А ящер продолжал изящно двигаться между сундуками и просто насыпями драгоценностей. Прямиком к небольшому, выложенному белой мраморной плиткой бассейну. Продолговатый водоем был полностью наполнен хрустальной водой, которая поступала прямо из родника, бившего из скалы. Его выход был выполнен в форме инкрустированной золотом драконьей головы с разинутой пастью.
Плюх! И ее окунули прямиком в ледяную воду! Маршэль так и взвыла. И ладно бы от холода! Больная нога тут же отозвалась пульсирующей болью. Ее тихий всхлип подстегнул горячие слезы.
Ей было больно. Он видел это. Чувствовал и чуял. Воды источника окрасились слабым, не заметным человечьему взгляду розоватым цветом. Кровь еще сочилась из распухшей, поврежденной ножки его Принцессы. Дева хваталась трясущимися ручками за белые бортики и тихо плакала, мешая слезы с волшебной влагой. Дракон знал, что должен помочь ей. Вот только не мог безбоязненно коснуться лапой нежной кожи. А это значит, что ему нужны руки! Те, что могут ласкать, или держать палку-трость, или сжимать меч, а еще наматывать чудные, густые волосы на кулак. Желание свернуться в клубок опять засвербело в костях и он больше не сопротивлялся. Наоборот! Что есть сил дракон устремился вслед за ним, отчаянно мечтая прижать обнаженную Принцессу к своей бесчешуйчатой груди.
Похоже, у нее начались галлюцинации.
— Че-че-че-рныш?…
И заикание.
Мужчина перед ней обнажил ровные белые зубы. А потом сомкнул свои идеальнопрекрасные губы и медленно протянул.
— Пр-р-ринцесса. Мо-о-оя, — хриплое грассирующее «р» прошлось по коже легкой щекочущей волной. А последующая улыбка и вспыхнувшие довольством, алые глаза обожгли щеки жарким румянцем. Дракон стал… мужчиной?! Она отказывалась себе верить, но — да! Перед ней был мужчина! Невозможно прекрасный, высокий, широкоплечий и… голый!
Коварный румянец бросился на завоевание шеи. Теперь Маршэль радовал холодной воде! А еще отчаянно мечтала, чтобы на голову свалилось хоть что-нибудь, позволяющее прикрыть тело. Потому что ее разодранная, промокшая сорочка тоже мало что скрывала! А местами даже наоборот — подчеркивала!
Но дальше произошло совсем из ряда вон выходящее. Наглый мужик полез к ней!
— Эй! А ну! Ты! Ты что творишь?!
Маршэль отбивалась, как могла. Бесполезно колотила в твердокаменную грудь нахала, рискуя доломать себе руки окончательно. Бесполезно! Ее бесцеремонно и уверенно схватили в крепкие тиски объятий, не переставая при этом шипеть вкрадчивое «Принце-с-с-са»
В пылу борьбы она поступила неразумно. Совершенно забывшись, оперлась на поврежденную ногу. Вспышка боли исторгла изо рта громкий стон, а из глаз слезы.
— Принцес-с-са? Принцес-с-са!
— Отвали, слабоумный, — рыдала Маршель, мешком повиснув на сильных руках, — Выметайся вон и верни мне Черныша!
Но мужчина проигнорировал ее просьбу. Перехватив ее за плечи одной рукой, вторую он опустил в воду и коротко выкрикнул странную, ломаную фразу, состоящую из непередаваемого сочетания букв.
Маршэль дернулась, когда от растопыренной пятерни во все стороны поползли янтарно-алые ленты. Они множились, соединялись из узких в широкие, и через пару мгновений окрасили собой всю воду до последней капли. Нет, не только окрасили, но и нагрели! Тонкая вуаль пара заклубилась над поверхностью.
Пока Маршэль пребывала в очередном шоке, мужчина схвати ее исцарапанную ладонь в свою широкую лапищу и очень осторожно провел мокрым и чистым (!) пальцем по самой глубокой царапине. Лёгкое золотое свечение окутало ранку и она пропала. Маршэль перевела потрясенный взгляд на чудо-лекаря. Алый бархат его глаз изрезали золотые жилки. Мужчина широко улыбнулся, ослепляя бедную ее своей блестящей улыбкой.
— Помог, — радостно сообщил очевидное этот идиот-переросток, — Еще.
— Что ещ… Ай!
Ткань с громким треском пропала, оставляя Маршэль совершенно голой. Не размениваясь на извинения, ее начали самым наглым образом… лечить!
Поначалу Маршэль пыталась брыкаться. Ее жалкие потуги были нежно осмеяны и ласково пресечены. На корню. Прекрасный, как сам Творец, дуболом методично и очень скрупулёзно лапал ее во всех местах, быстро и безболезненно убирая синяк за синяком. Вертел ее и так и эдак, не обходя вниманием и кусочка кожи, но запястья, обидно перехваченные лишь большим и указательным пальцем, не отпускал.
Щеки давно сгорели в пожаре румянца. Но наградой стало абсолютно чистое тело. До пояса.
— Нет! Нет-нет! Я не согла… М-м-м!
Рывком вытащив ее из воды, мужчина ловко перехватил ее за ногу и сцепил пальцы замком на опухшей лодыжке. Как же больно! Она опять всхлипнула, но жестокий мужлан даже не пошевелился. О, как ей хотелось сейчас ударить в эту широкую, до безобразия мускулистую спину. Она даже сжала кулак, но огонь, жадно глодавший поврежденные ткани, вдруг начал стихать.
Маршэль тут же позорно капитулировала. Смущение смущением, но своему здоровью она не враг! Грызущая, злая боль разомкнула свои оковы и нехотя избавила от них совсем. Маршэль облегченно перевела дух. И тут же попыталась высвободиться. Куда там! Ногу ее, конечно, отпустили, но в обмен нагло обхватили талию.
— Принцесса? — игриво мурлыкнул ее спаситель и захватчик в одном лице.
— А больше слов не выучил? — шипела она, пытаясь выбраться из нежного капкана. Ну или хотя бы свести коленки, которые самым бессовестным образом разделяло собой одно нахальное, сильное тело. Ерзанье не прошло для нее даром.
— Люблю, — вдруг прошептал мужчина охрипшим голосом, — Моя. Люблю.
И, крепко схватив ее затылок, он резко подался вперед. Меньше всего это походило на поцелуй. Черноволосый гаденыш просто столкнул их рты, норовя разбить губы в кровь. Маршэль вырывалась. Пыталась кусаться, полная решимости отстаивать свою честь до победного, но сопротивляться звериному напору противника просто не могла.
Запоздалая паника резво вскинула свою мерзкую, зубастую головенку. Да, мужчина был красив и притягателен, но Маршэль и думать не могла о том, что все может произойти вот так! Непонятно где и с кем! Человек-не человек, ущербный на голову и к тому же совершенно ей не знакомый, а еще…
Гибкий язык все-таки прорвал оборону зубов и проник в ее рот. А вместе с ним и странное тепло. Маршэль вскрикнула. Живой огонь словно только этого и ждал. Лавой прокатившись по горлу он рухнул в куда-то вниз живота и мигом распространился по телу сумасшедшей, тянущей истомой.
Маршэль охнула и обмякла. Упасть ей не дали сильные и такие нежные руки.
— Принцес-с-са, — от искушающего шепота заныла грудь, а ноги сами собой раздвинулись шире, позволяя мужчине прижаться невозможно плотно, — Мо-о-оя…
О, какой голос! Только за него Маршэль готова была принять самую развратную из всех возможных поз. Тихо застонав, она выгнулась и нетерпеливо двинула бедрами, вызывая ответный стон у замершего мужчины.
Словно очнувшись от созерцания обнаженного тела, он схватил ее в охапку и прижал к себе. С огромным удовольствием обвив руками мощную шею, Маршэль первая потянулась к ждущим ее внимания губам.
Больше не было сомнений, страхов и прочего хлама. Все выгорело без остатка под зовущим взглядом алых глаз. Стерлось торопливыми, жадными прикосновениями широких ладоней. Истаяло от горячего жара большого тела.
Маршэль как одержимая трогала, гладила и целовала самого совершенного мужчину в ее жизни. Требовательно царапала ноготками плечи. Толкалась бедрами, чувствуя, как в живот упирается то, что так хотелось ощутить не снаружи тела, а внутри.
Ее не заботила неопытность собственных ласк. Мужчина был такой же! Поцелуи граничили с укусами, на коже оставались розовые пятна от крепких пальцев, но легкая боль лишь подстегивало гложущую тело и душу жажду. Давясь собственными стонами, она готова была умолять о большем, но ее опередили.
Дрожащий, как в лихорадке, мужчина буквально отодрал ее от себя и уверенно перебросил через бортик бассейна.
— Да, да, — задыхаясь, бормотала Маршэль, призывно прогибаясь в пояснице и торопливо разводя ноги. Ей было так жарко! Так пусто и больно там, в самом низу живота, что каждая секунда промедления оборачивалась чувственной и жестокой пыткой.
Крепко ухватив ее за пляшущие бедра, мужчина толкнулся в перед. И Маршэль закричала. Забилась в каменной хватке сильных рук. Тело содрогалось крупной дрожью, и ей казалось, что она умирает, но не от боли, а от ослепительного, ни с чем не сравнимого наслаждения.
Непривычные, слабые руки трогали желанное тело Принцессы, а из горла вылетали смешные, мягкие звуки и восклицания. Ему было так хорошо! До боли, до рвущегося из груди сердца! То, что происходило сейчас, было лучше самого стремительного полета, будоражило сильнее охоты и кувырков под самыми облаками. Эти простые, короткие движения дарили такое удовольствие, что хотелось закатить глаза и громко рычать, но проще было умереть, чем перестать любоваться тонким, распластанным на камне телом. О, как хотелось ему двигаться быстрее! Сильнее сжимать стройные бедра и кусать до синяков нежную кожу, помечая Принцессу своими знаками и запахом. Но, повинуясь смутным ощущениям, он сдерживал себя, почему-то зная, что сейчас его желания не уместны.
Ногти скребли по гладким плитам холодного мрамора, Бедра больно терлись о твердые бортики от осторожных, но все равно резких толчков неумелого любовника, но Маршэль было плевать. Вторая волна жгуче острого наслаждения приближалась стремительно и неотвратимо. Позвоночник выгнуло до хруста и новый крик удовольствия наполнил зубчатые своды пещеры. Колючие, ало-золотые звезды вспыхнули перед глазами и рассыпались, унося ее безвольное и разомлевшее сознания в никуда.
Когда Принцесса вновь забилась под ним. Когда закричала так громко и сладко, сильно сжимаясь вокруг него, внутри что-то щелкнуло. Наслаждение от собственных движений стало вдруг непереносимым и он резко прижался к замершей деве, чувствуя упругие, тянущие судороги в месте соединения их тел. И стоило им затихнуть, как полноводная река образов и воспоминаний вздыбилась и широким потоком хлынула в голову, разнося в щепы одряхлевшую плотину забвения.
Следом за Принцессой закричал и дракон. А странная вода в бассейне вспыхнула и стала вновь обыкновенной.
Глава 11
Сладко зевнув, Маршэль повернулась на другой бок и покрепче обняла мягонькое покрывало. Ах, как уютно и хорошо! Она любила эти первые мгновения пробуждения. Солнечные лучи, настойчиво щекочущие лицо своими теплыми пальчиками, запах чистой, приятной телу ткани, щебет птиц за окошком, а рядом прекрасный, черноволосый мужчина, который улыбается ей так нежно…
Реальность обрушилась на нее ушатом холодной воды. Взвившись в воздух прямо из лежачего положения, Маршэль попыталась броситься наутек.
— Подожди! — воскликнул мужчина.
Еще чего! Маршэль с удвоенной силой забарахталась в покрывале, но позорно запутавшись, попыталась хоть ползком убраться от незнакомца подальше. Забившись к самому изголовью кровати, она в панике завертела головой. Демон раздери, да где же она?! Светлая, просторная комната, полная воздуха и солнца. Все чистое, нежное, изящное, словно тут поработали сказочные эльфы из легенд и единственное, темное пятно, портящее собой всю красоту — это черноволосый мужчина.
А когда память прояснилась и Маршэль вспомнила, что между ними произошло, то губы сами искривились от подступающих рыданий. Какой мерзавец! А она? Потаскуха, не меньше!
Мерзавец заволновался.
— Постой-постой! Не плачь! Прошу тебя! Только не плачь!
Рыдать сразу перехотелось. Он умеет разговаривать?! Воспользовавшись ее замешательством, мужчина торопливо продолжил.
— Прости меня! Я знаю… Догадываюсь! Догадываюсь о том, что ты чувствуешь. Но прошу, поверь — я не хотел и не хочу обидеть тебя! Смотри, я даже отсяду дальше! Вот.
И он подвинулся, увеличивая пространство между ними.
— Меня зовут Рэйнард.
О как мило! Представляться после того, как поимел девицу, перегнув ее через бортик. Маршэль вновь скисла, и отвела глаза. Сейчас ей очень хотелось помыться! Особенно воротило от себя. А вернее своего безобразного, распутного поведения. Да как она могла? В голове не укладывалось!
— Могу ли я узнать твое имя, милая принцесса? — вкрадчиво поинтересовался мерзавец-Рэйнард.
— Маршэль! И я не принцесса! — зло выкрикнула она. Пусть подавится, только бы отстал. Кажется, мужчину не смутил ее выпад.
— Какое чудное имя… Маршэль, позволь мне объясниться.
— Не позволю, — огрызнулась Маршэль, — Я хочу домой! К матушке!
Да звучало по-детски, но ей было совсем не стыдно!
— Ты обязательно повидаешь матушку, клянусь, — спокойно произнес мужчина, — Но разве кроме этого тебя больше ничего не интересует?
О, ее интересовало многое! И почему милый, заботливый дракон вдруг обернулся похотливым мужиком, и почему этот мужик теперь в костюме, который выглядит, по меньшей мере, королевским. А так же что это за место и где, в конце концов, развалины?
Рэйнард с трудом подавлял в себе желание отереть ладони об замшу черных штанов. Так сильно он не волновался даже когда мелким оборванцем приполз к изножью Драконьих скал проситься в ученики к Форату. Но тогда, стоя перед заносчивым магом и его свитой, он хотя бы мог позволить себе скромно смотреть в пол и облизывать потрескавшиеся губы, которые с трудом шептали заготовленную речь. Сейчас же он не имел права на хоть сколь-нибудь малую оплошность. Только уверенность, но щедро сдобренная мягкостью. Напор, но настолько незаметный, что не уличить и прожжённому интригану, не то, что нахохлившейся, растерянной девочке. Которая так мило кусает свои нежные губки… А еще сердито стреляет глазками из-под темной шапки спутанных волос. О, как хочется зарыться их пальцами, и потянуть, открывая поцелуям сладкий ротик и тонкую шейку… Рэйнард мысленно себе затрещину и последними словами обругал нетерпеливого дракона. И так уже дел наворотили, не хватало еще окончательно спугнуть свою истинную!
Затянувшееся молчание не сулило ничего хорошего. Девушка все больше мрачнела и откровенно посматривала в сторону дверей. Рэйнард приготовился было с утроенной силой броситься на очарование своей избранницы, но тут показался дворецкий.
Ох, и почему он не додумался позвать его раньше? Увидев, как в раскрытые двери вползает нечто аморфоподобное и со множеством длинных щупалец, девочка, тоненько пискнув, рванула прямиком в его объятья. Ну, может не в объятья, а просто в его сторону. Но, как говорится, победителей не судят.
— Тише-тише, — ласково увещевал он жмущуюся к нему малышку, — Это всего лишь дворецкий. Он грозовой элементаль. Прости, я не думал, что Гром испугает тебя. Разве в вашем дворце не призывают подобных слуг?
— Я-я не ж-жила во дворце, — проклацала зубами Маршэль, во все глаза разглядывая бесформенное, шевелящееся нечто. Нечто меж тем плавно подобралось к столу и элегантным движением щупалец водрузило на него поднос!
— Он решил, что наша беседа нуждается в съедобной поддержке, — бархатно рассмеялся над ее ухом мужчина. Нечто с достоинством шаркнуло дымными щупальцами, — Спасибо, Гром, но впредь прошу — лишь по моему указанию. Твой вид пугает девушку.
Щупальца горестно поникли. Гром съежился и как-то почернел. Маршэль чуть сама не расплакалась! Прижав руки к груди, девушка поспешила воскликнуть:
— Нет-нет! Все в порядке! Э-э-э… Спасибо Гром! Я, хм… Я очень рада с тобой познакомиться! И… И ты совсем не страшный! А такой… эм, большой и цвет очень… о-о-очень приятный! Правда!
Гром воодушевленно раздулся. В темных клубах заискрились крошечные молнии. Вежливо подогнув щупальца, он поклонился и с достоинством выплыл за дверь.
Маршэль перевела дух. Да уж… С таким дворецким и стражи не надо. Чуть что, раз молнией в лоб и все — готовьте погребальную ямку для горстки пепла
— Могу ли я предложить леди разделить со мной трапезу? — ладошку ненавязчиво оплели длинные пальцы. Склонив голову, мужчина коснулся ее запястья осторожным поцелуем. Маршэль кинуло в жар. Выдернув руку из бережного захвата, она поспешила ретироваться к своему месту в изголовье кровати. Опять эти его фокусы! Вот мерзавец! Но что-то надоедливо противное зудело над ухом о том, как не хорошо клеветать.