Громкий стук отвлёк Райвена от приятных воспоминаний. Он точно знал, кто стоит за дверью. Разумеется, это его приятели узнали обо всём и теперь горели желанием отметить это радостное событие, как полагается.
Райвен распахнул дверь с дружелюбной усмешкой:
- Что, парни, не терпится выпить за мой счёт? - поприветствовал он шуткой гостей.
- Да мы тебе сами готовы налить, Райв, только не томи, расскажи, как всё было. А ещё лучше покажи нам эту тварь. Даю серебряную монету за возможность увидеть аглу, другого шанса ведь может и не представиться.
- Вы лучше принесите мой выигрыш, - ухмыльнулся Райвен, начиная закрывать дверь, - тогда и поговорим.
- Неужели ты сомневаешься в нашей честности? - деланно обиделся Кори, просунув в щель сапог и протягивая удачливому приятелю увесистый мешочек с деньгами. - Вот, тут всё честь по чести.
- Ладно, заходите, - смилостивился хозяин аглы, - так и быть, устрою вам представление, только руками трогать не советую.
Небольшая комната Райвена стала и вовсе крошечной, когда в неё ввалились трое загонщиков, остальные застыли у порога, дожидаясь своей очереди. Церемония представления неуловимого хищника затянулась надолго. Каждому хотелось рассмотреть аглу получше, чтобы потом со знанием дела описывать друзьям и знакомым все её кошмарные достоинства.
Наконец, любопытство парней было удовлетворено и пришло время выпить за удачную охоту.
Закинув аглу в холодильный шкаф, чтобы не испортилась раньше времени, Райвен, подхваченный гомонящей толпой, направился в сторону ближайшей таверны. Там уже были накрыты столы, а хозяин, блестя глазками, мысленно подсчитывал будущую прибыль.
Все были довольны и счастливы. Хмельные напитки лились рекой. Райвен уже раз десять успел поведать историю о том, как он одним выстрелом уложил аглу, а народ всё не унимался. Потом, заметив, что главный герой устал и больше сипит, чем говорит, парни принялись вспоминать свои прошлые заслуги. К утру мало кто из участвующих в попойке мог держаться на ногах, но пьяный до одури разум настойчиво требовал новых свершений. Если бы в окрестностях водилась ещё одна агла, дружная толпа загонщиков немедленно отправилась бы на её поимку. К сожалению, от этой идеи пришлось отказаться за неимением объекта для охоты.
В последствии приятелям так и не удалось вспомнить, в чьей голове родилась замечательная идея женить Райвена, но всем она пришлась по душе. Парень молод, красив и богат, негоже ему в одиночку наслаждаться таким счастьем. Есть ведь бедные девушки, которым в этой жизни и надеяться то не на что. А кто из них самый обездоленный? Ну, разумеется, воспитанницы приютов. Райвену стало до слёз жаль и бедных девушек, и себя самого, рискующего в скором времени остаться без семьи, если сёстры всё же соберутся выйти замуж. Представив, как будет слоняться из угла в угол в пустом доме, он решил, что возьмёт из приюта не одну, а сразу трёх девиц.
Толпа взревела и устремилась к дому судьи Илсена. Этот уважаемый господин представлял законную власть на землях тера Эттана.
Судья ещё спал, когда в его дверь забарабанили так настойчиво, словно хотели снести её с петель. Быстро накинув халат, мужчина спустился вниз и замер от неожиданности. Перед его домом собрались не менее двух десятков загонщиков. Они в один голос требовали немедленно выдать им несчастных сироток в количестве трёх штук.
Тер Илсен не сразу понял, чего от него хотят, а когда понял, решительно заявил, что одному мужчине полагается только одна девушка и никак иначе. Говорил он это таким строгим голосом, что загонщики не посмели ему возразить и дружно согласились - одна так одна. Что же тут поделаешь? Райвен приуныл. Одна сиротка сильно уменьшала степень его героизма, но против закона не попрёшь. А если продолжать возмущаться, могут и эту не дать.
Контракт был составлен по имеющемуся образцу в считанные минуты. Оставалось внести плату за невесту, о чём судья и уведомил всех собравшихся. У Райвена денег при себе не оказалось, пьяный разгул полностью опустошил его карманы, и парни решили, что просто обязаны сделать другу такой подарок, ведь он спас их всех от ужасной аглы. Нужная сумма была собрана в мгновение ока, и судья с плохо скрываемым злорадством скрепил сделку печатью. Тер Илсен ещё что-то говорил, но его уже никто не слушал. Дело было сделано, осталось его отметить, как полагается.
Глава 2
Голова гудела, тошнота подкатывала к горлу, ужасно хотелось пить. Попытки воскресить в памяти вчерашние события ни к чему не привели. Наверное, она всё же отправилась после работы в гости к Маринке. Подруга хотела устроить небольшой девичник перед свадьбой и настойчиво созывала бывших однокурсниц к себе в гости. Учитывая, что почти все девчонки к двадцати пяти годам успели выйти замуж и обзавестись детьми - выманить их из уютного семейного гнёздышка было не реально. Мужья попросту не поймут, если их жёны отправятся в загул на всю ночь. Сама Алина не собиралась идти к Маринке совершенно по иной причине - она плохо переносила алкоголь, а в нетрезвой компании практически невозможно отказаться от бокала шампанского, а за ним ещё одного и ещё...
Как результат - сильная головная боль, тошнота и полная недееспособность на следующие два дня. Другого объяснения своему нынешнему состоянию Алина просто не находила. Скорее всего, она прониклась сочувствием к Маринке, которой грозило провести девичник в одиночестве, и решила, что не случится ничего страшного, если она забежит к подруге на пару часиков после работы.
«Наверное, всё так и было», - решила для себя Алина и слегка успокоилась. Сегодня суббота, к понедельнику плохое самочувствие должно пройти. Немного пугала частичная потеря памяти. Такого с ней раньше не случалось. Последнее, что она помнила совершенно отчётливо - это утренний кофе и первый выпавший снег, возмущённо скрипевший под её ногами, а дальше провал. И это очень странно, ведь на работе она была абсолютно трезвой, но, как ни старалась не могла вспомнить ни минуты из прошедшего дня.
Раздражало монотонное бормотание, доносившееся откуда то справа - звук, которого тут быть не должно. Родители живут в другом городе, а с последним сожителем она рассталась около года назад и до сих пор не могла прийти в себя от счастья, что так легко от него отделалась. Современные мужчины требовательны и капризны, как дети. Им нужна нянька, а не жена. Алине хватило года, чтобы понять - она не хочет становиться матерью этому великовозрастному балбесу, которого невозможно оторвать от компьютера. Кажется, он так и не понял, почему они расстались. Сам он считал себя практическим идеальным мужчиной: не пил, не курил и даже дарил по праздникам цветы. Внешностью бог не обидел. Деньги зарабатывал неплохие и всегда выделял значительную сумму на хозяйственные расходы. Да любая была бы рада такому счастью.
До встречи с Романом Алина тоже думала, что такой мужчина - предел мечтаний каждой девушки. Но совместно прожитый год заставил её пересмотреть свои требования к спутнику жизни. На первом месте теперь значилось следующее условие: полное отсутствие компьютерной зависимости. И только потом всем известное: не пил, не курил и дальше по списку.
Глаза никак не хотели открываться, но любопытство оказалось сильнее слабости. Неимоверным усилием воли она всё же смогла слегка приподнять отяжелевшие веки. Сквозь ресницы удалось рассмотреть совсем немного, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы накатил приступ паники. Комната, в которой она находилась, оказалась ей незнакома, и это не была больничная палата, в которой девушка могла бы очнуться после алкогольного отравления, а женщина, бубнившая под нос нечто невразумительное, точно не являлась медицинским работником. В своём причудливом одеянии угольного цвета она скорее походила на огромную чёрную ворону. Это впечатление усиливали блестящие побрякушки, которые женщина перебирала тонкими подвижными пальцами. Внезапно она оторвалась от своего занятия и неожиданно приятным голосом произнесла фразу на незнакомом языке. Было видно, что женщина настроена вполне дружелюбно и Алина осмелилась спросить:
- Где я? - её голос прозвучал неожиданно тонко, как у ребёнка. Женщина, которая, по-видимому, выполняла обязанности сиделки, нахмурилась, но тут же снова приветливо улыбнулась и протянула ей глиняную кружку с питьём. В том, что это отвар из трав, а не простая вода можно было убедиться, вдохнув его изумительный аромат.
После нескольких глотков Алину потянуло в сон. Пронизанный заботой голос женщины доносился как будто издалека, и уже не беспокоило то, что никак не удавалось понять, о чём она говорит. В конце концов, девушка смирилась с тем, что смысл сказанного от неё ускользает, и решила, что сейчас ей и впрямь лучше выспаться, отложив все расспросы на потом.
В следующий раз Алина проснулась от того, что кто-то сильно тряс её за плечо.
- Лотта, Лотта, - повторяла женщина одно и то же слово, напоминающее женское имя.
Алина вопросительно уставилась на женщину в чёрном. Та, увидев, что девушка проснулась, начала метаться по тесному помещению комнаты, размахивая длинными широкими рукавами, как крыльями, отчего сходство с вороной только усиливалось. Небольшой полотняный мешок в её руках был набит почти до отказа, но сиделка старалась впихнуть в него ещё какую-то тряпку отвратительного болотного цвета. Алине так и хотелось сказать: «Брось её. Зачем тебе эта старая ветошь?» Но она сдержалась, продолжая наблюдать за женщиной, с трудом пыталась понять, что тут вообще происходит. Сиделка не умолкала ни на минуту, но из всего сказанного Алине удалось выцепить лишь одно слово - Лотта. Видно было, как взволнована её новая знакомая. Она совершала слишком много ненужных движений, излишне суетилась и в результате смахнула чашку со стола.
- Осторожно! - только и успела сказать Алина, когда тяжёлая ткань рукава коснулась края глиняной посудины. Однако, её предупреждение явно запоздало. Чашка с грохотом упала на пол и разлетелась на части. Только тогда сиделка остановилась и замерла на месте, оглядывая дело рук своих.
- Что случилось? - спросила Алина, с трудом выговаривая слова. Горло отчего-то саднило, и она по-прежнему не узнавала свой голос.
Женщина посмотрела на неё с удивлением и снова произнесла несколько слов на незнакомом языке.
Поняв, что от собеседницы не добиться внятного ответа, Алина решила действовать иначе. Воспользовавшись языком жестов, она показала сиделке, что хотела бы умыться и причесаться.
Лицо женщины исказила гримаса жалости, и она поспешно склонилась над разбитой чашкой, собирая осколки.
- В чём дело? - спросила Алина, чувствуя, что совсем не хочет этого знать. Потом неосознанно провела ругой по волосам и застыла от ужаса. От её красы и гордости ничего не осталось. Совсем. Вместо густых волнистых прядей - короткие, колющие ладонь, волоски.
В комнате зеркала не было, и девушка сперва даже обрадовалась, что не увидит своё отражение. А потом вдруг решила, что глупо прятаться от проблем, и принялась осматривать себя с ног до головы. Длинная ночная рубашка в пол несколько затрудняла этот процесс, но уже первый беглый осмотр позволил Алине увериться в том, что она спит. Своё тело за двадцать пять прожитых лет девушка успела изучить досконально. Так вот, то, что она видела сейчас, не имело ничего общего с её руками и ногами. Рассматривать тело, скрытое под одеждой, не имело смысла. И так всё было ясно.
Вздохнув полной грудью от облегчения, Алина закашлялась и ощутила такую слабость, что едва успела дойти до кровати, чтобы со стоном опуститься на неё. Сон был пугающе реалистичным. Всё тело болело и ныло как после длительной тренировки.
Сиделка выбежала из комнаты и вернулась через минуту с новой кружкой, полной ароматного отвара. После нескольких глотков боль поутихла, но сонливости в этот раз не было. Напротив, слабость отступила, ей на смену пришла лёгкость и желание двигаться.
Женщина принялась натягивать на Алину длинное платье глубокого серого цвета, прямо поверх ночной рубашки. Пожалуй, при наличии соответствующих аксессуаров, его можно было бы счесть вполне приличным и даже стильным. К такому наряду пошли бы распущенные волосы, с приподнятыми по бокам прядями и серебряные украшения в тон платью. Мысленно застонав, девушка приказала себе не думать о внешности. Какая разница, как она выглядит во сне? Сильно затянувшемся сне. Неожиданная догадка пронзила сознание Алины, заставив её зябко передёрнуть плечами - а что если это не сон, что если она находится в коме, которая продлится не один день?
Как она раньше не поняла, что обычный сон не может тянуться так долго? И эти странные ощущения, которых не должно быть в нормальном сне: боль, головокружение, слабость и небывалый подъём после выпитого отвара. Всё это игры затуманенного лекарствами сознания. Вот лежит она сейчас под капельницей в палате реанимации и видит странные сны, из которых никак не получается вернуться в действительность.
Главное не забывать, что весь этот бред рано или поздно закончится, так или иначе. А пока можно сделать вид, что всё привидевшееся ей во сне, это и есть настоящая жизнь. Будет потом что вспомнить и о чём рассказать подругам.
Платье оказалось довольно свободного покроя. Да что там, оно болталось на ней, как на вешалке. Хоть бы пояском подтянуть на талии. Сиделка издала ещё один горестный вздох, и взгляд её сделался ещё более жалостливым, чем прежде. Тихое бормотание уже не выводило из себя, Алина просто перестала обращать на него внимание. Женщина всё время что-то говорила, но слова были чужие, незнакомые.
Девушка решила принимать всё, как есть. Другое тело - это даже интересно. Странная одежда - почему бы и нет? Непонятный язык - тоже не страшно, главное люди добрые. По крайней мере та, что встретилась ей первой. Осталось выяснить, куда сиделка собирается её отвести. В том, что они вскоре покинут замкнутое помещение, сомнений не оставалось. Длинная накидка с капюшоном и аккуратные ботиночки на небольшом каблучке стали дополнением к платью и чулкам. Да-да, сиделка довольно ловко натянула на Алину плотные чулки и закрепила их верёвочками чуть выше колена. А ещё был немыслимого вида головной убор. Что-то вроде огромного чепца, придающего женской голове форму тыквы.
Девушка представила, как выглядит в этом облачении, и в который раз порадовалась отсутствию зеркала. А ещё подивилась собственной неугомонной фантазии, сотворившей всё это безобразие.
За порогом комнаты обнаружился длинный коридор, по обеим сторонам которого располагались закрытые двери. В общей сложности их было двенадцать, все однотипные, без номеров. Они вызывали неприятное чувство загнанности. Словно за каждой из этих дверей скрывалась неведомая угроза. Эти ощущения усиливались ещё и тем, что коридор был погружён в полумрак, а стены обиты деревянными панелями довольно тёмного оттенка. Девушка подумала, что подобная отделка даже здорового человека способна вогнать в депрессию. Хотелось поскорее вырваться из замкнутого пространства наружу.
Гулкое эхо шагов разносилось по коридору, не смотря на все старания Алины ступать как можно тише. Её спутницу такие мелочи не волновали. Женщина шла бодрой поступью, твёрдо впечатывая каблуки своих туфель в деревянную поверхность пола. Она лишь изредка оглядывалась назад, чтобы удостовериться, что её подопечная не слишком отстала.
Наконец коридор закончился, и за широкой массивной дверью показался ухоженный двор. Дневной свет сперва ослепил девушку, но вскоре она смогла различить и высокую изгородь, и усыпанные гравием дорожки, и цветущие клумбы, радующие взгляд буйством красок. Оглянувшись назад, Алина с интересом осмотрела здание, которое послужило ей временным пристанищем. Это был двухэтажный особняк, сложенный из серого камня. Многочисленные цветущие лианы поднимались по стенам до самой крыши, из-за чего дом выглядел нарядным, словно новогодняя ёлка, увешанная разноцветными гирляндами. Девушка была поражена разительным контрастом между внешней привлекательностью и внутренним мрачным убранством особняка. Дом странным образом напомнил ей кое-кого из знакомых, и Алина передёрнула плечами от отвращения. Двуличность она не терпела, отдавая предпочтение людям прямым и открытым в общении.