— Что он сказал? — спрашивает Егор, напряжённо застыв в паре метров от меня.
Я поспешно отворачиваюсь и вытираю слёзы со щёк. Заставляю себя сказать другое:
— Он вообще много что говорил. Лжец… Или просто игрок в маске. Плевать! — обхватываю себя за плечи руками. — Уходи. Немедленно!
Егор решительно шагает ко мне. Его близость волнует меня невероятно сильно. От осознания этого становится только хуже. Как будто раз за разом в меня вонзают иголки. В одно и то же место.
— Кирана… — его ладони ложатся на мои плечи. Пальцы решительно смыкаются так, что увернуться становится почти невозможно.
Сейчас он не пытается быть мягче и сдержаннее со мной. Движется резко и быстро. Подавляет своей энергетикой. Привыкший брать, повелевать и играть по правилам, известным только ему одному.
— Я приношу искренние извинения за то, что тебе пришлось пережить стресс. В твоём положении это вредно. Впредь я постараюсь избегать давления на тебя…
— Ты давишь уже сейчас! — возражаю я.
Захват Егора становится чуть мягче и нежнее. Он неожиданно расслабляется и привлекает меня к себе на грудь. Одним толчком. Заботливым и точным. Его руки точно знают, как надо усмирять истерику объятиями. Пальцы умеют снимать дорожки слёз со щёк. В нём слишком много контрастов и острых углов, из-за которых иногда проглядывает тончайшая нежность и умение заботиться. Как сейчас.
— Я могу быть другим. Если это то, что требуется для твоего согласия… — начинает он.
— Мне не нужно, чтобы ты был кем-то другим и изображал из себя кого-то. Это опять будет игра в фальшивку.
— На публику играть придётся, — возражает Егор с лёгким вздохом сожаления. — Но наедине, когда вокруг не будет никого, кроме нас, обещаю, — он приподнимает мой подбородок и проникновенно смотрит в глаза. — Я буду собой.
— Мне уже страшно…
— Но ты же пережила ночь в моём доме и познакомилась с моей тёмной стороной, — понижает голос до зловещего шёпота Егор Орлов и вызывает у меня лёгкий смех, которым стираются тёмные разводы тревоги.
— Большой босс с саркастичной усмешкой, горячими руками и с эксцентричными вкусами?
— Что-то вроде того. У меня горячие руки? — лукаво приподнимает уголок губ в обворожительной улыбке.
— Да. Но думаю, что тебе самому об этом известно, — выдыхаю я. Прислушиваюсь к своим ощущениям.
Но кажется, что мои эмоции — самый дурной советчик на всём земном шаре. Мне хочется быть рядом с ним, меня будоражат пикировки и россыпь искр во время наших перепалок. Ему нравится играть, и кажется, он заразил этим и меня тоже. Потому что мне хочется дойти до финала и разгадать его головоломку. Надеюсь только на то, что в случае проигрыша я не останусь с разбитым сердцем.
— Прежде чем согласиться, я хотела бы задать ряд вопросов…
— Умница, — тепло улыбается миллиардер. — Я готов ответить на все!
Сердце странно ёкает в груди. Мне хочется улыбнуться ему в ответ и потрогать пальцами ямочки на щеках, чтобы понять — его искренняя улыбка мне не мерещится. Она настоящая и не искусно выверенная.
— И у меня будут условия! — строгим голосом произношу я. Хочется верить, что строгим. Егор одаривает меня лукавым взглядом, говоря:
— М-м-м… После твоих слов про условия я начинаю верить, что эта Карамелька мне точно не по зубам!
Глава 30. Кира
Мы сидим на кухне вот уже битый час и обсуждаем будущие отношения по договору. Я записываю всё самое основное, чтобы потом свериться с настоящим договором и ничего не забыть.
— Твои требования более чем разумны, за исключением одного пункта… — Егор проводит пальцем по листу бумаги, подчёркивая нужную строчку. — Никакого интима?
Я подвигаю к себе список, словно он придаст мне сил ответить верно и не стушеваться перед испытывающим взглядом Егора.
— Да. Никакого интима! — твёрдо заявляю я.
— Однако…
Егор отставляет в сторону кружку с чаем. Он выпил ровно половину и ни разу не поморщился брезгливо. Наверное, это не стоило ему ровным счётом ничего. Ведь он привык к неудобным вопросам и каверзным ситуациям. Дешёвый пакетированный чай — меньшая из его забот.
— Ты же помнишь, что будешь изображать мою невесту, сопровождать меня. Это постоянный контакт, прикосновения, объятия… поцелуи.
— Понимаю. Мне искренне жаль, что тебе придётся терпеть мои слюнявые губы и неумелый рот, — вздыхаю я. — Но ничего не поделаешь. Уверена, у тебя есть более опытные любовницы. Ты будешь развлекаться с ними, но…
— Но что? — подаётся вперёд Егор.
— Я не хочу ничего о них знать. Не желаю ни видеть, ни слышать. Если мы будем появляться где-то, я не желаю знать, что рядом ошивается твоя любовница и потешается надо мной.
— Если ты не будешь их знать, как поймёшь, что рядом трётся именно та самая?
Я комкаю лист бумаги и запускаю этим шаром в мусорное ведро.
— Пошёл вон, Орлов!
— Не кипятись, Карамельникова!
Егор обхватывает мои запястья пальцами, удерживая меня на месте.
— Я учту все твои требования и пожелания. Но не забывай, что спать мы будем в одной постели.
— Нет!
— Да. Это моё обязательное условие. Я подпускаю тебя невероятно близко, и хотел бы быть уверенным в тебе.
— Как совместный сон даст тебе уверенность? — недоумеваю я.
— Попробуешь — узнаешь! — загадочно отвечает Егор.
— Хм… Элина тоже давала тебе… уверенность в ночную смену?
Егор раскатисто смеётся.
— Ты забавная малышка, Кирана. Отвечу на твой вопрос — нет. Элина просто давала мне. Совместный сон в условия контракта с ней не входил. И насколько ты помнишь, контракт не был подписан вообще.
— Подожди, Егор. Я не понимаю…
Кажется, я даже хмурюсь от мыслительного усердия. Егор проводит большим пальцем по моему лбу, словно стирая осторожным прикосновением хмурый вид.
— Не хмурься, Кирана. Ты ближе, чем все другие. Можешь остро уколоть, сама того не подозревая. Можешь стать большой проблемой или её решением. Мы можем стать друг для друга чем-то большим, чем фиктивные муж и жена, — его пальцы очерчивают абрис моего лица. Невесомо. Но волнующе. — Я хочу спать с тобой. Точка.
— Меня забыл спросить, хочу ли я того же!
— Обещаю не приставать, пока ты сама не полезешь ко мне в трусы! — колет ухмылкой, возвращаясь к образу неприступного и властного босса. — И если ты выставляешь свои условия относительно постели, я добавлю своё.
— Какое же?
— Никаких пижамных штанов. Только сорочки! — взгляд Орлова вспыхивают тёмными искрами.
— Хорошо! — соглашаюсь я, отвечая своим условием. — Никаких сомнительных игр со связыванием…
— Никаких внезапных сюрпризов вроде сползающего полотенца! — весело парирует миллиардер.
— Никаких внезапных вторжений в ванную комнату, пока я принимаю душ!
— Никакого неповиновения в нужные моменты!
— Поясни последнее! — требую, почувствовав подвох.
— Если потребуется изобразить, будто мы очень… очень срочно хотим уединиться, ты просто обязана выложиться по полной!
— Ах, это! Хорошо. Тебе следует запастись бумажными салфетками, чтобы вытирать мои слюни!
— Признаться, я считаю, что они довольно сладкие. Вылижу… — ухмыляется Егор.
— Что ты сказал?
— Оближу твои губёшки! — говорит без тени улыбки, будто всерьёз намеревается заняться моим ртом.
— Значит, я буду твоей фиктивной невестой.
— И женой…
— И женой, — даже вслух произнести трудно, не то, чтобы представить себя женой Егора. — Я хочу уточнить ещё один момент. Если мне станет невмоготу терпеть постоянное, пристальное внимание прессы, давление…
— Я огражу тебя! — обещает Орлов.
— Но ты же не можешь закрыть меня от всего, правда? Обязательно появится тот, кто задаст неудобный вопрос или сольёт некрасивое фото и обольёт меня грязью с головы до ног. И если мне всё это однажды надоест, я прошу тебя… Развод. По первому требованию.
— По первому требованию? — хмурится Егор. — Я не готов согласиться на это!
— Наверное, ты уже успел понять, что я очень упорная. Поэтому обещаю, что буду терпеть до последнего. И если я захочу уйти, значит, мне больше невмоготу. Пообещай. Мне это нужно.
Лицо Егора застывает, словно в камне. За краткий миг с него будто стёрли все эмоции и забыли нарисовать новые. Чистый холст. И я не знаю, о чём он думает и думает ли вообще. Я могу лишь ждать, что он ответит.
— Обещаю, — лёгким кивком ставит точку. — И чтобы тебе было спокойнее, пообещаю это ещё и документально. Кажется, мы обсудили всё, кроме одного! — подводит итог Орлов. — Твой гонорар. И твой ребёнок.
Глава 31. Кира
— Гонорар? — спрашиваю я.
— Да. Ты не сказала, сколько хочешь получить за услуги.
Сколько? Я тушуюсь. Понимаю, что Орлов может швыряться внушительной суммами с огромным количеством нулей, но назвать цену не могу. Это всё равно, что повесить жёлтую бирку на шею и встать в товарный ряд.
— Я тебе помогу. Двести тысяч…
Не успеваю спросить, как я буду получать свою месячную зарплату — наличными или на карточку, как Егор завершает предложение:
— В день.
В горле спирает дыхание. Я даже не могу представить эту гору деньжищ. Наверное, в конце месяца можно будет рассыпать купюры и купаться в них, изображая снежного ангела. Вернее, денежного ангела среди крупных банкнот.
— Мало? — спрашивает Егор, принимая молчание за жадность и желание набить себе цену. — Хорошо, пусть будет двести пятьдесят.
— Да нет же! — машу руками, едва не поперхнувшись. — Всё в полном порядке. Это очень много и…
— Это немного, — останавливает мои метания успокаивающим жестом. — Второе. Ребёнок…
— Да? Что ты хочешь?
— Тест-ДНК показывает, что ребёнок — мой, да? Да… — подтверждает, прикрыв глаза. — Сейчас я скажу тебе одну фразу. Только не разбивай об мою голову ничего. Пожалуйста. Обещаешь?
— Обещаю! — выпаливаю я и на всякий случай сжимаю пальцы замком. Потому что я прекрасно знаю, как хорошо Егору удаётся выводить меня из себя. За считанные мгновения. Одна насмешка, циничное слово, взгляд, полный превосходства — и я готова расцарапывать ему лицо или кусать. За шею. Кстати, на его шее все ещё красуются следы от моих зубов.
— Ты взяла с меня обещание, что я отпущу тебя, если ты захочешь уйти. Я прошу тебя дать обещание, что ребёнок будет моим.
— Отцовство? — уточняю я с лёгким смехом.
Я убеждена, что близнец Егора покоится в могиле, что я имела дело именно с Егором, а не с другим. Мне всё больше начинает казаться, что Егор Орлов — чуточку безумец. Остаётся только надеяться, что я смогу удержаться на краю и не упасть туда следом за ним.
— Если ты захочешь уйти, то я хочу, чтобы ребёнок остался со мной.
Вскакиваю. Пальцы сами сжимаются в кулаки. Егор успокаивающим жестом обхватывает запястья и удерживает меня.
— В целях безопасности. У меня много конкурентов и недоброжелателей. Пока вы будете находиться рядом со мной, я могу быть спокоен, что обеспечиваю должную защиту. Но если ты решишь уйти, этим могут воспользоваться недоброжелатели, чтобы надавить на меня.
— Ты же понимаешь, что ни одна мать не оставит ребёнка! Я ещё не знаю, кто у меня родится, но я не собираюсь расставаться с малышом. Ни за что.
— Ты будешь его мамой. Сможешь видеться, воспитывать… Всё, что угодно! — убеждает меня Егор.
— Это жестоко. Это… это означает, что я буду вечно привязана к тебе.
— Не хочу тебя расстраивать Кирана, но ты уже привязана. Нравится тебе это или нет.
Я пытаюсь переварить условие Егора. Это же капкан. Ловушка без выхода. Я попросила его о небольшом одолжении, а он в ответ связал меня по рукам и ногам.
— Это чересчур! Ты просто не оставляешь мне выхода. Если я захочу уйти, я просто не смогу это сделать.
— Я обещаю сделать всё, чтобы тебе не захотелось уходить, — обещает Егор твёрдым тоном, полным силы и уверенности в себе и в своих намерениях. — Но я не смогу остановить тебя, если тебе захочется это сделать. Если ты захочешь уйти, — грустно усмехается. — я буду должен отпустить тебя. Я ведь уже дал обещание, да?
— Вообще-то сможешь…
— Мог бы, но ты уже внесла пункт: никаких игр с обездвиживанием, — с сожалением говорит миллиардер, вновь возвращаясь на ироничную волну с нотками превосходства в каждом сказанном им слове. — Я обещаю, что постараюсь сделать всё, чтобы ты чувствовала себя счастливой и защищённой.
— Хорошо, Егор. Я согласна. Тогда подпишем договор.
Выдыхаю едва слышно пересохшими губами. Ощущение, что земная твердь раскачивается, и под ногами разверзается пропасть.
Егор осторожно тянется ко мне, гладя по щеке.
— Вот ты и заложила свою душу дьяволу, — шепчет на ухо и отстраняется с ухмылкой. — Улыбнись, Кирана. Веселье только начинается!
Через мгновение он звонит своим людям и разрешает им войти. Крохотная квартира заполняется таким большим количеством людей, что яблоку негде упасть. Часть охранников остаётся за пределами квартиры. Двое теснятся в узком коридоре. Пока юрист спешно вносит все изменения в договор, заранее подготовленный Орловым, надо мной хлопочет визажист.
— Егор Михайлович, посмотрите расписание, — слышится голос Вероники. Я осторожно приоткрываю один глаз, косясь на Цербершу. Она поворачивается в мою сторону.
— Чудесно выглядите, Кирана. Через полчаса будете ещё красивее! — растягивает губы в профессиональной и чертовски ледяной улыбке.
— Отмени всё, Вероника!
— Что? Опять отменить всё? Но как же…
— Сегодня у меня семейный ужин. Точка. Свободна, Вероника, — нетерпеливо отмахивается от девушки Егор.
Она отходит в сторону с невозмутимым видом. Но её идеально ровная спина говорит о многом. Так же как отточенный жест, которым она поправляет идеальное каре.
— Закройте, пожалуйста, глаза, — просит визажист.
Я прикрываю глаз, как мне велели, позволяя себя накрасить. Но успеваю словить на себе взгляд Вероники. Острый и холодный, как сталь клинка.
Кажется, мне только что объявили негласную войну…
Глава 32. Кира
— Готова?
Я смотрю на себе в зеркало и с трудом узнаю в той незнакомке — себя. У меня никогда не было такого идеального макияжа. И ткань платья не скользила по телу так, словно это нежные пальцы любовника обводят плавные изгибы.
С момента появления в квартире свиты Орлова прошло чуть больше двух или трёх часов. За это время мы успели подписать договор, меня переодели, накрасили, быстро проинструктировали, как вести себя — улыбаться и льнуть к любимому, не говоря ни слова до тех пор, пока нам не придумают достойную легенду. Разумеется, потом я должна буду вызубрить её на зубок.
— Егор Михайлович, нам пора выдвигаться. Пресса всё ещё здесь! — подаёт голос Вероника.
От громкого, командного тона Вероники начинает сосать где-то под ложечкой. Заключение договора с эксцентричным миллиардером и отцом моего ребёнка уже не кажется прекрасной идеей. Откровенно говоря, я трушу и проклинаю всё на свете. Себя в первую очередь.
— Всё пройдёт отлично, — горячая ладонь Егора успокаивающим гнётом ложится на мою талию. — Просто помни, что ты — со мной.
— Говоришь так, будто я — твой вклад, а ты — мой несгораемый сейф, — слабо улыбаюсь, пытаясь шутить.
Егор улыбается мне и искрами в глазах добавляет тепла, растопляя им леденящее напряжение в воздухе.
— Весьма ценный вклад! Вероника, подай туфли Киране.
— Сию минуту! — елейный голосочком отзывается Вероника, ставя на пол рядом со мной коробку с лейблом Джимми Чу. Распахивает её.
Я недоумённо смотрю в коробку. Ярко-красные лодочки. Вернее, лодочка… Всего одна!
— Егор? — спрашиваю я у Орлова, обращаясь прямо к большому боссу, минуя Веронику, улыбающуюся с довольным видом.
— Всё в полном порядке. Так задумано! — успокаивает меня Егор, надевая на ногу лодочку. — Они идеально смотрятся на твоих ножках.