После ужина, когда мужчины отправились в библиотеку выпить вина и сыграть в карты, а женщины были приглашены в золотую гостиную на музыкальный вечер, где к ним позже присоединились бы мужчины, Эндрю многозначительно посмотрел на Айрин, видимо напоминая ей о данном ему обещании. Айрин затрепетала от предвкушения вновь быть наедине с мужчиной своей мечты и, держась недалеко от него, пошла за ним. Эндрю прошёл через главный вход и, задержавшись на верхней ступеньке лестницы, обернулся, удостоверяясь, что Айрин идёт за ним. Затем спустился вниз, миновал ряд карет, которые ожидали своих хозяев, и углубился в слабо освещённый сад, в котором слуги расставили множество свечей в стеклянных фонарях. Пройдя несколько десятков шагов внутрь сада, Эндрю остановился, поджидая Айрин. Он невольно залюбовался девушкой, когда она шла к нему по одной из дорожек сада, и вновь ощутил буйное желание в крови. Когда Айрин подошла, то сразу же ошарашила его прямым вопросом:
— Ну, что же вы хотели от меня?
Виконт поначалу даже растерялся. Он рассчитывал, что сам будет диктовать условия, на которых хотел взять её в содержанки. А потом, будто что-то решив для себя, и повинуясь вдруг внезапному порыву, хрипло прошептал:
— А вот чего, — и припал к ней в страстном и жгучем поцелуе.
Губы Айрин, поначалу совершенно неподатливые вдруг раскрылись ему навстречу, и девушка сама стала активно отвечать на поцелуи. Язычок её встретился с языком Эндрю и как будто обжегшись, вновь отступил в сладкие глубины её рта. Виконт сдавленно зарычал и оторвавшись от губ девушки, принялся покрывать её шею поцелуями. Из груди Айрин вырвался стон и Эндрю понял, что если сейчас не прекратить, то возможно, их застанут в саду за занятиями любовью. А если ещё откроется, что он занимается любовь с содержанкой собственного дяди, неприятных разговоров будет не избежать. Эндрю хотел бы оставить эту связь в секрете, прежде всего из-за будущей свадьбы с Энн. По правде говоря, насчёт свадьбы ещё ничего было не решено, да и родители виконта мечтали, что он женится на вдовствующей графине Де Гиневальд, но Эндрю никого не видел в качестве своей жены, кроме Энн. Тем более, он не хотел бы даже прикасаться к женщине, которая до этого спала со стариком. Мысли об этом вихрем взорвались в мозгу Эндрю. Ведь Айрин тоже спала со стариком, а он, не задумываясь, решил сделать её своей, чуть ли не в ту же секунду, как узнал, что она не из приличной семьи. Но Айрин, совсем другое. Она никогда не станет ему женой, да и порой поглядев на неё, кажется, что это невинный ангел, а не прожжённая жизнью женщина. С этими мыслями, оторвавшись от сладостных поцелуев, Эндрю перевёл дыхание и сказал:
— Айрин, я бы хотел предложить тебе кое-что вроде сделки. Если согласишься на неё, получишь гораздо больше, чем сможет дать тебе мой дядя. Я предлагаю тебе быть моей женщиной (он намеренно не произнёс слова «содержанка»), до тех пор, пока я не женюсь. Я сниму для тебя большой дом, буду покупать драгоценности, одежду, меха. Всё что захочешь! У тебя будет своя карета, и ты сможешь выезжать на ней куда захочешь. Естественно после моей свадьбы все материальные блага останутся у тебя, и ты также получишь большую сумму денег и при желании сможешь продолжать жить в снятом доме. В ответ я требую только ласк и преданности мне. Никаких других мужчин кроме меня у тебя быть не должно. Вот мои условия. Согласна?
Слова Эндрю больно ранили девушку, особенно после такого нежного и трепетного поцелуя. Но она вновь вспомнила что это какой-то прекрасный сон, возможно сейчас она проснётся, и никогда не почувствует вновь этого пьянящего чувства радости, оттого, что она наконец-то нашла своего человека. И поэтому девушка поспешила согласиться. Эндрю будто вздохнул с облегчением, а потом неожиданно рассмеялся и сказал.
— Завтра же я сниму особняк где-нибудь на окраине города и пошлю тебе весточку. Только вот не знаю куда. Где дядя снял тебе дом?
Айрин прикусила губу. Где она будет ночевать сегодня, она даже не мыслила. Поэтому сказала первое, что взбрело в голову.
— Пришли весточку на адрес дяди. Завтра я буду у него, и так как его не будет дома, он не узнает, что ты передал мне что-то.
— Хорошо, но тогда собери вещи и будь готова сразу уехать. Завтра вечером я приду к тебе. Я бы сделал это утром, но родители настаивают на том, что теперь мы точно должны ехать на знакомство с графиней Де Гиневальд.
Он досадливо поморщился.
— Ну а теперь нам пора возвращаться, мы и так слишком рискуем.
С этими словами он развернулся и уже зашагал прочь, но Айрин тихонько окликнула его и, когда он обернулся, почти подбежала и вновь припала к его мягким нежным губам.
После расставания с Эндрю, Айрин решила подумать, как и куда ей лучше выбраться отсюда. Девушка решила найти какую-нибудь свободную карету у входа в особняк Хенстоунов и, пообещав заплатить за проезд деньгами после продажи рубина, попросить отвезти её к ювелиру, а потом куда-либо снять дом или гостиничный номер. С этими мыслями она отправилась к ряду карет при входе. Проходя мимо особенно красивой и богатой кареты с витиеватым гербом на дверце, девушка приостановилась, чтобы полюбоваться красотой и вычурностью этого средства передвижения. «Да, конечно не Мазда 3, однако я бы не прочь попробовать прокатиться на ней». В карету были впряжены четыре лошади красивого серого цвета с яблоками. Девушка улыбнулась и уже хотела пойти дальше на поиски менее богатой кареты, как вдруг кучер спрыгнул со своего места и поинтересовался, открывая дверцу:
— Миледи, желаете возвращаться домой?
Айрин торопливо обернулась, чтобы понять к кому обращается кучер, и с опозданием поняла, что обращались, видимо, к ней. «Возможно, кареты здесь не имеют хозяев, — решила про себя девушка, — и действуют по принципу маршрутных такси, — кто решил уехать домой, тот просто подходит и кучер везёт их, куда им необходимо».
С этими мыслями девушка кивнула и забралась в карету.
Внутри карета оказалась верхом совершенства. Обитые бархатом сидения, два фонаря, стены задрапированы великолепной тканью, на полу- красивый ковёр, а ручки сделаны из красивого металла цвета золота. Айрин откинула занавеску и стала глядеть в окно. Они проезжали по красивой, мощёной булыжником улице, по обеим сторонам которой стояли великолепные особняки, возле каждого особняка простирались лужайки, величиной с пару футбольных полей. Карета тихонько покачивалась, и Айрин потянуло в сон, однако девушка боялась уснуть и проснуться в своей небольшой квартирке в Нью-Йорке. Наконец карета остановилась и Айрин поспешно открыла дверцу, чем несказанно удивила кучера, который уже спрыгнул с облучка с целью помочь девушке выбраться из кареты. Девушка увидела, что они уже въехали на территорию одного из особняков. «Да нет, — подумала Айрин- это не один из особняков, — это самый великолепный особняк, какой мне приходилось видеть в своей жизни». А уж особняков в различных фильмах про любовные романы, Айрин повидала немало.
Дом, в который привёз Айрин кучер, имел поистине огромные размеры и стоял как будто полумесяцем на очень обширной территории. С боков его стояли ещё два дома поменьше. Широкая подъездная аллея была обсажена великолепными дубами, а за особняком, по-видимому, расстилался сад.
Особняк состоял из четырёх этажей, но свет горел только на крыльце и в нескольких окнах рядом с ним на первом этаже. Айрин судорожно сглотнула, когда двери отворились и вышедший из них мужчина в ливрее- скорее всего дворецкий- придержал дверь открытой, видимо предполагая, что Айрин войдёт внутрь. Девушка поднялась по ступенькам и услышала от дворецкого
— Добрый вечер, ваша светлость.
Вне себя от испуга и удивления, Айрин вошла в открытую дверь, и дворецкий двинулся следом за ней. Навстречу девушке уже вышла пожилая женщина в скромном коричневом платье и белом переднике.
— Мы не ожидали, что вы так рано вернётесь от Хенстоунов, миледи. Приказать приготовить вам спальню или может ванну и лёгкий ужин?
— Ддда, — замялась Айрин, — если возможно, сначала ванну, потом перекусить, а после этого я лягу спать.
— Хорошо, миледи, я попрошу Дженни постелить вам, а позже вам принесут ванну и воду.
Женщина удалилась, а Айрин в недоумении осталась стоять посреди великолепного холла, потому что просто не знала, куда ей идти дальше. Из боковой двери под лестницей вышла девушка, поздоровалась с Айрин и стала подниматься вверх по лестнице. «Очевидно, это Дженни идёт стелить мне постель», — решила Айрин и устремилась за ней. Обе женщины поднялись на второй этаж и вошли в комнату напротив лестницы. Комната поразила Айрин своими размерами. «Метров семьдесят, не меньше, а то и все сто», — решила она. Убранство комнаты было довольно скромным, возле огромного, чуть ли не во всю стену окна, стоял резной письменный стол и два массивных стула, спинки и ручки которых также украшала обильная резьба. Справа от двери расположилась громадная кровать под бархатным бордовым балдахином, внизу кровати стояла широкая скамья, слева располагался высокий и широкий шкаф, на полу лежал ковёр с пушистым ворсом, а самой красивой частью комнаты была отдельная каминная. Небольшое углубление в одной из стен занимал большой камин, который сейчас был разожжён, и от этого по стенам разливалось уютное свечение. Возле камина лежала большая пушистая шкура льва.
— Миледи, Вам помочь раздеться? — спросила Дженни.
Айрин вспомнила, что в романах, которые она читала, обычно служанки помогали раздеваться своим господам и величественно кивнула. Дженни помогла Айрин снять платье, туфли, чулки и корсет и облачиться в уютный домашний халат. После этого раздался стук в дверь, и вошли слуги, которые несли с собой большую ванну и несколько вёдер с горячей водой. Айрин пожалела, что нет душа, но затем решила, что всё-таки это лучше, чем ничего и, дождавшись, пока слуги выйдут, скинула халат и погрузилась в ванну. Вскоре пришла Дженни, которая помогла Айрин вымыть голову и вымыться самой. Айрин нырнула, чтобы смыть пену с головы, а Дженни тем временем развернула большое полотенце.
— Я что, уже должна выходить? — недоумённо спросила Айрин?
— А Ваша светлость желает ещё помыться? — послышался удивлённый голос служанки.
— А как же ополоснуться? Мне нужна ещё вода, чтобы смыть с себя мыло!
Дженни посмотрела на Айрин со смесью недоверия и, как показалось Айрин, смеха в глазах, но, поспешно положив полотенце, побежала просить принести ещё воды.
После купания Айрин почувствовала, что очень хочет спать, но не могла побороть искушения осмотреть всю комнату.
В ящиках стола оказалось несколько листов гербовой бумаги, перья и чернильницы. А также большая шкатулка, внутри которой лежало много красивых драгоценностей. В металлах и камнях Айрин разбиралась плохо, да и не особенно их любила, поэтому восторга находка у неё не вызвала. В шкафу висела уйма самых разнообразных платьев, а также лежало красивое шёлковое но неудобное на взгляд девушки бельё, внизу в шкафу стояло, по меньшей мере, тридцать пар обуви: башмачки, туфельки, ботинки. Всё на высоких каблуках. Не удержавшись, Айрин примерила одну особенно понравившуюся ей пару и на удивление, туфельки оказались её размера.
В комнату вошла Дженни с большим подносом, на котором оказалась тарелка с бужениной и сыром, корзинка разного хлеба, вазочка с джемом, кофейник, молочник, блюдо с фруктами и бутылка красного вина. Айрин с большим аппетитом поела. Вся еда здесь казалась ей на удивление свежей и вкусной. После двух выпитых бокалов вина Айрин неудержимо потянуло в сон. Но всё же сейчас её мучило две вещи. Во-первых, как долго продлится этот прекрасный сон, так похожий на реальность и в чьём доме её так приветливо приняли. На первый вопрос Дженни ну никак не могла ответить, поэтому Айрин спросила у девушки:
— Дженни, а где я нахожусь?
Служанка посмотрела на Айрин, широко округлив глаза.
— Простите, миледи?
— Я спросила, Дженни, где я сейчас?
— Вы в Лондоне, миледи. В доме, который вам подарил супруг два года назад, за несколько месяцев до его смерти.
Супруг…вот это да. Значит, у Айрин был супруг. По-видимому какой-то очень богатый человек, который безумно любил её, раз дарил такие подарки, однако Айрин сейчас ничего не могла вспомнить о нём. Даже если представить, что всё это сон- плод воображения Айрин- то оно же могло хотя бы нарисовать ей и её умершего супруга, чтобы Айрин не попала в непонятную ситуацию, когда начнёт расспрашивать о том, как она здесь оказалась и чей это дом.
— А это место носит какое-нибудь имя?
— Конечно, ваша светлость. Это Эдем. Ваше поместье. Поместье графини Де Гиневальд.
— Постой, постой, Дженни. Так это моё поместье, или поместье графини Де Гиневальд?
Дженни смотрела на Айрин со смесью удивления и ужаса.
— Это ваше поместье, графиня Де Гиневальд. — Чётко и раздельно произнесла она.
Айрин услышанное повергло в шок, и она будто сквозь пелену тумана расслышала, что Дженни желает ей спокойной ночи и уходит из комнаты.
Айрин присела на край кровати и поразмыслила. Если это сон, который принял кошмарное направление, значит сейчас ей просто нужно лечь спать и завтра проснуться в своей комнате в квартире в Нью-Йорке. Единственное, о чём она будет жалеть — это Эндрю, чьи поцелуи она вспоминала со смесью страсти, желания и щемящей боли в сердце. Проснуться завтра в своей квартире равнозначно потерять Эндрю навсегда. Если же это не сон…то Айрин просто не знала, что ей делать дальше, и каким образом вышло так, что из двадцать первого века она попала в восемнадцатый. Но об этом стоило подумать завтра утром, если вдруг она откроет глаза и увидит над собой бордовый бархатный балдахин. Поэтому девушка разделась, натянула красивую сорочку, оставленную для неё Дженни, и легла спать. Заснула она почти сразу, как щека её коснулась подушки.
Глава 5
Луч солнца проник в большую, красивую спальню сквозь неплотно прикрытые шторы и коснулся щеки Айрин. Девушка заворочалась во сне и зажмурилась. Затем, будто вдруг что-то вспомнив, резко распахнула глаза. Увидев над собой высокий бордовый бархатный балдахин, Айрин вновь плотно смежила веки и досчитала про себя до десяти. Когда она снова потихоньку открыла глаза, то увидела, что балдахин был на месте. Как, впрочем, и комната. «Ну, что же, — подумала она про себя — значит это не сон, а следовательно я попала сюда, повинуясь каким-то фантастическим силам, и что я должна здесь делать и как мне вернуться обратно, мне ещё предстоит выяснить.» С этими мыслями девушка встала и, надев халат, подошла к окну. Увиденное очень впечатлило её — за окнами расстилалась большая лужайка, с идущей справа от неё большой подъездной аллеей, обсаженной великолепными дубами; вдоль дороги шли узкие клумбы, которые кто-то заботливо расчистил от снега вместе с самой дорогой. Укрытая снегом лужайка упиралась в железный забор, за которым шла городская дорога, по бокам от неё и стояли особняки.
Дверь осторожно приоткрылась и в комнату заглянула Дженни. Не увидев хозяйку в постели, девушка нахмурилась, вошла в комнату и стала оглядываться.
— Дженни, я здесь — окликнула служанку Айрин, выходя из-за гардин, и девушка слегка вздрогнула.
— Простите, миледи, я заглянула посмотреть, встали ли Вы, а также сказать Вам, что завтрак готов. Помочь Вам одеться?
— Да, Дженни, будь так добра.
При этих словах глаза Дженни блеснули недоверием, а потом девушка осторожно поинтересовалась.
— Вы выбрали платье, Ваша светлость?
Айрин подошла к шкафу и поспешно вытащила голубое платье, потому что знала что голубой цвет ей очень к лицу.
— Я хочу надеть вот это- объявила она.
Дженни вновь поглядела на хозяйку с недоверием, но вытащила из шкафа бельё и туфли и помогла Айрин надеть выбранный наряд. Затем взяла большой тяжёлый гребень, который выглядел так, будто был сделан из чистого золота, и стала расчёсывать великолепные волосы Айрин. Когда Дженни расчесала и уложила волосы Айрин в красивую причёску, девушка взглянула на себя в зеркало, приделанное на дверце шкафа, и ошеломлённо заморгала. Из зеркала на неё смотрела новая Айрин. Высокая красивая причёска очень ей шла, оттеняя большие, красивой формы глаза. А платье из какой-то голубой материи отороченное белым мехом подчёркивало все достоинства её фигуры и выглядело так, будто было сшито специально для неё.