— Он вообще когда-нибудь сам готовит?
— Уверена, что готовит, — засмеялась бабуля, — но мне нравится его кормить. Он единственный, кто последнее время был рядом.
У меня скрутило желудок от отвращения к себе. Мне давно стоило вернуться.
На улице тонкий слой облаков закрывал вечернее небо. Задний двор погрузился в дымку легкого тумана. Надвигался новый шторм, если верить новостям, последний в этом сезоне. За кухонным окном закачались «Китайские колокольчики», зазвенев причудливыми нотами, которые вызывали чувство тоски об ускользающем сквозь пальцы времени. Времени для нас с бабушкой.
После ужина мы с Кэсси отправились в соседний дом покормить собак. Мы играли с ними на заднем дворе, пока все не вымотались.
Было уже темно, когда мы вернулись домой. Бабуля стояла у плиты, заваривая чай для Кэсси. Я приготовила горячее какао, и мы втроем сели за стол. Как и двадцать два года назад, когда мы с родителями переехали к бабушке, я не была уверена в своем будущем. Мои способности недавно проявились, и мой отец только начал обвинять нас во всех неудачах в его жизни.
Позже, я не торопясь уложила Кэсси спать. Бабушка принесла ей чай, и Кэсси выпила его без всякого раздражения. Она отставила чашку и усадила рядом с собой Банни.
— Сегодня вечером я тебе почитаю, — сказала Кэсси.
— Хорошо, — согласилась я и растянулась рядом с ней. Кэсси положила голову мне на плечо и открыла книгу. Это была детская книжка о том, как мамы целуют своим детям ранки, чтобы они быстрее зажили. Только, читая, Кэсси поменяла роли мамы и дочки. Дочь целовала коленку своей мамы, обнимала её, пока та плакала, и напевала колыбельную.
Кэсси закончила читать и закрыла книгу.
— Не плачь, мамочка.
Мои веки затрепетали, и я с удивлением обнаружила влагу от слез.
— Мы вернем тебя к жизни, — прошептала Кэсси, держа мою руку. — Мы все тебе поможем.
Я потянула её за руку и крепко прижала к груди.
Кэсси уснула в моих объятиях, и когда её дыхание выровнялось, а лицо расслабилось, я вышла из комнаты.
Бабушка уже уснула с открытой книгой на груди. Я заложила страницу кусочком кручёной пряжи и отложила книгу в сторону, затем выключила ночник. Я поцеловала бабушку на прощание и отправилась в студию.
Впервые за всю неделю я воспользовалась оборудованием, которое установил для меня Оуэн, и провела следующие пять часов, изготавливая для Кэсси подвеску в виде русалки из обмотанного проволокой морского стекла в бирюзовых и небесно-голубых тонах. Я сложила цепочку из чистого серебра и кулон в подарочную коробочку, завязала её желтым бантом и приложила небольшую записку.
«Моей прекрасной русалочке. Счастливого шестнадцатилетия. Я всегда буду любить тебя, мама».
Я мысленно представила себе улыбающуюся блондинку, молодую версию себя с голубыми глазами. Она покружилась, желтый сарафан развевался вокруг её икр. Потом она помахала на прощание рукой и убежала, исчезнув вдали.
У меня сердце разрывалось при мысли о том, сколько всего ей предстоит пережить без меня. Первая влюбленность и первое разбитое сердце. Экзамен на водительские права и вступительные экзамены в колледж. Её первая квартира и первый ребенок. Кто станет её мужем?
Я не могла представить её жизнь без меня, но молилась, что именно Оуэн поведет её к алтарю. Он мог бы стать для неё отцом, которого у неё никогда не было. Который любил бы её так, как мой отец никогда не смог.
Столько вопросов и так много вещей, которые меня интересовали.
Поцеловав бант, я отложила подарок в сторону.
Вместо того, чтобы включить компьютер, я написала Кэсси письмо от руки. Это было самое трудное письмо в моей жизни. Я восхищалась, какой девочкой она стала и какой женщиной еще станет, намного лучше меня. Я написала письмо бабушке, надеясь, что она поймет, почему я хотела, чтобы Оуэн присмотрел за Кэсси. В глубине души я знала, что он будет любить её так же сильно, как отец любит свою дочь, и за тот короткий промежуток времени, всего за неделю, он уже проявил большую заботу о ней.
Напоследок, я написала письмо Оуэну. Сказала, что люблю его, и будь я храброй в юности, мне не пришлось бы прощаться с ним во второй раз.
Когда небо осветило студию в мой, возможно, последний день на этой земле, я запечатала конверты, оставив их на рабочем столе вместе с нотариально заверенным завещанием и подарком для Кэсси, и выключила свет.
30 глава
Пятница, утро.
— Мама.
Я находилась где-то на грани реальности и сна.
— Мама.
Я приоткрыла глаза. Дневной свет наполнял комнату, делая все вокруг ярким и бодрящим. И я поняла, что уже позднее утро. Я вырубилась в половине седьмого утра, несмотря на мое намерение не спать, потому что у меня глаза слипались.
Кэсси стояла надо мной. Кончики её волос щекотали мне плечи.
— С добрым утром, мама, — сказала она.
Я почесала плечи, потерла лицо.
— Который сейчас час?
Она взглянула на часы.
— Десять тридцать семь. Это для тебя. — Кэсси держала в руках холщовый ремень, похожий на поясной кошелек. — Он лежал на крыльце. Это от мистера Торреса.
Я села и зевнула.
— Что это?
— Надувная поясная сумка. Мистер Торрес говорит, что внутри спасательный жилет. Он, должно быть, совсем крохотный. — Кэсси нахмурилась, глядя на пояс. — Теперь тебе не придется ходить в том ужасном спасательном жилете. Будешь носить этот. — Она потрясла сумкой. — Бабуля считает, что с ней ты будешь похожа на туристку, но не думаю, что тебя это волнует.
Я внимательно рассмотрела поясную сумку на молнии со светоотражающей окантовкой. Пластиковая ручка, как я предполагала, надувавшая жилет, когда за нее дергали, болталась у основания. Я вспомнила сообщение Оуэна и свое обещание надеть то, что он оставит на крыльце. Кэсси, похоже, много знала о том, как пользоваться этой сумкой.
— Ты видела мистера Торреса сегодня утром?
— Он искал тебя, — кивнула она. — Я сказала ему, что ты еще спишь. Он немного поболтал с тетушкой Фиби, затем ушел домой. Бабушка дала ему еще еды.
Конечно же, дала.
— Когда Фиби приехала?
— Кажется, часов в восемь. Было еще рано. — Кэсси коснулась сумки. — Ты наденешь ее? Ну пожалуйста?
— Да, надену. — Я ведь пообещала ей, если она найдет мне что-нибудь еще, кроме спасательного жилета. К тому же, я дала обещание Оуэну.
И у меня снова резко кольнуло в груди, и к горлу подступила тошнота, когда я вспомнила, какой сегодня день. Я сглотнула горечь, образовавшуюся во рту, и заставила себя ободряюще улыбнуться. Ради Кэсси.
— Ура! — захлопала она в ладоши.
— Положи ее туда, — указала я на край кровати. — Надену, как только приму душ и переоденусь. Иди ко мне. — Похлопала я по пустому месту рядом с собой.
Кэсси забралась на кровать и легла на спину рядом со мной, согнув ноги и скрестив их в коленях, а руки сложила на груди.
— Бабуля встала? — спросила я.
— Ага. — Кэсси покачала ногой. Кровать дернулась.
— Ты ела?
— Да. Бабушка напекла оладий.
Я взглянула на ее запястье.
— А где браслет? — поинтересовалась я, расстроившись, что она его сняла.
Уголки губ Кэсси опустились
— Я его потеряла. Мамочка, прости меня. — Ее голос звучал печально. — Я искала его и нигде не могла найти.
— Это не твоя вина, — успокоила я ее. — Нитка была старой и высохшей.
Мне надо было ее заменить. Я должна была еще столько всего сделать для Кэсси и вместе с ней на этой неделе. Но у меня было столько забот и приготовлений, что я даже не подумала починить ее браслет.
Пальцы сжали кулон, лежавший на моей груди. По крайней мере, у меня оставалось это украшение из морского стекла, которое подарил Оуэн. Я должна оставить его для Кэсси.
Кэсси села.
— Ты куда собралась? — Схватила я ее за руку. Я не хотела, чтобы она уходила. Пока нет.
— В свою комнату. — Кэсси соскочила с кровати. Ее взгляд метнулся к двери. — Я готовлю сюрприз.
— Ладно. Пожалуй, я приму душ. Но прежде, обними меня еще раз. Очень крепко.
Кэсси крепко сжала меня в своих объятиях, и у меня глаза защипало от слез. Я глубоко вдохнула, стараясь запомнить ее запах. Лимон и мед. Мое сердце наполнилось печалью. Я не хотела отпускать ее, но Кэсси начала извиваться. Неохотно, я раскрыла объятия, и она направилась в коридор.
На улице залаяли собаки Оуэна.
— Эй, Касс, а Оуэн еще дома? — Принимая во внимание его план «Не-выпускать-Молли-из-виду», мне было интересно, когда он собирался вернуться.
Кэсси остановилась возле своей спальни.
— Думаю, да, — крикнула она в ответ и исчезла за дверью.
Мышцы болели из-за того, что я спала в одном положении. Думаю, я ни разу не пошевелилась за последние четыре часа. Я с трудом дошла до ванной комнаты и открыла окно, чтобы пустить свежий воздух. Мадд и Дирт лаяли все время, пока я принимала душ. Этим утром по какой-то причине они были на взводе. Может, Оуэн, наконец-то, занялся калиткой.
Кроме минутных всплесков беспокойства, я не чувствовала ничего необычного сегодня. Только смутное ощущение страха и постоянное стеснение в груди. Тошнота тоже никуда не делась.
Я оделась и, прежде чем выйти из комнаты, застегнула надувную сумку-пояс, пристроив ее на пояснице.
Бабушка вышла в коридор одновременно со мной.
— Фрэнки вывел этих собак из себя, — пробурчала она, и я представила рыжего полосатого кота, сидящим на заборе и размахивающего хвостом. Бабуля пробормотала «с добрым утром» и неторопливо направилась к лестнице.
— Куда это ты собралась? — поинтересовалась я, подойдя к ней, чтобы помочь.
— Забрать кота. — Она оттолкнула мою руку и ухватилась за перила. — Я в порядке, в порядке, — сказала она, медленно спускаясь по лестнице.
— Эй…
Бабушка остановилась на нижней ступеньке и посмотрела на меня.
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — ответила она, затем вышла из дома через парадную дверь.
Одна из собак начала выть. Я вернулась в комнату, чтобы проверить Кэсси. Когда я открыла дверь, она засунула что-то под свою кровать.
— Не смотри!
— Что ты делаешь? — нахмурилась я.
— Кое-что. — Кэсси отошла к окну.
— И что же это за кое-что? — Я бросила взгляд на пространство под кроватью.
— Я покажу тебе позже, — ответила Кэсси. — Обещаю.
— Ладно, — сдалась я, не желая её расстраивать. Я указала на свою талию. — Прежде чем спуститься вниз к Фиби, я хотела показать тебе, что надела поясную сумку.
— Спасибо, мамочка. — Лицо Кэсси осветилось радостью. — Благодаря ему ты будешь в безопасности.
Я слегка улыбнулась ей в ответ.
— Если понадоблюсь, я буду внизу.
— Хорошо, — ответила Кэсси. Она выглянула в окно, отвлекшись на шум на улице.
Я вышла из комнаты и тихо закрыла дверь.
Фиби сидела в гостиной и листала журнал. Она подняла глаза и отбросила журнал в сторону, когда я опустилась на нижнюю ступеньку.
— Доброе утро, Спящая красавица. — Она встала и обняла меня.
Я оглядела комнату.
— А где дети?
— В школе. Я попросила соседку присмотреть сегодня за Даникой и Куртом.
— Здорово. Итак, каков план? Я полагаю, у нас он есть и заключается в нечто большем, чем просто пялиться друг на друга.
— Да, у нас есть план. — Потирая ладони, Фиби села. Я расположилась на диване напротив неё. — Я буду твоей нянькой, пока не придет время забирать детей из школы.
— Нянькой? — усмехнулась я.
Фиби энергично замахала руками.
— Я шучу. Почти, — хихикнула она, немного нервничая. Мы обе нервничали. — Оуэн хотел остаться, но я сказала ему, что не отойду от тебя ни на шаг. Кроме того, мне хотелось провести время девочками. Так вот, чем хочешь со мной заняться? Что-нибудь испечь? Посмотреть кино? Заказать еду на дом?
— О, не-е-ет! — раздался вопль со второго этажа. Я нахмурилась, посмотрев наверх.
Шаги застучали по лестнице, и входная дверь открылась, затем с грохотом захлопнулась. Мы с Фиби вздрогнули, повернувшись в сторону коридора. Мое сердце бешено заколотилось, по телу побежали мурашки. А крошечные волоски на затылке встали дыбом.
— Это была Кэсси? — начала подниматься Фиби.
— Да. — Я уже вскочила с дивана. Распахнула входную дверь и выбежала на тротуар, глядя по сторонам.
Кэсси бежала в сторону пляжа, преследуя Мадда и Дирта. У меня сердце ушло в пятки при виде того, как они пересекли проспект Оушэн-Вью. Машины с визгом тормозили, гудели клаксоны. Я никогда не видела, чтобы Кэсси так быстро бегала.
— Кэсси, — закричала я. Фиби подбежала ко мне. — Позови Оуэна, — крикнула я и помчалась за Кэсси.
Я бежала, даже не задумываясь о том, что делаю. Я не стала раздумывать над тем, что все события на этой неделе, каждая секунда времени вела именно к этому моменту. Всё, что меня волновало, это Кэсси и её безопасность.
Я бежала босиком, махая руками и шлепая босыми ногами по тротуару. Камушки и мелкие прутья впивались мне в пятки. Запах морской воды и водорослей усилился по сравнению с последними днями. Он щипал нос, когда я втягивала воздух в легкие короткими быстрыми вдохами.
Вода грохотала словно гигантские металлические листы. Я услышала шум океана прежде, чем увидела его. Десятифутовые волны разбивались о берег, мощные и хаотичные после недавних штормов. Темно-серые тучи застилали горизонт. Очередной шторм, бушевавший далеко от берега, гнал воду в сторону суши.
Мадд бегал вдоль кромки воды и лаял, как сумасшедший. Словно охваченный паникой, он прыгал то вправо, то влево резко, заливаясь лаем. Но в воду не лез.
Кэсси двинулась навстречу пенящимся волнам, и я выкрикнула её имя, но она меня не услышала. Кэсси увернулась от волны и сложила ладони вокруг рта. Я не могла расслышать, что она говорила. Волны заглушали её голос. Она снова крикнула.
Я внимательно осмотрела пляж. Где же Дирт?
Огромная волна обрушилась на берег в нескольких ярдах от Кэсси. Вода быстро поднималась вокруг её лодыжек вверх по икрам, закрыв колени. Я побежала к Кэсси, размахивая руками, чтобы привлечь её внимание.
Кэсси медленно двинулась дальше в воду. Она кричала, по-прежнему сложив руки вокруг рта. Я не могла расслышать её слов. Вода отступала, возвращаясь в океан быстрее, чем растекалась по пляжу. Колени Кэсси подогнулись, она полетела вперед, приземлившись на руки и упав лицом в воду.
У меня сердце дрогнуло, и во мне вспыхнула сила, гораздо мощнее, чем я испытывала в течение двенадцати лет.
— ВЕРНИСЬ! — Слова вырвались на одном дыхании. — НАЗАД! — закричала я снова.
Кэсси выпрямила ноги, словно марионетка на ниточках. Верхняя часть её тела резко дернулась вверх. Размахивая руками, она попятилась назад на негнущихся ногах.
— Не-е-е-ет! — закричала Кэсси, когда я добежала до неё.
— Прости меня, детка! — Её крик разрывал мне душу. Я заставила её двигаться против её воли, но это был единственный известный мне способ отвести её на безопасное расстояние от воды, пока не доберусь до неё.
Кэсси бросила на меня испуганный взгляд. Её руки были вытянуты перед собой, словно она собиралась идти вперед.
— Не надо, малышка. Не сопротивляйся.
Кэсси продолжала отступать назад, сопротивляясь каждому шагу.
— СТОЙ! — приказала я, когда она достигла цементных ступенек, ведущих к мысу Лаверс Пойнт. Вокруг нее собралась толпа, глазея на наше преставление на пляже.
Мадд яростно залаял. Слезы потекли по щекам Кэсси. Она указала на что-то позади меня.
— Ди-и-ирт!
Я резко развернулась, пристально всматриваясь в воду. Одна волна разбилась о берег, следом другая. Еще одна огромная волна, нарастая, приближалась. И я увидела, как под поверхностью шевельнулась какая-то тень, а потом показалась голова. Это был Дирт в ярдах тридцати от берега. Он вяло барахтался, стараясь держаться над водой. Дирт глянул в нашу сторону и снова ушел под воду. Он вынырнул лишь на мгновение, но мне хватило того, что я увидела. Дирт находился в отчаянном положении. Он тонул.