Трейс вздохнула и легла рядом со мной.
— Помнишь, когда я впервые приехала в Игл Элит?
Я чуть не рассмеялась вслух.
Да, я вспомнила, что она была абсолютной катастрофой.
— Никсон был по отношению к тебе полной задницей, и я почти уверена, что Текс и Феникс отшили тебя, и не поздоровались, и даже не заставляй меня начинать с историй про Чейза.
— Чейз был самым милым. — защищалась Трейс. — Хорошая работа, приручив его, Мил.
— Он мой главный бас. — Мил легла на другой бок.
— Уверена, он был бы счастлив, если бы его сравнили с уродливой рыбой. — сказала я сухо, зная, что Чейз был гораздо более тщеславным, чем кто-либо из них, но опять же, на то были веские причины. Не то чтобы я признала это вслух. Мои глаза всегда были устремлены на Текса.
Не более.
— Ты спасла меня. — прошептала Трейс. — Помню, я подумала, что ты сошла с ума. — она усмехнулась. — Но ты была такой сильной, я имею в виду, ты даже противостояла Никсону, и все, о чем я думала, это то, что я восхищалась тем человеком, которым ты была, и хотела иметь такую уверенность, понимаешь?
Я боролась со слезами, которые застилали мне горло, мешая нормально дышать.
Трейс продолжала говорить.
— Когда парни издевались надо мной, ты заставила их прекратить, когда Никсон накормил меня тофу, ты пошла за ним, а когда я узнала все грязные маленькие секреты, ты никогда не боялась, просто принимала вещи и двигалась дальше с высоко поднятой головой.
— Тогда я была другой девушкой. — хрипло прошептала я.
— Не стоит. — Трейс взяла меня за руку и крепко сжала. — Не позволяй другим изменить человека, которым ты всегда была. Твое сердце разбито …
Я фыркнула, желая, чтобы разговор закончился.
— Значит, твоя жизнь в полном беспорядке. — добавила Мил.
— Вы что, девочки, пытаетесь довести меня до самоубийства?
Трейс вздохнула.
— Значит, Текс осел.
— Истина. — согласилась Мил.
— Так. — Трейс крепче сжала мою руку. — Что Мо Абандонато собирается с этим делать?
— Лежать в постели, пока не умру в одиночестве? — предложила я.
— Попробуй еще раз. — Трейс ущипнула меня.
— Эй! — я отстранилась. — Больно!
— Что ты собираешься с этим делать? — ее голос был суров, а глаза сверкали. — Когда это ты позволяла парням указывать тебе, как жить и что делать? Разве тебе не было достаточно этого от твоего отца?
Я отмахнулась, как от пощечины.
Эта девушка знала слишком много.
— Это совсем другое.
— Черт возьми, это именно это. — Мил встала с кровати и скрестила руки на груди. — Я тоже глава Семьи. Текс специально позволяет им дергать за ниточки... разве ты не видишь? Реакция Серхио на Текса? Реакция Феникса на Серхио? Луки? Что-то здесь не так.
— Ну и что? Мы все будем шпионить за их задницами? — мои глаза начали наполняться слезами. — Девочки, я закончила. Я устала, мое сердце болит... это больше, чем мы. Мы не можем просто взять и шпионить за ними, а потом решить проблему войны Семей.
Трейс удивленно наклонила голову.
— Мы ничего не решаем.
— Девочки, спасибо, что зашли, но я, пожалуй, останусь здесь.
— Скажи ей. — Трейс кивнула Мил.
Мил достала телефон и нажала кнопку воспроизведения.
Голос Текса сразу же обрел четкость.
— Мы устроим переворот. Свергнем, устроим большую сцену перед Комиссией. — он сделал паузу. — Ты говоришь о самоубийстве, кто-нибудь вообще знает об этом?
— Лука пригласил Альфонсо. — прошептал Феникс. — Ты должен застрелить его, должен быть подсчет трупов, и он должен быть окровавленным.
— Я могу это сделать.
— Тебе придется причинить боль тем, кого ты любишь... отталкивай их сейчас, так будет легче, ты не можешь колебаться, это должно быть по-настоящему, Текс, ты понимаешь, о чем я говорю?
— Лука знает об этом?
— Ты знаешь об этом, я знаю об этом, Лука и Серхио... — выругался Феникс. — Либо они подстроили мне засаду, либо проверяют меня, но это не имеет значения, я поступаю правильно. На этот раз я поступаю правильно.
— Ужасно. — Текс вздохнул. — Когда смерть единственный способ поступить правильно.
— Запомни имена, запомни фотографии, у тебя не будет много времени для реакции, Текс. Помни, это вопрос жизни и смерти.
Запись прекратилась.
Ошарашенная, я уставилась на Мил, а потом на Трейс.
— Что это значит?
— У нас есть несколько теорий. — Мил откашлялась. — Я ни с кем этим не делилась. Имею в виду, я не идиотка. Я люблю своего брата, но мое доверие? Оно не такое большое, я следила за ним, или мои люди. Просто... не знаю, Мо, когда я сказала Трейс, она ответила, что я должна прийти к тебе. Вполне возможно, происходящие ситуации с Teксом, не совсем такие, как кажутся.
— А если это именно так? — я задала вопрос, который они обе боялись прошептать вслух, зная, что если это правда, то он потерян для меня навсегда.
— Тогда. — сказала Мил, пожимая плечами. — Он действительно убьёт всех, перейдёт на темную сторону, женится на какой-то сучке Николаси с огромной волосатой родинкой на лице и кривыми зубами, и мы закажем убийство, чтобы все выглядело как несчастный случай.
Я рассмеялась.
Впервые за целую вечность Мил рассмешила, глядя на меня так, словно была абсолютно серьезна. Я любила эту девушку. Просто... любила ее.
— Чем дольше ты замужем за Чейзом, тем страшнее становишься.
— Он очень плохо на меня влияет. — Мил кивнула, широко раскрыв глаза. — Слишком много силы в одном теле, что действительно впечатляет.
— Ужасно. — Трейс подняла руки вверх. — Больше никаких подробностей. — она повернулась ко мне. — Так ты собираешься сидеть и грустить весь день или мы сможем выманить тебя из спальни разговорами о кофе и домашних булочках с корицей?
Я оживилась.
— Чейз испек сегодня утром?
— Чейз печет, когда у него стресс. — Мил кивнула. — Или я ничего не получаю.
Трейс застонал ав ее руках.
Мил всплеснула руками.
— Я так устала! Прошлая ночь была утомительной, я сказала нет, подайте на меня за это в суд.
— Мы все победили. — я торжествующе кивнула. — Спасибо за твою жертву, Мил.
— Не за что. — она улыбнулась и притянула меня к себе для объятий.
Трейс обняла нас обеих.
— Все будет хорошо. — сказала Трейс. — Я обещаю.
— Надеюсь, ты права. — я нахмурилась. —Действительно надеюсь.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
Когда ты не добиваешься своего... следи за человеком и узнай правду.
Серхио
Я попытался скрыть удивление на своем лице, когда Мо вошла на кухню, улыбаясь. У Чейза отвисла челюсть, видимо, не только я прибывал в шоке. Никсон пнул его ногой под столом.
Мы все уставились на стол, я на свой кофе, а потом снова на Мо, когда она взяла булочку из сковороды, которую Чейз только что достал из духовки, и запихнула ее в рот.
Текс прошел на кухню.
Я неловко поерзал. Черт, это было похоже на просмотр телешоу.
Он обошел Мо, стараясь не прикасаться к ней, налил себе чашку кофе, потом подошел и сел с нами за стол.
Би вскоре последовала за ним.
А потом Феникс.
Я чуть не подавился собственной булочкой, когда в тишине все продолжали есть, будто прошлой ночью не было полного и абсолютного хаоса.
— На следующей неделе Рождество. — объявил Никсон, не отрываясь от газеты. — Чейз, ты приготовишь лазанью?
— Ты же знаешь. — Чейз поднял булочку в воздух и откусил от нее большой кусок, постанывая, пока жевал.
— Текс, если ты хочешь помочь с украшениями, думаю, ты все еще должен находиться здесь... или они отправят тебя на Сицилию сразу после Комиссии?
Никсон официально выуживал информацию самым откровенным способом, который я когда-либо видел у человека.
Я наклонился вперед, заметив, как Феникс сделал то же самое, мы оба ждали ответа Текса, оба по разным причинам.
Мне сказали, сбросить фишки, и я ненавидел, что доверял двум мужчинам, которые мне действительно не нравились.
Текс неопределенно пожал плечами.
— Будто они могут сказать мне, как и когда я должен уйти. — он ухмыльнулся. — Я с лёгкостью могу украсить твой гигантский дом Никсон... закрытыми глазами.
Никсон усмехнулся и поднял свой кофе.
— Ну, мне бы не хотелось нарушать традицию. Ты же знаешь, как Чейз любит притворяться в помощи, когда на самом деле отмораживает себе яйца.
— Это мужское. — подхватил Чейз. — Прибивать дерьмо к дому.
Мил закатила глаза.
— Значит, решено. — Никсон поставил свой кофе со стуком. — Семья будет вместе на Рождество. Дышать, жить, праздновать? — его глаза встретились с глазами Текса.
Даже не вздрогнув, Текс поднял свой кофе в воздух и улыбнулся.
— Конечно, другого и быть не может.
Я чуть не застонал и уронил голову на стол, позволив ей стукнуться несколько раз, дабы испытать боль.
Что? Это. Черт. Возьми. Что Лука задумал? Нам повезет, если мы продержимся так долго.
До Комиссии оставалось еще четыре дня, и дела не шли лучше. Будет клан Камписи, не только Альфонсо, но и все они. Лука убедился в этом своим нелепым приглашением через Феникса, что означало только одно.
Либо Альфонсо выживет, либо Текс.
В любом случае, чтобы остаться у власти, одному из них придётся подать пример остальным Семьям.
Каппо Ди Каппо не был маленьким, и если Текс действительно хотел отпраздновать еще одно Рождество, ему придется утроить шоу ради спасения своей жизни.
Лука сказал доверять им. Я не доверял никому, кроме самого себя.
У меня не было другого выбора, кроме как пить свой кофе и притворяться, что я ничего не знаю о каждой стороне ситуации.
Девушки легко вступали в разговор друг с другом — все, кроме Мо.
— Ну так что? — Би обратила свое внимание на Мо. — Думаешь, сможешь мне помочь?
— Прости, что? — Мо облизала губы и покачала головой. — Извини, я устала.
— Стрельба. — Би счастливо улыбнулась. — Трейс и Мил сказали, что научат меня, ты можешь помочь?
— Эммм... конечно. — Мо поставила свой кофе на стол. — Будет весело. — когда она снова потянулась за кофе, Текс как раз потянулся за очередной булочкой.
Их руки столкнулись.
Неловкость — было бы преуменьшением.
Я решил все ухудшить. Потому, что я мог, и после того, как я взглянул, как Мо смотрела на Текса, я знал. Она никогда не будет моей. Все просто, я не был им.
Это не означало, что я не мог хотя бы хорошенько врезать ему, чтобы он понял, какой он полный и абсолютный осел.
— Итак, девушка, с которой ты собираешься переспать. — я прочистил горло. — Ты уже видел ее фотографию? Ходят слухи, что девушки Николаси действительно... гибкие.
Лицо Мо побледнело, когда Текс отодвинул стул и встал.
— Меня это совершенно не волнует.
— Ну. — продолжал я тыкать пальцем. — Ты собираешься жениться на ней, имею в виду, контракт уже составлен, и ты будешь полным идиотом, если не возьмешь на себя защиту единственной Семьи, оставшуюся на Сицилии... верно?
Он на мгновение закрыл глаза, прежде чем на его лице появилась жестокая улыбка. Феникс кивнул Тексу и снова сосредоточился на газете.
— Это имеет смысл. — Текс выпятил грудь. — Каппо Ди Каппо женится на клане Николаси, только подумай... нас не возможно будет остановить. Черт возьми, Альферо, Де Ланг и Абандонато вместе взятые не смогут ни купить нас, ни вооружить, ни остановить. Я думаю... — он кивнул и снова ухмыльнулся, проходя через стол на кухню. — Думаю, звучит хорошо. Черт возьми, в конце концов, каким бы я был лидером, если бы не был полностью вовлечён во всю эту власть?
Никсон стиснул зубы, а Чейз так крепко сжал свою чашку с кофе, что она чуть не раскололась у него в руках. Феникс, однако, казался равнодушным.
— Хорошее решение. — наконец сказал я. — Бросить семью, которая тебя вырастила, и присоединиться к дьяволу... как... типично для Камписи.
Текс замер, а затем медленно перевел свой убийственный взгляд на меня. Мне вдруг захотелось вскочить с места и сбежать. Как последний трус.
— Говорят, что Босс всегда наносит первый удар, Серхио. Не делай меня врагом, ты не хочешь знать, какую боль я могу тебе причинить. Страдание, абсолютное удовольствие, которое я почувствовал бы, задушив тебя голыми руками.
С этими словами он ушел.
Чейз присвистнул и отложил газету.
— Счастливого воскресенья.
— Божий день. — добавил Никсон.
— У меня есть четки, если они тебе понадобятся, Серхио. — Чейз кивнул. — Знаешь, на всякий случай.
Я закатил глаза и откинулся на спинку стула.
Что делал Текс?
И почему Феникс не возражал против этого?
Черт, даже если я умру, я буду в порядке с ситуацией, пока она решается в защиту Семьи. Какая совершенно нездоровая мысль.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
Мафия по определению должна сказать. «Здесь умирают счастливые концовки.»
Текс
Я должен был признать, что наблюдать, как дерьмовая ухмылка Серхио исчезает с его лица и становится цвета призрака, было, вероятно, самым ярким моментом моей недели, возможно, даже месяца.
С ворчанием я сильно ударил по груше. Мне нужен был способ выплеснуть свою агрессию, и сидеть за столом с Мо, притворяясь, что ей все равно, когда она смотрит в свой кофе, будто он хранит секреты мира? Самая тяжелая вещь, которую я когда-либо делал.
Чертов контракт.
Я ударил кулаком в боксерскую грушу.
Проклятый Лука.
Два удара с разворота. Еще один удар.
По моему лицу струился пот.
— Ты получил сообщение? — Феникс напугал меня до чертиков, когда вошел в тренажерный зал и держал сумку.
Я продолжал бить.
— Ты имеешь в виду сообщение со всеми фотографиями?
Феникс медленно кивнул.
— Ты же знаешь, у меня хорошая память. Шестеро людей Альфонсо умрут от моей руки в этот четверг.
— А остальные четырнадцать?
Я сделал паузу, позволив себе перевести дыхание, прежде чем нанести правый хук, а затем левый в грушу.
— Они все старые.
Феникс вздохнул.
— В том-то и дело, Текс.
Я перестал бить и опустил голову.
— Ты просишь меня очистить старое, для места новым.
Феникс отпустил сумку.
— Как ты высасываешь яд? Быстро или медленно?
— Почему мы высасываем яд?
Его глаза вспыхнули.
— Ответь на вопрос.
— Быстро, ты высосать столько, сколько сможешь в противном случае человек теряет время.
— Значит, ты стреляешь... высасываешь яд быстро. Чем медленнее ты идешь по этому пути, тем более опасным он становится. Убей их всех, Текс. Никто не останется в живых. Что, если этот список когда-нибудь вернется к тебе, ко мне, к нам? — он выругался и провел рукой по волосам. — Это почти как измена, понимаешь?
— Да. — я пожевал нижнюю губу. — Я прекрасно понимаю, что мы делаем.
— Вот почему они не могут знать. — Феникс схватился за грушу руками. — Теперь бей.
Вправо, влево, вправо, влево, я бил, пока совсем не выдохся. До тех пор, пока пот не хлынул мне в глаза.
— Хорошо. — Феникс отступил назад. — Некоторые из целей выйдут сегодня вечером. Я напишу тебе адрес. Наблюдай за ними, запоминай их движения, их манеры, даже если они тебя покажут свои рассказы. Но не позволяй им увидеть тебя.
— Понял.
— Текс? — Феникс остановился на полпути к двери.
— Да? — я вытер лицо полотенцем.
— Если я окажусь на линии огня... я не буду ненавидеть тебя... просто знай. Я никогда не возненавижу тебя. Лучше я умру, чем кто-нибудь из этих ублюдков останется в живых.
Я сглотнул.
— Феникс... они были частью этого? Я должен знать.
— Это не личная месть, Текс. — Феникс выругался и хлопнул ладонью. — Если бы это было так, то стрелял бы я. Просто знай... эти люди... они были с моим отцом и с твоим. Если они не умрут... это кольцо проституции останется открытым. Если они не умрут, оружие будет продолжать поступать из Колумбии. Если они не умрут, то это будут наши головы. Они не остановятся, пока не выследят нас всех.