— Здесь ведомости, которые надо заполнить, — сообщил ректор, вручая мне несколько папок с бумагами.
— И что там?
— Полугодовые оценки. Так как занятий у вас больше не будет, то необходимо выставить оценки. Желательно в течение двух дней.
— Хорошо, — кивнула я, открывая верхнюю папку и пробегая глазами по первому листу.
— Отлично. Передадите всё моему секретарю.
Ректор уже собрался уходить, когда я его остановила.
«Новогодний бал и моё желание вернуться домой никуда не делись. А эльфов осталось не так много. Люсьену я не доверяла, особенно после произошедшего. Киной был моим студентом, не хотелось бы его подставлять под удар. Оставался красавчик ректор, с которым нас связывала тайна!»
— Господин ректор! Прошу прощения, вы не могли бы уделить мне минуту? У меня есть очень важный вопрос.
Артэо нехотя повернулся.
— Что за вопрос?
— Личного характера.
— Вопросы личного характера я с вами обсуждать не буду.
— Это не займёт много времени.
— Я же сказал.
— В ваших же интересах остаться, — многозначительно произнесла я. — И закройте, пожалуйста, дверь. Не хочется, чтобы нас кто-нибудь подслушал.
Элв нахмурился, но просьбу выполнил.
— Решили уволиться? — с надеждой спросил мужчина.
— Почти.
— И что это значит?
Артэо подошел ближе.
Длинные белые волосы, острые кончики ушей, глаза цвета бутылочного стекла и правильные черты лица. Красивый мужчина.
— Через девять дней в академии состоится новогодний бал.
— Знаю.
— В полночь вы должны будете поцеловать меня у всех на виду, — быстро произнесла я, наблюдая за его реакцией.
Артэо побледнел:
— Что?
— Вы же прекрасно слышали. Ровно в полночь, вы поцелуете меня на балу у всех на глазах, и я навсегда покину эту академию.
«И этот мир тоже!»
Элв изучал меня несколько секунд, а потом мотнул головой и решительно произнёс:
— Нет!
— Вы не поняли. Это не просьба, Артэо. Если вы не хотите, чтобы кто-нибудь узнал… о нашем соглашении…
Я замолчала, давая ему возможность самому всё понять и оценить риски.
— Хватит! Я не буду больше это терпеть, Катриэль. Можешь рассказывать всем всё что считаешь нужным, но целовать тебя не стану! Ни на балу, ни где-то еще!"Ого! Надо же какое сопротивление. Я даже и не думала, что Артэо начнёт так сопротивляться! Нет, я понимала, что в восторге ректор не будет, но, чтобы так агрессивно… тут явно все не просто».
— Почему?
— Потому что я не позволю тебе снова сломать мою жизнь, — заявил ректор и ушел, хлопнув за собой дверью.
Ответ появился ближе к вечеру, когда я почти уже дошла до своей комнаты.
Физическая работа не пришлась этому телу по душе и у меня болезненно ныли все клеточки. От гари и пыли чесался нос, но я не могла унять этот зуд, боясь, что размажу грязь по лицу.
Странно хотелось быстро искупаться и забраться в постель.
Я брела по коридору, радуясь, что этот день наконец закончился. Там меня и поймал Эшфорт.
Грей Эшфорт
— Твоя элва перешла на мясо! — торжественно заявил Витторн прямо с порога.
— Она не моя, — автоматом отозвался Эшфорт и только потом оторвался от бумаг и удивленно взглянул на друга: — Что ты сказал?
— Алари Орэйо перешла на мясо, — с готовностью повторил он, входя в кабинет.
— Что значит перешла на мясо?
— Она его съела. Два больших, прожаренных куска мяса. Представляешь?
Витторн подошел к столу и сел в кресло, довольно улыбаясь и закинув ногу на ногу. Было видно, что он наслаждается произошедшим.
— Ты шутишь.
— Своими глазами видел. И не только я. Еще около сотни студентов.
— А ты уверен, что это было мясо?
Всё еще отказывался в это верить декан.
— Я попробовал. Мясо. И она ела. Довольно улыбаясь и жмурясь от удовольствия. У алари, кстати, оказался весьма отменный аппетит.
Эшфорт откинулся на спинку кресла.
— И что это означает?
— Что всё становится еще интереснее. Как тебе, кстати, её новый наряд?
— Весьма провокационный.
— Ножки отметил? — подмигнув, спросил Витторн. — А фигуру?
— Прекрати, — нахмурился мужчина, — не стоит это обсуждать.
— Лишь констатирую факты. Она действительно одна из первых красавиц Вечного леса, не зря столько высших элвов боролось за её сердце.
— У Катриэль Орэйо нет сердца.
Эшфорт с шумом отложил папку на край стола.
— Раньше может и не было, а сейчас появилось.
— Способность чувствовать и сопереживать просто так не появляется, — фыркнул синеглазый мужчина.
— Почему же просто так? Она же умерла.
— Почти умерла, — поправил его Эшфорт. — Выжила и продолжает травить мне жизнь.
— Ты знаешь, — произнёс Витторн, задумчиво потерев подбородок. — Мне кажется, всё не так просто. Ты слышал о перемещении?
— Какое перемещение ты имеешь в виду?
— Обычное. Одно тело, две души, — просто ответил мужчина, вытягивая ноги.
— Две души? — переспросил Эшфорт и скептически скривился. — Ты серьёзно?
— А что тебя смущает? Вполне нормальное явление…
— О котором уже лет триста никто не слышал.
— Самое время напомнить о себе.
Декан недоверчиво хмыкнул и провел рукой по щетине.
— Значит, ты думаешь, что в теле Катриэль сейчас кто-то другой?
— А почему бы и нет? Сам подумай, сразу всё становится логично и понятно.
— Тогда почему она не признается в этом? Почему она не сказала, что не Катриэль?
— А ты бы стал? Неизвестный мир, непонятные люди. Не понятно кто друг, а кто враг. И если вспомнить репутацию Катриэль, то бояться ей стоит всех и каждого. Начиная с тебя. Что ты сделал, когда увидел её утром после покушения?
— Сообщил о том, что собираюсь её арестовать по обвинению в покушении на княжну.
— Ну вот. Понятное дело, что она молчала.
Эшфорт некоторое время смотрел на друга, а потом покачал головой:
— Ерунда всё это.
— Я не настаиваю, но ты обдумай вариант с перемещением.
— Он звучит слишком невероятно.
— Невероятно не значит невозможно. Ты же знаешь.
— Грей… А Витторн и вы здесь.
В кабинет быстро вошел ректор, но, увидев фокра, нерешительно застыл на пороге.
— Я помешал?
— Что-то случилось, Эрион? — поднимаясь, спросил декан, от которого не укрылся взволнованный вид друга.
— Орэйо.
— Опять?
Эшфорт выразительно глянул на друга: «А я что говорил!»
— И что она натворила? — спросил Витторн. — Не переживайте, Артэо, я на вашей стороне.
— Всё нормально, — кивнул синеглазый декан. — Ему можно доверять.
— Она велела поцеловать её на новогоднем балу у всех на глазах в полночь!
Фокр раскашлялся, словно подавился.
— Что велела сделать? — переспросил Эшфорт.
— Поцеловать!
— Надо же, как интересно, — пробормотал Витторн. — Вот только зачем ей это?
— Я знаю, — отозвался декан — А ты говоришь, она изменилась. Ничего подобного. Катриэль Орэйо снова начала ломать чужим жизни.
— Грей, — пробормотал ректор.
— Я разберусь! Сам!
Мужчина вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
— Надо же… а она его зацепила, — вдруг произнёс Витторн.
Катриэль Орэйо
Я ведь почти дошла до своей комнаты, когда откуда-то сбоку выскочил Синеглазка.
— Ну ты и стерва! — прошипел Эшфорт, хватая за руку и притягивая к себе.
— Что? В чем дело?
Синие глаза горели от такой ненависти, что стало страшно.
Это нападение было таким неожиданным, что я даже растерялась.
«Боже, что произошло? Что на него нашло? Ведь нормально же расстались!»
— Думаешь, я позволю тебе?
— Пусти, мне больно, — выдохнула, испуганно глядя на мужчину.
— Больно? Это самое малое, что я могу тебе сделать, алари.
Последнее слово он буквально выплюнул, продолжая сжимать локоть.
«Точно останутся синяки. Если, конечно, я переживу эту вспышку!»
— Я знал, что ты дрянь, но не думал, что до такой степени.
Я судорожно вздохнула, чувствуя, как от боли и обиды сжимается горло.
— Вы не смеете так со мной разговаривать!
— Три года назад ты отказала ему, а сейчас решила поиграть? Зная, что Дейра согласилась после стольких уговоров? — продолжал рычать мужчина.
— Дейра? — пробормотала я. — Причем тут она?
В сердце стали поселяться нехорошие подозрения.
«Три года назад? Он про Артэо? Вот ректор гад, побежал плакаться Эшфорту!»
— Дейра Фрэнс! Та самая Дейра, помолвку с которой Артэо объявит на новогоднем балу! Только не говори, что ты забыла!
«Проблема в том, что я и не помнила! Черт! Черт! Черт! Теперь понятно, чего он так взбесился, а я-то дура…
И о ком тогда Мальвина говорила тоже ясно. Вот я лоханулась».
— Нет, я…
— Что? Решила просто поиграть? Сломать им жизнь? В твоем стиле, алари, играть чужими судьбами. Поздравляю, ты истинная дочь своих родителей!
— Ты не понимаешь, — попыталась оправдаться я.
— Поздравляю, ты усовершенствовала свой актерский талант… я даже почти поверил, что ты изменилась, — отпуская локоть, заявил мужчина и отошел с таким видом, будто ему противно даже стоять рядом со мной.
«Нет! Это просто невыносимо!»
— Я другая! А ты! Ты! Ничего не знаешь! Я просто хочу вернуться домой! — выкрикнула в ответ и, воспользовавшись замешательством мужчины, бросилась вперед.
Оказавшись в комнате, захлопнула дверь и защелкнула замок.
Не прошло и двух секунд, как Эшфорт тут же забарабанил в дверь кулаками.
— Открой!
— И не подумаю! — выдала я, отступая назад.
— Открой сейчас же!
— Уходи!
— Что значит ты хочешь вернуться домой?!
— А это вас не касается, дан Эшфорт! И не смейте больше ко мне подходить!
— Алари…
— И Артэо передайте, что ему бояться нечего!
— Катриэль… — он произнёс моё имя тихо, но я услышала и сердце ёкнуло. — Открой, пожалуйста, нам надо поговорить…
— Нет, — упрямо повторила я. — Разговаривать с вами я не буду! Никогда! И если… если вы посмеете подойти ко мне, я… я всё расскажу родителям!
Тишина и едва слышное:
— Прости…
Или может мне показалось.
Я еще долго стояла у двери, прижимаясь к ней лбом и вслушиваясь в то, что происходило за ней.
И то, как ушел Эшфорт, я тоже услышала, но всё равно долго не могла прийти в себя и успокоиться.
«Это конец! Я сама всё уничтожила!»
— Полностью с тобой согласна!
Только один человек в этом мире мог прочитать мои мысли и ответить на них, не боясь реакции.
Не совсем человек, конечно.
— Ты! — выдала я, обернувшись.
И даже почти не удивилась.
На моей кровати, забравшись на неё с ногами в окружении множества подушек, восседала фея и пожирала мороженое со знакомой и такой родной надписью: «Baskin Robbins»!
«Да она издевается!»
— Будешь? — спросила она и отправила в рот еще ложечку мороженого.
Фея сменила наряд. Вместо жуткой розовой формы официантки на ней было пышное бальное платье с огромным воротником жабо. Оно было белого цвета, украшенное полупрозрачной органзой с блестками. А пышный начес украшала крохотная диадема, вроде тех, что продают в каждом киоске.
— Сменила имидж? — поинтересовалась я.
— Решила больше соответствовать сказке про Золушку, — продолжая поедать мороженое, ответила она. — Как тебе?
— Давай карету, туфельки и разойдемся.
— Это слишком скучно! Так ты будешь мороженое?
— А новая упаковка есть?
Я прошла через комнату и села у камина, с наслаждением вытянув уставшие ноги.
Мечты о душе и кровати стали все более соблазнительными.
Женщина укоризненно на меня глянула, но пальцами щёлкнула.
Хлопок — и рядом на столе появилось знакомое розовое ведерко.
— Миндально-фисташковое, — прочитала я. — Спасибо.
Фея отсалютовала мне ложкой и снова вернулась к поеданию холодного десерта.
Я открыла ведерко и положила крышку на столик.
— Зачем явились? — поковыряв ложкой мороженое, поинтересовалась у нее.
— Такое ощущение, что ты не рада меня видеть.
— Я больше обрадуюсь, когда ты вернешь меня домой, — произнесла в ответ и отправила в рот первую ложку.
— Все в твоих руках.
«Как будто это было так легко».
— Я работаю над этим.
— Не очень хорошо. У нас проблемы, Катриэль.
— Я — Катя, — тут же поправила я её.
Фея пригрозила мне пальцем.
— Не в этом мире, дорогая. Давно уже пора принять себя в качестве элвы.
— Это не обязательно. Через неделю я вернусь домой. Так, что тебе нужно? До бала еще уйма времени. Я справлюсь.
— Они знают, — вдруг произнесла фея и облизала ложку.
— Кто и что знают?
— Витторн и Эшфорт. Они все поняли.
Я поставила стаканчик и медленно выпрямилась, чувствуя, как от холода занемели пальцы. Воздействие холода или страха? Разобрать сложно.
— Что они поняли?
— Что ты не Катриэль.
Теперь онемели не только пальцы. Я словно вся заледенела. И мороженое тут было не причём.
— И что теперь? — прохрипела едва слышно. — Они сдадут меня или сами арестуют?
Фея молчала, специально оттягивая время и доводя меня тем самым до нервного приступа. Конечно же, я не выдержала.
— И? Почему ты молчишь? Все плохо? Это мороженое, как последнее желание приговоренного? Тогда мне еще торт со взбитыми сливками и ведро черешни.
Странно, но меня начало отпускать.
Конечно, страшно, до колик и дрожи по всему телу. Но в то же время было на удивление спокойно. Словно все это происходило не со мной.
— Обойдешься без торта. Пока. Мы меняем условия игры!
Фея взмахнула рукой, и ведерко с мороженым исчезло. Оба ведерка.
«Жаль, я так и не успела насладиться вкуснятиной из родного мира».
— Моя жизнь — это не игра.
Воззвать к совести феи не получилось.
На неё мои слова никак не повлияли.
— Для тебя — нет. А для меня — да. Игра, правила которой устанавливаю я. Очень не люблю, когда их нарушают, Катриэль.
— И как же я их нарушила? — спросила я, проглотив обращение.
— Ты слишком хорошая. Правильная до тошноты. Неужели так сложно побыть стервой?
— Это риторический вопрос или мне надо отвечать? — фыркнула я, закидывая руки за голову. — Вот вы пробовали быть хорошей? Не ломать чужие судьбы? Вот возьмите и попробуйте побыть хорошей. Вдруг понравится.
— Я судьбы не ломаю, я их соединяю. Разные вещи, дорогая.
— Ну, конечно. И, наверное, мне надо радоваться. Только не получается почему-то.
— Говорю же, плохо стараешься. Paз эти двое оказались такими умниками и поняли, что Катриэль — это не Катриэль, то будем действовать так. Подтверждать это или нет, решай сама. Но рассказать условия возвращения ты не сможешь.
Я некоторое время молчала, обдумывая сказанное.
— То есть, если хочу, я могу рассказать фокру и Синеглазкe, что я Катя с планеты Земля? — спросила насмешливо, всё еще с трудом веря в сказанное.
— Да.
«Нет, всё не может быть так просто!»
— И что они сделают? Казнят меня или посадят в клетку для опытов?
— А я откуда знаю. Попробуй и узнаешь, — равнодушно отмахнулась от меня фея.
— Гениально. Рискни и погибни.
— Можешь не рассказывать. Доказательств у них нет. Пока.
— Это понятно. Иначе они бы уже были здесь, — отозвалась я и уточнила: — Но рассказывать про бал и поцелуй я не должна.
— Ты и не сможешь. Уже не сможешь. Я тебя заколдовала.
Я с удивлением на неё уставилась:
— А кукарекать я не начну? Или лаять?
Никаких изменений в себе я не ощутила.
Даже пощупала себя, похлопала по ногам, но всё осталось таким же.
— Интересное предложение, но нет... Теперь всё зависит от тебя, Катриэль.
— Как будто раньше было иначе.
— Нет. Расслабься, это так весело!
Фея мне подмигнула и исчезла.
Глава двадцать вторая
Всё-таки фея была права.