Нарастающие моллюски не только сказывались на ходовых качествах кораблей, но и постепенно разрушали древесину, что могло привести к кораблекрушению.
Военные и торговые суда могли воспользоваться сухими доками, чтобы очистить корабль от морских паразитов, но пираты не имели такой возможности – ведь сухие доки находились в хорошо защищенных портах. В воде очистка также была нереальна – ведь работы должны были проходить в подводной части судна.
Так же важно было, чтобы залив был достаточно мелководный и имел пологую песчаную отмель. Во время прилива я заводила бриг в залив как можно ближе к берегу. Мои ребята разгружали трюм и вообще максимально облегчали судно, а затем заводили его на песчаную отмель. Во время отлива закипала работа.
Корабль заваливали на бок с помощью блоков и канатов и все рьяно принимались за очистку корабля и ремонт его подводной части. Отдирать моллюсков было тяжело и утомительно, но джентльмены удачи знали, чем может грозить промедление. Именно в этот момент мы были беззащитны, как слепые котята.
Отодрав моллюсков, команда заменяла подгнившие и разъеденные доски и по возможности покрывала днище корабля краской, которая на некоторое время могла сдержать рост моллюсков. Закончив с одним бортом, корабль переворачивали с помощью все тех же блоков на другой, и работа продолжалась до прилива.
*****
Солнечный свет заливал дикий пляж, поглаживаемый ласковыми водами моря. Волны накатывали на мокрый песок, стирая все следы, подготавливая чистый холст для новых художеств. Из маленького грота неподалеку доносился глухой плеск воды.
Прилив.
Очерчивая полукруг, в море уходила песчаная коса, намытая многочисленными прибоями и штормами. По ее неровной поверхности ползали, греясь на солнышке, большие мокрые крабы. Маленькие рыбки сновали туда-сюда среди подводных каменных городов, морские ежи колючими шариками цеплялись за камни, лежащие на желтом дне. Протяжные крики чаек прорезали воздух. Сами они носились над морем, подхваченные легким ветром, и иногда кидались в волны, завидя добычу.
Солнце близилось к закату. На море гуляла небольшая волна. Соленый ветер гнал ее на берег, принося с собою ракушки и тайны дальних странствий. Милый, желанный, но такой переменчивый ветер свободы... Он развивал мои длинные волосы, лаская кожу.
Я сидела на мокром песке и смотрела на горизонт, вдыхая соленый вкус ветра. В душе жила печаль. Солнце светило прямо в глаза, но я не отводила серьезного взгляда.
«Где он сейчас?» - спросило сердце.
Ветер мог бы рассказать об этом, если бы на миг остановился. Волны тоже знали, но никому не нужна их печальная песня. Даже чайки, на легких крыльях рассекающие небо, кричали о нем.
А я молчала. Ни с кем, не говоря о своей боли. Ведь, действительно с момента возвращения на «Гольфаду» я ни словом не обмолвилась о причинах своей тоски.
«Кому нужны раны чужой души?» - риторически спросил разум.
«Никому» - ответила я, - «Да и неважно все это.…Как будто этого не было вовсе. Как будто его не существовало»
Сейчас для меня существовало только это море и это небо, этот горизонт. Я с упрямством осла гнала от себя мысли об адмирале. Я ждала, когда крылья-паруса вновь унесут меня навстречу закату и может быть мне станет легче…. Море не раз спасало меня…. Спасет и сейчас…
Раз, познав море, уже не можешь жить без него. Соленый ветер вырывает из тебя душу и кидает ее в волны, а они играются с нею, гоняя вместе с собою по бескрайним просторам моря. А ты ищешь крылья, чтобы вернуть ее. Бросаешь все, чтобы мчаться за нею за горизонт. Превращаешься в вечного скитальца, потерявшего сон и покой. Бросая все, ты отправляешься в погоню, чтобы гнаться за своей душою вечно. Раз, вкусив ветер свободы, ты навеки отдаешь ему свою душу.
«А сердце?» - спросили волны.
- А сердце я отдала ему, - прошептала я.
Глаза блуждали по волнам, а сердце трепетало от тоски, мысли все равно возвращались к нему. Но я не могла вернуться, не могла унестись вдаль, бросив все, и от этого тоска становилась и вовсе нестерпимой. Порою она была столь невыносима, что я хваталась за ворот своей рубашки и сжимала его что было сил.
Одна единственная горькая слеза скатывалась по щеке в уплату ветру. Мечты остались где-то позади... Меня ждала реальность.
Солнце катилось по небу, играя с волнами солнечными зайчиками. Где-то вдалеке качались две шлюпки. Несколько пиратов вышли в море, чтобы в случае появления вражеских кораблей предупредить команду.
Я скинула сапоги и легко нырнула в море. Оно спасало меня. Вот и сейчас остудив горячее лицо, смешались капли моря и слезинки на моих щеках. И ни кто ничего не заметит, и не было ничего…
- Что…совсем хреново? – хитро прищурившись, на меня смотрел Кьяр.
Я выдохнула и нырнула на глубину. Разговаривать с ацуром совсем не хотелось. А от осознания того, что он заметил мое состояние, настроение совсем испортилось.
«Если бы можно было все изменить…. Я просто не хотела бы знать этого человека…. Потому что, узнав, его уже невозможно забыть…»
*****
Время шло. Моя «Гольфада» по-прежнему танцевала по волнам пяти морей Северного Альянса, а я все никак не могла понять, что за камень нужно искать, что бы расшифровать карты. А самое главное - где искать.
Из того, что я выяснила в старых книгах и свитках, получалось, что нужный нам камень – это сапфир. Камень был вроде как одушевленный, поэтому имел имя – Каэтан. Так же я нашла легенду про Древнего проклятого мудреца, у которого был сын по имени – Каэтан. Каэтан был старшим сыном, и у него было еще три брата…..
«В стародавние времена, давным-давно был на земле огромный белокаменный город – Флавион. И жили в этом городе флавионцы – процветающий и богатый народ.
Однажды в город пришел мудрец – пророк и подрядился служить в местном храме. Обзавелся женой и четырьмя сыновьями.
Шли годы, а пророк становился все сильнее и сильнее. И уже был у всех на виду, все его знали. Он предсказывал местным правителем несметные богатства, славу и бесконечную власть. И никто уже не замечал, что он правит их городом.
Но вот жадность и алчность предсказателя росла. Его власть крепла, а людям жилось все хуже и хуже. А его взрослые испорченные богатством сыновья стали творить бесчинства.
Тогда флавионцы решили убить пророка. Но он это предвидел и избежал смерти. И тогда обессиленный нищий народ проклял предсказателя.
Но вот пришла беда. На город опустилась черная ночь.
И такая долгая была эта ночь, что людям казалось, будто они уже никогда не увидят дневного света.
Ночь была черной как смоль, не было ни звездочки в небе, ни ветерка, ни дождичка, ни единого звука на земле, не благоухали луга и лесные цветы.
Люди пришли в глубокое уныние и пали духом. В такой кромешной тьме ни один смельчак не отважился бы пуститься в путь по полям. Ни один красавец конь не пришел бы на родное пастбище – ему не сослужили бы службу ни слух, ни нюх, ни зрение; даже лиса сбилась бы со своего собственного следа. А древняя ночь все не уходила и не уходила...
И старый злой пророк, предсказав себе и всему городу смерть, решился на страшный древний ритуал.
Много времени прошло с тех пор, но доподлинно известно, что той долгой черной ночью погиб и город и все жители, и сам пророк с его семьей»
Какое отношение эта легенда имела к нужному мне сапфиру, я не понимала. Разве что имя старшего сына и имя камня совпадали.
В каюту постучали.
- Да. Войдите, - отозвалась я.
- Доброго вечера, Джаянна, - елейным голоском поздоровался Тамаго.
Лоцман давно уже доставал меня своими визитами и расспросами о картах и легендах. Да и я слишком хорошо знала этого проныру, что понять, что-то тут не так.
- С каких это пор, ты Барон стал называть меня по имени? Или Кодекс пирата не для тебя писан, - огрызнулась я.
- Чайка, ну что ты сразу гонишь волну? – почти ласково проблеял мой гость, наградив меня оскалом вместо улыбки, - просто мы так подружились с тобой за последнее время…
- Тысяча тухлых моллюсков, Тамаго, когда это мы друзьями успели стать? Что-то я пропустила этот момент!
- Ой, ну хорошо, - капризно сморщился он, - не друзья. Я просто хотел попросить у тебя карты на ночь… поизучать, так сказать…
- Лоцман, мачту тебе в зад!!! Ты что себе позволяешь? А ну марш на палубу! – я встала из-за стола и пошла на лоцмана.
Он стал пятиться к двери, но попыток не оставил:
- Чайка, ну что ты жмотничаешь, как кок на раздаче? Жалко тебе что ли? Дай карты!!!
- Ах ты червь гальюнный! Зелень подкильная! Совсем тебе морская болезнь мозги высосала!!! Прощелыга глубоководная, не видать тебе этих карт, как этой мачты в моей заднице! Недоумок палубный! – наступала я на барона.
Лоцман пятившийся от меня, побледнел, а потом споткнулся и выкатился ко всей команде на палубу.
- Чайка, я не… проклятье!!! Я не хотел!!!
- Что случилось? – подошел ко мне Воевода.
- Все нормально, - я уже пришла в себя.
Теперь по маленьким бегающим глазкам Тамаго я точно знала – он что-то задумал. И ему нужны карты. Поэтому я решила его не наказывать, а значит и не распространяться, что он позволил себе нарушить субординацию.
- Точно? – переспросил Дори.
- Да, - глядя на гадкие глазки лоцмана и его поджатые губы, подтвердила я.
«Посмотрим, что дальше ты будешь делать»
И я не ошиблась. Той же ночью Тамаго выкрал карты и на шлюпке сбежал с брига.
*****
- Барон Тамаго всем нам известный лоцман сбежал, - начала я ранним утром обрисовывать обстановку перед командой. На палубе сразу послышались шепотки и охи, - А так же этот трусливый щенок прихватил с корабля кое-что ценное. А именно карты, принадлежавшие мне. Вы все прекрасно знаете пиратский кодекс наизусть. Так что решайте сами, какое наказание выбрать для этой портовой крысы!
- Поймать и на рею его!!! – послышалось слева.
- На корм акулам!!!
- Под киль его и все тут!!!
- Чтоб ему блевать ядовитыми медузами!!! – начала расходиться команда от негодования.
- На доску его, абордажный лом с хреном во все дыры триста тридцать три раза, потный пожиратель рыбьих потрохов, мать его каракатица!
- Джентльмены, - прервала я их, - тысяча вонючих китов не воняют так, как попахивает гнильцой этот осьминожий зад, фок-грот-брамсель мне в левое ухо! И я обещаю, что мы найдем его и тогда он отправиться к Дейви Джонсу[24]!!! Слово Чайки!!! Есть только один флаг, и он такой же черный, как черны наши сердца!!!
- Есть только один флаг, и он такой же черный, как черны наши сердца!!! – было мне ответом от команды.
Спустя какое-то время ко мне в каюту ожидаемо заглянул Дори.
- Как же так получилось, что этот горбатый моллюск стянул карты и дал ходу? Надо было его еще вчера заставить гальюн чистить за нарушение субординации. Почему ты не сказала, Джая? – огромный седой мужчина, с суровым загорелым и обветренным лицом посмотрел на меня голубыми пронзительными глазами.
Как же я люблю Дориана. Ведь только со мной наедине этот громадный жесткий и авторитарный мужчина становится ласковым, заботливым и участливым. Как бы я хотела, что бы мой избранник был похож на него….
- Дори, все в порядке. Я не стала поднимать вчера шумиху из-за выходки барона, потому что поняла – он что-то задумал, и его целью были карты. Уж очень жадно он на них смотрел и просил у меня их. И изворачивался всячески. Поэтому я перепрятала карты в другое место, а туда подкинула фальшивки. Вот старый лис и просчитался. Упер он Дори ни те карты. Ну а то, что показал свое истинное лицо предателя и сбежал, так попутного ветра ему в такелаж.
- Ну, слава Богам!!! Мы его еще все равно достанем. Мир очень маленький - встретиться придется.
- Я вот все думаю, зачем ему это? Наверняка ему кто-то заказал эти карты. Да и сбежал он не просто так, а куда-то. Не Сальберг ли тут воду мутит, как думаешь?
- Думаю, что ты права. Так или иначе, мы все скоро узнаем. Карты то у тебя и если они нужны Дьяволу, то он будет и дальше пытаться ими завладеть.
- Дори, а зачем нам вообще эти карты? Если их уничтожить, то ничего и не будет.
- А Тьма охраняющая камень останется. Тем более если ты права про Сальберга, то карты – это козырь в нашем рукаве, моя дорогая.
Да, тактик Дори был что надо, да и стратег тоже хороший. Он просчитывал ходы врагов намного вперед. И это всегда спасало нам наши шкуры.
- А теперь, моя девочка, расскажи мне, что с тобой? – прищурился Воевода, как будто уже знал ответ.
В груди сильно сдавило, потому что я поняла, о чем пойдет разговор. А мне было очень больно, страшно и стыдно рассказывать все.
- О чем ты? – решила оттянуть я неизбежное.
- Ты как вернулась на бриг, сама не своя. И ладно бы все эти истерики, крики – мало ли. Но вот бескрайняя грусть в твоих глазах.… Так что с тобой?
- Дори, это так все сложно…
- Ну, ты объясни, может я пойму, - ухмыльнулся мужчина.
- Понимаешь, я, когда принцессой притворялась, меня отсюда забирал офицер… Эммм…. Мы потом с ним еще моряков вместе спасали. Они попали в плен к Дьяволу после того, как тот затопил их фрегат «Бравый» и…
- И ты в него влюбилась, - просиял Дориан.
- Ничего я не влюбилась!!! – вспыхнула я.
- Так вот почему ты не поплыла на «Гольфаду» тогда.… Это из-за него, да? – Дори напрочь проигнорировал мое возмущение, что я не влюбилась.
- Дори, прекрати! Он командующий королевской эскадрой патрульных кораблей. Понимаешь, это даже не кто-то из патруля или из офицеров и моряков. Это их командир – контр-адмирал королевского флота Торгрима!!!
- Ну, и что? Из-за этого в него нельзя влюбиться? – продолжал валять кальмара по песку Дори.
- Дори, я была на казни Марко…. – вдруг тихо сказала я. А потом разрыдалась и все подробно выложила своему самому близкому и надежному мужчине…. Да и, наверное, единственному…
Воевода слушал внимательно, не перебивая и не торопя. Только иногда задавал короткие вопросы. А когда я закончила, он сказал неожиданно простую и при этом очень важную для меня вещь:
- А теперь послушай меня, детка. Когда-то давно, когда я был немногим моложе, я полюбил девушку. Я тогда даже не понимал, что действительно люблю ее. Конечно, я ощущал весь тот ураган эмоции и чувств, что к ней испытывал…. Но почему-то я решил, что моя карьера важнее. Решил, что дочь плотника, мне не подходит. И не, потому что она такая плохая или бедная, и не, потому что она все время так смешно возилась с деревянными куколками, что вырезал ее отец, чтобы потом продать и подзаработать денег. И даже не, потому что я был сыном главнокомандующего армией Ашерра, дворянином и воином…. А потому что мы разные… нам не по пути…. У нас даже занятия были разные. Она с деревяшками возилась, а я учился обращаться с железом или сталью…. Я имел наглость и смелость решить все за нас двоих… Взял на себя право определять степень моей к ней любви и ее ко мне. А определив, решил, что моя семья, мое дело и мое будущее важнее…. – Дори замолчал и потер кулаком нахмуренный лоб, - а оказалось, что она и была моим будущем.
- Что с ней стало, Дори…. – срывающимся голосом спросила я.
- Она так и не вышла замуж, впрочем, как и я, а потом погибла там, в Ашерре, как и все остальные…. Но, даже зная, что она мертва, я до сих пор не могу не на ком жениться….
- Мне жаль…. Дори…
- Основная причина совершаемых человеком ошибок кроется в постоянной борьбе чувств с разумом.
- И кто же должен победить?
- Не знаю.…Когда как.… Но я думаю, нужно следовать своему сердцу, даже если не знаешь, куда оно приведет, - Воевода встал и пошел к выходу.
- Но как же мне быть, Дори? – я окликнула его уже на выходе из каюты, - Ведь он же…он….
- Джая, то, что видят глаза, — не имеет значения, а то, что видит сердце — не знает условностей.
*****