***
Талфрин положил руку Кирэллу на плечо.
— Ты должен позволить мне вылечить ее, Кирэлл.
— Нет! Я не оставлю ее!
Он не мог.
— Аппарат не сможет ее вылечить, пока ты лежишь на ней.
— Что? — Кирэлл бросил на Целителя растерянный взгляд.
— Дракон твоей пары силен, Кирэлл. Он смог вывести наркотик из ее организма. А теперь позволь мне вылечить остальное, начиная с ее руки.
Кирэлл неохотно поднялся, давая Талфрину и аппарату место, необходимое для исцеления его пары, но продолжал держать Осень за руку, убеждая себя поверить, что она жива.
Талфрин недовольно хмыкнул, но его пальцы уже активировали исцеляющее устройство.
— Дэк, — позвал он. — Сделай что-нибудь полезное. Принеси мне одеяло для нее и штаны для Кирэлла. Все находятся в шкафу позади.
— Все нормально, — проворчал Кирэлл. — А мою пару зовут Осень.
— Я запомню это, но у меня нет никакого желания созерцать твой член. Уже достаточно.
— Вот, — Дэк хлопнул Кирэлла по груди штанами и протянул одеяло Талфрину.
— Я сделаю это, — сказал Кирэлл, не обращая внимания на брошенные ему штаны и потянувшись за одеялом. — Она моя, и я должен заботиться о ней.
— Прикрой все, кроме руки, над которой я работаю, — приказал Талфрин, внимательно наблюдая, как машина исцеляет Осень. — И ради всего святого, надень штаны!
Кирэлл надел штаны, не отпуская Осень. Они были слишком коротки для него, но, по крайней мере, у них был саморегулирующийся пояс.
— Ее рука прекрасно зажила, но лучше, если бы она лежала на животе, пока я буду лечить ногу.
Талфрин протянул руку, чтобы перевернуть Осень, но остановился, когда Кирэлл издал яростный рык.
— Не прикасайся к ней! — Талфрин и Дэк наблюдали за тем, как Кирэлл пытается обуздать своего Монстра и дракона. Наконец он смог заговорить. — Я поверну ее.
Просунув руки под Осень, Кирэлл перевернул ее так осторожно, как только мог, молясь Керу, чтобы не причинить ей боли. Когда одеяло соскользнуло, он услышал потрясенный выдох.
— Милостивый Кер! — выдохнул Дэк.
— Кто это с ней сделал? — спросил Талфрин, оглядывая спину Осени.
— Генерал Террон, — выплюнул Кирэлл, прикрывая ее.
— Террон?! — оба мужчины посмотрели на него в шоке.
— Да. Когда ей было десять лет, он и двое его солдат напали на ее семью, убив всех, кроме нее. Они рвали ее, потому что она пыталась защитить своего брата.
— Она выжила… при таких повреждениях… в десять? — недоверчиво спросил Талфрин.
— Она не поврежденная! — закричал Кирэлл на Талфрина. — Никогда больше так не говори!
— Я не хотел вас обидеть, Прайм Кирэлл, — склонил перед ним голову Талфрин. — Я только хотел выразить свое уважение и благоговение. Я никогда не слышал, чтобы такой молодой Драгун выживал после нападения варанианцев. Они обычно остаются, пока не убедятся, что Драгун мертв.
Пальцы Талфрина снова начали летать над пультом управления.
— Они ушли только потому, что Осень тяжело ранила Террона, — сказал Кирэлл.
— Что? — потрясенно воскликнули оба мужчины.
— Шрамы, которые Террон теперь носит на своем лице, заслуга моей Осени. Она смогла частично измениться, когда попыталась защитить своего брата.
— Это она отняла у него глаз? — спросил Дэк. — В десять лет?
— Да.
— Мы в долгу у нее. Я позабочусь, чтобы она полностью выздоровела.
— Ее шрамы? — Кирэлл должен был спросить.
— Нет, — Талфрин посмотрел на Кирэлла, и его взгляд наполнился искренним сожалением. — Мне очень жаль. Слишком много времени прошло с тех пор, как она была ранена. Может быть, когда она и ее дракон вырастут, шрамы станут меньше, но они никогда не исчезнут полностью. Прости.
— Ничего, — Кирэлл просунул руки под свою пару, когда прибор показал, что нога зажила. — Они — часть моей пары. Часть того, что сделало ее такой сильной. Я не хочу, чтобы это когда-нибудь исчезло или чтобы мы забыли ее семью.
***
Осень плавала в белом ничто, которое теперь окружало ее. Она чувствовала себя так странно. Не было ни боли, ни кошмаров, ни криков, ни крови. Ей нравилось здесь, где бы она ни находилась.
Был ли это рай?
Если так, то где же ее семья?
— Это не рай, — произнес чей-то голос, и белизна начала кружиться и смещаться, являя ее взору очень высокого мужчину с рыжими волосами с серебряными кончиками.
— Тогда где же я? — спросила Осень, обнаружив, что стоит, а не плывет.
— Где-то еще. В мире между мирами, — блестящие зеленые глаза оценивающе смотрели на нее. — Ты действительно очень мала и молода, чтобы достичь столь многого.
— Я ничего не достигла, — возразила Осень.
— Ты сражалась и победила варанианца. Ты приняла облик дракона и нашла свою пару. Есть Драгуны, которые живут всю свою жизнь, но никогда не добиваются даже половины этого. Ты — истинная Высшая.
— Варанианцы победили! Они убили мою семью! — возразила она.
— Да, но не тебя. Они умерли, потому что не смогли призвать своих драконов. Ты смогла, так что ты выжила.
— Я не…
— Ты, да. И ты знаешь. Как еще, по-твоему, ты могла ранить варанианца? Этими ноготками? — он указал на ее руку, заставляя ее взглянуть на свои короткие ногти. — Нет. Ты сделала то, что может сделать только Высшая. Ты частично трансформировалась. Я горжусь тобой, молодой Драгун.
— Ты мной гордишься? Что ты имеешь в виду?
— Ты происходишь от меня. От детей, которых мы с моей парой завели много веков назад. Я боялся, что сила, которую мы в них вложили, со временем угасла, но вижу, что она все еще там.
— Если я происхожу от тебя, то и остальные члены моей семьи тоже.
— Да.
— Так если я трансформировалась, как ты сказал, то почему не смогли мои папа и мама?
— Потому что они не чувствовали силы, как чувствовали ее ты и твой брат. Вот почему варанианцы не нашли вас раньше.
— Ты хочешь сказать, что это наша вина? Джека и моя, что на нас напали?
— Нет! — возразил мужчина. — Вы с Джеком делали то, что было естественно для вас, как и для любого Драгуна. Если бы варанианцы не напали, ты бы, возможно, не трансформировалась. Никогда бы не поняла, кем ты на самом деле являешься. Но теперь ты знаешь, и тебе уже никогда не стать той, кем ты была раньше.
— Кем?
— Человеком. Теперь ты — Высший Драгун, очень молодой, но очень могущественный. Которого взял в пару более низкий по статусу.
— Что значит «низкий»? Кирэлл — самый могущественный из всех Праймов! Он — Черный.
— Низшее существо, — мужчина пренебрежительно махнул рукой.
— Низшее?! — Осень почувствовала, как в ней поднимается гнев, из ее пальцев начали выползать когти. — Кто ты такой, чтобы утверждать это?!
— Я — Разет. Неужели ты не узнаешь меня? — он бросил на нее растерянный взгляд.
Нежный смех закружился в тумане. Зверь Осени отступил, когда из тумана вышла красивая женщина. У нее были длинные черные волосы с серебряными кончиками.
— Ты всегда был высокомерным, любовь моя, — сказала она, улыбаясь, а затем снова рассмеялась, увидев растерянный взгляд Разета.
— Это не высокомерие, это правда, — проворчал он.
— Это тоже верно, но у Осени нет причин узнавать тебя.
— Кровь всегда должна распознавать кровь.
— Верно, но разве ты дал ей такую возможность? Как, по-твоему, она отреагирует на оскорбление своей пары? Как бы ты отреагировал, если бы кто-то оскорбил меня?
— Я уничтожу любого, кто скажет хоть слово! — ответ был мгновенным и полным ярости.
— И ты ожидаешь меньшего от одного из своих?
Женщина удивленно подняла бровь.
— Нет, — тяжело выдохнул Разет, прежде чем наклониться и поцеловать женщину. — Как всегда, ты права, любовь моя.
— Конечно, я права.
— И это не высокомерие? — спросила Осень. Разет свирепо посмотрел на нее, но женщина только рассмеялась.
— И одного из моих. Она очень напоминает мне Адалинду, тебе не кажется?
— Возможно, — сказал Разет, все еще хмуро глядя на Осень.
— Не обращай на него внимания, он так же хмуро смотрел на нашу первую дочь.
— Первую дочь… — Осень нахмурилась. — Простите, но кто вы такая?
Женщина положила руку на плечо Разета, и он немедленно перестал рычать.
— Извини, Осень, похоже, я стала такой же высокомерной, как и моя пара. Я — Жаклин, пара Разета.
— Откуда ты знаешь, кто я? — спросила Осень.
— Ты одна из нас, — Жаклин посмотрела на Разета. — Кровь распознает кровь, по крайней мере, в нашем мире, и прошло много времени с тех пор, как мы слышали ее зов.
— Я не понимаю, — сказала Осень.
— Она не… — раздраженно начал Разет.
— Погоди, Разет! Как ты можешь ожидать, что она поймет? Разве я поняла все сразу, когда ты сделал меня своей парой? Она ничем не отличается от меня, хотя в ее жилах течет твоя кровь. Ее никто не учил, и она еще очень молода, ей всего двадцать два года. Даже наши собственные отпрыски не понимали всего, пока не стали намного, намного старше.
Ее взгляд вернулся к Осени.
— Позволь мне рассказать одну историю… Давным-давно в горах жила-была молодая девушка. Она была самой обычной.
Разет издал недовольный рык, который заставил Жаклин улыбнуться.
— Самая обычная девушка, — подчеркнула она, — отец которой собирался выдать ее замуж за деревенского кузнеца. Девушка не хотела выходить замуж за кузнеца, потому что он был жестоким стариком, который уже потерял двух жен во время родов. Она не хотела быть третьей. И она убежала — в горы. Она знала, что это будет означать верную смерть, но предпочла смерть по собственному выбору, а не ту, которая ждала ее в деревне.
— Ты была очень храброй, — сказала Осень, и Жаклин легко улыбнулась ей.
— Я была в полном отчаянии. Я ждала зимы, потому что знала, что никто не последует за мной в бурю. Я почти замерзла, когда Разет нашел меня, — она с любовью посмотрела на Разета. — Он был таким красивым, таким сильным, таким теплым. Он взял меня в свое логово и сделал своей.
— Вот так просто? — Осень засомневалась.
— Да, — сказал Разет.
— Нет, — одновременно ответила Жаклин.
— Ты не смогла устоять передо мной, — заявил Разет, обнимая ее и притягивая к себе.
— У тебя все не так, потому что ты уже очень старый. Я боролась с тобой и сбежала. И так было не раз, — взгляд Жаклин заставил его признать.
— Верно, но я всегда возвращал тебя назад.
— И я всегда буду благодарна тебе за это, — она приподнялась на цыпочки, и он приподнял ее, чтобы они могли поцеловаться.
Они все целовались, и Осень кашлянула.
— Пожалуй, я оставлю вас наедине.
— Нет, — Жаклин оторвалась от губ Разета, на лице которого застыло самодовольное выражение. — Разет любит так делать. Отпусти меня, ты, здоровяк.
— Как делать? — спросила Осень, наблюдая, как Разет медленно опускает Жаклин вниз по своему телу.
— Отвлекать меня, — Жаклин бросила на свою пару раздосадованный взгляд. — Ему нравится наблюдать за тем, сколько времени это займет.
— Это когда-нибудь занимает много времени? — спросила Осень.
— Нет, — Жаклин понимающе улыбнулась ей. — Как и у тебя и твоей пары тоже. Что возвращает нас к моей истории. Я осталась со своим Драгуном. Я занималась с ним любовью. У нас было много детей и чудесная жизнь в течение многих лет.
— Что случилось? — Осень не была уверена, что хочет это знать.
— Варанианцы… — прошептала Жаклин, и руки Разета сжались вокруг нее. — Они напали, когда Разет учил наших детей. Они никогда раньше не появлялись на Земле, и пока Разет учил детей, я просто бродила, где хотела. У Разета не было ни единого шанса добраться до меня. Я не такая, как ты, Осень, даже притом, что во мне течет кровь Разета. Я не могу трансформироваться, поэтому я не смогла защитить себя.
— Я тоже, — возразила Осень.
— Ты это сделала, — возразила Жаклин. — Тебя бы здесь не было, если бы ты не смогла. Может быть, ты и не победила, но ты выжила, чтобы сражаться, а я нет.
— Ты умерла? — тихо спросила Осень.
— Да, и из-за того, что я умерла, то же самое случилось и с моей парой, — она печально посмотрела на Разета. — Наши потомки были брошены на произвол судьбы, и на протяжении многих лет оставались одни. Со временем все меньше и меньше потомков Разета могло призвать свою драконью форму, и потом осталась только ты.
— Только я? — прошептала Осень.
— Да. Ты, Осень, последняя из нашего рода на Земле.
— Вот почему…
— Да, вот почему на тебя так жестоко напали, — сказала Жаклин. — С твоей смертью варанианцы, наконец, смогли бы уничтожить Высших. Но ты выжила.
— С трудом.
— Это не имеет значения. Важно то, что ты выжила, и теперь у тебя есть пара, которая может защитить тебя, пока ты растешь. Он научит тебя всему, что тебе нужно знать, так же, как моя пара научила меня.
— Нет, если он не сможет защитить ее! — возразил Разет.
— Кирэлл защищает меня! — Осень сердито шагнула к Разету.
— Не очень хорошо, — ответил Разет, хотя втайне гордился, что она бросает ему вызов. Она действительно была одной из них, — и так будет, пока он останется Праймом.
— О чем ты говоришь? — спросила Осень.
— Твоя пара связалась с тобой. Но у тебя есть выбор, связываться ли тебе с ним… или нет, — сказал ей Разет.
— О чем ты говоришь? И его зовут Кирэлл!
— Осень, — сказала Жаклин, спокойно возвращая свое внимание к ней. — Ты — Высшая. Самая последняя. Кирэлл — это Прайм. Чтобы он действительно стал твоей парой, ты должна дать ему свой поцелуй и свою кровь. Тогда он станет первым Высшим на Монду после смерти Разета. Вместе вы восстановите мир и получите шанс окончательно победить варанианцев.
— Я…
— Он… достойный Драгун, — неохотно признался Разет. — Хотя, может быть, недостаточно достойный для одного из моих потомков…
— Наших, — напомнила Жаклин, — и если он — ее выбор, то ты должен принять и поддержать его.
— Если придется, — неохотно согласился он, переводя взгляд со своей пары на Осень. — Моя сила узнает тебя, как только ты прибудешь на Монду. Мне было бы очень приятно, если бы ты и твоя пара… Кирэлл… поселились на Крубе.
Глаза Осени расширились.
— Кирэлл сказал, что это самый высокий и самый привлекательный для Драгунов горный хребет на всей планете. Что никто не мог жить там с тех пор, как ты пропал.
Грудь Разета, казалось, раздулась от ее слов.
— Это правда, но ты сможешь. Потому что ты наша. Теперь нам пора вернуться в наш мир, а тебе — в свой.
Глава 11
Осень открыла глаза и обнаружила, что находится в тускло освещенной комнате и глядит в потолок. Все казалось незнакомым. Где она? Постепенно ее чувства начали возвращаться. Она услышала низкий гул, механический, но издающий его механизм она не знала. Она лежала на чем-то плоском, но очень удобном. Ее тело покрывало что-то мягкое, а талию обвивало что-то теплое. Она чувствовала себя в безопасности и защищенной. Сделав осторожный вдох, Осень почувствовала запах… Кирэлла.
Повернув голову в сторону, она обнаружила его лицо в нескольких дюймах от своего. Он спал, на его лице все еще были следы напряжения и усталости. Ей это не понравилось. Взглянув вниз, Осень поняла, что именно его рука обнимает ее за талию, давая ощущение тепла и защиты. Подняв голову, она обнаружила, что его глаза открыты, а взгляд буквально пронзает ее.
Кирэлл медленно моргнул, его взгляд быстро скользнул по ее лицу — будто он не мог поверить, что она рядом с ним.
— Наконец-то ты проснулась, — сказал он немного хриплым голосом.
— Да, — Осень нахмурилась, услышав его слова. — Как долго я спала?
— Три дня, — Кирэлл приподнялся на локте, его глаза были полны беспокойства. — Как ты себя чувствуешь?
Осень не сразу ответила, ей потребовалось время, чтобы подумать о своих ощущениях. Боли, которую она всегда ощущала в руке и ноге, больше не было. И чувство, которое она испытывала, как будто что-то глубоко внутри нее пытается вырваться наружу, тоже исчезло.