кровати.
Когда смотрю на него, хоть и стараюсь не выдавать себя, не могу
сдержать улыбку, расплывающуюся на моем лице. Думаю о том, как его
руки и губы ощущались на моей коже, и по моему телу пробегают
мурашки, из-за которых твердеют соски, что заметны под моей шелковой
блузкой, несмотря на наличие бюстгальтера. Его глаза вспыхивают, и он
посылает мне одобрительную улыбку, которая мгновенно делает меня
мокрой. Я ерзаю, в одежде покрывающей мое нижнее белье.
— Веди, — говорю я.
***
Еще до того, как мы оказываемся внутри его квартиры, макс начинает
раздевать меня, целуя мои голые плечи и запуская пальцы сквозь мои
волосы. С молниеносной скоростью он расстегивает мой бюстгальтер, и
стоя сзади обхватывает мою грудь, сжимая мои соски, что сразу же
посылает импульс между моих ног.
— Я фантазировал о том, чтобы трахнуть тебя с тех пор, как ты ушла
из моего дома, — теплым и прерывистым дыханием он говорит мне в ухо.
Чувствую запах одеколона на его коже, дорогой и острый.
Опьяняющий. Он расстегивает мои джинсы, достаточно припуская их, чтобы скользнуть пальцами в мои трусики и ниже, к моей киске. Макс
двигается очень искусно. Как взломщик, пытающийся проникнуть, и я
раздвигаю ноги для него. Он массирует, исследует и погружает в меня свои
пальцы. Мои колени подгибаются, и ему приходится балансировать, удерживая мой вес. Небольшие, наполненные удовольствием звуки
зарождаются в моем горле.
Его голос напоминает рычание, когда он произносит:
— Блядь, ты такая мокрая.
Судя по звукам, которые издают его пальцы, когда он трахает меня
ими, они полностью покрыты влагой. Но мне недостаточно пальцев. Я хочу
его, всего его. Мое тело болит из-за желания к нему.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Трахни меня, — я требую, потому что мне больше не до игр.
Его улыбка практически сбивает меня с ног. Не думаю, что он может
быть сексуальнее, чем в данный момент. Макс толкает меня на диван, одним движением сдергивая с меня джинсы с трусиками, опускается на
колени и притягивает меня к краю кровати так, что нижняя часть моего
тела свисает. Удерживая одной рукой мою задницу, он дергает меня на себя
и врезаясь своим языком сквозь мои складки, начинает упиваться мной, словно ему очень сильно хочется пить. Как только добирается до моего
клитора, я полностью готова. Отчаянно нуждаюсь в этом.
Он сбрасывает с себя одежду и достав из прикроватной тумбочки
презерватив, надевает его и забирается на меня. Не теряя времени, Макс с
ворчанием врезается в меня. Мои глаза невольно закрываются, когда я
восхищаюсь ощущением наполненности, которую чувствую. Но я пытаюсь
держать глаза открытыми. Я хочу смотреть на его тело, изучать рисунки, которые его украшают. Это история, правда, я пока не уверена, о чем она.
На груди у него изображен олень, чьи рога спускаются через его грудные
мышцы прямо к подмышкам. На руке волк. На передней части шеи орел с
вытянутыми крыльями. Возможно, он любит животных, или за ними
кроется какое-то особенное значение.
Он скользит в меня, и это ощущается так хорошо, что я забываю об
изучении остальных татуировок. Возможно, позже у меня будет время для
этого. Прямо сейчас, я буду просто наслаждаться. На самом деле, я с
нетерпением жду этого. Он толкается в меня, в то же время потирая мой
клитор, и я извиваюсь на кровати. Когда Макс хватает мои ноги и
закидывает их себе на плечи, складывая меня пополам, уверена, что
ощущаю, как он достигает самой глубокой точки во мне. Он настолько
глубоко, что это практически причиняет боль, балансируя на грани боли и
чистого блаженства. Обожаю это, его каждый пульсирующий дюйм.
Несмотря на то, что трахает меня Макс яростно, его поцелуи
медленные и страстные.
— Такая красивая, — говорит он мне в губы своим красивым
глубоким голосом. Меня уже много раз называли красивой во время секса, но с другими это было больше похоже на обычные постельные разговоры.
Но когда это говорит Макс, я почему-то верю его словам.
Я облизываю его губы, и он засасывает мой язык.
Когда он отпускает его, я шепчу ему:
— Так хорошо.
Он изменяет ритм своих движений, выходя из меня и вновь толкаясь
внутрь, убедившись, что я чувствую всю его длину.
— Тебе нравится? — говорит он, немного дразня.
— Ты ощущаешься так чертовски хорошо.
Царапаю его спину, наслаждаясь тем, как он чувствуется внутри меня.
Затем, не отводя взгляда от моих глаз, Макс начинается вбиваться в меня
сильнее. Он так сексуален, и есть что-то в том, как он смотрит на меня, словно изголодавшийся, что заводит меня еще больше. Еще три сильных
толчка, и я выкрикиваю его имя и матерюсь. Такое чувство, будто я
одержимая, когда оргазм накрывает меня. Мои ноги подгибаются, пока я
отхожу от оргазма. Он слезает с меня, прокладывая поцелуями свой путь
вниз по моим ногам, и целуя каждый пальчик, пока я медленно
возвращаюсь на землю.
— Святое дерьмо, — говорю я, тяжело дыша. Я вытираю пот со лба.
Он наклоняется и целует меня.
— Ты еще не закончила, да?
— Ни единого шанса.
Он улыбается и переворачивает меня на живот. Я обхватываю руками
подушку, держа ее так, словно обнимаю его, в то время как он целует мои
коленки и бедра, поднимаясь к ягодицм. Макс крепко сжимает их, щипает, целует и кусает. Он, определенно, любитель задницы. К счастью, у меня
есть с чем ему можно было бы поиграть.
Макс тянет мои бедра вверх так, что я стою на четвереньках, и входит
в меня сзади. Сначала медленно, очень медленно. Он оттягивает мои
ягодицы и скользит пальцем по анусу. Он дразнит меня. Я знаю, что он
смотрит на реакцию моего тела, читая мою реакцию на его прикосновения
к запретной области. И я реагирую — протягиваю руки назад и оттягиваю
ягодицы так, чтобы он мог продолжать исследовать и делать то, что захочет.
Макс издает одобрительный звук и большим пальцем надавливает на
задний вход. Не проскальзывает внутрь, а просто играет. Ощущения
потрясающие, и когда начинают появляться первые импульсы оргазма, я
сильнее толкаюсь навстречу ему. Он движется быстрее, ускоряя свой темп.
Внезапно, Макс шлепает меня по ягодице так, что я вздрагиваю, а затем
успокаивает, нежно поглаживая. Я стону громче.
Он отвечает еще одним шлепком. На этот раз я готова к нему. Каждый
раз, когда Макс делает это, я возбуждаюсь все больше и больше, пока не
взрываюсь. И когда он скользит своим мокрым большим пальцем в мою
задницу, мой оргазм вырывается, как бешеная собака, и я начинаю
брыкаться в его руках. Он рычит и толкается сильнее, пока его
собственный оргазм не накрывает его. Я чувствую, как он мощными
толчками движется внутри меня и кончает.
Макс падает сверху на меня. Его вес прижимает меня, и мы лежим, тяжело дыша и пытаясь перевести дыхание. Мой мозг взорвался, мои кости
слабые и бесполезные, и я с трудом дышу, так же, как и он. Макс
скатывается с меня, и я встаю.
Он кладет свои руки на живот, пот стекает по его телу, а также
доказательства моего оргазма.
— Дерьмо, презерватив порвался? — спрашивает он, глядя вниз и
осматривая латекс, который еще на нем.
— Нет, — говорю я.
— Это все ты? — интересуется Макс, глядя на меня, затем на
огромное мокрое пятно на кровати. Он выглядит заинтригованным.
Выражение его лица, которое так и говорит «это из-за меня?»
довольно милое.
Я пожимаю плечами.
— Ты меня возбуждаешь.
Макс наблюдает за мной, пока я хожу по комнате, собирая одежду.
Чувствую на себе его взгляд, и как он следит за моими движениями. Я не
привыкла к такому вниманию. Как только мой бюстгальтер и трусики на
мне, я начинаю надевать джинсы.
— Ты куда? — спрашивает Макс.
— Эм, домой?
Как и в прошлый раз, он не выглядит счастливым из-за того, что я
ухожу. На самом деле, Макс выглядит разочарованным, когда я говорю ему, что иду домой.
— Что насчет того, чтобы я почитал тебе в кровати?
Я смеюсь, но когда смотрю на него, он держит мою книгу «Гордость и
предубеждение» в руке.
— Ты серьезно говорил об этом?
— А ты думала, что это был подкат?
Я пожимаю плечами.
— Вроде как.
— И это сработало? — спрашивает он, звуча удивленно.
Правда в том, что ему не нужно было подкатывать, чтобы затащить
меня в постель. Мои мысли были уже на полпути к этому, прежде чем он
сказал хоть слово, но вместо того, чтобы сказать ему это и раздуть его и без
того большое эго, я говорю:
— Это был лучший подкат, который когда-либо на мне использовали.
Он смеется.
— Тебе, действительно, нужно повысить свои ожидания и общаться с
мужчинами получше.
Я машу рукой в его сторону.
— Очевидно.
Макс смеется и тянется вперед, хватая меня за руку и игриво дергая
обратно на кровать. Я сворачиваюсь калачиком рядом с ним, прижимаясь к
изгибу его руки, успокаиваюсь и вдыхю его запах, который есть
исключительно у него. Запах, от которого я становлюсь зависимой.
Он начинает читать:
— Все знают, что молодой человек, располагающий средствами,
должен подыскивать себе жену…
В течение следующих двух часов, он читает мне. Как только
заканчивает, спрашивает:
— Ну, что думаешь?
— Все женщины описаны, как хладнокровные охотницы за деньгами.
От его улыбки по моему телу проходит теплая дрожь. Как и запах, его
улыбка также вызывает зависимость. Хотела бы я быть веселой и умной, как Элизабет Беннет, так я могла бы заставлять его смеяться и улыбаться
все время.
— Да, думаю, что они такими и были, но обещаю, это одна из лучших
когда-либо написанных любовных историй, — говорит он.
Я поднимаюсь на локтях, испытывая желание поцеловать его руку. Но
даже несмотря на то, что Макс читает мне любовную историю, и у нас
только что был секс, этот маленький жест кажется слишком романтичным, словно я прошу его о большем, чем он мог бы дать мне. Не хочу его
спугнуть. Даже, если это просто секс, я не против, чтобы он было
постоянным.
Он смотрит на часы.
— У меня клиент через час. Не хочешь по-быстрому пообедать со
мной?
После этой силовой тренировки, мне не помешало бы подкрепиться.
— Звучит замечательно.
Мы идем в закусочную рядом с его тату-салоном. Это милое место с
сочетанием азиатского и американского. Все, кто работают там, знают его
имя и что он обычно заказывает. Я беру корейский суп.
Как только нам приносят еду, он говорит:
— Нам надо делать это почаще, читать, я имею в виду.
То, как он это говорит, с прикрытыми глазами и хриплым голосом, заставляет меня думать, что он говорит вовсе не о чтении.
— Да, должны, — соглашаюсь я.
— Я слышал, что это важно… читать, я имею в виду.
Я смеюсь и качаю головой. Он улыбается, и трепет в моем сердце
возвращается. Убирайся. Я не должна влюбляться в него.
— Я тоже это слышала, — признаюсь я.
Затем наступает неловкая тишина. Он открывает рот, чтобы что-то
сказать, но быстро закрывает. Делает это пару раз, прежде чем спросить:
— Как суп?
Я совершенно уверена, что это не тот вопрос, который парень хотел
задать, но по какой-то причине, он сдерживает себя.
— Острый.
Поднимая свой телефон, он смотрит на черный экран.
— Мы, вероятно, должны обменяться номерами телефонов, чтобы ты
смогла написать мне, когда захочешь снова это сделать, — говорит он.
— Читать ты имеешь в виду? — спрашиваю я.
На его лице вспыхивает улыбка. Я вызвала ее. Посмотрите, люди, посмотрите, что я сделала. Я сделала это. Не благодарите.
Мы обмениваемся номерами и разделяем клубничный пирог на
десерт. Он забирает счет, отказываясь даже позволить мне на него
взглянуть. Если он платит за еду, значит, это считается свиданием.
Мы доходим до его работы пешком. Пока идем, наши пальцы слегка
прикасаются друг к другу. Не знаю, это случайно или он делает это
специально. Мои мысли и сердце запутались, и все то, что происходит
между нами, ощущается так же, как и моя первая влюбленность.
Одновременно страшно и кружится голова.
Мы идем через переулок, и добравшись до его здания,
останавливаемся у задней двери. Макс толкает меня спиной к стене и
целует, его губы на вкус, как клубника. Это сладкий, нежный поцелуй, который заставляет меня чувствовать себя уязвимой и чувствительной. Это
означает, что я влюбилась в него?
Когда мы отстраняемся, он дарит мне еще одну свою потрясающую
улыбку.
— Не пропадай, — говорит он, до того, как исчезнуть внутри. Я знаю, что у меня на лице нелепая ухмылка, но мне все равно. Рядом никого нет, кто бы мог увидеть это.
Глава 4
Как только я захожу в дом, не могу перестать думать о нем.
Поблагодарила ли я его за обед? Уверена, что да, но на всякий случай, я
должна написать ему. Знаю, что это просто повод, чтобы поговорить с ним, но когда вы хотите что-то настолько сильно, вы с легкостью уговорите себя
сделать это, например, сорваться с диеты или купить пару туфель, которую, как вы знаете, не можете себе позволить. Он становится тем, кого я хочу, хотя и знаю, что не должна. У меня ужаснейшая сила воли. На самом деле, у меня ее нет, особенно, когда это касается Макса.
Просматривая свои контакты, чтобы найти его номер, я натыкаюсь на
имя Кии и лишь вид ее имени причиняет боль моему сердцу. Мы каждый
день звонили или писали друг другу смс, чтобы просто сказать «привет».
Теперь я ни от кого не буду получать сообщения. Никогда не осознавала, сколько времени я провела с Кией, пока она не умерла. Жизнь без нее
кажется, более одинокой.
Я кладу телефон, боясь сорваться, если буду продолжать смотреть на
ее имя в своих контактах. Ее номер теперь недоступен. Я даже некуда
больше позвонить, чтобы просто послушать ее приветствие на голосовой
почте. Нет смысла и дальше держать ее номер на телефоне, но я не могу
заставить себя удалить его, потому что это ощущается так, словно я
попытаюсь избавиться от нее. Я даже сохранила все наши сообщения, чтобы вспоминать наше время, проведенное вместе, шутки, всю
дурковатость нашей незабываемой дружбы.
В конце концов, я решаю не писать Максу. Внезапно, я чувствую себя
виноватой. За все время, проведенное с Максом, я не думала о том, как
сильно скучаю по ней. Я знаю, что именно этого она и хотела бы для меня.
Она не из тех людей, которые ожидают, что кто-то будет утопать в горе. Кия
не раз говорила мне, что хочет, чтобы я была счастлива. Она была такой
бескорыстной, вот почему я должна быть такой же для нее, и, не
отвлекаясь, закончить ее список желаний. Очевидно, для нее это было
важно, если она спланировала все так, чтобы я получила конверты после ее
смерти.
Я хватаю «Гордость и предубеждение» и читаю ее до конца дня. Я
настолько окунулась в роман, что остальной мир исчез. Мне остается всего
несколько глав, но мои глаза горят до такой степени, что мне приходится
отвлечься от чтения на некоторое время. Мой разум начинает блуждать, и я
представляю себя Элизабет Беннет, а Кию — ее сестрой Джейн. В этой
моей фантазии мы обе находим настоящую любовь и обретаем счастье.
Макс, определенно, горячий Дарси. Но я думаю, если бы Киа была жива, Макс был бы ее Дарси. Даже несмотря на то, что это была ее идея