- Тебе? Мальчику двенадцати лет? – в шоке спросила Лили. – Они там совсем с ума посходили?
- Не знаю, но мистер Крюкохват сказал, что только так можно не допустить необратимых деформаций психики. В общем, я воспитываю Трандуила уже полгода, и хотел бы познакомить тебя с ним. Трандуил, ты там как?
- Да иду я уже, иду, – послышался возмущенный голос из коридора. – Уже пару минут рядом с зеркалом покрутиться нельзя!
- Это кто? – Лили удивленно уставилась на светловолосого мальчика, как на восьмое чудо света. – Гарри, это тот, о ком мы только что говорили?
- Да, мама – это Трандуил, мой друг. Он – эльф. А это моя мама, волшебница.
- Очень приятно, миссис Поттер, – вежливо поклонился Трандуил. – Я рад, что затея Гарри удалась.
- Я тоже, – тихо произнесла волшебница и повернулась к сыну. – Гарри, а это точно эльф? Ты ничего не путаешь? Ты когда-нибудь видел эльфов?
- Да, – улыбнувшись, кивнул Гарри. – Кстати, толкинских “Властелина колец” и “Хоббита” экранизировали. В общем, Трандуила я в честь лихолесского короля и назвал.
- Я себе его немного по-другому представляла, – промямлила Лили. – Но это сейчас неважно. Гарри, так говоришь, Люпин с тобой не общается?
- Нет, и я не знаю, хотел бы я, чтобы он со мной общался, – покачал головой Гарри. – Я еще не рассказывал, но я пытался самостоятельно развивать свой разум, даже построил дворец памяти, чтобы лучше запоминать информацию. А профессор Снейп, когда об этом узнал, обозвал меня идиотом и сказал, что я облегчил работу любому легилименту, пожелавшему там покопаться. В общем, он взялся обучить меня окклюменции, зельеварению и легилименции.
- Я рада, – улыбнулась Лили.
- После того, как он преподал мне азы окклюменции, он сказал, чтобы дальше я занимался сам, а он примет у меня экзамен перед тем, как приступить к обучению легилименции, но тут у меня появился Трандуил, и я забеспокоился, что профессор проберется сквозь щиты и о нем узнает. Мистер Крюкохват ясно дал мне понять, что ничего хорошего в случае, если наша тайна будет раскрыта, не случится. Трандуил помог мне с защитой, и даже профессор не смог ее обойти. А потом мы попробовали контратаковать…
Гарри замялся, а Трандуил скорчил виноватую рожицу, так что Лили, не удержавшись, фыркнула, по их виду поняв, что ничем хорошим это не закончилось.
- Северус не сильно пострадал?
- Разве что его гордость, – покаянно вздохнул Гарри. – В общем, я как-то умудрился попасть в его память, а потом не мог из нее выбраться. Профессор меня нашел, но это нам не сильно помогло.
Лили расхохоталась.
- Тебе смешно, а он отказался со мной заниматься, – хмуро пробурчал Гарри. – Не то чтобы мне сильно это нужно было, но вдвоем веселее. Так вот, именно в его памяти я увидел тебя и отца с его… компанией. Люпин, конечно, был из них самым адекватным, но он не сделал ничего, чтобы остановить зарвавшихся товарищей, молчаливо потакая их издевательствам.
- Гарри, – мягко сказала Лили, тяжело вздохнув. – Ты должен понять, что воспоминания всегда немного искажаются личным восприятием. Это как кривое зеркало…
- Хочешь сказать, что отец не совершал все эти отвратительные выходки?
- Он был маленьким, глупым, избалованным ребенком, страдающим от детской ревности. Он давно это перерос и даже просил у Северуса прощения.
- Я это не видел.
- Он вырос, Гарри, – настойчиво повторила Лили. – Стал более ответственным, собранным, стал просчитывать последствия своих действий. Думаешь, я влюбилась бы в напыщенного и жестокого болвана?
- А ты влюбилась?
- Конечно, – кивнула Лили. – Джеймс любил меня сильнее, чем я его, я знаю, но мой выбор шел от сердца. Он – хороший человек и любящий муж и отец.
- Я рад, – кивнул Гарри. – А зачем ты так упорно расспрашиваешь о мародерах?
- Потому что мне не нравится, какая вырисовывается картина, а я выпала из мира на одиннадцать лет и даже не знаю, к кому мы можем обратиться за помощью! Люпин, судя по твоим словам, отпадает, Дамблдор тоже…
- Почему?
- Он рассказал нам о пророчестве, из-за которого Сам-знаешь-кто хотел тебя убить, а потом взял у Джеймса мантию-невидимку, которая могла дать нам еще хоть небольшой шанс спастись в случае, если с Фиделиусом не выйдет.
- Значит, именно он вернул мне мантию в качестве подарка на Рождество в мой первый год в Хогвартсе, – догадался Гарри.
- Странно, – нахмурилась Лили. – Как видишь, вопросов к Дамблдору у нас накопилось много, так что к нему бы я обратилась за помощью в последнюю очередь. Северус…
- Мне кажется, что он как-то связан с Дамблдором, – перебил ее Гарри. – Конечно, ничего такого четкого в его воспоминаниях я не видел, но он хороший легилимент. А некоторые нестыковки наводят на размышления.
- Значит, и он отпадает. Блэк в Азкабане, у меня близких подруг никогда не было… Остается одно: просить совета у Поттеров.
====== Глава 33. Маггловская магия ======
- У Поттеров? Но я же последний из рода?
- Ты же сейчас со мной разговариваешь?
- Сохранились портреты? Но где? Я навещал наш дом, и там ни одного не было.
- Я их спрятала, – лукавая улыбка отразилась на лице Лили. – Шла война, обстановка была тяжелая, еще и это пророчество…
- О каком пророчестве ты все время говоришь?
- Тебе не рассказывали? Я запомнила его наизусть. Слушай, ты должен его знать: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда. Рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца, и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы. И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой.»
- Довольно расплывчатое, на мой взгляд, – подумав, сказал Гарри. – А оно точно обо мне?
- Согласна, – печально кивнула Лили. – Под это определение подходили два мальчика, ты и сын Лонгботтомов. Лорд выбрал тебя. Нас… предупредили. Я хотела спрятаться под оборотным и уехать из страны, но Дамблдор, глава ордена сопротивления Пожирателям Смерти, логично заметил, что нет более защищенных стен, чем стены дома рода, и предложил Фиделиус. Мы согласились, но я предприняла дополнительные меры предосторожности. Мне не нравилось, что происходит, но я не знала, как выбраться из сужающейся на шее петли. Было страшно. Ты не представляешь, что это такое: день за днем сидеть в четырех стенах, как загнанная крыса, когда каждая сова может принести письмо с уведомлением о новых убитых... – голос Лили сорвался, и Гарри, подойдя к портрету, дотронулся до него ладонью. – Знаешь, Гарри, в том, чтобы родиться в семье магглов, тоже есть свои плюсы, – грустно улыбнулась она. – Ну, или по крайней мере я так себя уверяла, когда слышала шепотки за спиной и обзывательства однокурсников. Мы гибче мыслим, у нас нет четких догм, которые мешают совершать открытия. В частности, в отличие от Джеймса, я не видела ничего дурного в магии крови и ритуалах. В школьной библиотеке, разумеется, книг данной тематики не найти, но я уже успела убедиться, что некоторые маггловские наговоры и простенькие обереги действуют ничуть не хуже заклинаний волшебников. Зато взломать их классическим магам иногда очень и очень проблематично. Я этим пользовалась еще в школе, и потом, после нее, когда проводила исследования, наткнулась на упоминание одного крайне перспективного ритуала. Он позволял скрыть от взгляда любой неживой предмет. Я опробовала его на столе, и он исчез, совсем: его нельзя было коснуться, увидеть, и даже место, где он раньше был, не фонило в магическом плане. Потом я попробовала снять чары, и это заняло в два раза больше времени, чем зачарование, что было мне только на руку. Убедившись, что ритуал действует, я поместила все портреты, семейные артефакты, кроме тех, что были на нас с Джеймсом и тебе, и книги из библиотеки в безразмерную сумку и спрятала ее под этими чарами.
- Мама, ты – чудо! – совершенно искренне похвалил ее Гарри, а Трандуил согласно закивал:
- Еще бы! Спрятать книги и семейные ценности!
- Но лучше бы ты спряталась сама.
- Увы, – горькая складка пролегла у ее губ. – Все случилось слишком внезапно: пришли ночью, на дом поставили антиаппарационный барьер, выходы перекрыли… А спрятать тебя, как эту комнату, я не могла: чары были экспериментальными, поэтому неизвестно, как бы они повели себя на живом человеке, да и открытый вопрос, получилось бы выбраться из-под них изнутри. Умереть от голода из-за такой глупой ошибки… А Фиделиус казался хорошим вариантом.
Гарри поджал губы. Он сам не знал, что бы сделал на ее месте, но полагаться на кого-то вроде Петтигрю бы точно не стал.
Как только Поттер узнал о портретах, его охватило непреодолимое желание как можно быстрее увидеть остальных родных, убедиться, что это не сон. Но мать вернула его с небес на землю:
- Для начала нужно подготовиться, – твердо сказала она. – Наложить ту защиту несложно, а вот чтобы снять потом придется попотеть. Нужна идеально правильная пентаграмма, коричневые свечи, карманное зеркало…
- А еще жасмин, шалфей и вербена? – широко улыбнувшись, продолжил список Гарри.
- Да, но откуда?
- Видимо, мы учились по одним и тем же книгам и фильмам. Так ритуал все-таки действует? Удивительно.
Согласившись, что перед отправлением стоит подготовиться, Гарри достал из безразмерной сумки большой лист ватмана и по своим записям (предварительно дав их почитать маме, и получив ее одобрение) аккуратно перенес на него сложную пентаграмму, пользуясь специально увеличенным для этой цели циркулем. После чего обвел тонкие карандашные линии алой тушью и, убедившись, что все необходимое собрано, а Трандуил снова принял облик кота и находится под силенцио, вылез из палатки и собрал ее. Предупредив профессора, что идет погулять, Гарри с Трандуилом на руках вышел в прилегающий к его дому парк. Углубившись в него, Поттер перенесся в свой дом.
***
«Ну, все прошло не так уж и плохо, – задумчиво сказал Гарри, и Трандуил его поддержал согласным кивком. – А то что первые полчаса они потратили на ворчание о том, как их могли так надолго оставить… думаю, просиди я в темноте и неизвестности двенадцать лет, тоже бы высказаться не преминул.»
«Зато у нас теперь есть библиотека Поттеров, да и целая команда кровно заинтересованных в нашем благополучии советчиков, – довольно прикрыл глаза эльф. – А ты видел, как они удивились, когда с меня личину сняли? И у мамы твоей похожая реакция была. Интересно, почему?»
«Трандуил, я должен тебе рассказать кое-что, – потупившись, начал Гарри, не зная, как деликатно подступиться к болезненной теме, чтобы не обидеть друга и не порушить его самооценку. Все-таки Трандуил еще маленький, и такие слова могут его сильно задеть, но тянуть дальше тоже опасно: скоро ему пора будет отправляться на обучение к другим эльфам. – Когда-то эльфы были свободным народом…»
«Как-то очень нехорошо это прозвучало, – напрягся Трандуил. – Продолжай.»
«Но лет двести назад земли эльфов и гоблинов постигло несчастье…»
«Я не ослышался? – перебил его эльф. – Эльфов и… гоблинов? Мы что, жили вместе?»
«Считается, что гоблины и эльфы имеют общих предков.»
«Зашибись! Как у Толкина!* А гоблины такие страшные, как их там описывают?»
«Ну… не совсем, – честно ответил Гарри. – И характер у них гораздо лучше, да и свое понятие о чести есть. Но мы ведь говорим сейчас не о гоблинах, верно?»
«Что-то мне уже не хочется слышать продолжение.»
«Хочешь, перенесем этот разговор на потом?»
«Нет уж: я тогда себя так накручу, что никаких ужастиков не понадобится. Добивай, чего уж там»
«Смотри тогда – сам разрешил. Итак, гоблины пострадали меньше…»
«Черт!»
«Ага. А эльфы потеряли возможность восполнять магию, и их подобрали маги, разрешив пользоваться своей, родовой.»
«Поверить не могу!»
«Я не знаю, насколько это достоверные сведения, – тяжело вздохнул Гарри и, поколебавшись, все-таки сказал: – Все упоминания об эльфах в книгах очень расплывчаты и туманны. Маги стараются обходить эту тему стороной, так что вполне может быть, что именно они “помогли” катастрофе случиться.»
«Не взваливай на себя вину других, Гарри, – возмутился Трандуил, расслышав в голосе Поттера виноватые нотки. – Ты сам еще не родился тогда, когда это случилось, а отвечать за дела соплеменников – идиотизм.»
«Я знаю, но мне страшно, потому что это затрагивает и наши отношения.»
«В каком смысле?»
«Крюкохват… гоблин, который отдал мне тебя на воспитание, говорил, что все эльфы – магические паразиты и не способны уже долго жить без источника магии. А, привязываясь к нему, они заключают с волшебником что-то вроде магического контракта: маг делится силой, эльф становится добровольным слугой.»
«Рабом, – поправил его Трандуил полувопросительно.»
«Обычно да, – не стал подслащивать пилюлю Гарри. – Но поверь мне: я не считаю тебя кем-то подобным. Что бы ни происходило снаружи, всегда знай, что ты – мой друг, и я всегда буду стоять на страже твоих интересов точно так же, как на страже своих.»
«Я знаю, Гарри, – тепло ответил эльф, и Гарри почувствовал по ментальной связи волну исходящей от него благодарности. – Может, я никогда больше этого не скажу, но ты для меня больше, чем отец. Ты – мое все: мой друг, моя опора и моя главная ценность. Поэтому даже не сомневайся: что бы кто ни сказал, я всегда буду на твоей стороне.»
«Трандуил… – Гарри задохнулся от переполнявших его чувств, главными из которых были облегчение и признательность, и сгреб эльфа в объятья, прижав к себе и хлюпая носом. – Ты не представляешь себе, как я… рад это слышать!»
«Поттер! Все, хватит! – возмущенно зашипел полупридушенный эльф. – Нашел себе меховую жилетку! Ты все еще не рассказал мне, почему на меня так странно смотрели твои предки! Если это такой изощренный маневр уклониться от объяснений…»
«Все-все, я понял, – улыбнулся Гарри, отпуская эльфа, сразу отошедшего, во избежание, на пару шагов. – А смотрели они на тебя так странно потому, что твоя внешность очень сильно отличается от общепринятой. Помнишь Айрона, который накрывал на стол в коллегии зельеваров?»
«Того смешного коротышку, похожего на Горлума?»
«Эм… да, что-то такое есть. Так вот, именно так обычно и выглядит домовой эльф.»
«Обычно? – ухватился за это слово, как за соломинку, Трандуил. – Значит, есть и нормальные?»
«Я не знаю, – честно ответил Гарри. – Гоблин сказал, что у эльфов есть способность становиться такими, какими их хотят видеть те маги, в семье которых они живут. И все прочие эльфы, с которыми я сталкивался, были такими, как Айрон, но ты – доказательство, что все может быть по-другому.»
«Неудобное доказательство, – мрачно проговорил Трандуил. – Судя по всему, магов устраивает существующее положение, и они ничего менять не хотят.»
«Боюсь, что так, – кивнул Гарри, поморщившись, как от зубной боли. – Поэтому ты понимаешь, как важно сохранить твое существование в тайне? В министерстве магии есть целый отдел, который называется «отдел регулирования магических популяций», так в его подразделение входит целое бюро по распределению домовых эльфов. Не представляю, что случится, найди они у меня свободного эльфа, подключенного к камню рода.»
«Свободного?»
«Символом рабства домовых является отсутствие нормальной одежды: они служат волшебнику до тех пор, пока не накопят на нее или он им ее не подарит. Я же никогда не обряжал тебя в наволочку, да и, как видишь, ты одет не хуже маленького лорда, так что ты кто угодно, но не раб.»
«Что не может не радовать. Так что мы будем делать? Я не пойду в эту школу, про которую мы говорили?»
«Не знаю, – покачал головой Гарри. – Пока можно еще подумать, время есть: Крюкохват сказал, что тебя пригласят туда, когда тебе исполнится год, а это будет первого января. Посоветуемся с родственниками, наверно. Может, они чего дельного посоветуют. Да и артефакты домашние просмотрим, вдруг чего найдем. На крайний случай всегда есть такая штука, как оборотное зелье. Это, конечно, очень рискованно, но можно попробовать его модифицировать, чтобы ты принимал облик кого-нибудь из обслуги Хогвартса. Правда придется проследить, чтобы оборотка сочеталась с молодильным зельем, потому что тут все совершеннолетние…»