— Все в порядке, Элиза. Это нормально. Чувства и память восстанавливаются в последнюю очередь.
— Не плачь, деточка, — утешал меня мужчина, словно пушинку подхватывая на руки. Будто и не было на его руках ноши, он бодренько, несмотря на свой возраст, поднялся по одной, спустился по другой лестнице и понес меня по тому самому коридору, по которому еще недавно гнали меня два кошака.
Женские каблучки бодро цокали рядом, а позади слышалось сопение юных льва и тигра.
Меня внесли в огромную, невероятно огромную светлую комнату и уложили на мягкий кожаный диван.
— Элиза, ты распорядилась, чтобы подготовили гостевую комнату?
— Ох, прости, милый. Я что-то растерялась, — проворковала она нежным голоском, а затем совсем не по-женски, а грубо, по-звериному зарычала. Вдалеке послышались торопливые шаги, хлопанье дверями.
Это она так распорядилась?! Папочка, куда же я попала!
Вероятно, последние слова я сказала вслух, потому что "милый Александр" тотчас повернулся ко мне.
— Папа? Кто твой папа, детка? Как его найти?
Разве можно такие вопросы задавать испуганной сиротке? Я снова заплакала. Непривычно участливое обращение со мной определенно выбило меня из колеи. А еще мне так стало обидно — я здесь лежу одна, а у них семья такая… такая… Я пуще прежнего зарыдала, и понимая, что словами объяснить причину своей истерики не могу, попыталась объяснить жестами. Руки стали понемногу меня слушаться, и я тыкала сжатым кулачком в портреты, висевшие на стене — нежно прильнувшие друг к другу Элиза и Александр, их дети — лева и тигряша, так похожие на них в человеческом обличии. Правда, мужчины, грозно смотревшего с еще одного портрета, сейчас в комнате не было, но его сходство с Александром было очевидно.
Икая, слезливо что-то бормоча и тыкая в портрет неизвестного, я попыталась объяснить, как меня тронуло сходство отца и сына.
— Ох, папочка, как он похож на вас, — наконец я смогла четко сформулировать то, что так меня растрогало.
— Папочка? — недоуменно переводил пожилой мужчина глаза с меня — на портрет неизвестного, и обратно. — А что это у тебя?
Он осторожно, но настойчиво взял меня за непослушный кулачок и разогнул сопротивлявшиеся пальцы. Вынув листок из моей ладошки, он внимательно рассматривал изображение, поглядывая на меня и все больше хмурясь. Я не видела, что там было изображено, я вообще еще не успела рассмотреть доставшийся мне дневник бабули.
Он показал листок Элизе, на лице которой тотчас вспыхнул легкий румянец, а глаза, опушенные густыми ресницами, удивленно распахнулись. Парни тоже заглянули в листик, и стали довольно скалиться и пинать друг друга локтями.
— Откуда это у тебя, милая?
— Это наследство. От бабули осталось.
— Ты сказала "папочка"?
— Папочка, — кивнула я. И уже хотела рассказать им о своей глупой привычке, да Элиза бросилась мне на шею. Она меня тискала, обнимала, гладила и целовала.
— Девочка моя, что ж ты сразу не сказала?
Вопросы сыпались один за другим, повергая меня в шок и не давая спокойно вздохнуть. Из-за ее поцелуев, конечно.
— Когда ты видела последний раз отца, детка? — задал вопрос Александр.
Он так сурово супил брови и растерянно смотрел то на меня, то на жену, что я поняла, что мой ответ был очень важен для него.
— Никогда, — пропищала я.
Что вообще происходит?
— Ма, так вот почему она схватила фотоальбом Дена! — лева похлопал свою ма по плечу. — Папика своего узнала!
— Да я уже это поняла, — ма умильно смотрела на меня, приглаживая мне растрепавшиеся волосы.
Что-то такое они поняли, что все еще не могла понять я.
— Приор Александр, — Элиза вдруг официально обратилась к своему мужу. — Нам нужно немедленно поговорить с нашим старшим сыном.
Братья за спиной родителей восторженно перешептывались, поглядывая на меня. Я отчетливо слышала из их уст такие знакомые для меня выражения, как "люлей получит", "уши оборвет", "волшебный пендель"
И если "люли" и "уши", возможно, имели отношение к загадочному Дэну, то "волшебный пендель" вполне мог относиться и ко мне.
Я всегда была умненькой и сообразительной девочкой. Вот и сейчас я сообразила, что пора и честь знать. Ноги-руки мои пусть и плохо, но все же слушались меня. С третьей попытки мне удалось встать с дивана, и даже незаметно прошмыгнуть мимо гостеприимных Элизы и Александра. Парни в дальнем углу гостиной сцепились и пушистым клубком катались по полу, что-то красноречиво друг другу доказывая тумаками.
А вот и то место, с которого и начались мои приключения в этом доме. А во-о-он, на полу лежит и дневник бабули. Не так-то просто оказалось до него дойти. Я словно заново училась ходить, неловко переставляя ноги и придерживаясь рукой за стену.
Один из двух предметов, чудесным образом мне доставшихся, перенес меня в этот странный мир. Я вспомнила, что в момент перемещения держала дневник зубами. Я взяла в рот тетрадь, крепко сцепила зубы и прислушалась.
За закрытой дверью продолжали спорить муж с женой. Что-то грохнуло и с громким звоном покатилось по полу — это явно молодые оборотни что-то зацепили. Но, к сожалению, больше ничего необычного не происходило. Ни воздух не вибрировал, ни в глазах не плыло. Значит, дневник тут ни при чем.
Нужно найти метлу.
Последний раз я огрела ею молодого льва, несшегося на меня в воздухе. Опираясь рукой о стену, я поковыляла по коридору. А вот и мраморная лестница. Еще немного усилий и я буду на месте.
Но… Кто-то спускался по той самой лестнице. Сначала я заметила блестевшие лаковой кожей туфли, затем увидела крепкие мускулистые ноги. Затем замерла, рассматривая широкие плечи, обтянутые темным шелком. А вот и яркие серые глаза, всего лишь на мгновение сверкнувшие удивлением.
Глава 3. Дочь
Яркие серые глаза всего лишь на мгновение сверкнули удивлением.
А дальше ничего кроме безразличия я в них и не видела. Хотя преодолевая те несколько метров, что отделяли меня от него, он не отводил от меня пристального взгляда. Да и походка его стала более плавная, крадущаяся. Он выглядел словно хищник, приготовившийся к прыжку.
Проходя возле меня в опасной близости, он чуть наклонился в мою сторону и его ноздри затрепетали. Понюхал! Он меня понюхал!!! Мужчина едва заметно дернул уголком рта и прошел мимо меня.
А вот я была им сражена. Наповал. Одним выстрелом, в смысле — взглядом. Сердце подскочило к самому горлу, дыхание замерло. Я чувствовала себя его жертвой, и была совсем не против, чтобы он на меня напал. Я положила руку на сердце, хотелось стукнуть по нему кулаком. Нет, глупое! Ты не можешь поступить так со мной!
Где же твоя обычная разборчивость, Лера?
Позади хлопнула дверь. Мужчина с портрета вошел в комнату, в которой осталось спорившее семейство.
А мне не оставалось ничего иного, как ускориться. И вот только сейчас я пришла в себя и поняла, что все еще держу в зубах злополучный дневник. Со стоном я прислонилась лбом к холодной стене. Представляю, какое впечатление я произвела на красавчика. Вдох-выдох.
Красавчик, его запах, оставшийся в коридоре тонким шлейфом, сводил меня с ума.
Как тебе не стыдно, Лерка? — укорила я себя и велела своим не очень послушным ногам сделать еще один шаг вперед.
***
Ден Твар зашел в гостиную не замеченным. Мать с отцом продолжали о чем-то оживленно спорить. Причем выглядели они скорее довольными, чем огорченными.
Младшие братья мутузили друг друга так же, впрочем, как делали это и всегда.
Постояв и не дождавшись внимания к своей персоне, он произнес:
— Привет, семья. Что за кипишь? Зачем позвали?
При звуке его голоса в комнате воцарилась тишина. Родители одновременно повернули к нему свои лица. А от цепкого взгляда Дэна не ускользнуло то, как мама поспешно взяла за руку отца. Значит, случилось действительно нечто серьезное.
Мама смотрела на него улыбаясь, отец сделал грозное лицо и смотрел на него, насупив брови. Это что-то новенькое.
Если в детстве такая гримаса и заставляла Дэна понервничать, то вот уже лет двадцать, как он перестал бояться отца. Уважал — да. Прислушивался к советам приора Александра Твара — тоже да. Но бояться — совсем не боялся. Даже наоборот, с некоторых пор именно его, Дэна Твара, самого молодого ректора Юридической Академии Лоусона, опасались, побаивались и уважали. Младшие братья, стоя за спинами замерших родителей, корчили рожи. Чирканье ладонью по горлу и тому подобные жесты несколько озадачили, но и развеселили одновременно.
— Это не ваша подружка, случайно, забыла? — ухмыльнулся он и швырнул братьям веник, так неожиданно свалившийся на него в прихожей родительского дома. Мимо его внимательного взгляда не ускользнуло то, что светлая и всегда идеально убранная комната сегодня выглядела, как поле сражения. Отпечаток кого-то из братьев на стене заставил его задуматься — а не пора ли братишкам пройти обучение под его началом? Совсем уж родители их распустили, во всем им потакая.
Парни отскочили от летевшего в их сторону веника, как от гремучей змеи. Н-да, ловкостью и храбростью они тоже похвастаться не могут. Вон, от веника в стороны шарахаются.
— Ой, а где же девочка? — вдруг хлопнула Элиза в ладоши и выскочила из гостиной. — Алекс, без меня не начинайте.
Роди с Тобиасом, а именно так звали молодого оборотня-тигра, выскочили вслед за матерью.
— Мать права, дождемся ее, — протягивая сыну в приветствии руку, приор чуть ли не впервые в жизни не знал с чего начать разговор. — Но ты должен знать, сын, мы тебя не осуждаем. Что у тебя была за ситуация, мы не знаем. Тут главное провести работу над ошибками и сделать правильные выводы.
— Я не совсем понимаю, о какой ситуации идет речь?
Отец глубоко вздохнул, набрал в грудь воздух, а сам набрался решимости и выпалил:
— Мы знаем, что у тебя есть дочь.
Давно Дэна так не удивляли.
— Что-о-о у меня есть?
— Вот она, сынок.
Дэн медленно повернулся на голос.
Мать стояла в дверях и держала за плечи ту девчонку, которую он встретил в коридоре.
Судя по побелевшим костяшкам на руках, давалось маме это вовсе не легко.
Девчонка смотрела на него округлившимися глазами. А под его взглядом и вовсе сжалась и стала даже ниже ростом. Впервые увидев ее, она показалась ему забавной. А сейчас начинала злить его. Он решил повнимательнее рассмотреть эту юную аферистку.
— Вот твоя дочь. Как тебя зовут, деточка? — ласково спросила Элиза у девчонки.
— В-в-валерия.
— Вот, сынок, это Валерия. Твой ребенок.
— Вы даже не знаете, как ее зовут? Но уверяете меня, что она моя дочь?
— Чья я дочь? — вдруг пискнула девушка. — Вы мой папа?
И не успел никто моргнуть и глазом, как девушка с громким воплем бросилась ему на шею:
— Папуля!
Ден автоматически подхватил девушку под попу, автоматически же сжал упругую ягодицу.
— Что вы делаете? — возмущенно взвизгнула Валерия.
— Знакомлюсь, — другая рука сжала вторую ягодицу, губы его изогнулись в удовлетворенной улыбке, а глаза хитро сверкнули серебром.
Валерия на мгновение застыла и, отпустив его шею, размахнулась. Маленькая ладошка, готовая отвесить хлесткую оплеуху, была перехвачена сильной рукой и, развернув ее тыльной стороной вниз, мужчина поднес ее ко рту.
— Никогда, — поцелуй,
— Не смей, — еще поцелуй,
— Меня бить.
Глава 4. Феникс
— Дэн, что ты творишь? — зарычала Элиза и буквально выдернула из его рук девушку, растерянно смотревшую на свою ладонь.
— Элиза, успокойся, мальчик растерялся или не совсем понял…
— Да нет, мои дорогие, это вы не совсем поняли. Эта милая аферистка — не моя дочь!
— А кто же она? — свев брови в одну линию, сурово спросил отец.
— Вероятно, студентка. Они сейчас очень изобретательны, — и повернулся к Валерии: — На каком курсе ты, юная прелестница, учишься?
Его губы кривились понимающей ухмылкой, а в глазах полыхали искорки. Он остался доволен своим "знакомством" и собирался его продолжить. После того, конечно, как выведет эту маленькую лгунью на чистую воду. Видя растерянное выражение девочки, которая даже не пыталась вырваться из железных объятий его мамы, он решил прийти ей на помощь:
— Какой курс? — обычно жесткий тон действовал на студиусов, подействовал и сейчас.
— Первый.
— Какой сектор? Судебное право? — он сделал шаг вперед.
— Сектор следствия? Дознания? — еще на шаг ближе.
— Криминалистика? — сделал еще один шаг и вспомнил о метле, от которой так явно пахло девчонкой. — Артефакторка? Какой факультет?
— П-педагогический…
— Шутить изволите? Как фамилия? — последний вопрос он просто прорычал ей в лицо, пытливо глядя в глаза удивительного травяного цвета.
— Валерия Нихон-Чутха, — и невероятно! И без того огромные глаза распахнулись еще больше.
— За что? — шепотом вдруг выдохнула она ему в лицо.
Дэн, с трудом сдерживавшийся, чтобы не впиться в ее губы просто в присутствии родителей, отпрянул и застыл от неожиданности. В смысле? Что означает этот вопрос?
Пока он раздумывал, на мамином лице возникло сочувствующее выражение, отец виновато поджал губы и с жалостью посмотрел на самозванку. А девчонка, тем временем освободившись от рук его матери, прошмыгнула мимо него в коридор. Недоумевавшие младшие братья Твар, перекрывавшие своими широкими плечами проход, расступились и молча пропустили ее.
— Эта девушка, моя милая мама, никак не может быть моей дочерью. — Повернув голову к отцу, он продолжил: — Я уверен, уважаемый отец, эта самозванка — студентка первокурсница, которая надеется с моей помощью пройти отбор. И я, конечно же, с удовольствием ей в этом помогу.
В его голосе разливался елей:
— Такими талантами разбрасываться нельзя.
Младшие братья довольно заулыбались, поддержав брата.
В то время как Элиза растерянно переводила свой взгляд с сына на мужа и обратно, на лице приора невозможно было прочесть ни единой мысли или эмоции. С неподвижным лицом он раздумывал об услышанном. Наконец приняв решение, тоном, не терпящим возражений, приказал:
— Давайте присядем. А вы, — он обратился к младшим сыновьям, — найдите девочку и займите ее до тех пор, пока мы не выйдем к ней.
Мать, сын и отец заняли места, сев друг против друга.
- Никто не знает, как эта девочка проникла в наш дом. Но, так или иначе, она оказалась здесь. Твои оболтусы — братья испугали ее так, что она сорвалась с балкона в прихожей.
— Бред. Прости отец, но слетев с такой высоты человечка бы разбилась, равно как разбился бы и маг. А звериной силы я в ней не чую, да и вампиром она не является. Вас обманули.
— Это произошло на моих глазах. — Вставила свое слово Элиза. Она доверяла своему сыну, ей очень хотелось ему верить и поддержать его. Но и девочка казалась очень искренней. И напуганной. И при этом такой сильной.
— Она действительно разбилась. Умерла. Но возродилась. Она — феникс, сын.
— Вы уверены?
Сказать, что Дэн был изумлен, ничего не сказать. Девчонка должна была прибыть из другого мира. В мире Двуликих до сих пор не было зарегистрировано ни единого феникса.
— Это несомненно, — мама утешительно похлопала сына по руке, — я видела фениксов, сынок. Я видела, как они умирают. И знаю, как они возрождаются. Она — сто процентов феникс. Юный, неопытный, но, все же феникс.
— И, кстати, она упала прямо на твою слизери***. Так что тебе будет нужно подлечить ее. Ее слегка зацепило возрождающим огнем.
— Это интересно. Но каким образом из этого вытекает, что она моя дочь?
— В ее руке была зажата твоя фотография. И будучи почти в беспамятстве, она называла тебя "папулей".