Ладно, Слава потом пропылесосит…
Пять минут — полёт нормальный. Пятнадцать. Двад…
— Пить! — Лиза.
Правильно, после печенья-то!? Где были его мозги? Лучше бы дал им по яблоку…
Снова остановка, снова попили. Наученный горьким опытом, бутылку у губ сына он держал уже сам. На этот раз обошлось без переодевания, а несколько капель, всё-таки сбежавших на рубашку и сиденье, можно не считать.
Мрачно подумав, что такими темпами он доберётся до офиса лишь к вечеру, Воротаев снова сел за руль.
Пять минут. Десять. Пятнад…
— Папа, я хочу писать! — Лиза.
Захотелось выскочить из машины и побегать вокруг неё, пиная колёса или просто побиться головой о руль. Почему, ну, почему раньше, когда они несколько раз ездили с детьми и Стеллой в одной машине, мальки не устраивали родителям ничего подобного? Что-то он делает неправильно…
— Лиза, ты почему не пошла с нами? Я же недавно останавливался и водил Тёму! — возмущённо высказался отец. — Где я сейчас тебе найду туалет, мы по проспекту едем?!
— Я тогда не хотела, а сейчас захотела, — ребёнок накуксился — вот-вот заплачет.
— Стоп, не реви! Сейчас что-нибудь придумаю!
Впереди, справа по ходу машины, показалась вывеска кафе. Там обязательно есть туалет!
Воротаев припарковал машину, извлёк обоих детей и повёл их внутрь. Но дальше возникла новая проблема — в какой туалет ему идти? Лиза мала, чтобы самостоятельно посетить уборную, но уже достаточно большая, чтобы заинтересоваться писающими мужиками, если он отведёт её в мужской. И Александр растерялся — что же делать? Дочь мнётся, того и гляди приключится конфуз. Пришлось просить помощи у пробегавшей мимо официантки. Девушка попыталась отговориться занятостью, но крупная купюра решила все вопросы.
- Так, — когда все вернулись в машину, обратился к детям отец, — пить хотите?
Две головёнки синхронно мотнулись из стороны в сторону.
— Есть?
Движение повторилось.
— Хорошо. Учтите, теперь терпеть придётся до дома! Сначала я всё-таки доеду до своей работы. Там дяди папу уже так ждут, что терпеть не могут.
— Как я, когда писать хотела? — серьёзно уточнила дочь.
— Ещё сильнее, — не менее серьёзно ответил ей отец. — Поэтому сидите тихо и молчите, не отвлекайте меня, ясно? Как только отдам дядям важные бумаги, мы сразу поедем домой.
Ждал чего угодно — новых капризов, рёва, повторения бесконечных «попить-пописать», но мальки вели себя идеально. На светофоре Воротаев оглянулся и затаил дыхание — да они же уснули! А он-то решил, что дети прониклись просьбой отца, поэтому в салоне так тихо. Ну да, мелкие они ещё, чтобы добровольно долго сидеть, не двигаясь и не разговаривая.
Александр усмехнулся, вспомнив, как они со Стеллой ждали первого слова, первого шага Елизаветы: «Когда, ну, когда уже заговорит? Начнёт ходить?»
Дождались. А теперь хочется противоположного — «Сядь смирно и молчи!»
Припарковавшись у офиса, он вытащил папку и вышел из машины, стараясь не хлопать дверью. Будить не хотелось, а бросить детей одних он не решался. Мало ли — проснутся и начнут на все кнопки нажимать. С них станется завести мотор, причём, отсутствие ключа вряд ли помешает. Помнится, Тёмка научился включать папин ноутбук, когда юному хакеру едва исполнился год. Про Лизу и говорить нечего, она в мамином телефоне ориентируется лучше, чем Стелла.
Набрав номер, Александр отдал распоряжения и принялся ждать, когда секретарь и заместитель спустятся на парковку.
— Ой, какие лапочки! — заворковала секретарша Юля, и дети сразу проснулись.
Зашипев от негодования — просил же потише! — Воротаев отомстил, всучив Юле Лизу.
— Сводите её в туалет и налейте соку.
— Папа, я не хочу писать! — попробовала возражать Елизавета.
— Хочешь, — безапелляционно отрезал отец и добавил, обращаясь уже к секретарше. — Юля, не спите!
Девушка отмерла, присела на корточки перед насупленной девочкой, что-то ей сказала, отчего ребёнок просиял и, ухватив секретаршу за руку, охотно зашагал с ней рядом.
Интересно, как у женщин это получается — договариваться с мальками? Наверное, у них в базовую комплектацию входит какая-то особенная программа. Жаль, что мужчинам она не досталась. Как выясняется, иногда наличие такого девайса весьма не помешает.
Тёму пришлось взять на руки, потому что лифт, лестницы — ну его на фиг! Он же, как ртуть. Оглянуться не успеешь, просочится и исчезнет. Дома-то за ним глаз да глаз, а уж здесь…
С ребёнком на руках Александр поднялся в офис, на ходу раздавая указания и отвечая на вопросы. И странное дело — несмотря на плохое настроение начальства, атмосфера на этаже заметно потеплела. Все до одной женщины при виде Артёмки расплывались в улыбках, а мужики хмыкали, говорили какие-то банальности, вроде — «ого, уже какой большой мужичок!» И — «ну, вылитый отец!» — и тянули руки, чтобы поздороваться. Не с Воротаевым, а с Артёмом! И этот клоп, который в нормальных условиях чужих людей избегает, важно подавал маленькую ладошку и явно наслаждался процессом.
Александр успел завершить все неотложные дела, когда Юля привела довольную Лизу. Оказалось, они погуляли по этажу, а потом Юля разрешила девочке немного посидеть за своим компьютером.
— Юля?! — испугался Воротаев, вспомнив, как дочь одним движением пальцев уничтожила то, что он создавал два дня.
— Я закрыла и сохранила всё важное, — улыбнулась девушка. — У меня хорошая подготовка — семилетние братья-близнецы. Лиза просто поиграла, и всё.
В общем, визит в офис, хоть и несколько затормозил работу, переключив внимание служащих на детей, прошёл вполне плодотворно и, главное, без жертв. И Александр задумался — а что, если он станет брать отпрысков с собой? Скажем, до обеда? На обед отвезёт домой, там они вместе пообедают, потом отец вернётся на работу, а детей прислуга уложит спать. С утра, пока дети с ним, горничные успеют сделать уборку, а повар — приготовить обед. Во время дневного сна повар займётся ужином, а горничные — одна присмотрит за детьми, а вторая доделает то, что не успели с утра. Чёрт пробери, какая отличная идея!
В офисе полно женщин, они помогут ему уследить за шилопопыми созданиями, и таким образом, он с наименьшими потерями дотянет до новой няни.
На обратном пути дети, утомлённые впечатлениями, вели себя почти образцово. К сожалению, недолго.
— Папа, я хочу здесь поиграть! — голос девочки вырвал отца из размышлений.
— Где? — Александр не сразу понял, о чём говорит Лиза. Повернулся к дочери — они как раз стояли на светофоре — и проследил за взглядом и указующим пальцем Елизаветы: из-за кустов и ажурной ограды яркими пятнами горок и качелек бросалась в глаза детская площадка. Довольно большая, и детей там прилично бегает.
Светофор переключился, и Воротаев тронул машину.
— Папа-а-а! Я хочу туда-а! — заныла Лиза. — Пожалуйста, ну, пожа-алуйста!
— Дома у тебя тоже есть качели, горка, домик, — перечислял родитель.
— Дома мне не с кем играть, а там есть дети, я хочу к ним! — заголосила дочь. Через секунду к ней присоединился брат:
— А-а-а! Хочу-у-у! Игать!!!
— У тебя есть Артём, играй с ним, — попробовал настоять на своём Александр, тем более, площадка уже скрылась из глаз.
— Тёма маленький, с ним не интересно! — завопила его «большая», четырёхлетняя дочь. — И он мальчик, а я хочу играть с девочками. Па-а-апа-а!!!
Александр сбавил скорость, несколько раз выдохнул, успокаивая нервы и, найдя место, развернул автомобиль.
— Полчаса! — припечатал он мгновенно смолкших наследников. — Лиза, ты меня поняла? Никаких «ещё немножко» и «ааа, не пойду»! Вы играете ровно тридцать минут, и когда я вас позову, то сразу — Лиза — СРАЗУ! — ты берёшь Артёма за ручку и ведёшь его ко мне. Поняла?
— Обещаю, папочка!
Машину пришлось отставить на тротуаре, и пройти пешком оставшиеся до площадки метров сорок.
Стоило им зайти за ограждение, как Лиза схватила Тёмку за руку, и оба припустили знакомиться с местностью. Александр огляделся, прикидывая, где скоротать время, и сожалея, что не догадался взять с собой ноут. Поработал бы, а то и так день прошёл впустую.
Хорошая площадка, он сто раз проезжал мимо, но по сторонам не смотрел, вот и не заметил её раньше. Резиновое покрытие на всю площадь, значит, в любой дождь тут не будет грязи, ограда — высокая со стороны дороги и пониже — с трёх других сторон, три входа-выхода, вдоль забора — кусты и небольшие деревца. Много ярких, разноцветных снарядов, песочница, в которой копошатся три малыша, лестницы и городок, где лазают дети постарше. И он — единственный мужчина, среди насторожённо замерших на скамейках мамочек и бабушек.
Поколебавшись, Александр негромко поздоровался с женским коллективом и поспешил отойти подальше.
Смотрят так, будто он маньяк или ещё чего похуже!
Женщины продолжили пялиться, время от времени обмениваясь друг с другом мнениями или предположениями. Видимо, пытались понять, что забыл на детской площадке этот мужчина. Наконец, две бабушки поднялись с лавочки и решительно направились к Воротаеву. И именно в этот момент к нему подбежала Лиза, показывая испачканную ладошку. Интересно, где успела найти грязь, если тут ни лужи, ни земли? Разве что покопалась под кустами у ограды?
— Лиза, ты искала клад? — поинтересовался он у дочери.
— Я искала червячков. Ната сказала, что они живут в земле, но там же нет окошков, червячкам темно и страшно. Я хотела пустить к ним солнышко, но все червячки куда-то ушли. Никого не было дома, — развела руками девочка.
Вот так вот — не баловалась, а спасала червячков! И ругать за испачканные руки и платьице уже как-то неловко.
Краем глаза отметив, как пограничный контроль замер, а потом, заметно расслабившись, повернул обратно к товаркам, Александр ухмыльнулся — не видели, что он пришёл с детьми? Интересно, а полицию уже вызвали или решили изгнать его своими силами?
Пробормотав, что червячкам не нужны окна, потому что у них нет глазок, он принялся оттирать испачканные лапки дочери от земли.
— Нет глазок? — глаза дочери налились слезами, нижняя губка задрожала. — Их выкололи плохие дяди?
Чертыхнувшись про себя, что не подумал, как такую информацию воспримет четырёхлетка, как мог, успокоил, торопливо объяснив Лизе, что у червячков другие глазки, специальные, чтобы видеть под землёй, и свет им не нужен. Успокоенная и оттёртая от грязи дочь умчалась играть дальше, а отец, покрутив в руке бывший белый платок, выбросил его в ближайшую урну.
Женский коллектив мам и бабушек теперь посматривал на него с явным интересом, не переставая шушукаться.
Чисто сороки!
Наконец, отпущенные детям тридцать минут истекли, и Александр позвал дочь. Не с первого окрика, но девочка послушно вытащила брата из песочницы.
Отряхивая Тёму от песка — он в нём купался, что ли? Почему песок не только на рубашке, но и в карманах штанишек? Да что там штанишки, если песка полно даже на голове ребёнка? — Воротаев заметил, как женский батальон заулыбался, окончательно успокоившись.
Вот так вам! Думали, если мужик, то не умеет смотреть за детьми и только в маньяки и годится?
Приосанившись, Александр протянул сынишке руку, в другую уже самостоятельно вцепилась Лиза, и повёл семейство к машине.
До дома доехали без приключений, под стрекот Елизаветы, взахлёб делившейся, как здорово качаться на качелях вдвоём, какая куколка у девочки Наты и какой плохой мальчик в голубой рубашке — он Лизу два раза толкнул!
Дома он сдал детей всплеснувшей руками Антонине и с чувством выполненного долга забаррикадировался в ванной, а потом со вкусом поужинал. Жизнь потихоньку налаживается!
В конце долгого дня, уложив ребят спать и прочитав положенную на ночь сказку, отец уже поднялся уходить из детской, как дочь сонно пробормотала:
— Мы ещё приедем на ту площадку, правда же?
В ту ночь он уснул, едва коснувшись головой подушки — всё-таки день выдался уж слишком хлопотным и нервным.
Через неделю Воротаев констатировал — совместное сосуществование отца и детей почти наладилось. Конечно, Валентины Сергеевны и Татьяны очень не хватало, но Александр и повариха с горничными приспособились к новому распорядку.
Утром, как и решил, Воротаев забирал детвору к себе. Уже через день с удивлением отметив, что за то время, пока Тёму и Лизу отвлекали-развлекали его служащие, он теперь успевает сделать больше. Что значит — правильный стимул! Ведь если не успеть выполнить намеченные дела сейчас, то после возвращения сына и дочери все дела придется отложить. Пострадает общее дело.
Да и остальные служащие как-то подсобрались, что странно, ведь мальки скучать никому не давали.
Он распорядился поставить в кабинете для них стол и накупить игрушек, бумаги, фломастеров и красок. От последних пришлось потом отмывать не только детей и стол, но и половину офиса. Когда только успели? С фломастерами тоже оказалось не так гладко, пока Воротаев не запретил детям относить их от стола.
— Рисовать можно только тут, понятно?
Мальки, преданно глядя в глаза отца, синхронно кивнули. Правда, Тёма нет-нет, да попадался на попытке расширить зону для рисования, но без фатального для офиса урона.
Из полезного, что привнёс новый режим — Артём стал меньше дичиться незнакомых людей, давая возможность отцу заниматься не только им, но и своими непосредственными обязанностями.
Два- два с половиной часа, которые дети проводили в офисе, пролетали достаточно быстро. В половину одиннадцатого Воротаев собирал отпрысков, предварительно сводив каждого в туалет — хочет тот или не хочет. Опыт подсказывал, что интервал от «не хочу писать» до «папа, я пи-пи!» может не превысить десяти минут. И они отправлялись домой, обязательно завернув по пути на детскую площадку.
За неделю Александр с детьми там примелькался, и мамы с бабушками начали с ним здороваться, а Лиза нашла себе подругу — девочку её возраста, которую выгуливала миловидная женщина, на вид лет двадцати пяти. Глядя, с каким восторгом дочь бежит к подружке, как малявки обнимаются и увлечённо вместе играют, Александр пожалел, что они с женой не догадались раньше, что детям нужны друзья. Игры только с братом или сестрой, как оказалось, не могли заменить общение со сверстниками. Хотя, когда б им было время это заметить, если он по целым дням пропадал на работе и объектах-совещаниях, а Стелла — в бутиках и СПА, предпочитая очередное суаре общению с семьёй?
Александр стал задумываться — может быть, стоит отдать Артёма и Лизу в хороший детский сад? На следующей неделе станет известно, когда из больницы выписывают Валентину Сергеевну, надо будет у неё поинтересоваться, что она думает по этому поводу. А Стелла так и не звонит. Неужели её совсем не волнует, как тут дети?
Незаметно для него забота о детях из невыносимой каторги превратилась в более-менее терпимые обязанности. А временами он ловил себя на мысли, что ему интересно наблюдать за сыном и дочкой! И какие порой, умозаключения выдаёт Лизавета или фортель выкидывает Тёмка — закачаешься! Неужели он тоже был когда-то таким открытым и искренним?
Наблюдая, как Лиза играет с пятилетней Натой, как они то ссорятся из-за ерунды, то объединяются, чтобы дать отпор другому ребёнку, Александр только диву давался.
Всего лишь детская площадка, но, как оказалось, это целый малышовый мир, где всё, как у взрослых, только масштабы помельче, и за каждым мальком стоит группа поддержки в лице мамы или бабушки. Мир со своими правилами и событиями, где временами бушуют такие страсти! В общем, если присмотреться, у детворы жизнь не такая уж простая: от них ничего не зависит, жизнь расписана взрослыми — когда есть, когда спать, с кем играть. Толпа претендентов на одни и те же качели или горку, обиды и огорчения, уроки жизни — как подружиться и сохранить дружбу, делиться игрушкой или не делиться? Ответить тумаком на тумак или пожаловаться маме? Зато и радость без границ. Взрослые так уже не умеют, ибо полученный в процессе взросления опыт учит скрывать от других свою радость.
Пожалуй, за эту неделю он провёл с дочерью и сыном больше времени, чем за предыдущие полгода.