Я выпрямился, когда заметил напряжение в позвоночнике Арии и почувствовал, как ее киска прижалась к моему кончику. Не зная, что вызвало ее реакцию, я погладил ее по спине, но она не расслабилась. Она была слишком напряжена, чтобы я мог войти в нее, не причинив боли.
— Ария? — я стиснул зубы. Мои яйца вот вот лопнут.
Она не отреагировала, но теперь ее плечи округлились, а дыхание изменилось. Она плакала? Я обхватил ее за талию,поднял и развернул. Ее глаза метнулись ко мне. Она не плакала, но по выражению ее лица было ясно, что она чем-то расстроена.
— Прости, — тихо сказала она. — Мы можем попробовать другую позу?
— Сначала скажи мне, почему ты напряглась? Что плохого в том, что ты стоишь на четвереньках?
Она опустила глаза, что означало плохой знак.
— Это напомнило мне тот день, когда я увидела тебя с Грейс.
Чтоб меня. Я чувствовал себя самым большим засранцем на планете. Я наклонился и приподнял ее подбородок. Она встретилась со мной взглядом, выглядя чертовски уязвимой.
— Ария, я говорил тебе, что она в прошлом. Для меня нет другой женщины. Только ты.
— Я понимаю. Я не знаю, почему, но я не могу забыть.
Я не знал, что с ней делать, и поцеловал ее. Отступив назад, я прошептал.
— Пойдем внутрь. Я займусь с тобой любовью в нашей постели.
Когда она заколебалась, я взял ее за щеку и приблизил наши лица.
— Ты единственная женщина, с которой я занимался любовью, Ария. — если бы мои солдаты могли услышать меня сейчас, мне пришлось бы сделать еще одно кровавое заявление, чтобы вернуть их уважение.
Но когда выражение лица Арии смягчилось, я не пожалел о своих словах. Она последовала за мной на нижнюю палубу, в нашу спальню. Она молчала, и когда я уложил ее на спину и провел пальцами по ее киске, я понял, что она не так возбуждена, как раньше. Ее глаза были закрыты, то ли из-за зеркала, то ли потому, что она пыталась скрыть от меня свои эмоции. Я лег рядом и погладил ее по щеке. Она открыла глаза, и боль ушла, она стеснялась зеркала. С этим я справлюсь.
Я кивнул в сторону зеркала над нами, и она проследила за моим взглядом. Ее тело выглядело хрупким по сравнению с моим, ее бледная кожа казалась слишком совершенной на фоне моих шрамов и твердых мышц. Ее взгляд остановился на маленьком шраме на плече. Беспокойство в ее взгляде из за одного крошечного изъяна на ее теле, который даже не был гребаным изъяном, потому что это было доказательством ее любви. Я решил отвлечь ее и снова возбудить. Я обхватил ее грудь ладонью, затем просунул один сосок между указательным и средним пальцами. Ария опустила взгляд.
— Нет, принцесса. Я хочу, чтобы ты видела, как мои руки поклоняются твоему телу.
Она подняла глаза и больше не отрывала их от зеркала. Ее дыхание участилось, когда моя рука опустилась ниже.
— Раздвинь ноги — я сказал, и она сделала это.
Я раздвинул ее складки большим и средним пальцами, обнажая клитор. Она выгнула бедра, и я прижал указательный палец вниз и начал делать круговые движения. Ее губы приоткрылись, когда она покачала тазом. Вскоре она была готова, как и раньше. Я отстранился и забрался между ее ног, прежде чем притянуть ее ближе, раздвинув ее ноги еще шире и приподняв ее задницу. Ее глаза все еще были сфокусированы на зеркале, и я мог кончить только из-за выражения потребности и очарования на ее лице.
— Да, любимая, смотри, как мой член завладевает твоей киской.
Она задрожала от желания, когда я прижал свой кончик к ее входу и вошел в неё. Ее тело приняло меня, поддаваясь давлению,и вид моего члена, погруженного глубоко в нее, заставил мои яйца напрячься. Я держался за ее бедра и медленно входил в нее. Я был медлителен и нежен с ней с тех пор, как в нее стреляли, и я не возражал, но сегодня я хотел большего. И все же, после реакции Арии на террасе, я не хотел давить на нее.
Ария
Я никогда не чувствовала себя лучше, когда Лука занимался со мной любовью, но по голоду в его глазах, по сдержанному изгибу его рта я видела, что ему нужно больше, и я была готова к этому. В то время как я любила его мягкую сторону, я наслаждалась его темной, жесткой стороной во время секса так же сильно. Я уперлась пятками в его зад, встретившись с его взглядом в зеркале.
— Еще, — выдохнула я, и он немедленно подчинился. Он упал вперед, перенеся вес тела на ладони, его глаза собственнически и голодно впились в меня, а затем он врезался в меня сильнее. Мои глаза снова нашли зеркало, и он задохнулся.
— Да, принцесса. Наблюдай за нами. — так я и сделала. Я не смогла бы отвести взгляд, даже если бы попыталась. Лука был великолепен, и вид его возбуждал меня, как ничто другое. Мускулы на его спине красиво двигались под загорелой кожей, а упругий круглый зад напрягался с каждым толчком. Он был таким сильным.
Он врезался в меня сильнее, глубже, ударив в то место, о котором я даже не знала до него, и я закричала, освобождаясь. Лука упал на предплечья, толкая сильнее, загоняя меня глубже в кровать. Его зад напрягся, лопатки напряглись, когда он вошел в меня, и я почти кончила снова, видя его таким в зеркалах. Как я могла подумать, что буду обращать внимание на свое тело, когда могла наблюдать за Лукой? Я провела руками по его мускулам, вниз к его сильной спине, удивляясь, что этот человек был моим, и не только телом, но и сердцем. Прошлое больше не имело значения, и меньше всего Грейс. Я не дам ей возможности испортить еще одну секунду моего медового месяца.
Лука замер надо мной и зарылся лицом в мои волосы, но когда он поднял глаза, я смогла прочитать в них невысказанный вопрос.
— Я в порядке, — сказала я, а потом тихо добавила. — Я люблю зеркало.
Лука хмыкнул, и из глубины его груди вырвался мрачный звук.
— Я так и знал.
Он соскользнул с меня и притянул к себе. Это было хорошее начало нашего медового месяца.
На следующий день мы рано отправились к небольшой рыбацкой деревушки, которая была переполнена туристами в летние месяцы, но тихая и живописная в остальную часть года. Мы отправились на поиски небольшого кафе, чтобы позавтракать, так как наша попытка пожарить блины оказалась серьезной неудачей. Умирая от голода, мы устроились за маленьким круглым столиком возле гавани. Лука казался карликом на деревянном стуле, и мне пришлось сдержать смех, но он был расслаблен. Более расслабленным, чем позволял себе дома. Конечно, у него был пистолет, пристегнутый к икре, и нож в кобуре на груди, поэтому он носил черную рубашку, несмотря на тепло. Здесь было не принято выставлять оружие напоказ, так что Луке пришлось приспосабливаться. Я заказала капучино и бисквиты, хотя местные обычно оставляли эти деликатесы на вторую половину дня. После этого мы с Лукой прогуливались по набережной под любопытными взглядами местных жителей и туристов.
— Давай вернемся к лодке. Я предпочитаю наше уединение.
Пришлось согласиться. Мы с Лукой просто привлекали к себе слишком много внимания, в основном из-за того, что Лука был похож на профессионального футболиста.
Лука нашел для нас другую красивую уединенную бухту. Мои глаза блуждали по кристально чистой воде к нетронутому пляжу полумесяца. Лука протянул трубку и маску для подводного плавания.
— Как насчет искупаться?
Я с удивлением взяла у него обе.
— Я никогда раньше не плавала.
— Теперь будешь, — сказал он. Мы уже были в купальных костюмах, поэтому нам нужно было только надеть маску и трубку. Я не могла не улыбнуться при виде Луки, одетого так.
— Я не думала, что ты любишь подводное плавание. В конце концов, нельзя брать с собой в воду оружие.
Он поднял темные брови и, прежде чем пристегнуть кобуру к ноге, достал изогнутый нож. Конечно, он возьмет с собой оружие.
Он подтолкнул меня к платформе в конце яхты. Я села на край и медленно скользнула в воду. Я никогда не заплывала так далеко и боялась, что не увижу землю под ногами, но когда Лука присоединился ко мне, меня охватило чувство безопасности. Лука защитит меня. Вероятно, он был самым опасным хищником в этих водах. Я подавила усмешку при этой мысли. В тот момент, когда я опустила голову под воду и увидел то, что лежало внизу, рыбу, а еще дальше очаровательные скальные образования, я забыла о своих страхах. Мы с Лукой ныряли почти час, Лука всегда был рядом со мной, защищая, как обычно.
Потом мы с Лукой поужинали, а потом он повез нас на пляж на надувной лодке. Он расстелил на песке одеяло, и я опустилась на него, пока он доставал шампанское из холодильника и устраивался рядом со мной. Соленый океанский воздух задержался у меня в носу.
Он наполнил два стакана и протянул один мне. Мы чокнулись и поцеловались, прежде чем я поднесла стакан к губам и сделала глоток. С годами я привыкла к этому вкусу и научилась ценить терпкость и пузырьки, лопающиеся у меня на языке. Лука обнял меня за талию, притягивая к себе, и мы смотрели, как солнце садится над океаном в розовых и оранжевых тонах.
— Я никогда не думала, что это будет так, -призналась я шепотом.
Лука повернулся ко мне.
— Что именно?
— Мы. Наш брак, — сказала я. — За три года до нашей свадьбы я представляла, как ты относишься ко мне. Я слушала рассказы Умберто о ваших драках, о том, как вы сломали человеку горло, как ты убил своего первого человека в одиннадцать лет, и все, о чем я могла думать, было то, что я не выживу, если ты будешь тем человеком, которого он и все остальные описывали.
Я замолчала, глядя на волны. Мои страхи были еще свежи в моей памяти, и теперь я сидела рядом с Лукой с шампанским, чувствуя себя в большей безопасности, чем когда-либо в жизни. Лука смотрел на меня с восторженным вниманием, но не перебивал, когда я продолжила .
— Наш отец иногда бил нас, Джианну больше, чем Лили и меня, но я боялась, что ты сделаешь хуже. — рука Луки на моей талии напряглась, но я продолжала давить. — Да, я была в безопасности, но женщины болтают, и то, что я слышала от многих из них о том, как мужчины обращаются со своими женами, пугало меня, а этих мужчин даже не называли пороком. Я знаю, мы не так давно женаты, но если ты продолжишь обращаться со мной так, как сейчас, я буду счастливее, чем думала. Я знаю, что могу считать себя счастливчиком. Я знаю это каждый раз, когда другие женщины говоря мне слова утешения и посылают мне взгляды сострадания, потому что я твоя жена.
Наконец я встретилась с ним взглядом. Тени играли на его резких чертах, но глаза, казалось, горели от волнения.
— Почему ты не чудовище, которого все боятся, когда ты со мной?
Он ничего не сказал, только глубоко вздохнул. Я ждала, надеясь, что он ответит на мой вопрос.
— Потому что не хочу. Я хочу, чтобы эта часть моей жизни была хорошей, чистой. Остаток моей жизни всегда будет наполнен насилием и смертью. Жестокость течет в моих венах, и я с радостью становлюсь монстром, которого они боятся, когда я не с тобой, потому что это в моей природе, и я наслаждаюсь этим, но не с тобой, никогда с тобой, Ария, клянусь.
Я склонила голову набок.
— А ты можешь? Поклясться в чем-то подобном?
Он подумал об этом пару мгновений, прежде чем пробормотал.
— Да, если ты не сделаешь что-то настолько непростительное, я сорвусь.”
— А потом? — подсказала я.
Лука издал низкий горловой звук и провел губами по моему виску.
— До этого никогда не дойдет.
Я кивнула и сделала еще глоток шампанского.
— Твой отец когда-нибудь поднимал на тебя руку после нашей помолвки? — мрачно прошептал Лука.
Я колебалась.
Это был единственный ответ, который был нужен Луке, и он напрягся.
— Я предупреждал его, чтобы он и пальцем тебя не тронул.
Я коснулась его руки.
— Это в прошлом, Лука. Не позволяй этому разрушить настоящее.
Я видела, что он не хочет отпускать это, и решила последовать собственному совету. Я осушила свой стакан, поставила его на стол, затем высвободилась из рук Луки и встала. Я стянула платье через голову и бросила его на песок рядом с Лукой, который с нетерпением наблюдал за мной. Единственный свет исходил от прожекторов нашей яхты и маленькой солнечной лампы, которую Лука установил на одеяле. Ветерок взъерошил мои волосы, и я улыбнулась Луке. Он поднялся на ноги и разделся, и дрожь возбуждения пробежала по моей спине при виде его наготы. Он подошел ближе и наклонился для поцелуя. Мои руки блуждали по его груди и вспоротому животу, в то время как его собственные скользили вниз по моей спине и обхватывали мою задницу. Вскоре моя потребность чувствовать Луку внутри себя заглушила все остальное, когда он начал работать со мной сильными, опытными пальцами. Его длина настойчиво впивалась мне в живот. Я отступила назад, задыхаясь, переводя дыхание, прежде чем сказала.
— Я хочу попробовать ту позу снова.
Лука кивнул, но я видела, что он встревожен, когда мы устроились на одеяле. Я повернулась к нему спиной и опустилась на колени. Мой желудок скрутило от нервов. По какой-то причине я беспокоилась, что это положение заставит Луку сравнить меня с его предыдущими любовницами. Я видела, как он трахал Грейс, как сильно она позволила ему взять себя, каким необузданным был Лука. Мое тело все еще иногда сжималось, когда я этого не хотела, и новые позы иногда доставляли мне дискомфорт.
Лука погладил меня по спине с таким благоговением, что я расслабилась. Он прижался ко мне, но не вошёл. Вместо этого он протянул руку и начал гладить меня. Я застонала и немного отодвинулась, так что кончик лука скользнул внутрь. Он глубоко вздохнул, прежде чем проникнуть глубже, и когда он полностью заполнил меня, я поняла, почему он предпочитал эту позицию. Он был глубже, чем когда-либо прежде, и я должна была дышать медленно благодаря новым ощущениям. Я чувствовала себя слишком растянутой. Лука схватил меня за бедра и медленно отодвинулся, прежде чем снова двинуться в том же темпе. Он нашел медленный, нежный ритм, и шаг за шагом мое тело привыкало к этому углу. Лука не ускорился, и, несмотря на боль, я двигала бедрами быстрее, чтобы ответить на его толчки и показать ему, что ему не нужно сдерживаться. Но его пальцы на моей талии напряглись, удерживая меня.
— Нет, любовь моя, — прорычал он. —Ты все еще напряжена рядом со мной.
— Мне все равно, — выдавила я. —Ты можешь двигаться быстрее.
Лука наклонился вперед, скользя еще глубже, и я затаила дыхание, когда он прижался грудью к моей спине.
— Нет, не могу. Не причинив тебе боли.
— Я хочу, чтобы ты получил удовольствие.
— Поверь, мне не доставляет удовольствия причинять тебе боль, — сказал он хриплым голосом. — У нас есть вся наша жизнь, чтобы попробовать каждую позу. Не дави на себя, потому что ты думаешь, что должна оправдать определенные ожидания.
Он вышел из меня. Мой протест утих, когда Лука развернул меня и посадил к себе на колени.
— Оседлай меня. Я хочу смотреть на твое лицо.
Заглянув ему в глаза, я поняла, что он не шутит, и улыбнулась, опускаясь на него. Наши взгляды встретились, когда я покачала бедрами, и удовольствие пронзило мое сердце, и даже когда напряжение достигло невозможного уровня, я двигалась на Луке медленными движениями. Его руки запылись глубже, когда он прижался к моей талии, а затем мой оргазм прокатился по мне, и Лука напрягся подо мной, голова откинулась назад, когда он вошел в меня. Я прижалась поцелуем к его горлу, чувствуя его пульс на своих губах. Я легонько укусила, и член Луки дернулся во мне, когда он зарычал. Я улыбнулась его коже.
Наши дни на яхте пролетели слишком быстро, и когда в последний день мы покинули яхту в гавани Палермо, я почувствовала тоску.
Лука, казалось, понял это.
— Мы вернемся следующей весной, обещаю.
Я благодарно улыбнулась ему.
До возвращения в Нью-Йорк нам еще предстояло навестить двоюродного дедушку Луки, и я заметила, как изменилось поведение Луки, когда мы садились в машину Алессандро, он подобрал нас в гавани. Лука снова стал Капо, снова стал бдительным. Теперь в его лице не было ни мягкости, ни нежности. Иногда, когда я видела, как он смотрит на других, мне вспоминались мои собственные страхи перед прошлым, и я испытывала огромное облегчение от того, что это были именно воспоминания.
— Вам понравился медовый месяц? — спросил Алессандро. На этот раз он не стал утруждать себя английским. Он вел светскую беседу, но я видела, что ему это не нравится.