– Ого! – очумел я. – А дадут?
– Нет, конечно. Но это и не важно. Главное, чтобы они согласились компенсировать моральные издержки. Пусть подсуетятся и проведут по своим каналам все твои приводы в полицию. Поскольку тебе не оказали психологическую помощь, то за этим последовали неадекватные действия. И кто виноват в твоем антисоциальном поведении? Конечно же, реабилитационный центр! В результате ты получишь чистые документы безо всех правонарушений.
Разобравшись с этим вопросом, наставник переключился на долги по коттеджу.
– Здесь тоже нет проблем, – убеждал он меня. – Стоимость жилья в данном регионе за последние двадцать лет возросла в полтора раза. Оценочная сумма будет выше той, что была раньше. Дом и прилегающий участок легко продадут.
– Не получится, – отрицательно покачал я головой. – Мама не согласится.
– Дурачок, – растрепал мне волосы Лис, – это ТВОЁ владение. Ты его сейчас продаешь обратно службе опеки. А твоя семья попадает под программу для многодетных, тех, кто поправляет демографическую ситуацию на планете. Для таких семей есть жилье в комплексах. Сейчас я отправлю заявку, и в течение двух-трёх дней квартира, школа и всё, что положено многодетной семье, будут в наличии.
Я пролистал то предложение по жилью для семей и снова усомнился, что маман туда поедет. Это не элитный поселок. Своего бассейна, сада и прочего, к чему семья привыкла, нет. Пока я предавался сомнениям, наставник уже воспользовался моим пин-кодом и выставил коттедж на продажу.
– Все так просто? – не поверил я.
– Ну… не совсем просто. Ты обещал мне выучить свод законов. Начни с малого, чтобы никогда в будущем не попасть в подобную ситуацию.
Ожидаемо, реабилитационный центр зашевелился самым первым. Уже на следующий день прислали психолога. Но беседу мы вели в присутствии старшего наставника. Собственно, и беседой с моей стороны это нельзя было назвать. Я покладисто мычал на все реплики дядюшки Лиса.
– Оплата лицевой хирургии, стоматолога, удаление всех данных из полицейских файлов, возвращение уплаченных денег, которые считались долгом за катер, смена имени и наказание судьи по делу Фрея, – подвел итог всех договоренностей наставник.
Сам Лис не скрывал, что имеет на меня большие планы. Ему требовался наставник среднего звена с идеальной, кристально чистой анкетой. Я не только менял родовое имя, но и получал новую биографию. Теперь в моём личном деле было записано: «Фрей Вил, двадцать один год. Родился в городе Толдо. Окончил старшую школу…» В общем, обычная среднестатистическая анкета.
Декаду я провел в медицинской капсуле после операции на лице. Шрам удалили. Кожу лица отполировали, обработали, ввели инъекции. Что-то еще сделали. Я плохо понял, что именно. Это Лис «раскрутил» реабилитационный центр, причем умудрился все так подать, что они были уверены, что я им ещё дешево обошелся.
Повторное мое появление в исправительной роте снова шокировало парней. Я и сам с трудом сдерживал эмоции. Ладно, исчез шрам, но и мое лицо непонятным образом изменилось. Не глобально. Я был узнаваем, но смотрелся гораздо симпатичней. Хорошо, кому я вру? Смотрелся зашибенно! Из меня сотворили такого красавчика, что я сам на некоторое время завис перед зеркалом.
Народ в роте уже немного освоился. Пугливых не осталось. Те, кто раньше шарахался от меня в душевой, теперь подозрительно близко крутились, демонстрируя свои тощие зады, виляя ими.
Кроме душевой, я с парнями из роты почти нигде теперь не пересекался. У меня были индивидуальные занятия на тренажерах и своя учеба. Как только я сдал зачет по законодательству, Лис начал натаскивать меня непосредственно по работе наставника. А там и психология, и педагогика, и военная этика. Погрузился я в учебу с головой.
Ещё через месяц узнал, что я богат. Просто неприлично богат. Мне вернули выплаты за катер. Семейный коттедж тоже продали. Это означало, что родственников переселили в другое место. Был, конечно, вариант, что отец сам возьмется выплачивать долг по дому. Но когда я взглянул на цифру, то понял, что вряд ли бы родители такое осилили. Изначально дом с прилегающими постройками и взлетной площадкой для катера стоил двадцать два миллиона. Но, как правильно заметил наставник, за двадцать лет цены изменились.
Агентство оценило постройку и окружение в тридцать миллионов. За вычетом долга, каких-то страховок и чего-то еще, мне перечислили семь миллионов шестьсот тысяч. Когда я прочитал эту информацию, долго глазами хлопал. И ведь я не выгнал родственников на улицу. Их обеспечили всем, чем нужно. Не так элитно, не по тем запросам, к которым привыкла мама, но и не в сотах, как жил я последние четыре года.
Дядюшка Лис сделал для меня больше, чем все родственники и знакомые вместе взятые. Только открыться ему, что я теперь Плюс, так и не смог. Пусть после посещения клиники я стал лучше выглядеть. Внешность для Минуса была бы идеальной. Именно для Минуса, а не для Плюса. Так что я оставил все, как есть.
========== Часть 3 ==========
Моя учеба продолжалась всего три месяца.
– Потом будешь сдавать тесты, повышать квалификацию, – заверил меня Лис. – У нас очередное пополнение. Этих новичков берешь уже ты и натаскиваешь до приемлемого уровня.
Бывших моих сослуживцев из исправительной роты уже перевели в учебку на орбите. По сути из этих парней готовят корабельную обслугу: уборщиков, младший технический персонал и прочие службы поддержки.
Вначале я недоумевал. Зачем на корабле столько много уборщиков?
– Фрей, не будь наивным ребенком. Во время боя на звездолете чаще всего гибнет обслуживающий персонал, – честно ответил Лис. – Весь летный состав во время боя с пиратами сражается на штурмовиках. Центр управления звездолета тоже хорошо защищен. При попадании про-лазера в корпус и последующей разгерметизации именно обслуга звездолета гибнет в большом количестве.
– Есть же средства защиты, – начал я вспоминать то, что помнил из школьного курса.
– Вот ты и будешь тренировать это быдло и учить пользоваться средствами защиты, – хлопнул меня по плечу наставник. – Давай заканчивай оформление документации и принимай пополнение.
Новичков доставляли партиями. Я только успевал с ними познакомиться и завести анкеты, как привозили следующих. Всего у меня в команде оказалось шестьдесят четыре человека. Не так много. Но и это число для меня стало серьезным испытанием. Снова повезло, что мои внешние данные сами по себе внушали авторитет. Один раз я позволил себе небольшое рукоприкладство, схватив слишком борзого парня за шкирняк. Одной рукой я сумел его не только приподнять, но и тряхнуть так, что он зубами щелкнул.
– Кто-то еще не понял насчет тренировок? – сурово посмотрел на строй, сожалея, что лишился шрама.
Вопросов больше не возникло. В последующие дни мне хватало только изредка рыкнуть, чтобы мои указания выполнялись в срок и правильно. Парни даже придумали мне кличку – Дикий Лис. Почему именно Лис, я так и не понял. Кто-то пустил слух, что мы с Листиевым родня. А раз он Лис, то и я тоже.
Правда, к тому моменту, когда я грузил на корабль своих подопечных, от моей клички остался только «Дикий». Сам бы я себя назвал Бешеным. Никакие курсы психологии не помогали справляться с этими идиотами. Мысленно я себя осаживал, пытался понять и принять парней такими, как они есть. Малограмотные, многие из районов, которые в войну сильно обстреливали ракетами. Почти все сироты, выросшие кто где. Не то чтобы приютов не хватало. Просто эти парни с малолетства предпочитали так называемую свободу.
У них не было учителей, кроме тех, кто также промышлял случайными, не всегда законными заработками, пил дешёвый алкоголь и ночевал в сотах. Большинство парней стали есть досыта только в центре обучения. Но именно их императору было не жалко отправлять в качестве расходного материала в зону конфликта.
Мне же предстояло вбить в головы парней то, что им оказана большая честь послужить на благо планеты. Через пять лет контракта они станут добропорядочными жителями с неплохим банковским счетом. Угу, если доживут до того времени. Кстати, и я вместе с ними. Не только обслуживающий персонал звездолета гибнет при разгерметизации, но и их наставники. Лис, конечно, поделился своими секретами. Шанс выжить есть при условии, что не разнесут весь звездолет.
– Фрей, понимаешь, инструкции инструкциями, но я тебе скажу, что когда во время боя летят с огромной скоростью куски обшивки звездолета и прочая хренотень, то не поможет никакая спасательная шлюпка. Её разрубает мгновенно, – рассказывал наставник. – Как только начнется заварушка, пакуешь своих парней в скафандры, пусть ждут до последнего. Если уж совсем честно, то мой тебе совет – держитесь медиков. Помогайте им, если будут раненые. Когда совсем станет паршиво, загоняй парней своих в капсулы и сам туда ныряй прямо в скафандре. На звездолете медицинский комплекс рассчитан на полный состав штурмовиков. А это сто капсул. Я так два раза выживал.
С такими напутствиями мы и отправились на орбиту привыкать к искусственной гравитации и продолжать учебу. В отличие от подопечных, мне заниматься приходилось гораздо больше. Звание среднего наставника мне было присвоено авансом. Я еще много чего не знал. Сам первый раз оказался в космосе. Честно говоря, особой разницы не заметил. Мы тот космос только на экране в столовой и видели. Внутри станции были привычные помещения. Разве что покрытие пола и потолка особое. А еще очень много поручней. Как в коридорах, так и в других местах, включая жилые модули.
Эти модули очень сильно напоминали привычные мне и парням соты. Такой же «гробик» с лежанкой внутри и минимальным набором предметов: выдвижной столик, лампа освещения, ячейка для рюкзака с вещами и всё. Никто из наших не возмущался. Главное, что модули были индивидуальными. Для меня это было важно, потому что секса хотелось постоянно. После отбоя, когда я забирался в свой модуль, то отдрачивал раза по три подряд.
Этого не всегда хватало. Один из лейтенантов-штурмовиков случайно заметил мою проблему (вздыбленную ширинку), когда я возвращался из столовой, и порекомендовал обратиться к медикам.
– У нас тоже не у всех здесь есть пары, – посочувствовал он.
Медики меня порадовали. Впервые за много месяцев я заснул и проснулся без мысли о сексе. Жаль, что применять этот препарат можно только в течение месяца, а затем делался такой же перерыв. Но хоть что-то, чем самому гонять шкурку.
Обучение на орбитальной станции длилось стандартные три месяца. Раз в декаду здесь устраивали учения поголовно для всех. Гравитацию переключали в произвольном порядке, и нужно было во время тревоги занять места согласно штатному расписанию. Это для военных. А службе обеспечения предписывалось еще и скафандры надеть. Во время учений часть коридоров блокировалась. И нам приходилось где боком, где ползком добираться до скафандров. Они, как правило, хранились в отсеках возле жилого сектора. А если ты выполнял работу в противоположной части станции, то возникали некоторые проблемы…
На звездолете таких отсеков будет больше. И согласно предписанию надевать положено тот скафандр, что оказался ближе к тебе. И я в очередной раз столкнулся с проблемой. Свободного скафандра моего размера могло просто не остаться. Когда такое случилось первый раз, я заставил того долбоеба, кто не посмотрел на желтый треугольник, обозначающий самый большой размер, ходить в защите до самого вечера.
Учения закончились, но я парня не выпустил из скафандра даже на ужин. Так и отправил спать голодным. Ничего, зато в другой раз подумает, прежде чем брать мало того, что неподходящий для себя размер, так и лишая средства защиты того, кому оно было предназначено.
Попутно мои подопечные учились пользоваться роботами, загружать терминалы продуктами и водой. Также они осуществляли малую разборку тех же роботов и замену деталей. Но больше всего проблем было с заменой фильтров в воздуховодах. Под моим руководством шестьдесят четыре идиота, и с каждым приходилось то и дело отрабатывать процедуру, чтобы он мог не только правильно поставить фильтр, но и совпадающий по маркировке. Не стесняясь, я отвешивал подзатыльники тем, кто путал названия.
– Ты видишь, что написано на решетке?! – орал я на очередного «умника», сумевшего воткнуть фильтр квадратной формы сечения в овальное отверстие. – На упаковке цифры и буквы должны быть такими же! Если ты дурак и не умеешь читать, просто сравнивай значки, чтобы было похоже.
На военном звездолете будет несколько десятков фильтров разного назначения. Но никто их не заставляет запоминать наименования. Есть подсказки и инструкции. В общем, за три месяца я свою кличку Дикий подтверждал неоднократно. Спасибо, никто не додумался выдать моим подопечным стрелковое оружие и научить с ним обращаться.
Мне это казалось не совсем правильным решением. Хотя я понимал, что обслуживающий персонал в случае захвата звездолета не окажет серьезной помощи, но, с другой стороны, даже такая малость могла пригодиться. Впрочем, последний раз захватывали звездолет лет десять назад. Обычно их уничтожали или пытались повредить любым доступным способом. В этом случае оружие тем, кто толком воткнуть фильтр не может, точно не нужно.
У меня самого занятия и тренировки были с несколькими видами оружия. Я успешно сдал зачет по стрельбе в скафандре и без него. Нормативы были серьёзные. Сам удивился, когда командир станции вызвал меня к себе и вручил медальон наставника (не среднего, как было раньше). Оклад тоже подняли, что тоже приятно, несмотря на то, что у меня там где-то в банках миллионы хранятся.
За сутки до прибытия следующих новичков нас погрузили на корабль, и мы полетели куда-то по маяку к патрулирующему звездолету. Информации дали мало. Даже мне не положено было знать, что и где, не говоря о группе обслуживания. Единственное, посчитали нужным сказать, что со звездолета будут отправлены обратно восемь человек, чьи контракты подошли к завершению. Еще заберут трёх больных, списанных медиками, и четырех человек, попавших под трибунал.
И снова я усомнился, что такая многочисленная команда корабля будет востребована. Потом оказалось, что звездолет как бездонная яма поглощает в огромных количествах уборщиков и обслуживающий персонал. Мой напарник, тоже наставник, жаловался на ежедневные вахты. С прибытием моей группы появилась возможность обеспечить людей выходными днями и просто перераспределить персонал так, чтобы не мотались по всему звездолету.
– Фрей, у меня есть пятерка парней, кто проверяет коммуникации по тоннелю за перегородками, – пояснял Марин. – Их оставляем, но добавим к ним одного из твоих, чтобы вникал. Выбери толкового парня.
К фильтрам тоже поставили наиболее смышленых и закрепили на постоянные места. Самых тупых я погнал на нижнюю палубу. Пусть управляют роботами-пылесосами.
После распределения своих подчинённых я еще несколько дней дрессировал парней находить отсек со скафандрами в случае объявления боевой тревоги. И бежать именно туда, а не к жилому комплексу, как происходило на орбитальной станции. Конечно, это при условии, что будет открыт доступ. Если случится непредвиденное, нужно выбрать другой маршрут и другую скафандровую. И так с каждым подопечным да по несколько раз.
Да, дядюшка Лис… лиса ты хитрожопая. И вроде сделал для меня много, но и нагрузил таким количеством обязанностей, что я в течение всего дня бегал, высунув язык, проверяя косяки своих парней, стараясь их исправить до того, как кто-то заметит.
Дни шли за днями. Постепенно и я, и мои парни привыкли к режиму и специфике работы. Марин делал мне недвусмысленные намеки на то, как два одиноких наставника могут скрасить досуг друг другу. В ответ я мычал нечто неопределенное и отнекивался. Даже не знаю, что там про меня подумал Марин, но вскоре «подружился» с прибывшим на звездолет новеньким техником. Тот был крупным парнем. До меня не дотягивал, да и на лицо далеко не красавчик, но Марина все устроило.
Где летал наш звездолет и какие выполнял задачи, я не знал. Но через полгода звездолет отправили на профилактический осмотр. Причем на орбитальную станцию какой-то необитаемой планеты. Экипаж, ожидавший небольшой отпуск, огорчился. Хотя подобие отпуска у меня и обслуживающего персонала всё равно получилось. Проверяли и устанавливали те же фильтры техники станции. Их подогнали целую толпу.