Мой взгляд переместился на татуировку, но вернулся к Шаю, и я немного отодвинулась, когда он слегка наклонился.
Его лицо приблизилось, и он продолжил.
– Я был молод, зол и глуп, сладкая. Я больше не верю в это дерьмо. Но чернила есть чернила, они не исчезают. К сожалению, это напоминает мне о дерьмовом времени в моей жизни каждый раз, когда я вижу ее, – он усмехнулся. – Это также напоминает мне не делать ничего глупого, когда я зол.
Я усмехнулась в ответ.
– Хороший жизненный урок.
Его улыбка исчезла, и он пробормотал.
– Не уверен, что я этому научился.
Я знала, о чем он говорит, поэтому прошептала.
– Шай, не надо. Мы оба облажались и, очевидно, так будет постоянно.
Он прикоснулся своим лбом к моему и вздохнул, прежде чем приказать.
– Двигайся Табби. Я забираюсь на кровать.
Я подвинулась. Шай забрался на постель, а потом забрал меня. Положив голову на подушки, он притянул меня к себе и повернулся так, чтобы лежать на боку, его тело было согнуто в талии и коленях, а мои бедра покоились на его коленях, моя спина на кровати, голова на подушке. Шай приподнялся на локте, облокотил голову на ладонь и устремил на меня взгляд.
– Розали, – пробормотал он.
Вот дерьмо.
Я напряглась, и его взгляд скользнул по моему лицу, в то время как другая рука коснулась моего живота и скользнула вниз, притягивая меня и прижимая ближе к его телу.
Он продолжал говорить.
– Примерно час назад мы встречались. Теперь это не так.
– Шай... – начала я, и его рука на моей талии сжала меня.
– Дай мне закончить, детка, – когда я закрыла рот, он продолжил. – Это было неприятно, для нее это было неожиданно, и она не разозлилась. Ей было больно. Со злостью легко справиться, с болью намного тяжелее. Это отстой. Все кончено. Она милая, сладкая, красивая, она найдет кого-нибудь другого.
– Хм... – начала я нерешительно, – честно говоря, приятно знать, что ты поговорил с ней до того, как мы... официально начали все это, я должна признать, что не уверена, что то, что ты готов полностью избавиться от нее наполняет меня радостью.
– Я понимаю, Таб. Чего ты не понимаешь, так это то, что она – это не ты, – ответил он, и я моргнула, а потом в моем животе потеплело.
Когда я ничего не сказала, он снова сжал меня и продолжил.
– К концу нашего разговора она призналась, что думала о нас с тобой. Время, которое я провел с тобой. Когда я уходил от нее, чтобы ответить на твои звонки. Как ты исчезла на месяц, и я был в дерьмовом настроении весь этот месяц. Ничего из этого я от нее не скрывал. Я знал, что мои мысли были только о тебе, но понятия не имел что и в твоей голове происходит то же самое. Видя, что я знаю, как к тебе отношусь, в конце концов, я перехитрил ее. Это было не круто. Я должен жить с этим. Ты в моей футболке, в моей постели, я думаю, поможет.
– Это довольно жестоко, Шай.
– Это жестоко, но это реально, и лучше, чтобы дерьмо было сделано для нее, для меня и для тебя, чтобы мы все могли двигаться дальше, а я не тащил кота за хвост в бессмысленной попытке смягчить удар для нее, что, в конце концов, только сделает дерьмо еще более дерьмовым.
– Да, но мы с тобой движемся к чему-то хорошему, и, очевидно, поскольку это продолжалось некоторое время для вас двоих, когда она начала это с тобой, она тоже думала, что движется к чему-то хорошему, – указала я.
– Я видел тебя, – ответил он, и моя голова склонилась на подушку, когда я почувствовала, как мои брови сдвинулись.
– Прошу прощения?
– С тем парнем за пределами округа Колумбия. На тебе было красное платье.
Мое сердце сжалось, я почувствовала, что мои глаза стали большими, и я уставилась на него.
Я вспомнила ту ночь. Это была ночь, когда Джейсон взял меня, чтобы увидеть «отверженных».
– Ты меня видел? – спросила я.
– Ты была одна, выглядела красивой, но потерянной. Ты увидела его, он подошел к тебе, ты наклонилась к нему, поцеловала его, заставила его смеяться, а потом он поцеловал тебя. Я видел это. Все это.
Вау, он действительно видел это, и он помнил это лучше, чем я, пока он просто не напомнил мне.
Я не знала, что делать с этим или напоминанием о Джейсоне, когда я ни разу о нем не подумала. Ни разу. Ни разу с тех пор, как Шай ворвался в мою квартиру.
Прежде чем я успел что-то понять, Шай продолжил говорить.
– Мне это не понравилось, – заявил он.
– Не понравилось что? – спросила я, не поспевая за ним
– Видеть тебя с другим парнем. Мне это не понравилось.
Моя рука скользнула вверх по его руке на моей талии, и я прошептала.
– Шай, милый, я не...
– Я чувствовал твой вкус во рту, такой сладкий, в течение четырех лет. Твоя злоба и ненависть ко мне сделали этот вкус таким же горьким, как и сладким. Не понимал, что я чувствовал, пока не услышал, что ты собираешься замуж. Тогда я понял, что потерял тебя. Не знаю, как это случилось, просто знаю, что это случилось. Видеть тебя с другим парнем глубоко ранило меня. Потом ты потеряла его, и я почувствовал это. Даже будучи далеко, я это почувствовал. И когда ты позвонила мне, я понял, что если не соберусь с мыслями, то пустые киски и вечеринки останутся со мной до конца моей жизни, и у меня никогда не будет женщины, которая пропадет без меня, – его рука переместилась с моей талии на щеку, и его голос стал тихим, когда он сказал, – просто найти смысл во всем этом, найти женщину, которая всегда будет рядом а не временно как та же Розали. Смысл в том, чтобы иметь это чувство, быть способным дать этот дар, работать над тем, чтобы сохранить его хорошим, чтобы моя женщина никогда не чувствовала себя потерянной, потому что она знает, что никогда не будет без меня.
Я закрыла глаза, и мои пальцы судорожно сжались вокруг его предплечья.
Это было прекрасно, удивительно, правильно, и самое лучшее в этом было, если я не ошибаюсь, он хотел дать мне это.
Я снова открыла глаза, когда он продолжил говорить.
– Мне очень жаль, что пришлось ждать так долго, но ты должна знать, что я здесь. Вот почему я отошел от пустой киски и вечеринок и искал что-то, что означало хоть что-то. Проблема была в том, что я нашел тебя за месяц до того, как у нас с Розали появилось нечто, что что-то значило. Я просто не думал, что ты хочешь меня таким образом, и мне нравилось проводить с тобой достаточно времени, я хотел взять то, что ты могла мне дать, – его глаза потеплели. – Теперь ты хочешь дать мне больше, и я возьму это.
Достаточно сказать, что я была готова дать больше Шаю, но он знал это, и мне пришлось повторить некоторые из более важных вещей, которые он сказал.
Поэтому я начала это делать.
– Ты ушел из-за меня? – тихо спросила я и получила улыбку в ответ, когда его лицо наклонилось ближе.
– Мы с тобой, может, и не были близки с того дня, как впервые увидели друг друга, но разве я из тех парней, которые слоняются вокруг, слушая, как сучки стонут о работе, и портят ужин, который я должен съесть? – спросил он.
Нет, он был абсолютно не таким парнем.
В животе у меня потеплело, и.
– Нет, – прошептала я.
Его глаза снова скользнули по моему лицу, прежде чем они встретились с моими, и он прошептал в ответ.
– Все для тебя.
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.
Да, это было правильно.
– Милая, посмотри на меня, – мягко приказала Шай, и я открыла глаза. – Давай пройдемся по всему этому. Ты не Розали. То дерьмо, что произошло с ней, не произойдет с тобой. В этом, детка, я даю тебе слово. Когда станет ясно, что мы – это мы, мы столкнемся с дерьмом из клуба. Как это произойдет, я не знаю, но я подозреваю, что это будет от твоего отца, даже от Черри, и мы должны быть сильными и доказать им, что это то, что есть. И последнее и самое главное, чтобы выстоять и доказать это им и самим себе, мы должны собраться и выйти из этой модели, где ты уходишь в свою голову и замораживаешь меня, а я злюсь и говорю дерьмо, которое выходит за рамки. Это значит, что ты должна смириться с тем, что я разгребаю твое дерьмо, и ты должна быть готова разгребать мое. Ты со мной во всем этом?
Я молча кивнула.
После того, как кивнула, я обнаружила, что мой рот формирует вопрос.
– Почему?
Его голова слегка дернулась, а брови сошлись на переносице, прежде чем он повторил.
– Почему?
Он вышел, и мне пришлось пойти с ним.
– Да, Шай, почему? Почему я? Почему мы? Ты кажешься довольно уверенным, а я...
Я замолчала, когда широкая, красивая белозубая улыбка появилась на его красивом лице перед тем, как он расхохотался.
Он всегда был красив, еще красивее, когда смеялся, но меня немного раздражало, что он смеялся, когда мне было не смешно.
– Шай, – огрызнулась я на его смех. Он немного успокоился и сосредоточился на мне. Затем он начал говорить.
– Детка, я получил девочку с отличной попкой, я чертов везунчик, – объявил он, и это не уменьшило мое раздражение. Я подумала, что он заметил это, потому что он продолжал. – Я чертов везунчик и ты досталась мне не легко. Я беру то, что хочу, и если сука уйдет, прекрасно. Если она не отпустит себя настолько, чтобы позволить мне взять ее с собой, это не моя проблема. (прим.: Сука – женщина на сленге байкера)
Опять же, это не заставило меня чувствовать себя намного лучше.
– Я не знаю, почему ты делишься этим со мной, Шай, – сказала я ему. – Я также не уверена, что мне действительно хорошо от того, что ты рассказываешь.
– Я никогда, ни разу в жизни не занимался любовью ни с одной женщиной, – он слегка пошевелил рукой, чтобы провести большим пальцем по моей щеке и губам, прежде чем его взгляд стал напряженным. – Ни разу. Только после того, что я только что сделал с тобой.
Ох.
Вау.
Это был хороший ответ.
– Я прижал тебя к изголовью кровати, детка, но это не было траханьем, и это было естественно. Это то, что у нас есть. Я не знал, что это то, что я получу, но я чертовски рад, что ты дала мне это. Это само по себе отвечает на твой вопрос, почему, когда речь заходит о нас. Что касается того, почему это ты, я не знаю, мне все равно. Так оно и есть. Это может быть потому, что ты великолепна. Это может быть потому, что ты смешная. Может потому, что мне нравится, как ты обращалась с Питом, когда он потерял свою дочь. Это может быть потому, что у нас с тобой есть «Хаос», это мы, это у нас в крови, и так должно было быть. Может быть потому, что мне нравится, как ты ведешь себя со своей семьей. Это может быть потому, что ты садишься на мой байк почти так же, как я сажусь на него верхом. Я думаю, что это не все и что есть еще больше, но я не собираюсь это анализировать. Я буду чувствовать это, потому что мне это нравится, и это все, что нужно.
Этот ответ был еще лучше.
– Ты хочешь знать, почему это ты? – тихо спросила я, моя рука скользнула вверх по его руке к груди.
– Не хочу тебя злить, Таб, но мне плевать. Я счастлив просто от того, что это так.
Еще один хороший ответ.
– Теперь, – продолжил он, – ты понимаешь, что я чертовски уверен во всем, и думаю то, что ты здесь, в моей постели, моей футболке и моих руках, делает меня таким чертовски уверенным. Так у нас все хорошо?
– В основном, – ответила я, и его голова склонилась набок.
– В основном? – он подсказал, когда я не объяснила.
– Ну, я не получила работу. У меня такое чувство, что они позволят мне отказаться от контракта, так как я сказала им, что у меня есть семейные проблемы, но если я откажусь, это означает, что у меня нет работы.
—Ты можешь вернуться на свою старую работу? – спросил он.
Я отрицательно покачала головой.
– Они не обрадовались моему отъезду и сказали мне, когда я вернусь с Кейп-Кода, что если я захочу вернуться, и у них будет возможность меня взять обратно, они посмотрят, что можно сделать, но я не хочу туда возвращаться, Шай. С тех пор, как у нас с тобой... все пошло наперекосяк, доктору Придурку стало хуже и он стал срывать все на мне. Он обычно на всех распространял свою тупость, но когда стала его единственной мишенью, я решила, что не могу с этим справиться.
– Ты разговаривала с администраторами?
– Нет, Шай и, дорогой... – я продолжала быстро говорить, потому что по изменению выражения его лица и желвакам на его челюсти поняла, что он собирается сказать, – ты не понимаешь, как это работает в том мире, но врач – это король. Я могла быть втянута в большую драму, но, в конце концов, это принесет много головной боли и стресса, не говоря уже о потраченном времени, и либо мне придется смириться и продолжать так работать, либо мне придется уйти и двигаться дальше. Просто так все и есть.
– К счастью для тебя, я не живу в том мире, – ответила Шай, и мой живот сжался.
Ой-ой. Я знала, что это значит, и что это означало, что понадобилось бы время, чтобы контролировать его от нанесения вреда.
– Шай, ты – нет, а я – уже нет, но мне приходилось существовать в нем по восемь часов в смену, пять дней в неделю.
Он немного склонил голову набок и объявил, буднично.
– Последствий для него не будет.
Отлично.
Ребята все время повторяли это слово миллион раз, когда несколько лет назад Тайру похитили и ударили ножом. Конечно, эта огромная драма не была виной отца. Это случилось потому, что испорченный жених лучшей подруги Тайры – Лэни, был, ну... совершенно испорчен. Так запутался, что втянул в это и Тайру, и Лэни. Тем не менее, папа тоже попал в микс, и никто не дал мне всего объяснения, но, как бы то ни было, это разозлило моего старшего брата Раша так сильно, что он отказался пойти к клубу, чтобы стать новобранцем. Это дало мне ощущение, что участие отца повысило уязвимость Тайры. Она выжила, и она была бойцом, поэтому она не позволила тому, что произошло, тянуть ее вниз, даже немного.
Но все же.
– Шай, я не хочу, чтобы ты вмешивался, – сказала я ему.
– И Табби, – его лицо наклонилось ближе, – ты появилась у моей двери и, в отличие от других женщин, ты знаешь как все устроено, так что это не будет для тебя сюрпризом, когда я скажу: я слышу тебя, детка, но я все еще участвую.
Вот оно, и оно пришло быстро.
Я должна была все урегулировать.
– Шай, серьезно, – мягко сказала я, прижимая пальцы к его груди для большей убедительности, – у меня плохое предчувствие по этому поводу.
– Я все сделаю правильно, Таб, ты ничего не почувствуешь, и помяни мое слово, милая, я все сделаю правильно.
Волшебно.
Я уставилась на него, и до меня дошло.
Нужно поговорить с Тайрой.
Я могла бы прожить в мире байкеров всю свою жизнь, но пока мне не исполнилось шестнадцать, и она не исчезла, моя мама была моим наставником в мире байкеров, и она не была хороша в этом.
Тайра же была профи.
Я бы с ней поговорила.
То есть, я бы поговорила с Тайрой о том, как управлять Шаем после того, как я поговорила бы с Тайрой о том, что быть с Шаем это хорошая идея, а затем бы ждала, чтобы она смирилась с тем, что я была с Шаем и поверила в нас (или притворилась бы, что она верит, пока она действительно не поверит в нас), тогда я бы поговорила с Тайрой о Шае, решившем разрушить мою карьеру.
Я надеялась, что она быстро справится с Шаем, потому что, судя по его глазам, у меня было чувство, что Шай не собирается медлить.
– Ты со мной? – он спросил, а я не была с ним.
Тем не менее, я сказала.
– Отчасти, но могу ли я оставить за собой право обсудить это с тобой позже, когда полностью осознаю что стала частью целого с горячим парнем-байкером и братом моего отца и кучей мужчин, которые являются моей семьей?
– Да, ты можешь оставить за собой это право, – пробормотал он и усмехнулся.
По крайней мере, хоть что-то.
Затем его рука переместилась с моей головы на грудь и продолжила двигаться дальше, когда он продолжил.
– Хотя, я оставляю за собой право повторить, что я все еще в этом участвую.
Замечательно.
– Шай...
– Разговор окончен, у нас есть дела.
Я моргнула и спросила.
– Дела?
– Мы, бл*дь, абсолютно заняты, – ответил он.
– Чем?