— Вас что-то смущает? — не выдержал мужчина, хотя слишком хорошо понимал, что смущает.
— Я в шаге от того, чтобы начать паниковать, — совершенно невозмутимым тоном произнесла Браунс.
— Отчего же?
— Я не очень понимаю, какая помощь от меня может потребоваться тут. — Девушка обвела помещение взглядом. — Может быть, помочь подобрать вино? Или посоветовать нужную прожарку для мяса?
— А вы хотите вина? — притворно ужаснулся ректор. — Я еще не распивал алкогольные напитки со студентками, которые берут у меня интервью.
Браунс нахмурилась. Она явно не понимала, что происходит. Да и сам Неррс не понимал. Знал только, что пора взять дело в свои руки и не мучить девушку ненужными догадками. По крайней мере, пока.
— Итак, Эрналия, отвечу на все вопросы, которые могли у вас возникнуть, по порядку. Во-первых, почему мы находимся тут? Это мое любимое место в столице, и я сильно проголодался. Знаете, не только вы забываете поесть. Во-вторых, чуть позже у меня аудиенция у его величества, и я хотел совместить приятное с полезным: перекусить перед ней и дать вам интервью. Зачем я вытащил вас сюда, хотя мог перенести встречу? Сегодня среда, и я отчетливо понимаю, что номер вам нужно подготовить к субботе — а значит, следует поторопиться. Не уверен, что до субботы смогу выделить дополнительное время, а кристаллы телепортации для меня не проблема. Напомню, я, помимо прочего, еще и артефактор. И наконец в-третьих, зачем мне нужна ваша помощь… У меня есть весомые подозрения, что тот символ, что вы видели, пропадает из поля зрения, стоит мне к нему приблизиться. Отчего-то кто-то хочет, чтобы я до последнего его не видел. Вы ведь захватили артефакт фиксации?
Эрналия молча достала вытянутый предмет из сумки и протянула его ректору. Несколько пассов рукой, и на артефакт легла новый магический слой.
— Я сделаю так, чтобы он фиксировал не только картинку, но и саму магию. Это поможет мне разобраться с этим символом, потому что то, что вы показали, вызывает опасения, — продолжил ректор. — Вы зафиксируете, если вдруг символ вновь появится на стене. И после покажете его мне. Как вы понимаете, привлекать к этому вопросу других людей в свете последних событий мне не хочется.
— Но вы ведь могли просто оставить меня в академии, а сами бы отправились в столицу. И интервью мы могли перенести на следующую неделю, в следующий номер. Я бы все равно все сделала так, как вы скажете, — пробормотала девушка.
— И в-четвертых… Может, я просто хотел с вами поужинать, Эрналия? Вдали от любопытных взглядов канторовских сплетниц.
— Будто в столице мало сплетников, — девушка, казалось, и внимания не обратила на фразу Неррса, зацепилась за последнее.
— Тут? — Дарен обвел ресторанчик взглядом. — Нет. Тут всем все равно, да и знать сюда не заглядывает. Это место не входит в топ лучших ресторанов по версии Торбс. Но кажется, вы проигнорировали главное, Эрналия.
— То, что вас волнует символ? — невпопад поинтересовалась Браунс.
Ректор замер. Сощурился, присматриваясь к девушке. И правда не понимает? Или играет в недотрогу? Хорошо, если второе, тогда у него были какие-то шансы, так мужчина посчитал.
— То, что я захотел с тобой поужинать, — все же произнес Неррс, наблюдая за реакцией на то, что он перешел на “ты”.
Девушка сморгнула, непонимающе глядя на ректора. Тем мыслям, что периодически всплывали в ее голове, Эрна не доверяла. Посчитала, что подобного просто не может быть, потому озвучивать ничего не решилась. Выжидала.
Дарен тяжело вздохнул и рукой подозвал официанта.
— Бутылку какого-нибудь сухого фракского вина на ваш выбор, слабопрожаренный стейк с овощами, кувшин морса и… Эрналия?
— Я не голодна, — тихо отозвалась девушка.
— И салат с вяленым мясом и мягким сыром для девушки, — закончил Неррс, не обращая внимания на возмущенную и в то же время обескураженную Эрну.
Официант записал заказ и отошел от столика.
Ректор молчал. Эрналия тоже. Они в полной — не считая приглушенной музыки из магофона и тихих переговоров за дальними столиками — тишине сверлили друг друга взглядами.
— Эрналия, я не стану ходить вокруг да около и просто скажу, что у меня есть к тебе определенный интерес. Симпатия. И, судя по твоему виду, к этому ты готова не была и несколько шокирована этим фактом. Потому сразу обозначу рамки. Я не собираюсь уподобляться профессору Рану и домогаться до студентки, просто считаю правильным, чтобы ты об этом знала.
Эрна молчала. В образовавшейся тишине смотрела на ректора исподлобья, и Дарена это по-настоящему нервировало. Однако он тоже молчал, сейчас был ход Браунс.
— Почему? — внезапно спросила девушка.
— Что почему? — Неррс нахмурился.
— Откуда этот интерес? — За этой фразой звучало обвиняющее: “Разве я давала повод?”.
— … А черт его знает, — чуть насмешливо выдохнул Дарен. Он откинулся на спинку стула и сжал тканевую салфетку. — Но я повторюсь… Я сообщаю это не для того, чтобы напугать. Просто считаю правильным, если ты будешь об этом знать.
— Я не понимаю, — сдавленно пробормотала девушка, отводя взгляд.
Неррс поморщился. Он ожидал другой реакции. Сам толком не мог понять, какой именно, но точно другой.
— Господин ректор… — начала она.
— Дарен. Когда мы наедине, ты можешь называть меня по имени.
— Дарен… — Эрналия покатала его имя на языке, вернулась взглядом к мужчине. В ее глазах появилась решимость. — Господин ректор, я скажу вам честно. Я понятия не имею, как мне реагировать.
Ее голос звучал мягко, но в то же время уверенно.
— И вы правы, я действительно шокирована. Вы — первый мужчина, который мне говорит о своих чувствах.
— Обычно это делают парни помоложе? — Неррс всегда помнил о своём возрасте, вот только раньше это работала наоборот. Ему казалось, что он слишком юн для занимаемой должности, а теперь… теперь почувствовал себя стариком.
— Вы неверно поняли. — Девушка даже головой замотала и чуть залилась румянцем. — Вы вообще первый мужчина, кхм... особь мужского пола... который сообщает мне о своем интересе.
— Симпатии, — добавил ректор. — Увлечении.
— И потому… я правда не знаю, как мне на это реагировать.
В этот момент к столу подошел официант с заказом. Будто бы специально выбирал момент понапряженнее.
— Можешь вести себя так, будто ты об этом не знала, — произнёс ректор, когда он вновь отошёл.
— Разве это возможно? — удивилась Эрналия.
— Я могу подчистить тебе память, если хочешь, — тихо произнёс Неррс.
Он не то, чтобы жалел о том, что открылся. Скорее, испытывал разочарование. Браунс будто бы закрылась от него, и это раздражало.
***
— Нет! — Я сказала это слишком резко и громко. Сама вздрогнула от того, как это прозвучало. Лицо горело, сердце билось так быстро, что чуть ли не к горлу подскакивало. Уже тише добавила: — Не думаю, что это лучшее решение.
А что лучшее?
Не знаю.
Нравился ли мне ректор как мужчина? Безусловно. Он не может не нравиться: приятное лицо с правильными чертами, подтянутое телосложение, располагающий к себе характер. Вот только эта симпатия была сродни интересу к популярному барду. Она хороша на расстоянии. Но как только сталкиваешься с ответными чувствами, теряешься.
И во-вторых, он — ректор. Ректор учебного заведения, где я обучаюсь. У меня никак не укладывалось в голове, что он вообще может испытывать ко мне хоть какой-то интерес.
— А что лучшее решение, по-твоему? — насмешливо поинтересовался ректор, наливая себе в бокал откупоренное вино.
— Налейте мне тоже, пожалуйста, — заявила неожиданно для самой себя, чуть придвигая к нему бокал.
Неррс чуть приподнял бровь, в глазах проскользнула явная хитринка.
— Только если обратишься на «ты», — произнес он. — Тогда я избавлюсь от ощущения, что спаиваю свою же студентку.
— И заодно от чувства, будто она вам симпатична, — не удержалась от ехидного.
— Так-то лучше, Эрна! — Довольно кивнул он. — Кажется, ты оправляешься от шока.
Я чуть наклонила голову вбок. Что он на самом деле от меня хочет? Чтобы я ответила на его «чувства»? Вряд ли. Неррс не подходит на человека, который ради простой симпатии готов поставить на кон все, и в первую очередь — свою карьеру. Также Дарен ясно дал понять, что его не интересуют интрижки. Значит, дело в простом общении? И не стоит себе придумывать разных розовых соплей? Я никак не могла избавиться от ощущения, что тут есть какое-то двойное дно.
С другой стороны, кто еще из студентов может похвалиться, хотя бы самому себе, что пил фракское вино с ректором ВАКа? Да еще и при условии, что он сам предложил перейти на ты.
— Налей мне, пожалуйста, вина, — чуть успокоив свои мысли и учащенное сердцебиение, произнесла.
Неррс легко улыбнулся и занес бутылку над моим бокалом. Насыщенно красная жидкость полилась в фужер, заполняя его треть.
Я пригубила.
Вопреки всем светским мероприятиям в вине я разбиралась посредственно. В моей иерархии существовало красное, белое и розовое вино. А ещё вкусное и невкусное, без всяких там «лёгких цветочных ноток» и «терпких послевкусий». Это вино было красное и вкусное, потому я сделала ещё один глоток, побольше.
— Как так вышло, что до этого тебе не признавались в… кхм… симпатии? — с любопытством поинтересовался Неррс.
— Я получала начальное образование на дому, а в академии была заучкой, — спокойно ответила я. — У меня попросту не было возможности пересечься с теми, кто может проявить ко мне хоть какую-то симпатию. Какие-то светские мероприятия не в счёт, они диктуют определенное поведение. К тому же, я — Браунс. Девица пусть из некогда богатой семьи, но все же без титула. Такие, как мы, редкость в светском мире. И даже с хорошим приданым редко становимся завидными невестами. Нами интересуются лишь те, кто хочет приумножить свое состояние, а это никак не устраивало моего отца. А потому проявлять ко мне знаки внимания — попусту тратить время.
— Хочешь сказать, что тебе никогда не присылали цветы? Не писали писем, не делали подарков? И ты никогда не ходила на свидания?
— Нет, — просто ответила я.
— Это очень многое меняет, — серьезно ответил Неррс.
— О чем вы? — вновь перешла на «вы», из-за чего была удостоена недовольным взглядом.
— Я думал, что в вопросе мужских чувств ты уже довольно опытная. Теперь же понимаю твой шок и просто обязан стереть тебе память, чтобы начать по-другому.
Главное, не относиться сейчас к Неррсу как к ректору. Главное, не относиться… Это сложно. Очень-очень сложно.
— Эрна, у тебя будет много мужчин. Тех, кто влюбится в тебя без оглядки, тех, кто будет ухаживать. И я не хочу, чтобы мое сухое и безэмоциональное признание запомнилось тебе именно таким. Первое… оно всегда запоминается.
Меня вновь бросило в жар от двусмысленности фразы. Я сделала ещё один глоток вина, в попытке набраться смелости. Чувствовала себя уязвлённой от того, что никак не могла собрать волю в кулак и вести себя так, как обычно: собранно и хладнокровно.
— Только этот вечер. Точнее, оставшийся вечер я буду обращаться к тебе на «ты», по имени и отвечать на все вопросы так, будто ты не ректор, а просто мужчина, позвавший меня на свидание, — глухо произнесла я. Кажется, вино начало свое коварное действие. — А потом все забуду. Без всяких артефактов, сама по себе. Потому что мне так будет комфортнее. И тебе, я полагаю, тоже.
— Это ли не повод перенести встречу с королем? — хрипло рассмеялся Неррс.
— А вот этого я забывать не стану. Мужчина ради меня переносит встречу с его величеством… — в тон ему ответила я. — А если серьезно…
— Эрна, расслабься. — Дарен мягко улыбнулся. — Предлагаю на сегодня забыть вообще обо всем.
— И даже о короле? — невинно поинтересовалась я.
— Особенно о нем, — хмыкнул мужчина.
— Это будет сложно. Особенно, с моей памятью. — Улыбнулась.
— Не очень-то приятно, когда на свидании девушка думает о другом. Пусть даже о его величестве!
На свидании? Отчего-то от этой мысли сделалось совсем жарко. И Неррс это заметил:
— Ты очень мило краснеешь.
— Не то, чтобы я могла это контролировать. — Сделала ещё один глоток.
Вино в бокале кончилось, и Неррс налил ещё со словами:
— Не то, чтобы я пытался тебя споить...
— Но кажется, занимаешься обратным, — хихикнула, ощущая непривычную легкость, разливающуюся по телу.
— Ты мне не доверяешь? — Дарен поднял на меня хитрый взгляд.
Нет, это просто невозможно! Теперь у меня попросту не получалось смотреть в эти глаза без смущения, как раньше. Сейчас я видела в них нечто потаенно пугающее. Нет, я не боялась Дарена, просто… Просто никак не могла отделаться от этого странного ощущения.
—Не знаю, — честно ответила я. — Доверие — это какое-то очень широкое слово. Иногда готов доверить человеку свою жизнь, вот так, без оглядки, но совершенно не способен поделиться с ним тем, что хранится на душе. Бывает, происходит так, что готов первому встречному вывалить все свои внутренние переживания, а на следующий день забыть про его существование.
— Я перефразирую. Ты доверяешь моим словам про то, что не стану пересекать черту?
— Доверяю. Но что, если я сама ее переступлю? — спросила, и тут же прикусила себя за язык. Кажется, вино все же было лишним в моем сегодняшнем ужине.
— Как ты хочешь, чтобы я ответил? — поинтересовался Неррс, наклонив голову вбок. — Если тебе вдруг захочется меня поцеловать, мне следует оттолкнуть тебя? Я не стану врать, этого я делать не буду. Скорее всего.
И тут мое распаленное сознание тут же нарисовало картинку, как я тянусь к его губам. Интересно, какие они?
Так, стоп.
Точно стоп.
И вина хватит.
Я уверенно отставила от себя бокал.
— Господин ректор, мне стоит вернуться в академию, — деланно сухим и холодным тоном произнесла я. Внутри же происходила буря, я до одури испугалась своих мыслей и желаний. До дрожи в коленках, до сосущей под ложечкой пустоты, до переворачивающейся в животе боли.
— А как же на сегодняшний вечер забыть обо всех условностях? — Неррс спросил с явной насмешкой. И насмехался он одновременно и над собой, и надо мной, и над всей ситуацией.
— Думаю, у меня не получится, — сдержанно ответила я.
— Боишься переступить границы? — Он криво улыбнулся.
Я выдержала напряженный взгляд, даже нашла в себе силы, чтобы ответить.
— Да, господин ректор. В ВАКе я сделаю все, о чем вы попросили. Можете не волноваться. А интервью… перенесем на неопределенный срок.
— Хорошо, — слишком легко согласился мужчина.
Он расплатился по счету, и мы вышли в промозглую действительность. Я смотрела куда угодно, но не на Неррса. Вот только…
Оказавшись совсем близко, он пальцами коснулся моего подбородка и чуть сжал, приподнимая его так, чтобы я смотрела ему прямо в глаза. Все мое тело одеревенело: у меня не было ни сил, ни желания вырваться, прервать этот странный зрительный контакт.
— Я соврал, Эрна, — произнес он. — Видишь, я нарушаю границы. Но лишь для того, чтобы сказать, что ты прекрасна. Все в тебе прекрасно. Ты красивая и умная девушка с совершенно потрясающим стилем мышления и характером. На тебя невозможно не обратить внимание, не говоря уже ни о чем другом. Я хочу, чтобы ты это знала.
— Я тоже соврала. — Мой голос прозвучал жестко, будто бы я приняла игру, предложенную Неррсом. — Меня звали на свидание. Честер. Совсем недавно. Просто я забыла. А ещё у меня есть жених.
— Жених? — насмешливо переспросил он, чуть приподнял большой палец и плавно очертил нижний контур моей губы. — Если ты думала, что это меня остановит, то нет. Все в точности до наоборот.