Зачем? Почему ты здесь?
— Потому что ты убил моего брата.
Он развернулся на пятках.
— Кто твой брат?
— Учитывая количество людей, которые, вероятно, проходят через твою арену, сомневаюсь, что ты его запомнил, — сказала она с горечью.
— Кто?
— Его звали Вон. — Она вздёрнула подбородок, посмотрев ему прямо в глаза, не скрывая боли. — Оборотень-гиена, который умер на прошлой неделе.
— Гиена… — Нейт нахмурился. — Блондин. Несуразные зелёно-голубые глаза.
— Так ты знаешь, кто он.
Нейт провёл языком по одному из клыков.
— Ты не тигр и не гиена.
— Гиена, — огрызнулась она, — а ты убил моего брата.
Он фыркнул.
— Твой брат сам себя убил.
С криком боли она бросилась на Нейта, но он легко поймал её, задолго до того, как она нанесла хоть один удар.
— Ты сукин сын, — закричала она. — Бессердечный сукин сын!
Из соседних клеток донеслись крики, одобрительные возгласы и несколько проклятий. Нейт притянул её к себе, крепко обняв и заключая в клетку рук, чтобы она не могла ударить.
— Ш-ш-ш. — Её мягкий голос не пробил гнев. — Эй, слушай. Твой брат пришёл к нам и заключил сделку на бой.
— Нет! Нет, он не мог…
— Он сказал, что умирает.
Умирает? Она замерла.
— Я не… Не понимаю. Почему он так сказал?
— Не знаю. — Он ослабил хватку, но всё равно прижимал Лену к груди. — Знаю лишь, что он захотел драться с одним из наших чемпионом, гиеной по имени Вик. И поставил условие, что если умрёт в бою, Вик оставит сестру Вона в покое. Наверное, тебя.
— Господи, — прошептала она. — Вик. Он здесь?
— Да. Тот ещё ублюдок. Почему Вон хотел, чтобы Вик отстал от тебя?
— Потому что, — сказала она, прерывисто вздохнув, — с момента смерти отца, Вик и другой мой брат Ван каждые несколько месяцев пытались убить меня.
Нейт выругался.
— Значит Вон пришёл убедиться в твоей безопасности?
Он с удивительной нежностью обхватил её затылок, говоря мягким голосом, но Лену не проведёшь. Если Нейт говорил правду, не он убил Вона, но именно Нейт руководил бойцовским клубом. И всё же она не отстранилась, говоря себе, что ей нужна опора, потому что ноги стали ватными. Говорила, что замёрзла, и хотя Нейт не слишком тёплый, но точно не такой ледяной, как воздух, пахнущий сырыми сточными водами. Она врала себе, потому что сейчас не могла справиться с правдой, с ошеломляющим осознанием того, что не только ненависть она испытывала к Нейту Сабину.
— Бедный Вон, — проговорила Лена. — Лучше бы он пришёл ко мне, а не жертвовал собой.
— Он тебя любил. — Помолчав, Нейт спросил: — Есть причина для того, чтобы он не перекидывался?
— О чём ты?
Нейт успокаивающе гладил её по голове.
— Он не перекинулся во время схватки с Виком и оказался в проигрышной ситуации. Я подумал, что это странно, потому что даже если намеревался проиграть, Вон явно ненавидел Вика и хотел нанести ему как можно больше ран. Вон мог бы сделать намного больше в облике зверя.
Желудок скрутило в узел. Он сказал, что умирает. Её брат умирал… И не перекинулся во время драки. О… Господи… Он не перекинулся, потому что не мог. Он умирал по той же причине, по которой и она.
— Лена? — Он перестал гладить её. — Лена, в чём дело?
— Я знаю, почему брат не смог перекинуться. — Она сглотнула. — Просто не мог. Оборотень, который никогда не превращался в своего животного, умирает вскоре после двадцатичетырёхлетия. Вот почему я не ушла, когда ты меня уволил. В этом нет смысла.
— О чём ты? — Он отстранился и посмотрел ей в глаза. — Погоди… Ты не перекинулась на арене… Тоже не можешь?
— Не могу, — тихо ответила она. — И из-за этого умру.
Глава 10
Болезненная, горькая печаль разрушила гнев, который Нейт испытал из-за откровения Лены об обмане. Он спас её от братьев Нитул, ибо не мог вынести мысли о том, что потеряет. Теперь же, из-за какого-то дурацкого генетического сбоя, он всё равно потеряет Лену.
— Кто-нибудь в ЦБП может что-то сделать? — унизительно хриплым голосом спросил он.
— Мы пытались. — Лена тяжело вздохнула и плюхнулась на покрытый соломой пол. — Вариантов больше нет.
— Почему вы с Воном не можете перекинуться, а ещё один брат да? — Нейт опустился перед ней на корточки.
— Ещё два брата могут. Я их видела, а вот Вона никогда, и теперь понимаю почему. — Она потёрла руки, словно от холода. — Думаю, это потому что мы родились другими. Когда оборотни рожают в облике зверя, дети тоже рождаются такими. Но мы с Воном нет, и много лет отцу приходилось защищать нас от братьев. Даже мать хотела нас убить.
Он снял футболку, в которой был ещё в джунглях, и накинул её на плечи Лены в виде шали, и был удивлён, когда она не стала сопротивляться.
— Какой чудесный способ появиться на свет!
Дрожа, она натягивала полы футболки.
— А ты? Как оказался в этом мире?
— В сверхъестественном? — Когда она кивнула, он удобнее устроился на земле. — Это произошло двести лет назад. Мне было двадцать семь, и я шёл домой после ночи гулянок в Париже. Было темно и туманно. Прямо как в фильме про Джека Потрошителя. Из переулка я услышал шум якобы драки, и, как идиот, пошёл проверить. — Он вспомнил, как ужаснулся, увидев вроде как огромного человека в доспехах, сражающегося с краснокожим, рогатым существом с копытами. — Теперь-то я знаю, что один из них демон, а другой… ну, вампир, но не таким, о которых мы слышали.
— Что произошло?
Нейт стоял в ужасе, моргая, словно перед глазами галлюцинации после выпитого.
— Вампир убил демона, но сам оказался ранен. Сильно. Из шеи хлестала кровь, и когда увидел меня, его глаза загорелись, как адское пламя. Я попытался убежать, но едва ли сделал шаг, как вампир напал на меня.
— И заставил тебя выпить его кровь, чтобы обратить?
— А вот тут самое странное, — ответил он. — Не давал.
Лена нахмурилась.
— Уверен? Может, ты просто не помнишь? Ты же вампир… — Покраснев, она замолчала. — Прости.
Господи, она такая милая. Как, чёрт возьми, она могла быть гиеной? Хотя он ощутил это в её крови. Та же кровь оставила след в уголке её рта. Не раздумывая, он протянул руку и вытер след большим пальцем, желая задержаться, обхватить лицо Лены руками и поцелуями прогнать боль, но осторожность в её глазах говорила, что Лена ещё не готова принять его за кого-то другого, кроме сукиного сына, наживающегося на чужой крови.
Он неохотно опустил руку.
— Уверен. Он необычный вампир. Не знаю, как это объяснить, но кем бы ни был, он обратил меня… и сделал другим.
— Другим?
Он понизил голос, потому что давным-давно понял, что это такое не следует говорить вслух.
— Я могу перемещаться по солнцу.
Лена моргнула.
— Это… невозможно.
— Знаю. Но, тем не менее, могу тусоваться на тропическом пляже в полдень.
— Ладно, и что потом? — спросила она тоном, похожим на голос врача, копающегося в глубинах таинственного недуга.
— Я пошёл домой к жене и почти ничего не помню, знаю лишь, что проснулся чертовски голодным. — Он не понимал, что происходит, только то, что умирает с голоду, и звук бьющегося сердца Элеоноры сводил с ума. — Я напал на неё и почти осушил. — Она кричала, била его нежными кулачками, называя чудовищем. Каковым он и был. — Потом она бледная лежала на кровати, и меня охватило странное желание напоить её своей кровью… Я так и сделал. Но не знал всех этапов обращения. Когда через пару часов она умерла, я свихнулся, за неимением более подходящего слова. Я слетел с катушек, и следующее десятилетие прошло как в тумане. Мой разум постепенно приходил в себя, и я решил, что мне нужны ответы, поэтому отправился в путешествие по всей Европе, пытаясь найти того придурка, который обратил меня и искал других вампиров. Я был в шоке, когда узнал, что другие не могут выходить на улицу при дневном свете.
— Лишь ты?
— О других таких всегда ходили слухи, но я их так и не нашёл. Очень быстро я научился не афишировать свою натуру, любящую солнцу. — Другие вампиры либо пытались убить его, либо хотели поэкспериментировать, чтобы найти способ избавиться от возможности получить сильнейшие солнечные ожоги. — В итоге я понял, что Элеонора может быть вампиром, учитывая то, что я с ней сделал. — Он закрыл глаза, но это не избавило от воспоминаний. — Я нашёл её в Лондоне. Элеонора возненавидела меня за то, что я сделал, и ушла, прямо в руки Фейда.
— О, чёрт, — выдохнула Лена и коснулась его колена в успокаивающем жесте, чего, как Нейту показалось, Лена даже не заметила. — Должно быть, тебе было очень тяжело.