— Известно, что с ними стало? — спросила я осторожно.
— Девушка исчезла, Беван умер в прошлом году, — в голосе мужчины проскользнула печаль, сожаление, тихие, но оттого не менее глубокие, затронувшие душу. — Мы все это почувствовали — резкое падение общего уровня силы, и знак братства на наших телах изменился. Раньше лучей было тринадцать, теперь двенадцать. По-настоящему покинуть орден можно только умерев. В какой-то степени Беван действительно освободился… от всего этого.
— Разве Беван не был бессмертен?
— Был. Наверное, он всё же нашел способ умереть. Или кто-то нашёл этот способ и применил к нему. И, в общем-то, нас можно убить, просто мало кому известно как. В своём письме Норд рассказал о привязке, о том, как понять, что девушка перед тобой — твоя пара, о лунных, вкратце о том, что произошло в империи, — Вэйдалл умолк на минуту и продолжил: — Оказывается, старшие давно уже знали о возможности появления привязки, более того, пары между собратьями и лунными образовывались неоднократно, но не всех в ордене устраивал такой расклад. И связанные пары уничтожались.
— То есть… вы убивали своих же? — количество членов в ордене тоже менялось не раз, в том числе в сторону убывания, это не секрет, но прежде я как-то не задумывалась, а куда делись исчезнувшие собратья?
— Собственных собратьев и связанных с ними женщин. Норд написал, что среди них были беременные.
Даже беременных не щадили?!
— Зачем же вот так… радикально? — удивилась я.
— Помимо того, что любые отношения это слабость и вероятный рычаг давления, обретённая семья могла стать серьёзным отвлекающим фактором. Представь себе, командировки на несколько лет, секретность, сомнительные задания. Мало того, что мужа никогда не бывает дома, так он ещё и не стареет, в отличие от тебя. Рано или поздно ты умрёшь, а он нет.
— Звучит мерзко, — призналась я.
— И Норд также написал, что в случае смерти своей женщины связанный собрат сойдёт с ума. Поэтому пары и уничтожались безжалостно. Привязка подразумевает безусловную защиту своих женщины и детей, о каких многолетних партиях и превалирующих интересах братства может идти речь? Я могу только догадываться, каково Норду было уезжать от своей девушки.
— Выходит, у вас и дети могут быть?
— Выходит. От пары.
Хорошо, что я выпила противозачаточное. Конечно, меня не кусали, и я не пара, но лишняя предосторожность никогда не повредит.
— А с представительницами других видов привязка образовывается?
— Не знаю. Как я понял из письма, лунные изначально были предназначены для братства, речь о других видах, полагаю, не шла.
— А с тройной что?
— Об этом моменте было крайне скупо и в самом конце, — хмыкнул мужчина неожиданно иронично. — Каким-то образом девушка ухитрилась создать вторую привязку — к Дрэйку, который тогда в качестве надсмотрщика находился при Норде, и в результате сложилась тройная. Мы несколько дней пытались осознать и, если честно, даже представить, как Норд и Дрэйк делили одну девушку на двоих.
— Но ты же делишься с Галеном, например, — не удержалась я от шпильки.
— Они — не мы, Ева, — возразил Вэйдалл мягко, но непреклонно. — Они не друзья, не приятели и не братья по духу. Были периоды, когда они едва друг друга выносили, Норд пару раз вполне сознательно подпортил партии Дрэйка, тем самым подставив его, а Дрэйк, в свою очередь, настаивал на полной изоляции Норда ради общего блага. Я же обязан Галену жизнью и относительной чистотой своего рассудка. Как-то раз в один день… собственно, это был день моего рождения… я вдруг осознал, что все, кто был дорог мне когда-то, кого я считал своей семьей, друзьями, — все они умерли. И единственный, кто остался рядом, единственная опора и поддержка, единственная надежда, что я не сойду с ума окончательно во время очередного обострения, — это Гален.
А по виду и не скажешь, что учитель способен на что-то серьёзное ради друга. И, получается, Гален тоже не человек, если они с Вэйдаллом знакомы уже столько лет.
— И речь идёт не о случайной подружке, а о своей женщине, единственной, любимой. Я думаю, девушка была беременна. Норд, разумеется, не упоминал об этом моменте в письме и Дрэйк молчит, но каково назначение парной привязки?
— Соединение сильной крови, дара и сохранение либо образование нового рода путём его продолжения через потомство, — пробормотала я. Вероятность быстро забеременеть увеличивается в разы, к тому же леди Идэна говорила, что привязка напрочь отбивает всякий интерес к другим представителям противоположного пола, кроме связанного партнёра. Или связанных партнёров. — А что стало с Дрэйком?
— Дрэйк по-прежнему находится в Эллорийской империи, ведёт всё ту же партию, что и три года назад, и делает вид, будто ничего особенного не произошло. Если бы не письмо, мы бы даже не знали, что на нём есть привязка. Я и об участии Бевана в этой истории узнал случайно — слышал часть разговора старших вскоре после его смерти.
Мы остановились на опушке леса, в тени сосен. Солнце припекало уже по-летнему, аромат сирени в моих руках разливался в душном воздухе.
— Ты кому-нибудь рассказывал о своём предположении? — уточнила я. — О том, что где-то, возможно, растёт сын или дочь одного из братства?
— Нет, — покачал головой Вэйдалл. — Даже Галену не сказал. Не потому, что не доверяю, а потому что, как мне кажется, он саму возможность обретения жены, детей, семьи считает маловероятной глупостью.
— Ну, как демонстрирует пример твоих собратьев, это не столько маловероятно, сколько слишком опасно для обоих.
— Поэтому, полагаю, они и устроили бегство своей девушки — надеялись спасти её и защитить.
— Думаешь, им это удалось?
— По крайней мере, её до сих пор не нашли и Дрэйк выглядит вполне здоровым, что свидетельствует, что девушка жива. Ева, — мужчина повернулся ко мне, посмотрел внимательно, серьёзно, — как выяснилось, потенциальная пара привлекательно для нас пахнет. Это не запах невинной девушки, хотя его мы тоже слабо, но ощущаем.
Не может быть…
Или может?
Я отступила на шаг, с опаской глядя на Вэйдалла, сжала ветви сирени. Он же говорил, что я приятно пахну, что даже мыло не перебивает мой запах, а ведь девицей на тот момент я уже совершенно точно не являлась!
— Нет…
— Ева, — начал мужчина, однако я резким взмахом руки перебила его.
— Нет-нет-нет… только не говори, что все твои замечания о моём запахе… — фразу я не закончила. — Что ты и я… что мы можем быть…
Во имя неба и моря! Это ж надо ТАК вляпаться?! Ему понравился мой запах, а я могла неосознанно спровоцировать привязку к Вэйдаллу как к своему первому!
Мужчина осторожно положил мою сумку в высокую траву, шагнул ко мне, однако я отпрянула резко, выставив руку перед собой в попытке выдержать дистанцию.
— Не-ет! Я не могу быть твоей парой, я, пёс тебя разорви, сирена! Молодая сирена, у которой всё только начинается! Будущее, учёба, путешествия, интересная работа! Вся жизнь впереди, а я похороню свои мечты, надежды и планы под могильной плитой семейной жизни, быта и грязных пелёнок с детскими бутылочками?! — я даже не кричала — верещала подстреленной птицей. — Да это же всё равно что умереть! Хотя о чём это я? Если ваши старшие узнают о новой привязке, то именно смерть меня и ждёт! Или мне тоже придётся срочно бежать куда-нибудь на край света!
— Ева, успокойся, прошу тебя, — заговорил Вэйдалл спокойно, терпеливо. — Я тебя не кусал и, повторяю, не собираюсь кусать без твоего согласия. И я ещё не уверен, действительно ли имеет место парная привязка.
— Вэйд, я сирена!
— Ты это уже говорила. Неоднократно.
— Ты не понимаешь! — я со злостью швырнула на сумку всю охапку сирени. — Пока мы молоды, неопытны и впечатлительны, мы запросто можем влюбиться в первого партнёра или вообразить, будто влюблены, и, желая удержать его, создать привязку, благо силушки после первого раза резко прибавляется. Поэтому для первых брачных игр испокон веков и выбираются смертные мужчины — во избежание случайного возникновения привязки!
— Ты проверяла Галена?
— Что, прости? — растерялась я.
— Если вам нужен именно человек, и вы не хотите ненужных сюрпризов, то вы должны проверять будущего первого… партнёра, — пояснил Вэйдалл с поразительной невозмутимостью и убийственной логикой.
— Я… — всё негодование и желание закатить скандал погромче схлынули разом, оставив смущение неуютное, неловкое. И признаваться в собственной досадной промашке совсем не хотелось. — Я… проверяла.
— Да? И как?
— Отец моей одноклассницы собрал досье на Галена…
— Скорее всего, липовое, соответствующее его нынешней легенде. Что-то ещё?
— И я… сама проверила… по косвенным признакам, — прозвучало на редкость глупо и неубедительно.
— Отлично, — вздохнул Вэйдалл. — Если бы Гален удосужился проверить не только тебя, но и твоё окружение, то он с самого начала знал бы, что ты сирена. Если бы ты попросила лорда или лучше леди Тарранси как следует копнуть под Галена, то, уверен, вскоре выяснилось бы, что он тоже член братства.
Глава 5
Член братства?
Гален?!
Мучительно долгую, бесконечно наивную минуту я смотрела потерянно на Вэйдалла, надеясь, что он пошутил. Что всё сказанное им страшная неправда. Что у него вообще началось временное помутнение рассудка.
Однако в тёмно-зелёных сейчас глазах я видела сочувствие, ожидание моей следующей реакции и каплю вины.
— Но… — кажется, помутнение случится у меня. — Вы же носите перстни со знаком братства… — я опустила взгляд на руки мужчины, и он догадливо потянул их ко мне, демонстрируя пальцы без единого кольца.
— Не всегда. Насколько я знаю, Гален с приезда в Атрию не надевал своего перстня. Надеюсь, он хотя бы помнит, куда его забросил.
У обоих глаза меняли цвет. Я ощущала на своей коже клыки и Вэйдалла, и Галена. Вэйдалл всё время повторял «мы». Сначала я предположила, что он имеет в виду всех членов братства, но теперь понятно, что в основном подразумевались только он и Гален. И я переспала с обоими.
Мало того, что я устроила первые игрища на троих, так я и в игрища эти вовлекла сразу двоих собратьев. Кто ещё может похвастаться таким достижением?
Ах да, может. Та бедная девушка с тройной привязкой, вынужденная скрываться невесть где.
— И… и какое у него задание в нашей школе? Вы же не приезжаете куда-то просто так, достопримечательностями полюбоваться… — что в принципе могло потребоваться Двенадцати в обычном провинциальном учебном заведении для девочек? Да, большая часть учениц из богатых семей, хотя и не леди по рождению — ближайший пансион для благородных девиц находился в столице Атрии, — однако что в них может заинтересовать орден, кроме сомнительных махинаций их отцов, коих везде хватает?
— Никакого, — ответил Вэйдалл. — Если можно так выразиться, Гален в самоволке. Он приехал сюда месяц назад вслед за мной, и теперь мы оба делаем вид, будто его присутствие в Тирсе прямо жизненно нам необходимо. Старшие уже не особо верят, но мы пока держимся. Повторяю, Ева, я не собираюсь тебя кусать, и я не уверен, что привязка действительно есть. Я лишь намерен ухаживать за тобой или, как нынче принято говорить среди молодёжи, встречаться. Я не буду тащить тебя в постель без твоего на то желания, не предлагаю пока выходить за меня замуж и тем более не настаиваю на твоих похоронах под надгробной плитой семейной жизни, быта и моих грязных носков. Обычные встречи, обычные, ни к чему тебя не обязывающие отношения.
— Но ты сам сказал, обычные привязанности тоже запрещены! — возразила я.
— Дрэйк и Норд находились в столице Эллорийской империи, Дрэйк постоянно вращался при императорском дворе, — мужчина сделал медленный, осторожный шаг ко мне. — Партия в империи долгосрочное, любимое детище наставника Дрэйка, Рейнхарта, а значит, у него там всё давно и крепко схвачено, везде его люди. Атрия же — не самое крупное и важное королевство, Тирс и вовсе один из множества ему подобных маленьких провинциальных городов. Здесь нет шпионов старших, нет строгого неусыпного ока ордена. И хотя все письменные отчёты мы посылаем Рейнхарту, непосредственный ответ мы держим перед другим собратом.
— А потом что? — легче мне не становилось. Вэйдалл мне симпатичен и внимание его приятно, но не с перспективой же быть убитой за отношения с членом братства или необходимостью бежать неизвестно куда! — Не сейчас узнают, так позже.
— Для начала надо убедиться, есть ли привязка или нет, — Вэйдалл положил руки на мои плечи, сжал слегка. — И, возможно, при более близком знакомстве мы друг другу разонравимся, и говорить тогда будет не о чем.
У меня вырвался нервный смешок. С одной стороны мы уже успели довольно близко познакомиться.
— А Гален не доложит? — хотя бы ради того, чтобы отличиться перед старшими.
— Нет, — ни тени сомнений, неуверенности, лишь твёрдая убеждённость.
— А леди Вивиан Дарро? — напомнила я.
— Вивиан — задание, не более того, она не интересует меня ни в каком качестве. Через месяц-другой мне придётся отвезти её в Эллорийскую империю, и на этом всё.
— Зачем?
— Не знаю. Так велено, — равнодушно пожал плечами мужчины и посмотрел пытливо мне в глаза. — В любом случае это ещё не сейчас. Мы договорились?
Я кивнула. В самом деле, и что я так разволновалась? Нет никакой привязки, и понравилась я Вэйдаллу потому, что вела себя не как все. Обычный охотничий инстинкт, любопытство, как и у Галена. Вот он всё-таки хотел меня, странную инициативную девственницу, получил, узнал, в чём причина моего нестандартного, по его меркам, поведения и на том успокоился.
Почти.
И с Вэйдаллом будет то же самое: мы немного повстречаемся, он убедится, что я во многом ничем не отличаюсь от обычных человеческих девушек, заскучает, ему потребуется следующая девица, и на этом мы разбежимся. Что до запаха, то кто знает, может, сирены в принципе так пахнут? С оборотнями я не общалась, уточнять как-то не доводилось.
— Славно, — улыбнулся Вэйдалл и накрыл мои губы своими.
Против поцелуя я не возражала. И тренироваться на живом привлекательном мужчине куда интереснее и приятнее, чем на помидоре. Жаль только, что Вэйдалл быстро отстранился, собрал сирень и взял мою сумку.
— Куда дальше?
— Дальше я уже точно сама, — я забрала букет и сумку.
— Уверена?
— Да, — раздеться перед Вэйдаллом я не постеснялась бы, но почему-то смущала мысль, что он увидит меня в ипостаси птицы.
Вдруг я не понравлюсь ему в таком виде?
— Тогда до завтра.
— До завтра, — я улыбнулась на прощание, повернулась и поскорее ушла под сень леса.
Осторожно ступая по усыпанной прошлогодней жёлтой хвоей земле, добралась до ручья и вспомнила, что завтра Вэйдалл намеревался нанести визит лорду и леди Тарранси, только так и не уточнил, с какой целью. И если его настолько привлёк мой запах, что он почти сразу заподозрил во мне свою пару, то почему отпустил в объятия Галена? Да, без восторга, с неохотой, но отпустил всё же! Мало ли что мне там захотелось или не захотелось, запер бы меня в ванной, а сам пошёл бы выкидывать собратца в окно за одно лишь наглое вторжение и недвусмысленный совершенно намёк. Или они уже настолько прикипели друг к другу, что Вэйдалл даже гипотетической семейной жизни не видит без Галена?
Хотя, признаться, мимолётная фантазия об обоих мужчинах, отправленных на кухню готовить ужин, пока я после утомительного учебного или рабочего дня изволю нежиться в горячей ванне с душистой пеной, мне понравилась. Есть в ней что-то порочно-пикантное.
Усмехнувшись собственным шальным мыслям, я положила сумку на землю, сверху пристроила букет и начала расстёгивать платье.
Признаться, сейчас немного странно думать, что были времена, когда девушка с радостью приняла бы его предложение. Единственный сын баронета, партия для высокородной девицы сомнительная, но вполне подходящая для скромной юной леди без громкого титула, хорошего приданого и больших амбиций, а уж для девушки рода незнатного и из семьи небогатой и вовсе удача редкая. Теперь всё иначе и порой казалось, что времена эти были не два века назад, а все десять.