— Пожалуй, мы вас оставим ненадолго, — предложила Идэна.
Супруги, обменявшись понимающими взглядами, поднялись с дивана и вышли. За дверью зашелестели приглушённые голоса, раздалось чьё-то хихиканье и быстрый топоток.
— Лорд и леди Тарранси производят приятное впечатление, — заметил мужчина, делая глоток чая.
— Они действительно хорошие люди. То есть лорд Эдвард хороший человек, а леди Идэна хороший нечеловек… ну, ты понял, — я расправила складки на юбке, скрывая волнение за бессодержательным действием.
Почему-то я растерялась в привычной обстановке гостиной, зная, что неугомонные подружки наверняка подслушивают под дверью. Конечно, леди Идэна, выходя в коридор, прогнала сирен, но они ж вернутся!
— Да, понял. Так что ты «уже не»?
— Я… Вэйд, тебе ведь Гален сказал, сколько мне лет?
— Да. Он ошибся?
— Нет. То есть Гален назвал возраст по году рождения, указанному в школьном деле, но в действительности я… родилась несколько раньше.
— Раньше? — Вэйдалл с искренним удивлением посмотрел на меня. — И насколько же раньше?
— Этой осенью мне исполнится двадцать один, — призналась я. — Я подделала год рождения в документах, чтобы меня приняли в школу. Понимаешь, мне очень нужен аттестат об успешном окончании старшей школы, чтобы в следующем году поступить в университет имени Её королевского величества Вильгельмины Атрийской. Я хочу, чтобы у меня было настоящее образование, хочу учиться, узнавать что-то новое. Думаю изучать культурологию, — мужчина медленно, задумчиво кивнул в ответ на мои слова, и я насторожилась. — Или ты считаешь, что женщины должны лишь рожать и готовить?
— Нет-нет, что ты. Хорошо, что тебя интересует не только удачное замужество, — Вэйдалл улыбнулся и полез во внутренний карман пиджака. — И хорошо, что тебе всё-таки не семнадцать, — мужчина извлёк чёрную квадратную коробочку, и я вцепилась одной рукой в подлокотник кресла.
Это то, о чём я думаю?!
— Я хотел бы встать на одно колено и попросить твоей руки, но, боюсь, ты неправильно меня поймёшь.
Какое колено, какая рука?! Мы едва-едва знакомы, всего-то раз сексом занимались… ладно, два раза, но одна проведённая вместе ночь ещё ровным счётом ничего не значит! Даже если обнаружится привязка, всё равно слишком рано!
Вэйдалл повернулся ко мне — кресла стояли по одну сторону столика, напротив дивана, — открыл крышечку, продолжая улыбаться безмятежно, словно и впрямь делая мне настоящее предложение руки, сердца и совместного будущего. Солнечный луч коснулся золотого ободка кольца, отразился от прозрачного голубого камня, не слишком большого, но всё же привлекающего внимание.
— Ева, я говорил вчера и повторю сегодня — я не собираюсь чернить твою репутацию, пока мы встречаемся. Кольцо защитит тебя от лишних сплетен, пусть все думают, что мы помолвлены, жениху не возбраняется заезжать за невестой или целовать её в щеку при посторонних.
— Э-э… — глядя на кольцо, я пыталась судорожно, торопливо подобрать слова, способные донести до Вэйдалла всю степень безумия его затеи. — Вэйд, мне очень приятно, что ты заботишься о моей репутации, но… но тебе не кажется, что это… чересчур? Мы же почти незнакомы и нам всего-то надо немного… пообщаться, чтобы убедиться в отсутствии привязки, а для нескольких встреч кольцо совсем необязательно. Мы можем встречаться за городом, где нас никто не увидит, например, по лесу погулять, на машине покататься или можно ещё на озеро сходить, я знаю отличные укромные местечки, где нас точно ни единая живая душа не застука… не застанет… — кроме моих вездесущих подруг, но с сиренами я сама разберусь.
— Я не намерен прятаться по углам, — возразил мужчина спокойно.
— Даже если на мне будет обручальное кольцо, всё равно никто не поверит, будто мы и в самом деле жених и невеста. Весь Тирс знает, кто ты!
— Да, те, кто хорошо знают братство, разумеется, не поверят, но в Тирсе таких очень и очень мало, — Вэйдалл поднялся, приблизился к моему креслу. — А что известно большинству? Они знают, что орден могуч и страшен. Знают, что мы ужасные, бессмертные и кровожадные, и, естественно, слышали, что мы не женимся, что от нас не рождаются дети. Детали, вся правда им неизвестна. Неосведомлённостью большинства мы и воспользуемся.
Что мне ещё сказать, чтобы вразумить его?
— Пойми, для меня это слишком быстро. Три дня назад я вообще знала о тебе только понаслышке!
— Три дня назад я знал лишь твоё имя и полагал, что даже лица твоего не увижу. Порой всё действительно меняется чересчур быстро, но, поверь, иногда это только к лучшему, — мужчина наклонился ко мне, коснулся моего подбородка.
Затем достал украшение из коробочки, отложил коробочку на столик, а сам… встал на одно колено, протягивая мне кольцо. Вновь улыбнулся, ласково, чуть-чуть загадочно, и на мгновение мне показалось, что Вэйдалл всё же попросит меня стать его женой вопреки странному, скоропалительному знакомству, попросит быть с ним всегда, в горе и в радости, но мужчина промолчал.
Первым моим порывом было вскочить и на полном ходу вылететь из гостиной через окно, наплевав на правила хорошего тона и платье, которое неизбежно порвётся при перекидывании. Однако Вэйдалл смотрел так внимательно, с такой щемящей нежностью и робкой, вопросительной надеждой, что я… не нашла в себе сил для дальнейших возражений. Подала покорно левую руку, и мужчина надел кольцо на мой безымянный палец. За открытым окном раздались одобрительные аплодисменты.
— Так вот куда они перебрались! — я встала и хотела было метнуться к окну с целью разогнать любительниц бесплатных представлений, но Вэйдалл поднялся следом и обнял меня, удерживая на месте.
— Скажи «да», — попросил он тихо.
— И на что я соглашаюсь? — прищурилась я подозрительно.
— Просто скажи.
— И я продам душу тёмным богам?
Мужчина покачал отрицательно головой.
— Пожалуйста, Ева.
За окном наступила выжидающая тишина. Кажется, там и дышать стали через раз.
— Да, — выдохнула я, чувствуя, будто действительно заключаю сделку с тёмными богами, подписываю кровью договор купли-продажи собственной души. И ещё несколько минут назад у меня были доводы против данной затеи, были возражения, а сейчас всё вдруг исчезло, осталось лишь ощущение прыжка с большой высоты, когда, не глядя, зажмурившись отчаянно, делаешь шаг в пустоту, в неизвестность. Без крыльев и возможности взлететь, выходя из рискованного пике.
Вэйдалл поцеловал меня осторожно, бережно, я ответила, прижалась, обвила его шею руками, а за окном кто-то — похоже, Стасия — начал громко считать. Досчитать успели до пятнадцати, затем в гостиную вернулись супруги. Шепнув мне на ухо: «Увидимся завтра», Вэйдалл сослался на важные неотложные дела, поблагодарил лорда и леди за гостеприимство и вежливо откланялся. Эдвард проводил визитёра, а Идэна решительно закрыла окно, отсекая нас от хихикающих слушательниц, и обернулась ко мне.
— И чего же на самом деле хотел от тебя этот немолодой нечеловек?
— Мы… то есть он действительно собирается ухаживать за мной.
— Член Двенадцати? — в голосе сирены звучал откровенный скепсис и, пожалуй, на её месте я бы тоже не поверила в подобное заявление. — Когда вы успели познакомиться? Или, — леди Идэна всмотрелась в меня пытливо, проницательно, — он и есть твой первый партнер?
Я потупилась смущённо.
— Да.
— Женевьева!
— Я не знала, что это будет Вэйд! То есть я не знала, что он из братства, пока не увидела у него на спине татуировку — знак ордена!
— Ты говорила о некоем мужчине из школы, — напомнила сирена.
— Всё вышло… не совсем так, как я ожидала, — призналась я уклончиво и добавила жалким оправданием: — Но тот мужчина тоже там был.
Идэна удивлённо вскинула брови.
— Не беспокойтесь, меня никто ни к чему не принуждал, — возразила я поспешно. — Всё было сугубо по добровольному согласию сторон, прежде всего по моему.
В синих глазах отражались изумление, непонимание, как такое вообще вышло, и попытка сложить все кусочки мозаики в целую картину. Наконец сирена вздохнула и прошла мимо меня к тёмному провалу камина.
— Чему я вас, в частности тебя как самую юную, учила? — спросила Идэна спокойно.
— Нежелательно привязываться к первому, — ответила я. — Но я и не привязываюсь к Вэйду!
— А он?
Я коснулась прохладного металла, провела пальцем по ободку кольца.
Вэйдалл определённо считает, что я могу быть его парой. Даже надеется, что так оно и будет. И не похоже, чтобы мужчину пугала участь своих собратьев, чтобы он боялся возможных последствий.
А самое жуткое, что в глубине души мне нравилась сама мысль оказаться парой Вэйдалла. Чтобы он был только моим…
Это всё инстинкты виноваты! Просто инстинкты!
Или привязка?
— И кольцо он тебе надел как обручальное, — продолжила леди Идэна, не спрашивая, но констатируя факт, и я машинально прикрыла украшение ладонью, хотя и понимала, что прятать колечко уже поздновато.
— Вэйд заботится о моей репутации, — пробормотала я.
— Члену братства есть дело до репутации девушки? Что-то новенькое, — Идэна обернулась ко мне. — Ева, ты взрослая молодая сирена и я не могу тебе ни приказывать, ни говорить, как ты должна или не должна поступать. Я могу лишь посоветовать, что-то предложить, но окончательный выбор остаётся за тобой. В другой ситуации, с другим мужчиной, даже первым, даже нечеловеком, я возражала бы куда меньше, однако сейчас мне хотелось бы, чтобы ты отдавала себе отчёт — Вэйдалл из братства. Они ничего не делают просто так, без выгоды для себя или ордена. Если бы между вами была только одна ночь страсти, и больше он не искал бы встреч с тобой, не объявлял столь официально о своих намерениях, то я бы поздравила тебя с интересным опытом, и жизнь потекла бы дальше. Но он едва ли не сделал тебе предложение, которое ты, судя по кольцу и вашим объятиям, не отклонила. По меньшей мере это подозрительно. Той ночью у вас не произошло ничего, что могло бы показаться тебе странным, нетипичным, какие-то упоминания, оговорки?
Помимо внеплановой смены партнёров?
— Вроде нет…
— А о леди Вивиан Вэйдалл рассказывал?
— Что с леди Вивиан? — насторожилась я.
— Года полтора назад дела у семьи Дарро шли не лучшим образом. У них осталось имя и сохранилось некоторое влияние при дворе, но с деньгами было туго, хотя леди Аннет и тщательно скрывала бедственное положение семьи. Решить проблемы, возникшие после смерти её мужа, лорда Дарро, ушедшего за грань годом ранее, Аннет собиралась традиционным для аристократов способом — женить троих своих детей на богатых наследниках. Зная Аннет, полагаю, что её долго терзали сомнения, ведь, по сути, сыновья её могли предложить будущим супругам только древний титул и имя, а Вивиан и вовсе лишь красоту и плодовитость, соответственно, роду придётся соглашаться на кого-то с состоянием, но наверняка ниже по положению. И вдруг у семьи Дарро словно из воздуха появились деньги. Аннет сослалась на неких загадочных родственников, которые вовремя умерли, оставив её единственной наследницей, на хороший урожай и на что-то ещё, столь же неубедительное, — сирена приблизилась ко мне, посмотрела пристально. — И на этом странности не закончились. Сыновья Аннет большую часть времени проводят при дворе короля Атрии и вполне свободны в своих предпочтениях, в то время как их юная красавица-сестра вместе с матерью практически безвыездно находится в поместье в Тирсе. Все эти полтора года никто не слышал о возможных женихах леди Вивиан, Аннет достаточно жёстко контролирует дочь и её общение с молодыми людьми. Известно, что Вивиан отклонила уже не одно предложение. Теперь неожиданно появляется член Двенадцати, начинает открыто ухаживать за Вивиан, а Аннет и не думает возражать, хотя ни для кого не секрет, что жениться он на юной леди не собирается.
И вскоре должен отвезти девушку в Эллорийскую империю, возможно, к другому собрату.
Собрату, у которого уже есть пара, пусть и скрывающаяся где-то в неизвестности. Быть может, и ребёнок растёт.
Действительно, подозрительно.
— Есть те, кто поговаривает, будто два этих события — появление денег у семьи Дарро и внимание Вэйдалла к Вивиан — взаимосвязаны, — добавила Идэна. — Догадываешься, как?
Я покачала головой.
— Говорят, что Аннет Дарро заключила сделку с братством, — пояснила сирена сухо, неодобрительно. — И получила новое состояние, продав ордену родную дочь. Я не прошу тебя делать какие-либо окончательные выводы или принимать решение прямо сейчас, не буду запрещать тебе встречаться с Вэйдаллом, поскольку знаю, что запретами делу не поможешь, но мне хотелось бы, чтобы ты серьёзно подумала. Будь осторожна и внимательна к его словам. Если у тебя возникнут малейшие сомнения или подозрения в чистоте его намерений, если ты услышишь или увидишь что-то, что тебе не понравится, немедленно возвращай кольцо и разрывай всякое общение, хорошо?
Я медленно кивнула и Идэна покинула гостиную, оставив меня наедине с новой информацией.
Не знаю, что утомило меня основательнее за оставшееся до отхода ко сну время — бесконечная демонстрация кольца или ворох бесчисленных вопросов, что так и сыпались из каждой молодой сирены по очереди. Леди Идэна, к счастью, больше ни о чем не спрашивала, но её задумчивый, направленный на меня взгляд тревожил сильнее, чем живой, бурный интерес подруг.
Конечно же, всем любопытно, как и когда. Затем переходили на «так мало времени прошло, а у вас уже всё настолько серьёзно?» и «он член Двенадцати, разве они женятся?» После начиналось обсуждением нашего с Вэйдаллом совместного гипотетического будущего, семейной жизни и можно ли будет моим ненаглядным лучшим подругам прилетать к нам иногда? Я отшучивалась, отвечала коротко и по возможности односложно, стараясь придерживаться той же версии, что изложила Идэне. Разумеется, к «всё вышло не совсем так, как я ожидала, однако было хорошо и без принуждения» пришлось-таки добавить совсем чуть-чуть подробностей, но в целом я сочла, что знать детали подругам пока ни к чему. О принадлежности Галена к ордену в том числе. Впрочем, сиренам хватило и того, что у меня было сразу двое мужчин, и это в первые-то брачные игры! И один из них уже надел мне на пальчик обручальное кольцо!
А хуже всего было отчётливое, неприятное понимание — завтра в школе всё повторится, и одноклассницам я не расскажу и половины, чем могу спокойно поделиться с подругами.
И рано или поздно кольцо заметит Гален.
Ночью, лёжа без сна в своей постели, я заново, и так, и сяк прокручивала наш с Галеном последний короткий диалог на перемене. И с каждым разом укреплялось подозрение, что он чувствовал мой запах.
Как и я чувствовала его.
Думать о том, для каких целей леди Вивиан потребовалась братству и как могла родная мать вот так запросто продать единственную дочь проклятым созданиям, и вовсе не хотелось.
Одноклассницы заметили кольцо на третьем уроке — на переменах я прикрывала украшение правой ладошкой или прятала левую руку в складках юбки либо за спиной. Увы, на уроках приходилось писать и постоянно держать «провинившуюся» конечность под партой не получалось. Первой, естественно, оказалась Беатрис — в чём я совершенно не сомневалась, — и на следующей перемене я стала звездой класса. Девушки, большинство из которых прежде едва снисходило до разговоров с бедной приживалкой леди Тарранси, теперь изумлённо и завистливо рассматривали кольцо и заваливали меня жадными вопросами. Я загадочно улыбалась и роняла небрежно, что для меня самой это огромная неожиданность. А потом…
Потом я просто поняла, что он рядом. Вокруг меня собрался практически весь класс и каждая норовила протолкаться вперёд, чуть ли не ткнуться носом в кольцо, не иначе как пытаясь выяснить пробу золота и настоящий ли камень. Каждая вздыхала с плохо скрываемой завистью, расспрашивала о личности «жениха» и как я, такая тихая, незаметная, ну совершенно невзрачная, не способная заинтересовать приличного молодого человека барышня, могла скрывать кавалера от почти что подруг. Только Беатрис, отодвинув Ариану и Кларисс, держалась рядом со мной, приняв вид важный, покровительственный, словно она присутствовала на помолвке и лично приглашена на свадьбу. За девичьими головами я не заметила подошедшего Галена, но вдруг в одно мгновение ощутила и его, и взгляд пристальный, тяжёлый. Я вздрогнула почему-то, однако поднять глаза не решилась.