Хотя пришли — это громко сказано. Заявились. Вторглись. А если использовать сленг, то и приперлись.
Как по-другому назвать столь хамское поведение, когда в покои незамужней девушки заходят без приглашения?
Да и момент был не самый удачный. Я вышла из душа, потому на мне красовался лишь тончайший светло-розовый халатик по середину бедра.
— Доброе утро, — сверкая белозубой улыбкой поздоровался со мной изначальный и как ни в чем ни бывало сделал глоток из чашки.
На низком столике у дивана, где расположился этот бесстыжий, был сервирован завтрак на двоих, стояли цветы и коробочка с бантом. Подарок?
— Не уверена, что оно очень доброе. Не люблю, знаешь ли, когда заявляются без приглашения.
— Я думал, ты обрадуешься, — спокойно произнес Энран. — Мы так давно не виделись.
— Поверь, я ни капли не скучала! — заявила, подзывая кресло.
Оно перемещалось как дрессированное домашнее животное и я вечером знатно с ним развлеклась, каталась на нем и хохотала как дитя неразумное. Зато развеялась. И оно скрасило мое заключение на все сто.
— А я скучал.
— Не верю. Тебе, скорее всего, было не до того, — не поверила я.
— Да, ночью в ВАД было не до скуки. Один из преподавателей оказался жооргом, половина первого курса была заражена тем же вирусом, что был у тебя, лорд Цай так бесился, что едва не разрушил планету, еле успокоили.
— Ничего себе!
— Да, он весьма силен, потому, собственно, и управляет академией. Он один из немногих изначальных, кто в состоянии сдерживать силу других.
— А кто в состоянии сдержать его? Ты?
— Не-а, — ответил Энран и откусил бутерброд, с наслаждением его прожевал и лишь затем продолжил: — у нас с ним, э, как бы так тебе понятнее… В общем, его может остановить лишь он сам, поскольку у него своеобразная звезда.
— Своеобразная звезда?
— Да. Она очень яркая и сильная и до сих пор не уравновешена женщиной. Сейчас его может остановить только приказ и его собственная система ценностей.
— То есть, ты хочешь сказать, что каждый сильный изначальный — это своеобразная сверхновая, которая в любой момент может уничтожить все кругом?
Я задала вопрос, не скрывая ужаса. А вот ответили мне без каких-либо эмоций.
— Так и есть. Ты думаешь, просто так изначальных прозвали чудовищами? На заре развития расы, когда наши предки могли испытывать яркие, почти не контролируемые эмоции, чего только не было. Империя формировалась из крови и космического мусора, оставшегося от противников, а иногда — и просто от взбесившихся изначальных.
— Звучит, — я сглотнула горькую слюну, — жутко.
— Жутко, да. Но эволюция и законы мироздания стремятся к равновесию, так что со временем наша раса стала невозмутимой и спокойной.
— Что-то я не заметила в вас ни того, ни другого, — ответила я и присоединилась к завтраку.
Да и что мне оставалось делать? Этого наглеца все равно не выгнать. А он так аппетитно ел! И меню, надо сказать, во дворце было слишком соблазнительным. Ни одна сила воли и диета не выдержат
— Ничто человеческое нам не чуждо, — философски заметил мужчина. — Только обычно мы все держим под контролем.
— Тебе, однако, этот контроль отказывает регулярно, — припомнила я некоторые события из нашего общего прошлого.
— Ты — катализатор, Аделия, — огорошил меня изначальный. — Не винтик в интриге века, а катализатор. Ты ускоряешь события, проявляешь скрытые в нас качества, выводишь на эмоции.
Синие глаза Энрана потемнели и я как завороженная, загипнотизированная, не могла отвести взгляд.
— Я простая…
— Нет. Ты не простая, — резко сообщил он и в одну секунду переместился, выхватил меня из кресла, поставил напротив себя, — ты уникальная. Очаровательная, красивая, умная… Желанная.
— Я…
Мне не дали договорить. Мужские губы накрыли мои и я мгновенно провалилась в водоворот из эмоций, ощущений, чувств.
Руки изначального дисциплинированно лежали на моей талии, зато язык, губы творили такое, что я млела и стонала, терялась в собственных переживаниях. И блаженствовала.
Грудь напряглась, подскочила торчком, лишь бы коснуться его еще сильнее, плотнее. Хотелось поцарапать, причинить боль, заклеймить. Пальцы сгибались в крюки. Ногти впивались в ткань его тонкой рубашки, норовя распороть ее, проникнуть под кожу.
Я и не подозревала, не думала, не желала признаваться себе, что тоже скучала. Безумно, неистово.
И сейчас не могла его отпустить. Да он и не стремился к тому.
Горячие мужские руки переместились на бедра, огладили, сжали. Я застонала еще сильнее и выгнулась дугой, открывая, подставляя шею, такую беззащитную, такую жадную до его прикосновений, поцелуев, укусов.
Энран зарычал. Утробно, гулко. Впился в белоснежную кожу поцелуем-укусом до боли, вызывающей сладкие спазмы внизу живота. Я стонала и металась в его объятиях, требуя большего. Немедленно. Сейчас…
Но этот негодяй лишь тихонечко засмеялся, зализал укус на шее, коснулся кончиками пальцев, лаская.
— Энран! — простонала-приказала я.
— Соскучилась, — проворковал он. — Моя сладкая, ненасытная девочка. Кошечка.
И эти снисходительные нотки в его голосе заставили меня очнуться, распахнуть глаза.
— Ты меня соблазняешь! — обвинила его, и не думая, что отвечала ему с не меньшим пылом, ну и переодеться не соизволила.
Халат оказался расстегнутым, точно так же, как и рубашка изначального. Когда я это умудрилась провернуть — ума не приложу.
Я быстро запахнулась, метнула взгляд-кинжал на довольного мужчину, сделала шаг назад. Щеки залило румянцем и это только разозлило.
Вот как он это делает?
— Разве я к тебе вышел в одном прозрачном халате на обнаженное тело? Я держался как мог. И сейчас держусь.
— Тебя вообще-то никто сюда не приглашал! Сообщил бы, что явишься, я бы надела рабочую форму.
— Вот потому и не сообщил. В таком виде ты мне нравишься куда больше. Хотя форма тебе идет.
Энран вновь занял диван и вернулся к завтраку. Я же готова была его треснуть любым тяжелым предметом из имеющихся в наличии. Вот, например, тем графином с соком.
Да как он смеет вообще так себя вести? Уже или соблазнил бы нормально, или…
Я замерла.
Вот это новость!
Да я мечтаю, чтобы он сделал это!
Злюсь не на себя за эту жуткую слабость перед его сексуальностью, за слабость собственного тела, воли, выдержки, а на него. За то, что он… пытается прислушиваться к моему мнению?
Да уж, Аделия, дожила. Врешь сама себе. Ну просто классика!
Флер влюбленности пропал после манипуляций доктора с моим телом, я вполне здраво рассуждала и трезво мыслила, но только в отсутствие этого изначального. Уж не знаю, химия тела, феромоны, флюиды или еще что, но мозги отказывались действовать в его присутствии, а вот тело, напротив, только и стремилось… принять горизонтальную плоскость.
«Это все потому, что он красивый, сильный, властный и вообще наследник императора. Любой девушке сложно противостоять такому соблазну. Это же та самая сказка, о которой любая из нас мечтает с раннего детства. И даже мне, девчонке с Раймосса, где рассказывали исключительно жестокие и страшные, предостерегающие от неразумного поведения, сказки, и то хотелось волшебства, романтики, светлых чувств», — пыталась я найти себе оправдания.
Только вот совесть ехидничала, шептала, что оправдания бесполезны. Я просто хочу этого мужчину. Бесстыдно и жадно хочу.
Энран сидел, завтракал и улыбался.
Догадывался или точно знал, о чем я думаю.
Я схватила ближайшую ко мне булочку и впилась зубами в хрустящее снаружи, но мягкое внутри тесто. Нежнейший аромат заварного крема с нотками цитруса и кардамона опьянил. Прикрыла глаза, чтобы ничто в этом мире не мешало мне наслаждаться шедевром кулинарного искусства.
— Ты выглядишь так же, когда я тебя целую, — сообщил изначальный.
Я распахнула глаза.
— Да ну!
— Копия.
— Не может быть!
— Почему это? — удивился Энран.
— Да потому что эта булочка куда лучше твоих поцелуев! — заявила я со смешинками во взгляде.
А голос-то какой игривый, словно и не мой вовсе.
— Наверное, мне стоит попрактиковаться, — растягивая гласные, соблазнял голосом мужчина. — Я привык быть лучшим, а тут такой мощный соперник.
Мы оба рассмеялись.
— Прости, но до булочек тебе не дотянуть. И я ни капли не преуменьшаю.
— Аделия, но ты ведь учитель. Научи меня целовать тебя так, чтобы булочки не мешали нашей страсти, — веселился изначальный.
— Я сделала свой выбор и менять его не собираюсь. И победитель в этом поединке — булочки, — пародируя манеру ведущих различных спортивных состязаний, пропела я.
— Нокдаун. Кто бы мог подумать, — ненатурально сокрушался наследник императора. — Продуть сдобе! Нет, это слишком сильный удар по моей репутации.
— И что ты предлагаешь? — заинтересованно спросила я, безостановочно улыбаясь.
— Прикажу никогда их больше не готовить.
— Нет!
Я даже подскочила от ужаса.
Не то, чтобы я рассчитывала еще когда-нибудь их попробовать, но одно существование такого восторга — уже хорошо. Просто знать, что на бесконечных просторах нашей вселенной существует что-то, куда более приятное, чем Энран…
— Ты не должен так поступать!
— О, как мы напряглись.
Энран встал и мне пришлось задрать голову. Общение с высокими мужчинами — та еще профилактика остеохондроза. Пока я работаю в ВАД мне это заболевание точно не грозит.
— Не смей трогать булки! — насупившись, выдала я.
— А то что?
— Это нечестно.
— Жизнь вообще ужасно несправедливая и нечестная штука, — согласился Энран, делая шаг ко мне.
Я отступила, наткнулась на следовавшее за мной по пятам кресло и рухнула в него.
Мужчина опустился рядом, уселся на мохнатый зеленый, имитирующий траву, ковер, приблизил ко мне лицо.
— Что ты готова предложить взамен? — вкрадчиво и как-то очень довольно уточнил он.
— А что… что ты хочешь? — выдохнула я.
В глубине души зарождалось предвкушение. И вместе с тем мне было немного страшно. Казалось бы, такая глупость — какие-то булки. Но с наследником любой разговор уходил в одну сторону. И я могла думать только в горизонтальной плоскости. Мечтать. Предвкушать.
— Ну, — протянул мужчина и хитро на меня посмотрел.
— Что ну? — поторопила я его. — Заметь, я не настолько великодушна, чтобы рисковать чем-то значимым ради каких-то булок.
— Как быстро ты переменила свое к ним отношение. Думаю, тебе стоит откусить еще кусочек.
Он обернулся к столу, взял позабытую-позаброшенную мной сдобу и поднес к моим губам.
— Ешь, — прошептал он.
Нежный ароматный крем коснулся моих губ и я облизала их, не отрывая взгляда от лица изначального. Зрачки Энрана заполонили радужку, превратив ее в черные озера, из глубины которых выглядывала беловолосым призраком я.
Сглотнула сладкую и пряную слюну.
Энран повторил маневр и у меня сладко сжалось все внизу.
Что он со мной делает?
Это внушение?
Гипноз?
Магия изначальных?
Тело напряглось, я замерла, глядя в бесстыжие глаза с огромными черными зрачками. Он хотел меня, но держался. Я же готова была дикой кошкой напрыгнуть сверху и сделать с ним такое…
Может, доктор не убрал связи, а усилил их?
Он сказал, что поможет, но вдруг не мне, а ему?
Нет, я ничего не путаю и привязок уже быть не должно.
Я нахмурилась и даже немного отвлеклась от собственного состояния. Выдохнула.
— Доедай, нам нужно возвращаться в академию, — вдруг как ни в чем ни бывало сказал изначальный.
Я замерла. Хорошо, рот не открыла. Вот это поворот!
— Я готова.
— Отлично. Лети в этом халате, порадуй мой взор.
Мужчина окинул взглядом мой внешний вид, улыбнулся загадочно и поднялся.
— Тебе помочь?
— Халат снять? — язвительно спросила я, еще и лицо скривила.
— Ну, если ты настаиваешь… Думаю, у меня это получится лучше.
Два шага и мы уже стоим вплотную друг ко другу. Дышим друг другом. Наслаждаемся едва заметными прикосновениями, вроде бы случайными, от глубокого дыхания.
— Я справлюсь сама, — все-таки нахожу в себе силы дать правильный ответ, а не тот, который хочется на самом деле.
— Самостоятельная девочка, — шепчет он.
Я поспешно отступила. Не стоит дергать тигра за усы. Наш сегодняшний совместный завтрак и без того — сплошная провокация.
Доктор Орса дал мне шанс сделать выбор самостоятельно. У меня целый год. И вообще, я хотела устроить им в академии «брачные игры самцов».
Только отчего так бьется сердце? Отчего замирает затем пускается в галоп, как только именно этот изначальный заходит в помещение? Отчего все мои моральные устои норовят вмиг превратиться в аморальные?
И не спишешь на влюбленность, ведь самое поразительное, что и каркал будил во мне невероятные чувства.
И все. Больше никто.
Может, остались последствия привязок? Не могут же мне нравиться двое?
Нет! Только не это!
Я привыкла быть в собственных глазах хорошей девочкой, умницей, отличницей.
А здесь вальс гормонов. Хотя какой вальс! Вальс — слишком степенный танец, даже быстрый венский и то не похож на это сумасшествие. Фламенко. Танец страсти. Танец жизни. Или рояраль, брачный танец форрасийцев, расы, которая из почтения к традициям сохранила первобытный брачный танец, заканчивающийся сексом.
Так, нужно прекратить думать о разврате.
Энран Даргасс — не любовник, не возлюбленный, он мой командир в космосе и ученик в академии. Вот и нужно так его воспринимать. И никак иначе!
Переодеться, не имея гардероба с нарядами на все случаи жизни, — дело не хитрое. Через несколько минут я уже стояла, упакованная в черную форму академии, с завязанными такой же траурной лентой волосами и даже накрашенная.
Ванная была оборудована по последнему слову техники, так что я воспользовалась напоследок достижениями изначальных. Мне бы такой аппарат в собственную ванную комнату точно не помешал! Огромная экономия времени. Три секунды — и хоть на конкурс красоты.
Надо сказать, макияж мне организовали яркий, но он делал мои глаза бесконечно-глубокими ледяными озерами. Я никогда не могла бы создать что-то подобное, и большая часть времени ушла на разглядывание нового образа.
Хороша!
А когда девушка чувствует себя красавицей, то и окружающие ее люди считают так же. Энран не стал исключением.
— Ты великолепно выглядишь. Ты одна из немногих, кому по-настоящему идет черный, в нем ты выглядишь строго и эффектно, но с такими глазами… от тебя не оторвать взгляда.
— Благодарю, — довольно ответила я и первой направилась к выходу.
Умеют при дворе делать комплименты, ничего не скажешь. Я едва не лопалась от удовольствия и очнулась, только когда сообразила, что сама себя подставила. Окружающие наверняка подумали, что мы с Энраном получили огромное удовольствие от проведенного совместно времени.
Ну и ладно. Я здесь, скорее всего, в последний раз. Пусть думают, что хотят.
Я спокойно шла к тому же месту, где меня высадили в прошлый раз, однако мужчина утянул чуть в сторону.
— Нам в мой личный ангар. Я не брал ласточку.
А это интересно! На чем у нас летает наследник императорского дома?
Ожидала увидеть комфортабельную яхту, но просчиталась. Нас ждало небольшое транспортное средство, которое я даже не могла идентифицировать.
— Это что?
— Технология древних.
— Древних? А разве вы — не Древние?
— Нет, конечно. Мы такая же раса, как и вы, только более ранняя. Но Древние — это не просто легенда. Это высокоразвитая цивилизация, давным-давно покинувшая наш сектор. На момент Исхода их было совсем мало и мы не знаем, что с ними и куда они пропали, связи с ними не было с тех времен.
— Мне казалось, что Древние — это изначальные и есть. Вы ведь такие же закрытые и могущественные. Сильные. Мудрые.
— Скажешь тоже! Изначальные — тоже молодая раса. Не такая, как люди, конечно. Но молодая. А Древние — это несколько працивилизаций. Одна из них и дала жизнь нам, ну и оставила подарки. Наши технологии, по сути, калька с их. Мы лишь дети, оставшиеся без родителей.