Выжить бы. Именно этим и занимаются все ведьмы от начала времен.
— Что полиция? — осведомился Виланд. Я посмотрела на него и поняла, что за время нашей почти светской болтовни о личной жизни он успел придумать план действий.
Лука ухмыльнулся и бросил в мою сторону липкий неприятный взгляд.
— Старательно ищет доктора Рихтер для поговорить, — ответил он. — Но обычно для поговорить не объявляют общегосударственный розыск. А тут прямо никакого терпежу. Листовки возле управы раздают. Мне птичка на хвосте принесла, что в Иннсмуне то же самое.
Я поежилась. Посмотрела на Виланда и только потом поняла, что это выглядело так, будто я машинально искала у него защиты.
— Шуман хочет навесить на меня какую-нибудь дрянь, — сказала я. Виланд отрицательно качнул головой.
— Скорее всего, он собирается использовать вас в каких-нибудь сомнительных схемах, доктор Рихтер. Несколько раз появлялась информация о том, что Шуман тесно связан с криминалом. Внутреннее расследование ничего не показало, но сами понимаете, он просто хорошо заметает следы.
Я вздохнула. Машинально сунула паспорт в карман и снова села на кровать. Если ведьма нужна министерству обороны, то она может понадобиться и старшему советнику инквизиции. Почему бы и нет?
Мне стало мерзко. Такие, как Виланд, на нас охотятся. Такие, как Шуман и Ульрих, хотят использовать. Бежать некуда.
И да, Арн прав: моя карьера оборвалась. Все кончено. Я уже никогда не буду работать по профессии в приличном месте. Разве что частные консультации, да и то вряд ли.
На мгновение к глазам подкатили слезы. Я прекрасно понимала сложившееся положение вещей с самого начала, с момента взрыва — но почувствовала и окончательно приняла только сейчас. Я потеряла все, чего добивалась много лет. Надо ли поблагодарить за это Виланда — или не стоит?
Виланд правильно понял выражение моего лица. Он сел рядом со мной и негромко произнес:
— Я вам помогу, доктор Рихтер. После того, как все закончится, я вас не оставлю. Все будет хорошо, можете мне поверить.
Он говорил об этом настолько уверенно, словно не было ни проекта «Имаго», ни людей, которые хотели нас уничтожить, ни полиции, которая искала меня по всей стране. Мне даже удалось улыбнуться.
— И это инквизитор говорит ведьме, — сказала я. Виланд вздохнул так, словно мои слова задели его.
— Это человек говорит человеку, — ответил он. — Когда я давал присягу, то клялся спасать и защищать. Собственно, это я сейчас и делаю.
Какое-то время мы молчали. Лука тихонько сидел на табурете у двери, предпочитая до поры до времени не заявлять о себе. Наконец Виланд спросил:
— Есть ли что-то от Хаммона?
— Он засветился в Бьюрене, — охотно сообщил Лука. — Есть такой милый городочек к северу. Уж очень старался, рожу поменял, но все же оставил крошечный отпечаток. Как думаешь, это стоит десяти миллионов?
Десять миллионов крон — такова была награда за любую информацию о террористе. Баснословные деньги. Виланд выразительно посмотрел на Луку и ответил:
— Я уверен, что ты надежно припрятал этот отпечаток. Я прав?
Лука расплылся в улыбке.
— Разумеется! Пригодится еще на что, и мне, и вам. В общем, у Керна в том поселке баба. Я поспрашивал — там просто роман, а не отношения. Держит его за бубенчики, одним словом. Он у нее чуть ли не в ногах валяется, а она капризничает и морду воротит, все не так и не этак. Он уже вокруг нее и боком, и с подскоком, а толку нет.
— Надо же! — искренне удивился Виланд. — Никогда бы не подумал, что Хаммоном могут так вертеть.
Я понимающе кивнула. Могут. Еще как могут. Конечно, это бывает редко — но все-таки бывает. И такие люди, которые держат в страхе всех окружающих, жестокие и властные, зачастую пляшут под дудку совершенно заурядной и ничем не примечательной женщины. Знаменитый террорист практически ест у нее из рук — вот где настоящая магия. Куда уж нам, ведьмам, до нее.
— Вертит, как хочет, — со знанием дела заметил Лука. — В общем, билеты в Бьюрен я вам купил. Подумал, что вы захотите пообщаться и с Хаммоном, и с его подругой.
— Конечно, захотим, — ответил Виланд и обернулся ко мне: — Вам придется поработать, доктор Рихтер. Для начала — изменить нашу с вами внешность. Потом, возможно, придется бросать цепь-порчу. Умеете?
Я удивленно посмотрела на Виланда. Вроде бы рядом со мной сидел тот же самый человек, который убивал ведьм, надевал ошейники на выживших и безжалостно искоренял даже малейшие ростки волшебства. И он предлагал мне колдовать?
Я понимала, что Арн Виланд удивит меня еще не раз и не два.
— Не умею, — призналась я. — Я всегда была законопослушной ведьмой. Мне не нужны проблемы.
Виланд понимающе кивнул.
— Разумеется. А меня всегда учили, что цель оправдывает средства. И что нужно действовать так, как того требуют обстоятельства, — сказал он.
Почему-то я этому не удивилась. Похоже, главный принцип любого инквизитора — это отсутствие принципов. Поступай так, как требует сиюминутная необходимость, а там видно будет.
Поэтому мне было не по себе. Ведь если Виланду потребуется избавиться от меня, то он это сделает. И забудет обо всем, что пообещал мне. Потому что так потребуют обстоятельства.
- Я уже заметила, — сухо сказала я. — Так как нужно менять нашу внешность?
Виланд улыбнулся — той улыбкой, от которой млела бы любая девушка. Той улыбкой, которая обещала тепло, любовь и страсть. На мгновение у меня в груди сделалось горячо-горячо.
— Ничего пугающего, — произнес он и, поднявшись с кровати, протянул мне руку. — Идите сюда.
Я послушно встала, взяла Виланда за руку. Он снова улыбнулся и сказал:
— Это не страшно, доктор Рихтер. Дышите глубже.
Я испуганно посмотрела на него, и в этот момент меня ударило. Невидимый кулак прилетел в живот, заставив согнуться и подавиться воздухом. Комната закружилась цветным хороводом, желудок и горло стиснуло спазмом, глаза сделались горячими и сухими. На мгновение мне показалось, что я горю — по телу побежали зеленоватые языки огня и растворились в мешанине звуков, запахов и красок.
Если бы не рука Виланда, то я не удержалась бы на ногах. Комната качнулась, и я почувствовала, как меня мягко опустили на кровать.
Тошнота отступала.
— Ну, роскошно! — услышала я удивленный возглас Луки. — Один в один как в паспортах!
Значит, получилось. Виланд использовал меня в качестве усилителя своей магии — прогнал через меня заклинание и вот, пожалуйста: теперь у нас новые лица.
— Поезд через три часа, Клара! — надо мной склонился незнакомый темноволосый мужчина. В его острых чертах и блеске черных глаз было что-то птичье. Тиль ван Хутен, врач общей практики и мой очаровательный супруг, похожий на ворона. — Мы еще успеем поужинать!
Лука позаботился и об одежде для нас: врач и школьный психолог не будут разгуливать по улицам в камуфляже. Медленно одевшись — последствия взрыва еще давали о себе знать, и тело ныло — я посмотрела в зеркало.
Да, именно так и выглядят те, кто работает в школе. По мнению таких, как Лука, разумеется. Серая юбка чуть ниже колена, серый же пиджак и белая блузка с какими-то нелепыми синтетическими кружевами по вороту. В этом наряде довольно привлекательная Клара ван Хутен стала выцветшей, даже золотистые локоны, мягко спадавшие на плечи, сделались какими-то блеклыми и неухоженными.
Я смотрела на незнакомую женщину в зеркале и чувствовала скуку. Даже зевнуть захотелось.
Но, в общем-то, все было правильно. Я никогда не выглядела бы вот так: синим чулком, который слишком ограничен для того, чтобы что-то видеть за пределами работы. Но те, кто будет смотреть на меня, увидят именно этот скучный образ и ничего не заподозрят.
Отличная маскировка.
Виланду достались брюки, голубая рубашка и жилет, посмотрев на который, сразу становилось ясно, что он связан супругой, которая не очень-то сильна в вязании, зато полна энтузиазма. Виланд угрюмо посмотрел в зеркало и мрачно сообщил:
— Да, могло быть и хуже.
Я ободряюще улыбнулась, поправила его галстук жестом добропорядочной супруги и заметила:
— Арн, это идеальный облик. На нас никто не обратит внимания.
Он бросил в мою сторону цепкий оценивающий взгляд, словно с трудом представлял, как это господина ван Хутена угораздило жениться на такой бледной моли.
Такой красавец и сокрушитель сердец, как Арн Виланд, на эту Клару и не взглянул бы.
На обед мы отправились в небольшой ресторанчик дальше по улице, и я с удовольствием убедилась, что мы не выделяемся из толпы. Не беглая ведьма в компании инквизитора, а просто не слишком обеспеченная пара, которая не привлекает к себе внимания. Когда мы вошли в ресторанчик и сели за дальний столик, то я негромко сказала:
— Не сорите деньгами, Тиль. У вас их не очень-то много. Врач общей практики в этой глуши, мягко говоря, небогат.
Официант расторопно принес книжки меню. Виланд уткнулся в свою, бросил в мою сторону хмурый взгляд.
— И что я должен заказать? — буркнул он. Я скользнула взглядом по строчкам с описанием блюд и сказала:
— Мясо с овощами и картофелем и салат. Самое популярное и самое недорогое.
Виланд кивнул и махнул официанту.
Стоит отдать ресторанчику должное, порции здесь были огромные, а мясо, истекающее соком — горячим и свежим. Только когда передо мной поставили тарелку, от которой поднимался сытный дух только что приготовленной еды, я поняла, насколько на самом деле голодна, и как соскучилась по той жизни, которая была у меня совсем недавно, и которую я потеряла.
В той жизни можно было пойти в ресторанчик, не надевая чужого лица и не переживая о том, что за тобой могут следить.
— Теперь я просто обязан пригласить вас в приличное заведение. Потом, когда все закончится, — сообщил Виланд, нарезая мясо на кусочки быстрыми движениями ножа. Я смотрела и думала о том, как в былые времена инквизиторы брали свои ящики с остро наточенными инструментами и шли в допросные к ведьмам.
Все изменилось, но какая-то глубинная память души осталась. Я не могла избавиться от мерзкого знобкого чувства, которое охватывало меня при взгляде на нож и руки Виланда.
— Если мы выживем, я даже приму ваше приглашение, — ответила я и не сдержала улыбки. — Отличная из нас выйдет пара. Ведьма без регистрации и инквизитор в отставке.
Взгляд Виланда сделался темным и грустным, словно я напомнила ему об очень неприятных вещах. Мне подумалось, что он до сих пор тяжело переживает свою отставку. Особенно то, что Ульрих, которого Виланд считал другом, все это продумал и предусмотрел. Избавился от Виланда, который постепенно становился опасным для своих хозяев.
— Знаете, я сейчас подумала, что Ульрих будет и дальше нас отслеживать, — сказала я, решив направить застольный разговор в другое русло. — И увидит, что мы уехали. С Кирой, он, конечно, блефует, она нужна проекту, но…
Виланд усмехнулся. Отправил в рот кусок мяса, прожевал.
— Мы с вами приняли другой облик, — ответил он. — Теперь нас не отследить. Пропали. Он нас не найдет.
— Ваши банковские карты? Счета? Он ведь…
— Не беспокойтесь, Клара. У меня на такой случай есть запасные.
Я невольно рассмеялась.
— Мне как обычно нравится ваша предусмотрительность. Вы все продумали.
Виланд довольно откинулся на спинку стула.
— Я прекрасно понимаю, с кем работаю, — ответил он. Провел салфеткой по губам, и сквозь птичий облик Тиля ван Хутена проглянул инквизитор Виланд — вальяжный, какой-то тяжеловесный, полный силы и власти. — И знаете… не думал, что скажу это, но с вами, ведьмой, получается гораздо честнее и порядочнее, чем с моими коллегами.
Я едва не ахнула от удивления. Представила, чего стоило Виланду это признание. Какие внутренние силы ему потребовались, чтобы открыто об этом сказать.
Нет, он уже не Выродок Арн. Выродки не признают неприятную правду и не говорят о ней другим.
— Всего несколько дней, — сказала я с искренним уважением. — Но как вы изменились!
Во взгляде Арна мелькнул испуг, словно я застала его за чем-то непристойным. Как жаль, как неправильно, что иногда самые чистые и честные порывы своей души мы считаем странными и почти неприличными…
Впрочем, это, возможно, была защитная реакция психики. Раз уж приходится работать бок о бок с ведьмой, то стоит смириться с этим и увидеть свои положительные стороны. Я делаю с ней одно дело, значит, она хорошая.
Иногда это помогает выжить. И не только ведьме.
— Вы так думаете? — недоверчиво поинтересовался Виланд, задумчиво водя вилкой в картофельном пюре. — Я даже не знаю, как к этому относиться.
— Мне кажется, эта перемена к лучшему, — спокойно ответила я. — И мне нравится быть рядом с человеком, который не видит во мне врага только из-за моего уровня гормонов.
Виланд нахмурился — должно быть, вспоминал учебники биологии, в которых пишут о ведьмах и инквизиторах. Кефамин — гормон, который во многом обуславливает склонность ведьм к колдовству. Не повезло его иметь — значит, станешь отверженной.
Тем, у кого в крови есть метарол, повезло намного больше. Салаимские фанатики с юга называли его «Уздой Господней» — именно он делал инквизитора способным обуздать ведьму.
Чистая случайность — и вековые напластования ненависти и злобы за ней.
— Знаете, я почти уверен, что в проекте «Имаго» как раз работают с гормональной терапией, — сообщил Виланд. Я отстраненно подумала о том, насколько прихотливо течет наша беседа — от предложения пообедать в приличном месте к терапии ведьм.
— Я читала об этом, — сдержанно ответила я. Идеально прожаренное мясо вдруг утратило вкус. — Была целая государственная программа, и даже добровольцы. И все они в итоге стали овощами. Просто выключились лобные доли мозга.
Во рту появилась горечь, в горле пересохло. Виланд кивнул.
— Увы.
Несколько минут мы молчали, глядя в тарелки и думая о своем, а затем Виланд вдруг сказал:
— Бьюрен, ну конечно же! Вы вовремя сказали про уровень гормонов!
Я удивленно посмотрела на него.
— Что-то прояснилось?
Улыбка Виланда была победной и торжествующей.
— В Бьюрене живет доктор Дедрик Готтлиб, — сообщил он. — Один из разработчиков проекта гормональной терапии. Побеседуем и с ним тоже.
Посадка в поезд оказалась сложнее, чем мы предполагали.
Войдя в светлое и гулкое здание вокзала, я сразу же увидела металлическую рамку и охрану, и на мгновение меня охватило холодом. Сейчас она нальется зеленым светом, и эти здоровяки, которые пока сосредоточенно разгадывают кроссворды, заломят мне руки.
Клара ван Хутен не ведьма уровня Каппа. В отличие от Инги Рихтер — вон на доске объявлений красуется плакат с моей фотографией и алой надписью «Внимание, розыск!»
Мне вдруг стало так тоскливо и горько, словно во всем мире не осталось ничего, кроме боли. Бежать? Некуда.
Виланд предупредительно сжал мой локоть, и мне сделалось легче. Я отошла от дверей и принялась копаться в сумочке, делая вид, что ищу билеты. Вновь всколыхнулось чутье ведьмы, память тысяч ведьм прошлого о том, как на них охотились, загоняли в угол, забивали насмерть и плясали на костях. Если бы не Виланд, который по-прежнему держал меня под руку, я бы точно упала. Сама не знаю, откуда вдруг на меня навалилась такая паника — она просто выжирала меня изнутри, лишая рассудка.
«Беги! — орало что-то внутри. — Беги!»
— Рамка, — прошептала я. — Они меня вычислят.
И тотчас же подал голос один из охранников, который что-то заподозрил и оторвался от журнальчика:
— Господа, все в порядке?
Не выпуская моего локтя, Виланд повлек меня в сторону рамки. Мы нырнули в нее, и к моему удивлению, она не налилась тревожной зеленью сигнала. Мельком заглянув в наши паспорта, охранник сел на прежнее место и вернулся к труду над сканвордами, а мы прошли в сторону скамеек.
Там я почти упала: ноги не держали. Виланд сел рядом и едва слышно произнес: