– Точно, – прошипела она.
Я проигнорировала это и продолжила говорить.
– Если ты успокоишься, мы запланируем время, когда сможем поговорить как взрослые о том, что случилось между мной и Шаем. Как только мы это сделаем, тебе решать, понимаешь ли ты меня или чувствуешь, что я совершаю ошибку.
Я дала ей мгновение, чтобы осознать, и когда Нат не ответила, я продолжила.
– Ты тоже должна быть собой, так что будь собой и скажи мне рационально и не будучи занозой в заднице, почему ты так себя ведешь. Но я надеюсь, что ты отнесешься с уважением к моему решению, так как предупреждаю тебя, что не дам тебе шанса передумать. Я также ожидаю, что ты смиришься и поладишь с моим мужчиной вместо того, чтобы ставить меня между вами. Если ты еще раз натянешь на меня это дерьмо, Нат, как и в прошлый раз, ты знаешь, что проиграешь. И это не потому, что я не обожаю тебя. У тебя никогда не было любимого мужчины, – я заставила ее вздрогнуть. – Когда он появится, ты поймешь меня. Если у тебя появляется партнер, который становится для тебя всем, прости, подруга, но он всегда выигрывает. Главное, что ты должна понять: сестра, любая сестра – она стоит рядом со своей сестрой независимо от того, как относится к мужчине своей сестры или к тому дерьму, которое происходит между ее сестрой и этим мужчиной. Ты должна научиться этому, но учись сейчас. Я не собираюсь снова проходить через это дерьмо.
Я наблюдала, как она вздохнула и отвела взгляд.
– Нат, – тихо позвала я, – посмотри на меня.
Ее глаза снова скользнули ко мне.
– Ты должна взять себя в руки, – прошептала я. Она выпрямилась, и я подняла руку. – Выслушай меня.
Она пристально посмотрела на меня, ее глаза скользнули к Шаю, потом вернулись ко мне, и она вздернула подбородок.
Я приняла ее приглашение, но держалась мягко.
– Ты в свободном падении, Натали, и ты это знаешь. Ты была в нем еще со школы. Сейчас я говорю тебе это и хочу, чтобы ты меня выслушала. Тебе нужно взять руку, которую я протягиваю, и позволить мне помочь тебе вытащить себя.
– Я в порядке, – ответила она, и я покачала головой.
– Ты накачана кокаином по самые жабры. Это не значит для меня «в порядке».
– Это развлечение, – выплюнула она.
– Развлечение? – спросила я. – Быть накачанной в десять утра?
– У меня все под контролем, – возразила она.
– Господи, Нат! – я вскинула руки, внезапно разозлившись. – Послушай себя! Они все так говорят!
– Я живу своей жизнью так, как хочу жить своей жизнью, а ты живешь прыгая от мужчины к мужчине, потому что не можешь жить своей жизнью, не вцепившись в какой-нибудь член, который заставляет тебя чувствовать себя полноценной. Твой отец испортил тебя, контролируя каждое твое движение, так что теперь ты не можешь существовать без парня, который будет делать то же самое.
– Табби, я теряю терпение, – предупредил Шай тихим голосом, как я и подозревала, когда она втянула в это моего папу. Что, кстати, мне тоже не очень понравилось.
– Нат, это неправда и ты это знаешь, но я заметила, что ты переключаешь внимание на меня, чтобы мы не фокусировались на тебе.
– Это моя жизнь и она под моим контролем, – ответила она.
– Я из «Хаоса», – напомнила я ей. – Мы были на той вечеринке, и ты знаешь, что эти парни не были хорошими парнями. Мне пришлось вылезать из долбанного окна, они жестко меня кинули.
– С ними весело проводить время, – ответила она.
– Выпивка, наркотики и запасы огнестрельного оружия, выставленные на всеобщее обозрение – не самая лучшая комбинация. Не обязательно иметь высшее образование, чтобы знать, что это чистая правда, – парировала я.
– О... – она откинулась назад, размахивая рукой перед собой. – Теперь ты лучше меня, потому что получила степень?
Я покачала головой и посмотрела на Шая, желая обрести спокойствие, чтобы продолжать общаться с ней. Судя по всему, я смотрела не в ту сторону. Шай выглядел таким «счастливым», что готов был оторвать ей голову.
Здесь не будет помощи.
Черт.
Я снова посмотрела на Натали и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Тогда я тихо сказала.
– Я с тобой, толстый и тонкий 19. Я это доказала. Я буду продолжать это делать. Ты прекрасный человек, Натали, ты заслуживаешь лучшего. Но человек, который должен верить в это – ты сама. Никто не сможет помочь тебе, особенно если ты не позволяешь это сделать. Перестань делать это с собой, осознай свою красоту, перестань относиться к своему телу как к дерьму, зависать с людьми, которые могут доставить тебе неприятности или хуже, и найди свое лучшее.
– Может, мне стоит помириться с «Хаосом»? Получить приглашение на секс втроем, Шай это оценит, – она протянула в его сторону руку, и у меня перехватило дыхание от непрошеного, давнего воспоминания, в которое вернули меня ее слова. – Может быть, мне повезет, и я выступлю в роли призового пони? Тогда меня заметят, и я найду себе старика на время. Тебя это устроит, Табби?
Я затолкала поглубже болезненное воспоминание и выстрелила в ответ.
– Любой из братьев «Хаоса» хотел бы взять твое дерьмо, Натали. Хочу, чтобы ты показала всем, что ты больше, чем просто пустая киска, которую можно позвать, если приспичит потрахаться. Это было бы замечательно для меня, Натали.
Натали наклонилась в мою сторону.
– Ты невероятна, – прошипела она.
– А ты на стадии отрицания, – я не шипела, я шептала.
Она сердито посмотрела на меня, и я не отвела взгляд.
Наконец она заговорила.
– Ты можешь взять свой «толстый и тонкий» и трахнуть себя этим, Таб. Мы закончили.
Мое сердце дрогнуло.
– Не делай этого, Натали, – умоляла я.
– Слишком поздно, с*ка, все кончено, – заявила она.
Послав Шаю кислый взгляд, Натали повернулась на каблуках и ринулась к двери. Она остановилась, скрутила мой ключ со своего кольца, но была достаточно умна, чтобы бросить его на диван, а не в меня, когда Шай стоял в двух футах от меня.
А потом она хлопнула дверью.
Я смотрела на дверь около трети секунды, прежде чем Шай обнял меня и притянул к себе.
Я глубоко вдохнула в его грудь.
– Детка, твоя лучшая подруга – гребаная сука.
Я закрыла глаза.
– Все прошло не очень хорошо, – пробормотала я ему в грудь.
– Нет, – согласился он.
– Именно поэтому я не хочу пока рассказывать папе, Тайре и остальным.
– Нет, – снова согласился он, и мои плечи опустились. – Хотя, говоря об этом, сладкая, никто из них не кокетничает с жизненным комплексом, так что, по крайней мере, у нас есть хотя бы это.
Я усмехнулась, но в этом было не много юмора.
Шай крепко обнял меня руками, и я обняла его в ответ.
– Черт, – прошептала я ему в грудь.
– Она любит тебя, Табби. Она просто не любит себя. Она вернется.
Боже, я надеялась, что он прав.
– Давай просто надеяться, что когда она позвонит, чтобы помириться, она не окажется в ситуации, когда ее трахнут так или иначе, и нам придется спасать ее задницу.
– Может, тебе стоит замолчать, – предложила я, продолжая говорить в его кожу.
Шай немного помолчал и обвил меня крепче руками.
– Я рядом, сладкая, – прошептал он.
Я сделала глубокий вдох и отпустила ситуацию.
Потом откинула голову назад, увидела, как он склонился ко мне, и поймала его взгляд.
– Мне нужен кофе.
Шай скользнул рукой вверх по моей спине, шее, и зарылся пальцами в волосы. Он наклонил мою голову вниз, и я почувствовала его губы на макушке, где он прошептал.
– Тогда я лучше принесу своей девушке кофе.
Мне нравилось это.
Он поцеловал мои волосы, сжал меня в объятьях, я ответила ему тем же, и он отпустил меня.
Потом он принес мне кофе.
И, надо сказать, мне это тоже нравилось.
Глава 12
«Делаю все возможное»
Полторы недели спустя
Мы были в торговом центре «ФлэтАйрон», когда это случилось.
И мы были во «ФлэтАйрон», потому что он был достаточно далеко, и там вряд ли бы мы встретили кого-то, кого знали. Не то чтобы байкеры ходили по магазинам, но их малышки ходили.
Мы уезжали, потому что с Шая было достаточно покупок. Я знала это, потому что после того, как я примерила третью пару туфель на высоких каблуках, сногсшибательных, сексуальных-как-черт, он не оценил шоу, и у него закончилось терпение насчет моей нерешительности.
Он продемонстрировал это, повернувшись к клерку и сказав.
– Первая пара и эта, заверните их, – затем он обратился ко мне. – Мы закончили.
В действительности я могла позволить себе только одну пару, но так как Шай платил (после короткой словесной перепалки у прилавка), я купила две. Отчасти это было связано с тем, что я купила Шаю все три пары новых джинсов и две из его четырех кофт, поэтому я думала, что это был компромисс. В любом случае, я знала, что испытываю удачу просто соглашаясь пойти за покупками, поэтому не стала настаивать.
И вот как раз в этот момент мы шли по торговому центру, Шай обнимал меня за плечи, а я засунула руку в задний карман его джинсов.
Все было по-прежнему замечательно, даже после фиаско с Натали. Она не звонила, не отвечала на мои звонки и не отвечала на сообщения, но, когда я выразила свое беспокойство Шаю, он просто сказал: «Говорю тебе, сладкая, она вернется к тебе. Просто дай ей время все переварить».
Я последовала его совету, как бы трудно это ни было, и решила сосредоточиться на том, чтобы оседлать счастливую волну наших отношений.
Тем не менее, Шай становился нетерпеливым из-за того, что мы держали наши отношения в секрете. Он сообщил мне об этом два дня назад.
– В комплексе я должен притворяться с тобой. Прикусывать язык, когда хочу сказать что-то, что разоблачит нас. Жизнь слишком коротка, чтобы притворяться так долго, детка. Мы оба знаем это. Мы притерлись. Мы должны рассказать.
Он был прав. По мере того, как шло время, это начинало казаться не столько попыткой проверить наши отношения, которые были абсолютно стабильными, сколько ложью. Тем не менее, учитывая реакцию Натали, меня не впечатляла перспектива перейти к следующей части обмена новостями и тем, что это может принести. Поэтому я умоляла его подождать еще неделю, всего одну, а потом сказала, что начну с того, что расскажу Тайре.
Он смягчился, но не стал притворяться, что ему это нравится.
Все это время я репетировала то, что собиралась сказать Тайре, и я как раз этим занималась, когда девушка вышла из магазина и мы с ней столкнулись.
Я буквально врезалась в нее.
Розали.
Шай напрягся даже больше, чем столкновение с кем-то заставило бы вас напрячься.
Она смотрела в другую сторону, повернулась к нам, начиная «о, извините...», затем увидела, кто мы такие, и застыла.
Черт.
В тот миг, когда ее взгляд остановился на Шае, ее лицо побледнело, и мое сердце сжалось, увидев выражение ее лица.
Она была влюблена в него по-крупному.
До сих пор.
Розали еще не полностью пережила расставание с Шаем. Даже спустя месяц боль была почти на поверхности, там, где ее можно было увидеть. У нее даже не было сил, чтобы скрыть это.
О, боже.
Она скользила взглядом по его лицу, волосам, плечам, потрясающим ожерельям, которые он носил, и даже не пыталась скрыть тоску, наполнившую ее взгляд во время осмотра.
Я была избирательной в отношении музыки в стиле кантри, и одной из любимых исполнительниц у меня была Яна Крамер20. Меня никогда не бросали, но она выглядела точно так же, как песня Яны «Why You Wanna21?».
Отвратительно.
– Розали, – пробормотал Шай, когда пришел в себя.
Она вздрогнула, и ее глаза метнулись ко мне, а затем обратно к Шаю.
– Шай, э-э... привет. Вау. Ты... ходишь по магазинам.
Она посмотрела на меня и, не зная, как с этим справиться, я решила попробовать улыбнуться нежной улыбкой. Я не была уверена, что мне удастся сделать это до того, как она заговорит.
– А ты, должно быть, Табби, – заявила она, протягивая руку в мою сторону. – Мы с Шаем... старые друзья.
Это убивало ее, но я должна была признать, что она старалась.
– Да, – я вытащила свою руку из кармана Шая и взяла ее за руку. – Привет.
Совершенно неубедительно, но что еще сказать?
– Привет, – прошептала она и посмотрела на Шая. – Ты... хорошо выглядишь.
– Ты тоже хорошо выглядишь, Рози, – мягко ответил Шай.
Провал!
Я знала, и была уверена, что если бы здесь была потрясающая кантри-певица Яна Крамер, она бы подтвердила, что его ответ был неправильным. Подобная фраза заставила бы девушку задуматься, почему, если ее бывший думал, что она хорошо выглядит, он расстался с ней?
Я решила, что была права, когда Розали опустила подбородок, чтобы скрыть гримасу, заправила волосы за ухо и пробормотала.
– Ох... Мне нужно идти, – она скользнула взглядом между Шаем и мной, все еще бормоча и, как я догадывалась, все еще лгала. – Рада была увидеть тебя Шай и познакомиться с тобой, Табби.
Потом она ушла.
Шай не двигался. Он также не смотрел ей вслед. Он просто стоял несколько секунд, глядя в пространство, и я дала ему это время.
Затем он снова заставил нас двигаться, бормоча себе под нос.
– Не зря не хотел приходить сюда, больше никаких гребаных покупок. Никогда.
Я решила, что самым мудрым ответом на это замечание будет вообще не отвечать. Я просто снова сунула руку в его карман и подошла к нему так близко, как только могла.
Мы были в моей машине на дороге, когда он нарушил долгое молчание.
– К черту. Мне нужно выпить.
– Хорошо, дорогой, – ответила я. Я видела, что стычка с Розали глубоко ранила его. Должна была признать, что это было не очень удобно.
Мы ехали довольно долго и оказались в баре между Боулдером и Денвером, который все еще умудрялся быть в глуши в этом населенном районе. Я никогда не была там раньше. И так как было только четыре часа дня, когда мы толкнули дверь, я заметила, что «гудок» и «тонк» еще не были введены. Музыкальный автомат играл тихо, и в баре было всего три человека, двое из них бармены.
Шай повел меня за руку к бару, а потом, как обычно, решительно подвел меня к табурету.
Подошел бармен, и Шай сразу же заговорил.
– Два пива, одна рюмка текилы.
Бармен вздернул подбородок, сделал движение, чтобы записать заказ, и Шай посмотрел на меня сверху вниз.
– Я напиваюсь, а ты поведешь.
Ой-ой.
У меня было плохое предчувствие по этому поводу.
Он бросил Розали ради меня, и, судя по всему, у него не было с этим проблем. Нисколько. Но я только что видела крупным планом, насколько она была великолепна, и еще она выглядела страдающей. Очевидно то, что он испытывал к ней, было слишком глубоко, и потребность Шая выпить говорила о том, что, возможно, он отрицал, что то, что он чувствовал к ней, что тоже было глубоко.
И, если это было так, я не знала, что чувствовала по этому поводу кроме как то, что это не хорошо.
Принесли пиво, принесли рюмку, Шай залпом осушил ее, а потом сказал бармену.
– Еще одну.
Он взял еще одну, осушил ее и запил пивом. Потом уставился на свой стакан.
Я сидела рядом с ним и волновалась. Это продолжалось некоторое время, и я уже собиралась спросить его, когда он заговорил.
– Мама ушла от папы.
Хорошо, можно сказать, что это было не то, что я ожидала услышать.
– Извини, дорогой? – тихо спросила я, и он повернул только голову, его тело осталось сгорбленным над стойкой, и пригвоздил меня своими зелеными глазами.
– Мне было десять лет. Лэну было восемь. Мы вернулись домой из школы, она упаковала для нас чемоданы, сказала, что мы с Лэном поживем у бабушки какое-то время. Лэн спросил, поедет ли папа, и я никогда, бл*дь, не забуду ее лица, когда она сказала: «Нет, дорогой, ты увидишь своего папу в выходные, маме нужно немного времени побыть с бабушкой и ее мальчиками. Ладно?», – Шай покачал головой и закончил на бормотании, – черт.