Ноги бабушки беспокойно задергались под одеялом.
— Я блокировала свои мысли от тебя, потому что не хотела, чтобы ты узнала, что я натворила. Твой отец не убил бы Шейлу, не отошли я её. Я боялась, что ты возненавидишь меня, и тогда я потеряю и тебя тоже.
И на какое-то время она потеряла меня. Я отгородилась от неё и уехала из Пасифик-Гроув по своим собственным причинам и из-за чувства вины. Мне хотелось ненавидеть бабушку и злиться на неё именно по тем причинам, которых она боялась. А еще мне хотелось плакать из-за того времени, что мы потеряли, потому что обе были такими, черт побери, упрямыми и переполненными стыдом.
Я опустилась на колени и сжала обе её руки.
— Ты правильно сделала, что сказала маме бросить отца. Она была недостаточно сильной сделать это самостоятельно. Помнишь, как ты сказала мне, что я не могу винить себя в смерти своего отца? Что ж… — я опустила подбородок и посмотрела на неё, — ты не можешь обвинять себя в смерти своей дочери.
Я осознанно выбрала эти слова. Как мать, я прекрасно понимала, что бабушка сделала бы все, что могла, чтобы защитить свою дочь.
— Ты ведь не знала, что мой отец так отреагирует. Он сорвался, бабушка, и он сам виноват. Никто из нас не мог предсказать мамину смерть. — Я замолчала и нахмурилась, — Если только она не предвидела её. — Последнее утверждение прозвучало больше как вопрос.
Бабушка медленно покачала головой.
— Её предчувствия никогда не касались её самой, только окружающих. То же самое и с Кэсси.
— Видишь? Весь тот день был чередой несчастных случаев. — Прямо как мой сегодняшний день. На этот раз, слава богу, мы все выжили.
Я поцеловала бабушкины руки и встретилась с ней взглядом.
— Я прощаю тебя и не виню. Но на самом деле тебе самой нужно простить себя.
Как я поступила в отношении отца. Я не собиралась брать свою вину с собой во время следующего столкновения со смертью. Тьфу-тьфу-тьфу, это будет не раньше, чем мне перевалит за семьдесят.
Вскоре бабушка уснула. Пару минут спустя я вышла из её комнаты.
Кэсси и Оуэн ели внизу. Когда я вошла в кухню, Оуэн отодвинул стул и налил мне тарелку горохового супа. Суп из консервов, но я не жаловалась. Он легко проскочил по моему поврежденному горлу, и мне не пришлось беспокоиться о пережёвывании. Я собиралась еще довольно долго нарезать еду на очень маленькие кусочки и жевать в два раза дольше. Не хотела больше никогда давиться едой.
Бабушка оставила рецепт чая на столешнице вместе с банкой того, что осталось от смеси, которую она приготовила в начале недели. Но сегодня нам это было не нужно. У Кэсси не было других видений. Оуэн отправился домой, чтобы проверить собак и выгулять их, прежде чем запереть на ночь в доме. Вскоре он вернулся, присоединился к нам с Кэсси на диване и сказал, что с утра первым делом съездит в строительный магазин. Пора починить калитку раз и навсегда.
Немного погодя Кэсси заснула, прислонившись к Оуэну. Что вызвало у меня улыбку. Он вытянул руку вдоль спинки дивана и погладил меня по шее. У него были сильные пальцы. Я хотела этого, чтобы мы втроем были семьей. И впервые с моего возвращения в Пасифик-Гроув и увидев Оуэна, я поверила, что это станет моей реальностью.
Мы долгое время смотрели друг на друга. От него пахло открытым небом, прибитыми к берегу корягами и морским бризом. Мне было за что благодарить судьбу. За него. За свою жизнь. За новое начало.
— Я люблю тебя, — прошептала я поверх спящей Кэсси.
Оуэн удерживал мой взгляд, и мне хотелось нырнуть и поплавать в теплых глубинах этих серых глаз. Он встал и взял Кэсси на руки. Отнес её наверх и уложил в кровать. Я поцеловала её на ночь и выключила свет, зная, что она будет спать спокойно. Оуэн последовал за мной в мою комнату. Он хотел, чтобы я отдохнула. А я хотела его. Я поцеловала его губы и подбородок, провела руками по твердой, широкой груди. Он стянул с себя рубашку, и я принялась возиться с ширинкой его джинсов.
— Не спеши, — прошептал он мне в шею. — У нас вся ночь впереди.
Но я была в отчаянии. После столкновения со смертью мне хотелось почувствовать себя живой. Почувствовать себя любимой.
— Я тебя люблю, — снова сказала я.
Оуэн улыбнулся мне в губы.
— Я всегда любил тебя, Карамелька. Каждую твою сторону, обычную и необычную.
Глава 33
Бабушка умерла месяц спустя. Обширный инсульт, вызванный опухолью. Я нашла её, когда принесла завтрак. Она выглядела умиротворенной, морщины на коже разгладились. Её глаза были открыты и смотрели в потолок. Интересно, что она видела. К кому обратилась в последний момент своей жизни.
Хотя онколог сообщил бабушке, что жить ей осталось недолго, её смерть произошла раньше, чем он ожидал.
Но бабушка, должно быть, подозревала, что её время на исходе.
В какой-то момент той ночью она написала инструкцию о её завещании вместе с шифром сейфа, где хранился документ. Там также лежал дневник, который из поколения в поколение передавался женщинами по нашей ирландской линии. Бабушка посоветовала нам с Кэсси использовать дневник в качестве пособия для развития наших экстраординарных талантов. Мы с Кэсси читали его вместе, и я уже чувствовала себя увереннее в контроле своих способностей.
Бабушка купила участок на кладбище Сан-Калос, рядом с моими родителями. Её похороны состоялись спустя несколько дней.
Оуэн обнял меня за плечи, когда мы гуляли по пляжу Кармел Бич. Я ступала по кромке воды. Белые барашки волн заполняли отпечатки ног Кэсси. Она побежала вперед, бросив палку в воду. Мадд прыгнул в воду, а Дирт нетерпеливо залаял рядом с Кэсси. После Пляжного инцидента, как мы привыкли называть его, Дирт стал избегать волн. И ни одна из собак больше не убегала с заднего двора Оуэна, так как он починил калитку.
Кэсси наклонилась и поковырялась в песке. Она подняла находку к солнцу, затем побежала обратно к нам. Собаки последовали за ней.
— Смотрите, что я нашла. — Она разжала кулак. На её ладони лежал идеально круглый кусочек красного морского стекла с песчаными вкраплениями. Красное морское стекло встречалось довольно редко, и найти его было все равно что найти сокровище.
— Оно прекрасно.
— Бабушка сказала мне, что я смогу найти такое же стекло, как ты, если внимательно присмотрюсь.
Я замолчала и внимательно посмотрела на нее.
— Бабушка Мэри? Когда?
Ветер разметал волосы Кэсси, и несколько выгоревших на солнце прядей упало ей на лицо. Она отвела их назад, оставив след от песка на щеке.
— В ту ночь, когда умерла.
Я опустилась на колени. Ветер снова растрепал её волосы, и я пригладила их в сторону.
— Она тебя позвала?
Кэсси стряхнула песок с крошечного стеклянного шара.
— Я услышала её в своей голове. Она хотела попрощаться.
В горле образовался ком. Я вытерла глаза, обвиняя в своих слезах песок, поднимаемый в воздух ветром.
— Ты сходила к ней?
Она кивнула, переворачивая свою находку на ладони.
— Я хочу стать мастером по морскому стеклу, как ты.
— Серьезно? — удивленно спросила я. Мне придется начать приглашать её проводить со мной время в моей студии.
— Почему ты не рассказала мне о бабушке?
Кэсси склонила голову.
— Это должно было быть нашим маленьким секретом.
— Это хороший секрет. — Я сжала её пальчики вокруг морского стекла. — Побереги свои слезы, Русалочка. У тебя в руке настоящее сокровище.
— Я скучаю по ней. — Кэсси потерла нос.
Я крепко обняла её.
— Я тоже. — Затем постучала по браслету на её запястье, с морским стеклом Оуэна, который она потеряла. Оуэн нашел его в своем гараже под верстаком. Я сразу же заменила протертый шнурок на серебряный браслет, обрамлявший стекло. Теперь он уже не должен слететь с руки. — Хочешь, мы сделаем браслет подобный этому? — предложила я. — Я тебя научу.
— Хочу, — засияла Кэсси.
— Ну кто бы мог подумать, — произнес Оуэн над нами. — Вы только посмотрите.
Я взглянула через плечо Кэсси. Она повернулась в моих объятиях к океану. Мадд и Дирт резвились в волнах. Они пытались отобрать друг у друга палку, которую им кидал Оуэн. Кэсси взвизгнула. Она отдала мне подержать найденное морское стеклышко и бросилась вслед за собаками.
Я обняла Оуэна за талию, и мы снова пошли. По привычке я засунула руку в карман в поисках морского стекла. Я перекатывала осколок между пальцев, наслаждаясь его пористой текстурой.
— Помнишь те долгие часы, проведенные в поисках морского стекла, когда я таскала тебя с собой на пляж? — спросила я, наблюдая, как Кэсси осматривала песок. Она ходила кругами и смеялась, когда собаки обнюхивали её ноги. — Ты, должно быть, помирал со скуки.
— Признаюсь, временами мне хотелось порыбачить.
Я игриво пихнула его локтем под ребра. Он хмыкнул и крепче прижал меня к себе. Я благодарила судьбу за каждый день, проведенный с ним, даже если он предпочитал рыбалку поиску морского стекла.
Несколько недель назад Кэсси начала учиться в новой школе и завела там новых друзей. Но она скучала по Грейс. Они разговаривали по телефону почти каждый день. Нам еще предстояло перевезти свои вещи из Сан-Луис-Обиспо, так что они скоро снова увидятся.
Что касается меня, я взяла отпуск до конца учебного года и как раз подавала заявление на место в местный колледж. Надеюсь, что смогу начать работать к следующему семестру.
Высоко над горизонтом солнце погрузилось в серую пелену.
— Который сейчас час? — спросила я Оуэна.
Он достал телефон из кармана и включил экран.
— Пол пятого.
— Нам следует возвращаться. — Становилось поздно, и надвигался туман.
Оуэн позвал Кэсси и свистнул собакам.
— Офелия уже распродала первые вещи, которые я ей продала, — сказала я Оуэну, когда мы подошли к машине.
— Вот это здорово, — присвистнул он.
— Она упомянула о галереи в Санта-Круз, в которой попросили выставить мои работы, если я захочу сделать для нее еще что-нибудь.
— А ты хочешь?
— Думаю, у меня есть время, — поддразнила я, слегка пощекотав его ребра.
Он схватил мою руку и поцеловал каждый палец.
— Менеджер организовывает пляжную выставку и хочет попробовать что-то новенькое. Она хочет представить публике разные материалы. Акрил, украшения, немного текстиля. А также скульптуры и поделки из прибитых морем коряг.
— Когда это будет?
— Этим летом.
Оуэн одобрительно хмыкнул.
— Ты будешь очень занята. Новая работа, новые выставки. Думаешь, у тебя будет время на свадьбу?
— На что? Кто женится?
Оуэн усмехнулся, но не ответил.
— Оуэн, — настойчиво переспросила я, прежде чем до меня дошло. Кровь отхлынула о лица. Я остановилась и посмотрела на него. — Оуэн?
— Не смотри так испуганно.
— Я… я не боюсь, — запнулась я. — Всего лишь удивлена.
— Всего лишь? — рассмеялся он, звонко и искренне. Оуэн крепко поцеловал меня, и его лицо стало серьезным с легким намеком на неуверенность. — Не отвечай. Подумай об этом. У нас есть время. Но, — Он замолчал и почесал затылок, на лице появилось уязвимое выражение. — Я действительно хочу провести свою жизнь с тобой. И иметь больше детей. Потому что, если ты и, конечно же, Кэсси не против, я хотел бы быть её отцом.
Он по-прежнему хотел её удочерить.
На глазах выступили слезы, и сердце наполнилось любовью.
— Да. — Мне не нужно было думать. Я больше не хотела терять время. Мы уже и так столько потеряли. И у него было столько нерастраченной любви для нас с Кэсси. Встав на цыпочки, я обняла его за плечи и поцеловала. — Да.
Оуэн вскрикнул. Поднял меня на руки и закружил. Кэсси бегала вокруг и смеялась.
— Я хочу танцевать! Я тоже хочу танцевать! — Собаки лаяли и прыгали вокруг нас.
— Я тебя люблю, — прошептал он мне в губы, прежде чем отпустить. Затем подхватил Кэсси и понес её как мешок картошки на стоянку. Она брыкалась и завизжала:
— Это не танцы!
Я последовала за ними, сердце переполняла радость от смеха Кэсси. Она не смеялась уже много месяцев. Даже улыбалась редко. В эти дни я дорожила каждым смешком.
После того, как мы приняли душ, и Оуэн отвел собак в свой дом, чтобы накормить, я приготовила ужин. Ничего впечатляющего, подобно бабушкиному жаркому и домашнему хлебу. Спагетти с соусом — это все, на что распространялись мои любительские кулинарные навыки.
Кэсси накрыла на стол. Закончив, она побежала наверх в свою комнату, сказав, что ей надо мне что-то показать.
Оуэн открыл бутылку вина.
— Итак, — начала я, пока он разливал вино. — Когда мы поженимся, в каком из домов будем жить?
Он протянул мне бокал и взял себе другой.
— У тебя есть предпочтения?
Я провела пальцем по ободку бокала.
— Ты вложил в этот дом столько труда. Мне бы не хотелось, чтобы это пропало даром, и какой-то незнакомец наслаждался им, а не мы.
Оуэн закрыл бутылку пробкой, развернулся к столешнице, прижавшись к краю бедром, и скрестил руки на груди.
— А что с моим домом? Я ведь там вырос.
— Верно. Хотя он на один дом ближе к пляжу.
— Ты предлагаешь продать мой дом?
— На самом деле, я думаю из него получилось бы замечательное жилье для сезонной аренды.
— А мы что? Будем жить тут?
— Ты против? — Я поставила бокал на стойку и обняла его за талию. — Я чувствую себя здесь как дома, особенно, когда ты рядом.
Он плотно сжал губы, словно обдумывая мою просьбу.
— Что ты думаешь? — затаив дыхание, спросила я.
— Думаю, — он сделал глубокий вдох, — мне это нравится.
Я широко улыбнулась.
Оуэн наклонил голову, обхватил руками мое лицо и поцеловал.
— Но, если честно, Молли, мой дом там, где вы с Кэсси.
— Тогда, думаю, мы решили. Добро пожаловать домой, Оуэн, — прошептала я ему в губы.
Он поцеловал меня.
— С возвращением домой, Молли.
Мы подняли тост за это. Потом Оуэн достал тарелки из шкафчика. Кэсси вернулась с фотоальбомом. Она позвала меня посидеть с ней у камина.
— Что это? — поинтересовалась я, усаживаясь в бабушкино кресло.
— Я это сделала. Для тебя.
Заинтригованная, я пролистала страницы с нашими с Кэсси фотографиями, которые бабушка делала на протяжении многих лет во время её коротких визитов к нам. Там также были снимки меня с моей мамой и бабушки с мамой, когда она была молодой. Четыре поколения. Кэсси нарисовала наброски и приписала короткие поэтические строчки по всему альбому. Наклейки и блестки украшали страницы.
— Когда ты это сделала?
— Я начала до… — Кэсси нервно переплела пальцы, — до того, как ты умерла. Бабушка попросила меня сделать его. Она сказала, это поможет занять меня.
И не волноваться из-за меня.
— Мне потребовалось много времени, чтобы доделать его.
Чуть больше месяца, если предположить, что она начала через день или около того после нашего приезда. Художественные детали и индивидуальный подход пробудили во мне гордую мать. У Кэсси определенно была творческая сторона. Я прижала альбом к груди.
— Он прекрасен. Я всегда буду им дорожить. Она обняла меня за шею. «Ты лучшая мама на свете».
Она послала эти слова в мой разум, и я с радостью приветствовала каждое из них.
Мы часто общались таким способом, как и я со своей мамой до моего переезда в Калифорнию. Моя связь с Кэсси усиливалась с каждым общением, и я обнаружила, что это помогало мне не только действительно слышать, что она хочет сказать, но и по-настоящему понимать её.
Я поцеловала её в макушку.
«Ты лучшая дочь на свете. Я люблю тебя, Русалочка».