Риккардо заметил вернувшуюся сухость её голоса и взгляда. Но решил, что игра больше для слуги, терпеливо ожидающего у распахнутой дверцы кареты, чем для него самого.
Как он ошибался…
Ровно через сутки он будет вспоминать сцену расставания. Но сейчас он со спокойным сердцем отпускал Нору, считая их совместное будущее реальным.
Нора вышла из кареты, поднялась по ступенькам и через мгновение скрылась в доме. Спальня в западном крыле не подверглась в ту ночь вторжению герцога. Он рассудил, что Норе достаточно потрясений.
«Ей нужно побыть одной, чтобы никто не мешал принять правильное решение. Чтобы проститься с прошлым. И начать жить заново. Жить новой жизнью, в которой есть я. и моё предложение, на которое нужно согласиться. Ради себя, ради сестёр. Потому что так лучше для всех».
Так считал Риккардо.
— Арлен, добрый день! Как ночь прошла? — завидев друга, спросил Риккардо.
До появления на террасе Арлена, герцог обедал в одиночестве. Остальные обитатели дома либо ещё спали, либо предпочли, чтобы слуги принесли еду в комнаты.
— Ночь прошла прекрасно! — заверил Арлен, присаживаясь в садовое кресло.
Слуга, помня предпочтения графа, подал кофе без сахара. И как только в руках Арлена появился ароматный напиток, герцог жестом попросил прислугу покинуть террасу.
— Как доехали домой, Арлен?
— В целом всё хорошо. Все, конечно, переживали за вас, но вскоре стали обсуждать собственные приключения… Кстати! У моей тёти появился поклонник, какой-то отставной военный. Что касается леди Линды и леди Мадины то, как я понял, их вечер прошел прекрасно. Они набрались приятных впечатлений. А общество моей матери обезопасило их от нежелательных знакомств. Как выразилась мать: «многие джентльмены с вольными помыслами, посчитали, что девушки гуляют в сопровождении собственной матери и не отважились заговорить с ними». Так что вечер прошел на достойном уровне. «И овцы целы и волки сыты».
— «Волки сыты» — это граф, Вы о себе?
— Да. Я воспользовался Вашим советом и присмотрел себе несколько кандидатур на более близкое общение, чтобы впоследствии, может быть, сделать одну из них своей супругой.
— Несколько кандидатур? — удивился герцог.
— Да. Я принадлежу к старинному графскому роду, поэтому обязан выбрать достойную жену и произвести на свет наследников.
— Это слова Вашей матери?
— Её. Накануне у меня с матерью был долгий разговор. И я, чтобы в очередной раз не расстраивать своим поведением, выполнил её поручение. Теперь предложу целый список кандидатур мне в жёны.
— А как Вы их выбирали? На всех же были маскарадные маски, и Вы не могли видеть лиц избранниц. Или для Вас не имеет значения, как будет выглядеть Ваша собственная жена?
— Внешность значение имеет. Именно по этой причине я хитростью вынуждал дам снимать маски. Теперь понимаете, что я делал в саду, когда заметил герцогиню в беседке?
— Теперь понимаю.
— Да. В саду я был не один. К тому же, последняя моя дама скорей подходит на роль любовницы, но не жены. А такие сведенья, на мой взгляд, дорого стоят при выборе девушки на роль матери моих детей. Так что, даже провал кандидатуры, как в последнем случае, положительный результат для меня.
— А Вы стратег!
— Спасибо, — улыбаясь, поблагодарил граф.
— Так значит, «гостеприимный дом для мужчин» Вас больше не интересует?
— Ошибаетесь! Одно другому не мешает. Я сгораю от нетерпения, желая посетить это милое местечко. Мысль о нём придавала мне вчера особый кураж.
— Что ж, Арлен, вечером поедем.
— Почему не сейчас?
— У меня предварительная договорённость о встрече сегодня днём, и её нельзя отменить.
— В таком случае, как освободитесь, заезжайте за мной в клуб. К вечеру я буду там, поскольку не намерен такой прекрасный день посвящать каким бы то ни было делам. Вы посмотри, Ваша светлость, какая чудесная погода! День создан для прогулок, гулянья и общения!
Арлен улыбался, предвкушая сладкие моменты предстоящего дня.
— Наслаждайтесь, а я отправляюсь поработать в кабинете, — уходя, сказал Риккардо.
— Идите, идите! Не портите мне настроение! Дайте понежиться в безделье! — крикнул другу Арлен.
Важных встреч на сегодня было две.
Одна с Морганом Брауном, другая с Джоном Оллмэном. И если к первой Риккардо был готов, то ко второй необходимо было подготовиться, поскольку Джон ожидал письмо для Натаниэля.
Сидя за столом в кабинете, Риккардо приступил к сочинению письма в Венецию.
У них с Натаниэлем была кодировка переписки. Они писали письма от имени двух вымышленных женщин. Риккардо от имени некой Дороти. А Натаниэль от дамы по имени Элли. Имена были взяты мужчинами от последних букв собственных имён. Эта хитрость позволяла вести переписку между «дамами», проживающими в борделях не только разных городов, но и стран. Договорённость с хозяйками таких заведений давала агентам уверенность в конфиденциальности почты. К тому же, развязывала руки агентам, поскольку они имели возможность не прибегать к специальным курьерам министерства.
С годами «переписка дам» вошла в привычку Риккардо и Натаниэля. Они налаживали мосты связи между борделями разных городов. Вскоре к этой идее отнеслись благосклонно и в Лондоне. И письма вымышленных обитательниц борделей полетели по всей Европе. Безусловно, важная, тайная информация так и осталась привилегией спец. курьеров, а что касается более вольной переписки, здесь пригодились наработки Риккардо и Натаниэля. Ведь любой мужчина-агент мог зайти в «гостеприимный» дом, и, не будучи заподозренным, воспользоваться его услугами. А уж, какие услуги оказывал бордель, зависело от договорённости с его хозяйкой.
Путаницы с письмами никогда не возникало поскольку, во-первых, реальные обитательницы борделей зачастую были безграмотными. Во-вторых, даже если они и писали родным и близким письма, то только не в такие же дома. И даже если бы и такое случилось, то совпадение имён отправителя и получателя ну ни как не могло совпасть с реальными женщинами. За все годы переписки такого ещё не было. Таким образом, письма до востребования всегда находили своего истинного получателя.
Риккардо, макнув пером в чернильницу, замер над бумагой. Текст письма не хотел рождаться.
«Элли, дорогая Элли…»
Неожиданно он понял, что тревожит его при упоминании имени «Элли», и это было связанно далеко не с Натаниэлем.
«Нора… Опять она не даёт мне сосредоточиться!
А всё почему?
Всё из-за этого Эрнста! Именно он вчера обратился к Норе, как к Элли.
Элли…
Хотя, почему бы и нет. Имя Элеонора можно ласкательно сократить до Элли.
Вот именно, ласкательно!
Причём тут Эрнст?
Этот мерзавец недостоин вообще обращаться к Норе! Любовницей своей ему захотелось сделать её!
Всё же надо было его вчера проучить… Надо было!
Однако необходимо вернуться к написанию письма, я сам себя задерживаю. Чем быстрее напишу, тем быстрее отправлюсь за новостями к Моргану Брауну, а потом и к Джону. Эти новости касаются Норы. И ускорив их получение, приближусь к разгадке — кто этот мальчик для Норы?
Сегодня ночью Нора была открыта ко мне, пусть всего лишь несколько минут, но это в любом случае лучше, чем как обычно. По крайней мере, после моего поцелуя, оружием в меня не целилась.
А с ней его было предостаточно!
Это и пистолет, который я обнаружил, обнимая её. Он был между тканями её платья в потайном кармане.
Стилет был на своём месте — вдоль спины. Как ей только удалось так умело вшить в платье тайник для него?
Веер-кинжал. Он всю ночь провисел на её запястье.
И самая пикантная находка, это что-то небольшое, круглой плоской формы. Эта вещичка, скорее всего, была в чехле, поэтому я не порезался об её острые края, когда вёл рукой по бедру Норы. Именно там, чуть выше колена, непонятная находка была пришита к белью.
Многовато «амулетов»…»
Риккардо склонился над письмом, написал еще несколько строк, после чего пришёл к выводу, что дописать и переправить послание может и в другой раз. Он взял письмо и покрутил плотный лист бумаги.
В дверь постучали.
Положив, письмо на стол текстом вниз, он громко произнёс:
— Войдите!
В кабинет вошёл Линдсей.
— Ваша светлость, только что приходил посыльный, он принёс письмо для Вас. Сказал, что послание срочное.
Дворецкий протянул письмо герцогу.
— От кого именно послание?
— Не могу знать. Посыльный, вручив письмо, сразу же ушёл, не отвечая на мои вопросы, а на письме нет имени отправителя. Возможно, имя Вы узнаете, прочитав письмо.
— Хорошо, — сухо сказал Риккардо, принимая письмо от Линдсея. — Вы свободны.
Линдсей вышил.
Письмо мгновенно было вскрыто и прочитано:
«Желаю расставить все точки по местам!
Вчера, будучи свидетелем импульсивного отношения с Вашей стороны к даме, имя которой не будем упоминать, пришёл к заключению, что Вы питаете к ней сильный интерес. Но хочу предупредить, что являюсь её другом и предприму меры для её защиты.
Эрнст».
От злости скомкав письмо и швырнув его в остывшие угли камина, Риккардо вскочил с кресла, подошел к окну и сжал в кулак руку, которая ещё секунду назад держала возмутительное послание:
«Мало того, что этот негодяй сделал Норе фривольное предложение, так он ещё и мне угрожает, чтобы я подобного предложения не делал!
Увидел во мне соперника?
Что ж, вызов мне брошен, я его принимаю!
Ещё посмотрим, на выражение лица Эрнста, когда Нора пойдёт под руку со мной по церковному проходу в день нашей свадьбы!
Всё-таки надо было вчера кулаком пройтись к его аристократическому лицу!»
Не имея больше сил находиться в неведении, Риккардо решительно отправился на встречу с Морганом Брауном.
— Ваша светлость, я ждал Вас! — Морган поприветствовал герцога. — Хотя, новостей хороших у меня почти нет.
— Я здесь не для того, чтобы меня утешали. Мне нужны даже плохие новости.
— Позвольте предложить Вам чай?
— Если то, что Вы намерены сообщить, можно изложить менее чем за полчаса, то давайте перейдем сразу к делу.
— Думаю, моя информация уложится и в меньшее время.
— Начинайте.
— От моих агентов пришло сообщение, следов мальчика не найдено. Как нам было известно, у графа Стивена Хорнсби в графстве Суссекс, в Восточном районе на побережье, было имение. Но после получения герцогского титула он продал его лорду Шортеру. Причём за весьма небольшие деньги. Лорд Шортер имением занимался из рук вон плохо, и через год почти все арендаторы разорились и разбежались. Полгода назад в имении был пожар, который почти полностью уничтожил дом. Уцелел лишь старый замок имения, построенный несколько веков назад. В замке сейчас проживает управляющий, мистер Оливер Маршалл. Он-то и поведал эту историю, сообщив дополнительно, что сейчас имение продаётся, поскольку лорд Шортер не заинтересован в его восстановлении и не намерен вкладывать в него средства. Однако цена за имение чрезвычайно завышена, поэтому покупатель вряд ли найдётся.
— Это, конечно, интересно. Но давайте ближе к делу, — терпение герцога таяло.
— Дело в том, что другим имуществом граф Стивен Хорнсби не располагал. Поэтому нам неясно, где вести поиски мальчика.
— Я имею точное представление об имущественном состоянии предыдущего герцога в графстве Суссекс. И знаю, Стивен был владельцем поместья «Розихауз», расположенное в том же районе. Может, поиски сосредоточить там?
— Вы правы, «Розихауз» находится в непосредственной близости с имением, хозяином которого сейчас является лорд Шортер. Ещё в начале поисков мы узнали, на территории имения «Розихауз» нет детей мужского пола в возрасте трёх лет. Более того, там нет детей в возрасте до шести лет вообще. Таким образом, мы зашли в тупик.
— А Вам известна точная дата рождения мальчика?
Это был вопрос-провокация, но Морган, взволнованный отсутствием хороших новостей для герцога, не заметил подвоха и дал ответ:
— Да, мальчик рождён 15 марта, 1787 года.
— Мне нужно подумать, будьте любезны, всё же распорядитесь насчёт чая.
Морган быстро удалился из комнаты. Полученную информацию Риккардо срочно нужно было обдумать в тишине. Отослав за чаем Моргана, он остался один в комнате и мысли стали лихорадочно возникать в его голове:
«Есть ограниченное количество причин, по которым Норе известна точная дата рождения неизвестного мальчика.
И первая из них, как ни странно — она его мать!
Надо посчитать, была ли она уже замужем или ещё нет… Как однажды сказали её сестры, замуж Нора вышла в конце декабря 1786 года. А ребёнок появился на свет через… три месяца. Это очень мало. Значит, моя версия неверна. Поскольку, если Нора была беременна, Хорнсби должен был заметить её более чем округлившийся животик, на шестом-то месяце беременности, и вряд ли бы он стал брать в жёны женщину, беременную не от него.
Тогда остаётся другая версия осведомлённости Норы о дате рождения. Сам Хорнсби ей сказал, поскольку ему ли не знать, когда рожают от него любовницы. А стало быть, мальчик его незаконнорожденный сын от некой женщины.
Но зачем мальчик Норе?
У них с Хорнсби не было детей. Может, она всё же питала к мужу сильные чувства и хочет в память о нём найти его незаконнорожденного ребенка и воспитать его, как родного, или хотя бы быть уверенной, что мальчик ни в чём не нуждается?
Но чем бедная вдова может помочь ребенку?»
Морган принёс чай. Протянул белую фарфоровую чашку на блюдце герцогу, тот принял её и быстро выпил. Времени на раздумья было достаточно, и на чай теперь его тратить, необходимости не было.
— Спасибо за чай. Я немедленно оплачу Ваши услуги. — Риккардо достал из кармана камзола несколько бумажных купюр и положил их на стол.
— О! Ваша светлость, Вы очень щедры! Этого вполне достаточно для оплаты не только моих услуг, но и услуг моих агентов!
— Надеюсь, когда мы с Вами встретимся в следующий раз, предъявленный мне счёт, будет на порядок выше, и по нему я пойму, что по делам оплата.
— Я сам недоволен результатом проделанной работы. Поскольку результата, по большому счёту, просто нет. Хорошо, что теперь Вы выступаете посредником между мной и леди Элеонорой. И я не вижу её страданий из-за отсутствия хороших новостей.
— Прощайте.
— Всего Вам доброго, Ваша светлость.
Выйдя из конторы, Риккардо сел в свою карету и отправился в клуб за Арленом.
Карета герцога Редклифф подъехала к неприметному на первый взгляд дому на Пэлл-Мэлл. Здесь располагался клуб, членом которого являлся Арлен. Клуб представлял собой настоящий джентльменский оазис, последний оплот холостяцкой жизни. Риккардо в клубы теперь не ходил, и возрождать подобную традицию ему не приходило в голову. По крайней мере, до этого момента. Клуб Арлена он знал хорошо, поскольку шесть лет назад сам был его активным членом.
Риккардо вышел из кареты, поднялся по широкой лестнице и вошел в фойе. Запах, пропитавший помещение, защекотал нос. Это был аромат дорогих сигар с терпким привкусом. К герцогу подошел привратник и вежливо поинтересовался целью визита. Недолго думая, Риккардо принял решение восстановить членство в клубе. Представившись, он объяснил, зачем прибыл, и поинтересовался:
— Мне нужны рекомендации от других членов клуба, чтобы восстановить членство?
— Нет, Ваша светлость. Мы Вас прекрасно помним. Надеемся, теперь Вы будете посещать нас регулярно.
Внеся несимволическую плату и заполнив бланк, для Риккардо открылись все двери этого клуба. Войдя в сердце клуба, он обратил внимание, что всё сохранилось, как было много лет назад. Джентльмены, расположившись в удобных креслах, пили любимые напитки, курили изысканные сигары и при этом вели непринуждённые беседы.
Появление герцога Редклифф не могло остаться незамеченным. Многие дружески кивнули в знак приветствия. Но это были те, кто Риккардо не знал. Те же, кто признали в нём Ричарда Джордана Трешема, подошли пожать руку и выразить радость от его возвращения. И таких оказалось немало.
Лишь Арлен не спешил обнаружить своё присутствие, и подошел к Риккардо, когда тот ответил почти на все вопросы знакомых. Многие джентльмены посчитали необходимым сделать ему личное приглашение на те или иные мероприятия, запланированные на ближайшие месяцы. Такая популярность герцога Редклифф не прельщала, но дабы не показать своё равнодушие или неуважение, он лишь одобрительно кивал на все приглашения.