Он пожал плечами.
— Ромеро, я думаю, что заслуживаю правды.
— Когда я впервые увидел тебя, когда тебе было всего пятнадцать, мне стало жаль тебя. Не пойми меня неправильно. Я уважаю Лука больше, чем кто-либо другой. Он мой Капо, но я сражался на его стороне годами. Я знаю, что эта жизнь делает с людьми, видел, что Сальваторе Витьелло сделал с Лукой и Маттео. Лука родился и вырос в Капо.
— Я знаю, кто он — твердо сказала я. — И я люблю его.
Ромеро слегка улыбнулся мне, в его карих глазах светилась нежность.
— Я понимаю. Когда ты поймала пулю за него, это стало довольно ясно, но это все еще удивляет меня иногда.
— Меня тоже, — призналась. Несколько месяцев назад я все еще была одной из тех, кто думал, что стать молодой вдовой будет лучшим, что может случиться со мной.
— Он сделает для тебя все, ты знаешь это?
Я нахмурилась.
— Нет,если это навредит семье.
Губы Ромеро скривились в иронической улыбке, но он ничего не сказал.
Когда Лука вернулся после встречи с семьей в конце дня, глаза его потемнели. Я читала журнал о путешествиях, в котором рассказывалось о юге Италии, на диване в гостиной, но бросилась к нему, как только Ромеро исчез в лифте, обняла его за талию и уткнулась лицом ему в грудь. Я почувствовала запах крови, но под ним был успокаивающий мускусный запах Луки. Лука держал меня несколько мгновений, пока я не отодвинулась, чтобы посмотреть ему в лицо.
—С тобой все в порядке? — я спросил его, затаив дыхание.
Он ничего не сказал, только погладил меня по волосам. Улыбаясь, я схватила его руку и поднесла к губам, целуя костяшки пальцев. Когда я отстранилась, то заметила засохшую кровь, собравшуюся в тонкие линии между его пальцами. Я напряглась, прежде чем смогла контролировать реакцию. Я видела кровь и раньше. На рубашках и теле Луки, на каждом дюйме пола в особняке после нападения братвы, но это было неожиданно.
Лука поморщился и убрал руку.
Я посмотрела ему в глаза.
— Что случилось?
Когда стало ясно, что он не хочет говорить, я снова схватила его за руку, чтобы показать, что немного крови меня не беспокоит, и придвинулась к нему.
— Пожалуйста скажи мне. Ты можешь доверять мне.
— Я не хочу марать тебя ужасами своей жизни.
— Твои ужасы меня не пугают. Я здесь, чтобы помочь тебе разобраться с ними.
Он не выглядел убежденным, но тем не менее ответил.
— Я должен был сделать кровавое заявление на сегодняшнем заседании.
— Кровавое заявление, — повторила я. Я слышала этот термин раньше. — Ты убил одного из своих солдат?
Он поднял другую руку и провел ею по моей щеке к горлу, затем через плечо.
— Такая невинная, — мрачно прошептал он.
Я поджала губы.
— Благодаря тебе я уже не такая невинная. Это было сказано в сексуальном смысле, чтобы поднять настроение, но Лука кивнул, и в его глазах мелькнуло раскаяние.
— Я до сих пор помню нашу первую встречу. Черт, ты была ребенком.
— Я была не так уж молода, Лука, — возразила я. — А ты всего на пять лет старше меня. Ты говоришь так, будто ты старый урод.
— Даже в день нашей свадьбы ты сохраняла детскую невинность. Ты была защищена. Ты была чиста, а я нет. Возможно, я не намного старше, но я так много сделал, видел так много.
Я не была уверена, говорил ли он о вещах, которые он сделал как человек или как желанный холостяк. Я знала, что у него было много женщин. Один взгляд на прессу-и все стало ясно. И я не совсем понимала, куда он клонит.
— Похоже, тебя никогда не беспокоило отсутствие у меня опыта.
— Вовсе нет. Ты же знаешь, какой я собственник. Мне пришлось бы убить каждого мужчину, с которым ты была в прошлом, так что хорошо, что я единственный.
Я раздраженно вздохнула, но почувствовала, что его настроение немного улучшилось.
— Со сколькими женщинами ты спал? Первый раз это случилось, когда тебе было тринадцать, значит, до нашей свадьбы прошло десять лет. — я думала об этом некоторое время, даже если не была уверена, что хочу знать ответ, но я знала, что это отвлечет Луку от демонов, которых вызвала встреча.
— Это не важно. Это прошлое.
— Но мне хотелось бы знать.
— Не имеет значения, была ли до тебя сотня или тысяча, потому что теперь есть только ты, Ария, — твердо сказал Лука.
Я вздохнула. Возможно, он был прав, но я не могла позволить этому так легко закончиться.
— Тысяча? — спросила я, широко раскрыв глаза.
Он ухмыльнулся.
— Хорошая попытка. Скажем так, я взял все, что мог.
— И у тебя было их много, — закончил я.
— Не важно, — пробормотал он, прежде чем поцеловать меня. Я знала, что так не должно быть, но я не могла не задаваться вопросом, сможет ли мужчина, который привык быть со столькими женщинами, когда-либо довольствоваться только одной, особенно той, которая узнала от него все, что знала о сексе.
Глава 3
Ария
Солнце октября целовало мою кожу, когда мы вышли из нашего частного самолета, припаркованного в аэропорту Палермо. В то время, как погода в Нью-Йорке была серой и дождливой, солнце и тепло приветствовали нас на Сицилии.
Я подняла лицо, наслаждаясь прикосновением солнечных лучей к коже. Готовясь к теплому климату, я надела оранжевое макси-платье с эффектом омбре и золотой пояс, подчеркивающий талию, а также мои любимые золотые сандалии на плоской подошве.
Лука крепче сжал мою руку, и я искоса взглянула на него, обнаружив, что он угрожающе хмурится на нашего пилота, который пялился на меня. Я потянула его за руку, и он сосредоточился на мне.
— Ты слишком красива.
— Верно, — сказала я со смехом. — Пойдем. Я хочу увидеть яхту. — да, и еще я хотела уйти от пилота до того, как Лука решит оторвать ему несколько конечностей.
Когда мы вышли из аэропорта, водитель ждал нас возле белого внедорожника Maserati.
— Это солдат Сицилийской семьи. Мой двоюродный дедушка Капо.
Мои глаза расширились.
— Неужели? Ты встречался с ним раньше?
— Дважды. Он не был на похоронах моего отца, потому что в то время ему делали кардиостимулятор. Ему за семьдесят, так что в какой-то момент его внук Алессандро займет его место.
— Не его сын?
— Мертв. Убит Каморрой. Они правят Неаполем.
— О. Как насчет Каморры в Штатах?
— На Западе они держатся особняком. Бенедетто Фальконе как сумасшедший, когда они приходят.
Мы подошли к машине. Наш водитель, высокий темноволосый и бородатый парень примерно возраста Луки, пожал ему руку и представился Алессандро по-итальянски. Лука, казалось, удивился,затем сказал на беглом итальянском — Давно не виделись. Я не ожидала, что мой двоюродный дедушка пришлет нам навстречу собственного внука.
Алессандро склонил голову.
— Это знак уважения, Лука, как человеку чести.
Он повернулся ко мне, и его глаза прошлись по мне, очевидно удивленные, прежде чем он встретился со мной взглядом и заговорил со мной по-английски с акцентом.
— Для меня большая честь познакомиться с женщиной, которая принесла перемирие между нашим отрядом и семьей.
Я чуть не поперхнулась.
Бдительный взгляд Луки остановился на другом мужчине.
— Она моя жена.
Меня раздражало, что они говорили со мной по-английски, ожидая, что я не смогу говорить по-итальянски. Возможно, я и была знаменита своей красотой, но я закончила школу лучше всех в классе и могла бы поступить в любой колледж Лиги плюща, если бы не была той, кем была.
Я улыбнулась, несмотря на раздражение, и сказала на безупречном итальянском.
— Я не принесла перемирия, это сделал Лука, потому что он лучший Капо, которого когда-либо видел Нью-Йорк.
Оба мужчины смотрели на меня с удивлением, и я подняла брови на Луку. В его взгляде мелькнуло одобрение, прежде чем он снова обратил внимание на Алессандро.
— Мой двоюродный дедушка ожидает сегодня визита?
Я почувствовала облегчение, когда Алессандро покачал головой.
— Он знает, что ты захочешь провести медовый месяц с женой. Но прежде чем ты уедешь в Нью-Йорк, он хотел бы встретиться с тобой.
— Конечно, — сказал Лука.
Мы сели в машину после того, как Алессандро помог Луке погрузить наш багаж в багажник. Мы с Лукой сидели сзади, и Алессандро, похоже, не возражал. У меня было такое чувство, что Лука хочет приглядывать за другим мужчиной, поэтому я была рада, когда Алессандро высадил нас в гавани и уехал. Лука покатил два наших чемодана по длинной пристани к черно-белой яхте, не такой маленькой, как я ожидала. Лука помог мне забраться в лодку, а затем поднял наш багаж на палубу.
— Ты умеешь водить эту штуку? — спросила я.
Лука усмехнулся.
— Да. Это как водить машину.
Я в этом сомневалась. Он повел меня вниз, на нижние палубы, которые были воплощением роскошного шика, где потолки сделаны из стекла, чтобы мы могли видеть небо. Мебель, стены и ковры варьировались от белого до кремового цвета с несколькими темными деревянными элементами. Гостиная и обеденный стол были рассчитаны как минимум на восемь человек. Лука продолжал двигаться, пока мы не добрались до главной спальни с собственной ванной комнатой. Большая двуспальная кровать была кремового цвета с балдахином, и зеркала над изголовьем, а также в верхней части сени. Я подошла к нему и посмотрела на зеркала, наполовину смущенная наполовину с любопытством.
Лука смотрел на меня, скрестив руки на груди, с голодным выражением лица.
— Не могу дождаться, когда увижу твое великолепное тело со всех сторон, когда буду внутри тебя.
Мои щеки горели. Я не была уверена, нравится ли мне мысль о том, что за мной наблюдают, и что еще хуже, что я наблюдаю за собой.
Лука подошел ко мне и погладил по щеке.
— Все еще невинна.
Я нахмурилась. Это не совсем так. Мне просто не хотелось, чтобы мое тело было представлено под всеми возможными неблагоприятными углами.
— Я не уверена, что мне нужно так часто видеть себя.
Лука рассмеялся.
— Только не говори мне, что ты стесняешься, Ария. Черт. Я чуть не убил пилота, наземный персонал и Алессандро из-за их злобных взглядов, и ты чувствуешь себя неловко из-за этого прекрасного тела. — он указал на меня.
— То, что другие не видят моего несовершенства, не значит, что и я не вижу.
Он снова рассмеялся.
— Совершенство во всем, Ария, поверь мне. Я видел так много голых женщин, и все они отдали бы свою левую почку, чтобы быть хотя бы наполовину такими же великолепными, как ты.
— Ты должен сказать это как мой муж, - сказала я, но начала расслабляться, несмотря на зеркала. Какая разница, что мне не нравится, как я выгляжу, если Лука считает меня красивой?
Он коснулся моей талии и наклонился к уху.
— Я ничего не должен делать. Это правда. А теперь пойдем, пока я не бросил тебя на кровать и не показал, насколько ты чертовски сексуальна для меня.
Меня бы это вполне устроило, но я последовала за ним на верхнюю палубу, а затем в кабину пилота.
— Ух ты, — сказала я.
Лука ухмыльнулся.
— Подожди секунду. Я должен отпустить швартовые.
Вернувшись через несколько минут, он сел за руль и завел мотор. Я зачарованно наблюдала, как он нажимал кнопки и проверял все виды дисплеев, о которых я понятия не имела. Лицо Луки стало сосредоточенным, когда он вывел яхту из гавани на открытую воду.
— Мы можем останавливаться, где захотим.
Мне понравилась эта идея, очень понравилась, особенно мысль о том, что Лука будет только со мной.
Лука
Я мог сказать, что Ария была так же взволнована перспективой находиться наедине в океане и на пляже, как и я. Я хотел трахнуть Арию на пляже, в океане, на террасе и под этим большим зеркалом. Все это было бы впервые для Арии, и это заставляло мой член затвердеть только при мысли об этом.
Она наморщила лоб.
— А как насчет еды?
Возможно, наши мысли не блуждали одними и теми же темными путями. Мне пришлось подавить улыбку.
— Я попросил свою семью наполнить холодильник и шкафы едой.
— Значит, нам нужно готовить?
Беспокойство Арии довело меня до крайности. Я расхохотался. У Арии был такой же талант к кулинарии, как и у меня. Она определенно не была похожа на итальянских жен прошлого.
— Мы умрем с голоду или отравимся, - сказала она, качая головой.
— Мы что-нибудь придумаем, и я все равно хочу только одного, — сказал я низким голосом, притягивая Арию к себе.
— Посмотрим, что ты будешь чувствовать после нескольких дней без нормальной еды.
Она прижалась ко мне, ее мягкие груди терлись о мои ребра, и я решил быстро найти Анкоридж. Когда мы подошли к маленькой бухте, я бросил якорь перед Арией и прошел на кухню. Мы сварили зеленый салат и наполнили тарелки чиабаттой, сыром пекорино, оливками и пармской ветчиной, прежде чем перешли на веранду, сели на диван и стали смотреть, как солнце садится над океаном.
Ария вздохнула.
— Это невероятно.
Самым невероятным зрелищем было золотое сияние заходящего солнца. Она положила в рот кусок хлеба и смущенно сглотнула.
— У тебя странное выражение лица.
Я покачал головой и съел несколько ломтиков ветчины. В конце концов, моя жажда еды сменилась другой, поэтому я поставил тарелку, наклонился вперед и просунул руку под подол ее платья. Губы Арии приоткрылись, когда она положила в рот еще один кусочек сыра. Она все еще стеснялась соблазнять меня, но теперь редко отводила глаза. Я поднял руку выше, вверх по мягкому изгибу ее колена. Она обвела взглядом окружающие скалы.
— Это всего лишь мы, — заверил я ее.
Я бы не рискнул, чтобы кто-то увидел то, что было только моей привилегией видеть. Она поставила тарелку и придвинулась ближе, позволяя моей руке подняться еще выше. Я принял приглашение и скользнул рукой между ее бедер, поглаживая пальцами ее нежную кожу. Она тихо вздохнула, ее глаза наполнились желанием, когда она откинулась на руки, голова откинулась назад, ее волосы, как золотой шелк, рассыпались по плечам, касаясь кожи спины. Слишком шикарно для слов.
Я поднялся выше и коснулся ее влажных складок. Мои брови взлетели вверх.
— Без трусиков? — прохрипел я, мой член дернулся.
Даже в тусклом свете я видел, как покраснела Ария.
— Я избавилась от них до обеда.
Я застонал.
Черт, у нее это получается все лучше и лучше. Я провел подушечкой большого пальца по ее клитору, и она прижалась ко мне, подергивая бедром. Свободной рукой я приподнял ее платье, обнажив стройные ноги и киску. Я опустился на одно колено и обхватил ее зад ладонями, прежде чем притянуть к своему ожидающему рту.
Ария застонала.
— Да, пожалуйста, — мяукнула она, и черт, я чуть не кончил в штаны. Она еще не была откровенна, и для нее сказать что-нибудь было чертовски удивительно. Я знал, что ей нравится, когда я ее облизываю, и, черт возьми, мне это нравилось ничуть не меньше. В прошлом я редко спускался вниз у женщин, предпочитая жестко трахать их или заставлять сосать мой член, но с Арией ее киска в моем рту была раем. Я никогда не забуду изумление на ее лице, когда я лизнул ее впервые.
Я боготворил ее губами и языком и ждал, пока она приблизится к своему освобождению, прежде чем погрузить в нее палец. Так ей больше всего нравилось. Один палец только для того, чтобы опрокинуть ее через край, когда я сосал ее клитор, и, как обычно, я был вознагражден ее криком удовольствия и ее сладким соком. Черт. Мне нравился ее вкус.
Когда ее дыхание замедлилось, я отстранился и поцеловал ее колено, прежде чем выпрямиться. Ария посмотрела на меня сквозь похотливые веки.
— Сними это платье, принцесса. Покажи мне свое идеальное тело.
Она встала, сняла платье через голову и бросила его на землю. Она осталась совершенно голой. Какие недостатки она видит? Их не было.
Я обнял ее за талию и притянул ближе, чтобы почувствовать вкус ее сосков. Она обвила рукой мой член, но я покачал головой.
— Я хочу трахнуть тебя, Ария. Встань коленями на диван.
Она поколебалась, но потом сделала, как я просил.
Я поставил Арию так, чтобы она стояла передо мной на четвереньках. Это была позиция, которую мы еще не пробовали. Она склонилась над диваном, но это было что-то новенькое, и мне нравился вид ее задницы.