Зачарованный - Флинн Алекс 4 стр.

Принцесса глядит на меня, потом на свои туфли, и наконец до нее, кажется, доходит, о чем я говорю.

— A, oui. Туфелька замечательная, — тут она понижает голос, — туфелька, она била — как вы это называете? — уловкой.

— Уловкой? — шепчу я.

— Oui, уловкой. Я порвала ремешок специально, чтоби поговорить с вами, и притворилась пьяной, чтоби охранники не заподозрили моего обмана.

— Вы притворились пьяной? Но от вас попахивало мохито.

— Я выпила только одно, но сохранила в кармане мяту и потом жевала ее.

— Но вы спотыкались и вели себя… э-э…

— С ума сошел? — Викториана встает и, шатаясь, идет по комнате, точно копируя движения подвыпившего человека. На обратном пути она ударяется о мой стул. — Вот так я делаю все время.

— Но почему?

— По многим причинам. В основном для журналистов, чтоби казаться им безобидной, кем-то, кого можно висмеять, и чтоби они никогда не заподозрили о волнениях в моей стране, волнениях, — принцесса дотрагивается до своей груди, — здесь.

— Bay!

Мэг с ума сойдет, когда это услышит.

— Мне нужно било поговорить с тобой о деле чрезвычайной важности. Мне нужно било стобой встретиться… — Она смотрит на дверь. — Наедине.

Тут Викториана прикладывает палец к губам, потом на цыпочках крадется к двери и распахивает ее. В комнату вваливается охранник. Принцесса резко говорит ему что-то по-французски. Он уходит, но на этот раз Викториана ждет до тех пор, пока не убеждается, что его уже нет поблизости.

— Что вы ему сказали? — спрашиваю я.

— Что если я еще раз застану его за подслушиванием, то не только он потеряет работу, но и его детей выкинут из футбольной команди Алории.

— Жестко.

— Принцессе необходима личная жизнь, — Викториана подходит к балкону. — Давай вийдем.

— Разве это не опасно? — Я представляю снайперов, поджидающих ее на пляже, и вспоминаю, как на истории нам показывали пленку Запрудера, на которую он снял убийство Кеннеди. — А вдруг кто-нибудь… — Я изображаю выстрел.

— Non, — качает она головой. — К сожалению, самому для меня опасному человеку я очень нужна живой.

Я выхожу за ней. Океан ревет, нас окружают кричащие чайки. Принцесса закрывает за нами застекленные двери. Когда она поворачивается, в ее аквамариновых глазах слезы.

— Пожалуйста, — шепчет она. — Ти должен мне помочь.

Глава 7

— Вы хотите, чтобы я вам помог?

— Oui.

— Я?

— Oui.

— Я?

— Да, ти. И перестань переспрашивать.

— Извините. Просто… вы принцесса, а я… никто.

Викториана крутит ногой, рассматривая отремонтированную туфельку. Глаза принцессы блестят. Сверху видно, как начинают выходить отдыхающие. Я никогда не видел их с такой высоты. Из-за полотенец пляж становится похож на лоскутное одеяло с маминой кровати. Когда я оглядываюсь, Викториана все еще трогает босоножку.

— Ваше величество? — Она не поднимает головы. — Принцесса?

— Викториана. Мне нужно сказать тебе нечто важное, поэтому ти должен називать меня по имени. И non.

— Non?

— Нет. Ти — не никто. Ти труженик, хороший мальчик. Я вижу, как ти все время работаешь. А наблюдаю я за тобой, чтоби получше узнать тебя. Я хочу бить уверена, что ти сможешь мне помочь.

Викториана шмыгает носом.

— Конечно, я помогу вам. Но как?

Если бы она не была принцессой, я бы обнял ее, как-то успокоил. Но я этого не делаю. Интересно, не одиноко ли быть таким «большим» человеком, до которого никто не осмеливается дотронуться?

В ответ на мой невысказанный вопрос Викториана хватается за мою руку, будто я ее последняя соломинка. Потом она начинает рыдать.

— Мой брат, мой дорогой, любимий брат — он исчез. Ти должен его найти!

— Где он?

— Если б и я знала, мне б и не требовалась твоя помощь.

Я чувствую, как мое лицо становится таким горячим, что капельки пота начинают проступать даже на ушах.

— Pardonnez-moi, — говорит принцесса, заметив мое смущение. — Я знаю, что ти не хотел сказать глупость, но я в отчаянии. Мой брат, наследник алорианского престола, — он пропал.

— Пропал?

И зачем я ей нужен? Нет, я, конечно, ради этой девушки хоть звезду с неба, но что такого особенного я могу сделать, чего не могут ее охранники?

— Oui. Он исчез после того, как его прокляла злая колдунья.

О! Конечно. Секси — они всегда сумасшедшие. М-да, хорошенький домик, жаль только, что там никого нет.

— В вашей стране есть… колдуньи?

Викториана закатывает глаза — совсем не как принцесса.

— Колдуньи — они везде. Просто большинство людей — они их не видят.

Я понимающе киваю, как будто в ее словах есть смысл, хотя мне не следует делать это слишком убедительно, потому что она продолжает:

— Официантка, которой достаются самие щедрие на чаевые клиента, подносчик багажа, у которого, кажется, всегда самие легкие чемодани, — это все и есть работа колдуний. Они делают жизнь этих людей легче. Я уверена, ти можешь вспомнить и другие примери, может, что-то более тебе знакомое.

Я стараюсь понять, кого принцесса может иметь в виду. Потом вспоминаю: колдуний не существует. Я киваю.

— Но колдуньи в Залкенбурге — они не такие безобидние. А мой бедний брат, он слишком простодушен, чтоби распознать в деревенской девушке, которая ему нравилась, принявшую ее обличье Зиглинду — могущественную залкенбургскую колдунью. Он зашел в ее дом — и оп!

— Оп?

— Она превратила его в лягушку.

Я чешу за ухом.

— Вы сказали — в лягушку?

— Oui.

Я долго смотрю на нее, на ее фальшивую нахмуренность и искусственные слезы и думаю, что она не такая уж и симпатичная, как мне раньше казалось. Она, очевидно, считает меня полным болваном.

Я кланяюсь, чтобы принцесса потом не могла сказать, что я отнесся к ней неуважительно, и говорю:

— Ваше высочество, благодарю вас за то, что доверили мне ремонт вашей обуви. Надеюсь, вам понравилась моя работа. Теперь мне нужно вернуться в мастерскую.

— Ти не веришь мне?

— Думаю, вы просто смеетесь надо мной. Я знаю, что я простой бедняк. Может, вам уже наскучили клубы…

Я разворачиваюсь и собираюсь уходить, хотя мне это и нелегко.

— Non. Нет. Я не смеюсь над тобой. Пожалуйста. Ти должен это увидеть.

Она берет со столика французский роман. В книгу вложено множество фотографий и бумаг.

— Посмотри.

На фото парень приблизительно моего возраста, красивый, с ярко-рыжими волосами и чем-то вроде большой родинки над правым глазом. На нем военная форма, и он улыбается.

— Это Филипп, до колдовства. А это знаменитое алорианское родимое пятно. — Викториана показывает на родинку. — Такое же было у многих наших великих королей.

Она передает мне эту фотографию и показывает следующую — это лягушка с рыжей полоской на голове. Над глазом у нее большое пятно, точь-в-точь как у принца.

— Такой он теперь, — говорит принцесса, и я вижу, что на ее ресницах блестят слезы.

Лягушка и правда очень напоминает принца — если бы его действительно заколдовали, он, наверное, так бы и выглядел. Я внимательно смотрю во влажные глаза Викторианы и отказываюсь от мысли, что она меня разыгрывает. Наоборот, это кто-то шутит с ней — вот что происходит.

— Может, кто-нибудь похитил принца и удерживает его где-то? Наверное, эти люди и нарисовали эту лягушку.

— Ми так и думали. Поэтому связались с одной могущественной алорианской колдуньей, у которой есть волшебние наушники. В них она может общаться с животными — по крайней мере, с теми животными, которие когда-то били людьми. Так что я разговаривала со своим братом.

— Вы разговаривали с лягушкой?

— Oui. Я задавала ему вопроси — вопроси, ответа на которие может знать только он, о наших детских секретах. Я ни капли не сомневаюсь, что эта лягушка — Филипп. И посмотри на ее глаза.

Я снова смотрю на снимок. У нее, как и у Викторианы, глаза цвета океана.

Стоп! Конечно, эта лягушка — не ее брат. Он умер, а она сошла с ума от горя. Бедная девочка. Это только доказывает, что и у богатых людей есть проблемы.

— Филипп сам рассказал мне грустную историю этого колдовства, — говорит принцесса. — В лягушку его превратила колдунья, а разрушить эти чари сможет только поцелуй той, в чьем сердце будет любовь.

— Любовь?

Странно, что лекарством должна быть любовь, если проклятие наложено врагом. Ну а что, в конце концов, не странно во всей этой истории? Ясно одно, все эти люди пользуются не только наивностью Викторианы, но, наверное, еще и — давайте смотреть правде в глаза — ее глупостью.

— Я думаю, все проклятия такови. — Принцесса пожимает плечами. — Ми с родителями были уверены, что эта проблема решится легко. Брат красив, он наследник престола и к тому же плейбой. Его любят все девушки, и любая будет счастлива поцеловать его, даже в обличье лягушки.

— Так почему бы этого не сделать?

Тогда стало бы понятно, что это розыгрыш, и все бы закончилось.

— Ми не успели, — вздыхает она, — потому что, как я тебе говорила, он исчез. Оп! — Принцесса разводит руками. — Папа поймал Зиглинду, которая наложила это проклятие. Она сказала ему, что брата держат в трюме грузового судна, направляющегося в Майами. И что ми никогда его не найдем и он никогда не станет королем. Но колдунья пообещала снять проклятие при одном условии.

Викториана пристально смотрит на свои туфли.

— Каком условии?

— Если я соглашусь вийти замуж за сына залкенбургского короля. — Среди фотографий она находит газетную вырезку. Статья на французском, но с фотографией — на ней блондин, его рот искривлен в коварной ухмылке, он заносит что-то наподобие штыка над скорчившимся мальчиком, — Принц Вольфганг — это воплощение зла. Он приезжал к нам, когда я била маленькой девочкой, видирал перья из моей канарейки и втикал булавки в мою кошку. Нас хотят поженить, чтоби наши страны объединились под залкенбургским правлением, но это сможет произойти, только если наследницей буду я. Зиглинда сказала, что они вернут Филиппа, если я соглашусь вийти за Вольфганга, а мой брат навсегда отречется от престола. — Тут Викториана хватает мою руку и сжимает ее до боли. — Ти должен найти Филиппа!

Я слушаю, как волны накрывают берег, снова и снова. Чайки перестали кричать, их, наверное, разогнали отдыхающие. Хорошо, давайте разберемся: где-то по Майами разгуливает лягушка, и я должен ее найти. Красивая женщина хочет втянуть меня в свое бьющее через край безумие. Как выбраться из всего этого? Да бог с ними, с туфлями. Я просто не хочу, чтобы принцесса нажаловалась на меня Фарнесворту.

— Э-э… а вы уверены, что вам нужен я? Я?

— Oui. — Она показывает мне еще одну фотографию, на этот раз грузового судна. — Филиппа держали на этом корабле, он прибил в порт на прошлой неделе. Шевалье, моя ищейка, нашел его следи в трюме. Охранники опросили команду. Вначале матроси не могли вспомнить никакую лягушку. Но когда мои телохранители надавили, они сказали, что все-таки била одна — на контейнере, которий должен бил ехать на — как ви это называете? — на Кис.

Клянусь, там на корабле просто испугались этих страшилищ-охранников и сказали им все, что те хотели услышать, лишь бы только поскорее избавиться от них. Флорида-Кис — это цепь маленьких островков сильно к югу от Флориды, с полуостровом их соединяет Морское шоссе. Но так как я не собираюсь ехать туда в ближайшем будущем, то тяну время.

— Почему бы тогда просто не послать ваших охранников поискать его там?

Викториана встает со своего места. Я тоже поднимаюсь, но она отодвигает меня, на цыпочках заходит в комнату и приоткрывает дверь в коридор, чтобы проверить, нет ли незваных гостей. Потом, удовлетворенная, закрывает ее. Потом принцесса возвращается на балкон и захлопывает за собой застекленную дверь.

— Охранники. — Викториана наклоняется ко мне и шепчет: — Ми думаем, что среди них есть шпион. Нам нужно найти человека, которого никто не заподозрит в оказании нам помощи, кого-то простого.

— А тут появляюсь я.

— Oui. Если ти согласишься, я скажу охранникам, что ми флиртуем… что у нас отношения. Они поверят, потому что считают меня… ну как ви это називаете… распущенной. Отец скажет им, что ми прекратили искать Филиппа. Я буду плакать. Наши подданние, они верят, что Филипп виполняет секретное боевое задание особой важности. А ти…

— Вы хотите, чтобы я искал лягушку.

— Лягушку-принца.

И тут меня осеняет. Даже если там и нет никакого принца, все равно — возможность потусить на Флорида-Кис гораздо более заманчива, чем перспектива все лето просидеть за починкой обуви.

Несмотря на это, я качаю головой.

— Извините, принцесса, но мне нужно работать. Моей семье нужны деньги. Я не моту вот так просто уехать.

— О, если проблема только в этом, — смеется Викториана, — то она решаема. Я оплачу тебе все твои расходи, а также дам достаточно денег, чтоби ты смог нанять себе замену. А еще…

Она сомневается.

— Что?

Я не могу этого сделать. Я не могу. Но я хочу узнать, что «еще».

— Если ти найдешь брата и привезешь его ко мне, то получишь награду.

— Награду?

Деньги. На оплату счетов. На университет.

— Какую награду?

Принцесса долго и внимательно смотрит на меня глазами цвета океана. На кончике одной ресницы все еще видна крошечная слезинка, но у Викторианы она больше похожа на бриллиант.

— Если ти найдешь Филиппа и вернешь его мне, я вийду за тебя замуж.

Глава 8

— Выйдете за меня? Мне ведь только семнадцать.

Но она красавица и — что более важно — богатая. Женитьба решит многие проблемы, даже если она и чокнутая.

— Я принцесса, — Викториана несколько пренебрежительно машет рукой, будто мое возражение абсолютно ее не волнует. — А моя страна, Алория, — это рай. В сравнении с ним Саут-Бич просто мусорная свалка. Поэтому моему мужу никогда не придется переживать из-за обичных мужских проблем. Ему будут доступни удовольствия, о которих большинство мужчин могут только мечтать. — Тут принцесса запускает руку в декольте, и кажется, что сейчас она покажет мне некоторые из этих «удовольствий». Но Викториана вытаскивает большую пачку денег. Сотни купюр — Это на поиски. Ти сможешь получить больше, если понадобится.

— Я не могу… — Я уставился на деньги, потом на нее. На деньги. На нее. Я могу. — Почему вы хотите выйти за меня замуж?

— Ти кажешься милим. А еще мне, наверное, все равно нужно вийти за кого-то. Если я буду замужем, принц Вольфганг оставит меня в покое.

Не очень лестно.

— Но мне нужно спросить у мамы.

Так я всегда говорил в детстве, когда не хотел что-то делать. В случае чего вините маму.

— Я знала — ти хороший мальчик, — кивает Викториана. — Тебе нужно время, чтоби решить, стоит ли попитаться вирвать бедную девочку из когтей злого принца и помочь ей воссоединить свою семью. Так я дам тебе один день. А потом ми встретимся.

— Встретимся? Как?

Принцесса достает из-под подушки на стуле красную, как пожарная машина, босоножку от «Джимми Чу». Пока я ее изучаю, Викториана тянет за ремешок с такой силой, что он рвется. Потом печально на него смотрит.

— Моя любимая туфелька — ее нужно починить, — вздыхает принцесса. — Когда будешь готов со мной снова говорить, доставишь ее моему охраннику и таким образом дашь мне знать, что ти готов к поискам.

— А что, если я скажу «нет»?

Она не обращает внимания на мой вопрос.

— В два часа ночи я открою дверь в мой номер. Бруно будет спать, и ти сможешь войти и взять волшебние предмети.

«Волшебные предметы?»

— Волшебные предметы? Что-то типа палочки? Или проклятое ожерелье, которое я смогу дать своим врагам?

— Ти не веришь мне, — смеется Викториана. — Думаешь, я слабоумная глупишка?

«Да».

— Нет! Вы абсолютно нормальная. Я хочу сказать — умная… я хочу сказать…