— А зачем ученые заперли вашу пещеру? — заинтересовался Алан. — Разве оттуда можно что-нибудь унести?
— Она считается историческим памятником, и каждый камень в ней бесценен. Но у меня есть ключ. Я взяла его сегодня утром у Келли. Когда пещеру заперли, мы, наша компания, долго искали ключ, который открыл бы этот замок. И наконец нашли — подошел ключ от подвала в Кормак-Холле.
Морин вынула из кармана куртки большой железный ключ и привычно повернула его в замке, потом со всей силы толкнула дверь. Та, громко заскрипев, неохотно отворилась в черноту.
— Похоже, с тех пор как мы выросли и перестали приходить сюда, здесь никто больше не бывал. — Морин сделала осторожный шаг вперед.
— Позвольте, я пойду первым, — сказал вдруг Алан, мягко отодвигая ее в сторону.
— Это еще почему? — тут же встрепенулась Морин.
— Мне кажется, будет неправильно, если первой в эту темноту полезете вы, а я, крупный сильный мужчина, пойду за вами.
Эти слова неожиданно тронули ее, и она послушно позволила Алану пойти впереди. Почти сразу за входом пещера делала резкий поворот. Свернув в него, они очутились в полной темноте. Было сыро и прохладно, и Морин невольно поежилась, неуверенно ступая вслед за Аланом.
— Где-то здесь должен быть выключатель. Историки-археологи провели электричество, когда изучали пещеру, — начала она и вдруг наткнулась в темноте на Алана, мгновенно и одновременно ощутив его твердую широкую грудь, тепло его тела, легкий аромат дорогого одеколона. Ее словно током ударило.
— Что случилось? — ахнула она, отскакивая. — Почему вы остановились?
Глаза уже начинали привыкать к темноте. Морин смутно видела, как он повернулся и шагнул к ней.
— Ничего особенного. Просто я подумал, что сейчас — самый подходящий момент, чтобы покончить с этим.
— Покончить с чем? — пролепетала она.
— Это неизбежно, и до тех пор, пока это не произойдет, вы будете постоянно коситься на меня и вздрагивать от каждого прикосновения, словно испуганная лань, — продолжал Алан, наступая.
— О чем вы? — Она уперлась спиной в стену.
— Вот об этом.
Наклонив голову, он поцеловал ее. Его теплые, твердые губы нежно коснулись ее рта, и Морин с удивлением поняла, что ей это вовсе не противно, а чрезвычайно приятно. Теплая волна прокатилась по всему ее телу, оставляя чувство расслабленности и мягкости, вытесняя все мысли. Хотелось полностью погрузиться в эту теплую волну, отдаться ей, забыться.
Алан поднял голову, и Морин, глубоко вздохнув, словно выныривая на поверхность, с удивлением заметила, что обнимает его за шею.
— Хорошо, — прошептал он, снова склоняясь к ее губам.
Следующий поцелуй был уже не таким нежным. Страстный, нетерпеливый, он требовал от нее полной отдачи… Так она еще никогда не целовалась. Ее губы послушно раскрылись, все тело вздрагивало и трепетало под уверенными мужскими руками.
Так вот как это бывает, мелькнуло в голове.
Она была готова отдаться ему — вся, целиком и полностью, немедленно. Она хотела его, этого незнакомца, так, как не хотела еще ни одного мужчину, даже Дона.
И тут Алан неожиданно высвободился из ее объятий и отступил на шаг. Даже в темноте было видно, как лихорадочно блестят его глаза, и все же он полностью владел ситуацией.
— Ну вот и все, — произнес Алан хрипловато, но совершенно спокойно. — Теперь, когда с этой маленькой формальностью покончено, вы можете нормально общаться со мной, не отводя поминутно глаза и не вздрагивая от моих прикосновений.
У Морин было такое чувство, как будто ее резко разбудили. Отчаянно колотилось сердце, было холодно и как-то пусто, как будто она что-то потеряла или забыла. Но необходимо было взять себя в руки.
— Очень жаль, — с трудом проговорила она, — что у вас сложилось обо мне такое впечатление.
— Ничего страшного. Ведь наши чувства, как вы, наверное, заметили, взаимны. Теперь, утолив свою любознательность, мы оба успокоимся. Правда?
Морин, не отвечая, резко отвернулась, шаря рукой по стене.
— Где-то здесь должен быть выключатель…
Вспыхнул свет — слабый и неяркий, но после полной темноты он почти ослеплял. Моргая, она смотрела на каменные стены, не в силах повернуться лицом к Алану.
4
Он всего лишь поцеловал ее! Но все вокруг изменилось после этих поцелуев. Она сама стала другой. Только Алан не должен об этом догадаться. Морин невидящим взглядом смотрела на стену перед собой, а в голове у нее вертелись тысячи разных картин, одна эротичнее другой.
— Здесь были обнаружены рисунки первобытных людей, — сказала она без выражения. — Отпечатки ладоней, какие-то символы, изображение быков.
— Да… — Голос Алана доносился до нее откуда-то издалека. — Это впечатляет. Очень интересно. Похожие рисунки я видел в Испании. Только это не быки, а бизоны.
— Вы интересуетесь археологией? — Морин, не выдержав, удивленно посмотрела на него.
— А вы думали, что я интересуюсь только овцами? — насмешливо спросил он.
— Обычно богатые бизнесмены интересуются только своим бизнесом, — пожав плечами, холодно ответила Морин.
— Видимо, я не обычный бизнесмен. Но вы, кажется, замерзли? Если здесь больше нечего смотреть, пойдемте наружу.
Морин дрожала вовсе не от холода. Но говорить об этом Алану не стоило. Она молча пошла к выходу. Алан, следуя за ней, выключил свет, и на какое-то мгновение она замерла, ожидая, что сейчас он возьмет ее сзади за плечи, притянет к себе… Но он просто медленно шел поодаль, видимо, стараясь не споткнуться.
После темной душной пещеры роща казалась особенно светлой. Морин вдохнула свежий воздух полной грудью, пытаясь стряхнуть наваждение.
— Ну и куда теперь? — поинтересовался Алан.
Действительно, куда? Морин старательно заперла дверь. Надо ехать туда, где много народа. Хватит бродить по пустынным лесам.
— В Рингсенд, в Этнографический музей, — решила она наконец. — А по дороге мы можем взглянуть на остатки римского акведука.
— Боитесь оставаться со мной наедине? — усмехнулся Алан.
Ответить на это было нечего, потому что Морин действительно боялась Алана… а может быть, и саму себя.
В Рингсенде они были через полчаса. Остановиться, чтобы взглянуть на акведук, Алан отказался. Этого добра по всей стране хватает, заметил он.
— Музей у нас неплохой, — сообщила Морин. — Хоть и провинциальный. Вот, видите копье? По легенде, этим копьем молодой и смелый рыцарь Коннан проткнул насквозь страшного дракона, наводившего ужас на местных жителей. Остались даже следы крови на наконечнике.
Алан рассеянно слушал нежный женский голос, не вдумываясь в смысл произносимых слов и переводя глаза со старинных знамен и кувшинов на девушку, а потом тут же отводя их. Но она чувствовала его взгляд и мгновенно розовела, слегка запинаясь и покусывая нижнюю губу.
Огромные синие глаза, обрамленные длинными загнутыми ресницами, вспыхивали огнем и тут же снова становились ледяными. Густые черные волосы ниспадали на покатые плечи. Лебединый изгиб шеи, горделивый поворот головы — все заставляло его пульс биться быстрее. Кажется, поцелуй был ошибкой. Алан до сих пор ощущал на своих губах вкус этого поцелуя, такого восхитительно сладкого, что даже не верилось. Хотелось проверять эту сладость снова и снова.
А Морин все водила его по залам, показывая и говоря, говоря. Будь на ее месте любой другой экскурсовод, Алан слушал бы с интересом, он и вправду интересовался многим, помимо овец. Но присутствие Морин уводило мысли в совсем ином направлении. Наверное, то же самое случилось и с Тоби. Бедняга просто не в силах был сопротивляться страсти, которую вызвала к жизни эта девушка.
Каждый ее шаг отдавался дрожью в его теле, аромат ее цветочных духов кружил голову. Алан сжал зубы, чтобы скрыть обуревающее его желание.
— А это украшения, принадлежавшие когда-то одной из местных графинь. Ее потомки были настолько щедры и благородны, что отдали весь комплект в музей. Но за них можно не переживать; это богатая семья, и у них осталось еще достаточно драгоценностей, чтобы снабдить добрый десяток музеев. Что вы так смотрите на меня?
Под его внимательным взглядом Морин в очередной раз густо залилась краской, чувствуя, как постепенно начинает пылать не только лицо, но и все тело.
— К вашим глазам очень пошел бы вон тот набор с сапфирами, — невозмутимо сообщил Алан, не сводя с нее глаз. — Вы любите украшения, мисс Морин?
— Не особенно, — ответила она сухо. — Впрочем, у меня их практически нет.
— Не считая вашей очаровательной подвески, — сказал он, и заметил, как Морин вздрогнула и привычно схватилась за золотой ключик. — А жаль. Вам так пошли бы сапфиры. Будем надеяться, что муж сумеет подобрать для вас такой набор, который вам понравится.
— Какой еще муж! — рассердилась Морин. — Вы прекрасно знаете, что у меня нет никакого мужа.
— Но ведь он обязательно будет, — вкрадчиво заметил Алан. — И, я уверен, такой, который сможет покупать вам драгоценности.
— Это для меня не имеет значения, — ответила она сквозь зубы.
— Что вы говорите! — вежливо удивился он.
Морин задохнулась от обиды. Как она могла целоваться с этим человеком! Как она могла думать о нем и видеть его во сне. Любые отношения с ним не принесут ничего, кроме неприятностей и испорченного настроения.
— Но, наверное, дочь известного художника может себе позволить не думать о деньгах, — продолжил он, как ни в чем не бывало.
— Я дочь художника, а не бизнесмена, — надменно проговорила Морин. — Именно поэтому в будущем муже меня интересуют не деньги, а нечто совсем иное. Кажется, вас очень интересует мое финансовое положение? Так вот, я совсем не богата. Практически все отцовские картины были проданы, чтобы оплатить его долги, и теперь мне надо срочно искать работу, чтобы как-то жить. Вас это интересовало?
— Но пока вы еще не голодаете, надеюсь?
— Пока нет, — ответила Морин ледяным тоном, отворачиваясь.
— Рад за вас.
Когда же кончится этот день и она навсегда отвяжется от Алана Макинтайра! И за что, за что он ее так ненавидит?
— А знаете, — сказал он задумчиво, когда они выходили из музея, — вы так интересно рассказывали мне обо всех этих экспонатах… Вы вполне могли бы стать экскурсоводом здесь, в Рингсенде.
— Я не собираюсь здесь оставаться и не собираюсь становиться экскурсоводом. — Ее голос дрожал от едва сдерживаемой ярости.
— А что же вы все-таки собираетесь делать?
— Придумаю что-нибудь.
Едва они вышли из музея, как Морин почти столкнулась с маленькой старушкой, неторопливо шедшей куда-то по улице.
— Морин, деточка! Неужели это ты?
— Да, миссис Шепард, — смущенно пробормотала Морин. — Как поживаете?
Ну надо же, как не повезло! Они наткнулись на главную сплетницу города.
— Да ты не одна! Вы приехали на свадьбу Келли?
— Да, миссис Шепард.
— Какой у тебя симпатичный спутник! Это твой молодой человек?
— Это друг Дона, — попыталась объяснить Морин, чувствуя ехидный взгляд Алана.
— Очень приятно познакомиться, — не слушая ее, продолжала старушка. — Правильно, Морин, не отставай от сестры. У такой красавицы, как ты, и муж должен быть так же хорош собой. И вы обязательно должны справить свадьбу у нас в Рингсенде.
— Обязательно, — вежливо улыбаясь, ответил ей Алан, подхватывая кипящую от негодования Морин под руку. — Мы еще встретимся, без сомнения. Но сейчас, извините, нам надо спешить.
— Молодые всегда куда-то спешат. Бегите, бегите, не буду вас задерживать.
Проследив, как Морин и Алан сели в машину, старушка пошла дальше… кажется, несколько ускоренным шагом. Сплетничать побежала, со вздохом поняла Морин.
— Да вас здесь все знают, — заметил Алан.
— К сожалению, да. Если не по имени, то в лицо уж точно. Хотя некоторых я предпочла бы не знать.
Морин в сильнейшем раздражении завела машину.
— За что вы так разозлились на бедную старушку? — благодушно поинтересовался Алан. — Я ей так понравился.
— Вы не понимаете! Эта бедная старушка разнесет свои домыслы по всем подругам. А завтра уже весь город будет знать, что вы мой жених! Счастье еще, что через три дня я отсюда уеду. А вы еще удивляетесь, почему я не хочу здесь жить. Тут невозможно жить!
— Разве это так обидно? То, что меня приняли за вашего жениха?
Морин бросила на него испепеляющий взгляд. Алан в ответ только рассмеялся.
— Поверьте, это не так уж страшно. Но куда же вы все-таки собираетесь бежать отсюда? Назад, в Дублин?
— Там видно будет.
— И как скоро вы сделаете этот решительный шаг?
— Сразу после свадьбы.
Алан на это ничего не сказал, но по его сосредоточенному лицу было видно, что он что-то обдумывает. Морин бросила незаметный взгляд на часы. День почти прошел. Можно ехать домой. Какое счастье, что у них была запланирована только одна экскурсия. Правда, завтра Дон собирался устроить пикник на берегу озера, но там будет достаточно людей, она сможет не общаться с Аланом.
Было тепло и солнечно. Последние летние дни, думала Морин, сидя на стволе поваленного дерева и глядя на озеро. Она знала, что Дон собирается позвать кого-то из друзей, но не ожидала, что будет столько народу. Вокруг мелькали знакомые и полузабытые лица — соседи, друзья детства. С ней постоянно здоровались, бросая любопытные взгляды на Алана.
Но Морин постаралась сделать все, чтобы держаться от него как можно дальше. Они ни на минуту не оставались наедине, и ее это вполне устраивало. У нее до сих пор пробегали по телу мурашки от одной только мысли о вчерашних поцелуях. Ночь тоже прошла не очень гладко — мистер Макинтайр упорно продолжал ей сниться в самом недозволенном виде. Хотя, надо отдать ему должное, наяву он не делал никаких попыток подойти к ней или заговорить. Да и зачем ему это нужно? Вокруг него постоянно вились женщины.
Она сердито покосилась на Алана, который мило беседовал с какой-то длинноногой девицей в модном купальнике. Должно быть, он рассказывал что-то очень смешное, потому что девица все время звонко хохотала.
Внезапно он поднял голову и посмотрел Морин прямо в лицо. Глаза его были серьезны и внимательны. У нее перехватило дыхание. Но Алан уже отвернулся к девице и продолжал болтать.
Морин обхватила себя за плечи. Что же с ней такое происходит? Ведь она терпеть не может этого человека. Но почему же тогда она постоянно следит за ним глазами, почему вспыхивает при одной мысли о нем, почему злится, когда видит его с другими женщинами. Как она может? Ведь она любит Дона! Получается, любит одного, а хочет другого?
— Морин, как ты?
Рядом с ней присела Келли.
— Как настроение?
Морин неуверенно подняла на нее глаза.
— Ты не сердишься на меня? За тот разговор в беседке?
— Конечно, нет. — Келли обняла сестру за плечи. — Поверь мне, Морин, я понимаю твои чувства. Но, честное слово, мне кажется, что ты ошибаешься. Только не обижайся, ладно?
Морин покачала головой.
— Не буду. Я сама не знаю, что со мной творится, Келли. Может быть, ты и права. Я уже ни в чем не уверена.
— А что случилось? — Келли попыталась заглянуть Морин в глаза.
— Не спрашивай. Сама не знаю. Правда.
— Ничего, — прошептала Келли, целуя ее в щеку. — Все пройдет. Все будет хорошо. Смотри, как все вокруг веселятся. Хочешь мороженого?
— Ты уговариваешь меня, как маленькую, — засмеялась Морин. — Но, пожалуй, я не откажусь.
— Вот и прекрасно. — Келли поднялась со ствола, протянула сестре руку. — Пойдем, пока там еще не все слопали.
Они подошли к раскладному столику, на котором были навалены бутерброды, конфеты, стаканчики с мороженым и бутылки с кока-колой.
— Давай спустимся к озеру, — предложила Морин.
Взяв мороженое, девушки спустились к самой воде и медленно пошли вдоль кромки.
— А знаешь, — осторожно начала Келли. — Многие почему-то думают, что Алан — твой жених.
— А, — раздраженно отмахнулась Морин. — Вчера, выходя из музея, встретили миссис Шепард. У нее аж глаза загорелись при виде нас двоих. Она сама все придумала и тут же разболтала.