Впрочем, чтобы выяснить это, у Карли не оказалось времени. По правой лестнице быстро спустилась резвая женщина с длинными, в форме пирамидок серьгами и каштановыми вьющимися волосами, которые струились по ее плечам.
— Привет, Люк. Как мило с твоей стороны, что ты решил поработать носильщиком. Я не знаю, куда подевались помощники на ранчо. — Она насупилась, потом озорно улыбнулась. — Думаю, они где-то во дворе изображают ковбоев. — Она протянула руку Карли. — Я — Тедди Бенедикт, а вы, должно быть, Карли Карпентер, — и, не дав Карли возможности ответить, Тедди быстро повернулась к маленькой администраторше: — Мэйси, ты предупредила о барбекю, которое устраивается сегодня вечером в честь Карсона, и о прогулке верхом утром?
Голова Карли шла кругом. Она наблюдала, с какой скоростью развеваются цветные, похожие на цыганские, юбки Тедди. Так, значит, перед ней одна из представительниц семьи Бенедикт.
— Сегодня день рождения моего брата, — Тедди ослепительно улыбнулась. — Мы начинаем праздновать в семь часов. Для вас это прекрасный способ познакомиться с персоналом и гостями.
Вечеринка? Вот уж что совсем не входило в планы Карли. Все, что она хотела, так это подняться в свой номер, принять горячую ванну и впасть в меланхолию.
— Возьмите, — Тедди сунула в руку Карли нечто похожее на расписание. — Обо всем, что необходимо знать, вы прочтете здесь. А теперь, Люк, дорогуша, не отнесешь ли чемоданы Карли наверх?
Последний раз Карли подносили вещи, когда она училась в четвертом классе школы. Да и тогда одноклассник согласился на это в обмен на уроки свиста через передние зубы, которые давала ему Карли.
Мужчина с интригующей улыбкой, европейскими манерами и атлетическим телосложением наклонил голову и снова поднял ее чемоданы.
— С удовольствием.
Это он, конечно, преувеличивает! Но Карли оценила его хорошие манеры. Ей повезло. Ведь греческий бог не часто носит чемоданы гостей.
Что-то в этом псевдоковбое интриговало ее. Зачем такой человек, как Люк Гарднер, приехал на ранчо?
Она снова пожала плечами и подтянула разорванный рукав. Скоро все прояснится. Ведь она детектив!
Неуклюже ступая по достаточно узкой лестнице, Карли изо всех сил старалась держать себя в руках. Мужчина, идущий впереди нее, был сказочно красив, а Карли являлась реалисткой, не верящей в небылицы.
— Номер три? — Он остановился у двери.
— Да.
Люк протянул ей руку, и Карли какое-то время тупо смотрела на него, пока не поняла, что он хочет открыть дверь.
— Я в состоянии сделать это сама, — буркнула она, весьма польщенная, и вручила ему ключ.
— А моя мама пришла бы в ужас, если бы я позволил этому произойти.
— Ваша мама мне определенно нравится, — Карли улыбнулась.
— Мне тоже, — усмехнулся он в ответ. Открыв дверь, Люк отошел в сторону, пропуская девушку вперед.
Поставив чемодан на пол, он положил компьютер на прикроватный столик.
— Кто-то оставил вам газету, — он взял печатное издание с таким видом, словно это была дохлая мышь.
Карли состроила гримасу. Не описывается ли там ее арест за вторжение на частную территорию?
— Меньше всего я хочу видеть газеты.
— Я чувствую то же самое, — Люк Гарднер бросил многотиражку в мусорную корзину.
— Вы не любите средства массовой информации? — Она подошла к круглому столику, чтобы понюхать цветы и потрогать фрукты.
— Не особенно. Не считаю вторжение в личную жизнь за деньги достойной работой.
— Да?
Если он считал репортеров пронырами, то что он скажет о детективе? Этому парню лучше солгать и не распространяться о своей работе.
Карли протерла красное яблоко подолом своей куртки, пытаясь не смотреть на Люка.
— Как долго вы здесь?
— Два дня, — он скрестил руки на груди, прислонился к открытой двери и посмотрел на нее.
— Останетесь и дальше?
Какой вздор! Зачем она спросила?
— Как получится…
— Что именно?
— Познакомиться с такой красавицей, как вы, конечно.
Карли рассмеялась. Она знала о своих недостатках. Парни благоволили к ней, доверяли, спрашивали совета, относились как к сестре или лучшему другу. Некоторые даже приглашали ее на свидание, но никто не делал комплиментов. Тем более такие парни, как этот. Так с какой стати Люк польстил ей?
ГЛАВА ВТОРАЯ
Люк открыл дверь собственного номера, вошел внутрь и бросил белую ковбойскую шляпу на кровать. Он все еще думал о недавно приехавшей на ранчо гостье.
Эта мисс Карли Карпентер забавляла его своим остроумием и мешковатым одеянием. Она не похожа на знакомых мне женщин, подумал он, вот в чем ее привлекательность. Никакого жеманства и раболепия.
Вероятно, она не знала, кто он, так же как и остальные жители ранчо, за исключением его старого университетского приятеля Карсона Бенедикта.
Всю свою жизнь Люк был в центре внимания. После смерти брата Филиппа европейские папарацци присосались к нему как пиявки, лишив покоя. Американская пресса, с увлечением описывавшая краткое пребывание Люка в университете, могла выследить его и в этой поездке.
Карсон любезно согласился охранять его уединение и, в сущности, спрятал друга на все это лето.
Люк потер шею, чтобы избавиться от возникшего напряжения, и направился к компьютеру, стоящему на небольшом столе у окна. Он был не очень требователен к местам проживания, но этот номер оказался приятным и сверкал чистотой. Обои с хвойным орнаментом, широкая кровать, покрытая ярким лоскутным одеялом в красно-синих тонах, на полу — большой ковер, сбоку — маленькая ванная комната.
Люк жалел своего старого друга, который по натуре был замкнутым человеком. Каково ему это — постоянно натыкаться на посторонних в собственном доме. В Принстонском университете оба — и Карсон, и Люк — были довольно нелюдимыми, они и подружились оттого, что оба искали уединения и тишины.
Люк проверил электронную почту, ожидая письма из дворца в Монтавии. Он обещал своему отцу, королю Александру, что станет часто писать и в случае возникновения кризиса в стране вернется домой. Но возвращаться слишком скоро ему не хотелось, хотя он любил свое государство, сердечных и кротких людей, живущих в нем, понимал и лежащую на нем ответственность.
В тот год, когда отец позволил Люку посещать иностранный университет, они с Карсоном приехали в Оклахому. За годы, проведенные в Штатах, Люк полюбил эту страну. Здесь он защитил диплом по теме «Развитие курортного бизнеса» и надеялся применить свои знания для упрочения положения своей небольшой страны в мировой экономике. Тем не менее пресса высмеивала его увлечение, называя это забавой младшего принца.
Его называли принц-плейбой, и, хотя это было не так, он невольно подыгрывал прессе, получая наслаждение от жизни. Автомобильные гонки, лошадиные скачки, лыжные соревнования — он повсюду был на вершине славы.
Всего за несколько дней до своего двадцатисемилетия наследный принц Монтавии Филипп, брат и лучший друг Люка, погиб. Это произошло во время рождественских каникул в Альпах, где они оба катались на лыжах.
Ценой огромного усилия воли Люк лишь недавно перестал вспоминать тот день, кровь на снегу, необычную тишину и ужасное понимание своей вины.
Так Люк Жардин, второй сын короля Монтавии, стал наследным принцем. И с этого момента его жизнь полностью изменилась.
Как принц, Люк был воспитан для службы в армии и управления страной в случае необходимости, но никто и предположить не мог, что с Филиппом может произойти подобное. Мать и отец обучали обоих сыновей управлять государством, но Люк равнодушно относился ко всем международным саммитам и официальным обедам, на которых присутствовал.
Филипп же был чрезвычайно серьезным, разумным и в отличие от Люка очень ответственным. Именно Филипп мог бы стать решительным и мудрым королем. Страна потеряла будущего короля, а Люк — брата. Даже сейчас сердце Люка обливалось кровью от тоски по нему.
Он потер рукой внезапно затуманившиеся слезами глаза. Филипп, как никто, был достоин занять трон, а вот Люк считал себя не способным управлять страной.
Вскоре после смерти Филиппа отец отправил Люка на военную службу. Это укрепило его характер, он стал менее безрассудным, возмужал. Но понять, будет ли он способен управлять страной, Люк так и не смог. И до тех пор, пока не разберется в этом, он не сможет принять корону своего отца.
Компьютер сообщил о прибытии почты. Это было письмо от его сестры Анастасии. Если она узнает, где он находится, это сейчас же распространится по Европе и Америке. Его обожаемая сестра не умела хранить секреты.
Люк! Где ты? Граф Бруссар совершенно обезумел из-за твоего исчезновения.
Люк нахмурился. Граф Бруссар — королевский советник и личный наставник наследного принца — был главной причиной побега Люка в США.
Граф был приставлен к Люку с детских лет, а уж после смерти Филиппа и вовсе глаз с принца не спускал, что очень раздражало. Без Бруссара Люк не мог ни принять решения, ни отправиться куда-нибудь. А то, что Люк все-таки ухитрялся делать самостоятельно, тут же осуждалось графом. Это заметил даже отец и согласился с желанием Люка провести время в одиночестве, подальше от дворца, прессы и графа.
Преодолев чувство беспокойства, Люк продолжил читать.
Противный старый Питер ничего не скажет мне, отец отмахивается от меня, как от надоедливого насекомого. Я непременно умру, если не услышу от тебя новостей.
Склонность Анастасии все драматизировать вызывала улыбку. Как и Бруссар, младшая сестра не должна была знать о его местонахождении. Анастасия была слишком словоохотливой, особенно с прессой Монтавии.
Следующее письмо — от слуги, доверенного лица и просто надежного человека Питера. Его сообщение было богато новостями и полно юмора, что вызвало у Люка желание вернуться домой. Питер напоминал Люку, что леди Присцилла все еще злится на него. Прочтя это, Люк громко расхохотался и написал ответ.
Леди Присцилла, дочь графа Бруссара, была постоянным источником беспокойства и мучений принца. Отец Люка и граф ничего так не хотели, как поженить Люка и Присциллу. Время шло, безгласное давление на Люка — необходимость жениться на подходящей женщине и произвести на свет наследника — становилось все сильнее.
Но у Люка не было никакого желания остепеняться.
Он вспомнил привлекательную особу с чемоданом, которую встретил в вестибюле. Она совсем не похожа на леди Присциллу, но есть подозрение, что под мешковатой рубашкой, юбкой из мягкой ткани и походными ботинками скрывается стройная, соблазнительная фигура.
Люк покачал головой и улыбнулся. Карли не на шутку разожгла его интерес. У этой женщины такое необычное и даже противоречивое сочетание внешности попрошайки, остроумия и сексуальной манеры растягивать слова. А какие у нее полные, чувственные губы…
Внезапно ему захотелось отправиться на вечеринку по случаю дня рождения Карсона.
Карли пыталась расслабиться в своем уютном номере, оформленном в деревенском стиле. Впрочем, усталости девушка не чувствовала. А меланхолия, которой она первоначально собиралась предаваться, почему-то не приходила. Карли была довольно сильным человеком и никогда не позволяла эмоциям брать над собой верх.
Может быть, у нее больше никогда не будет работы, мрачно принялась размышлять Карли. В двадцать восемь лет она станет никому не нужна и проведет остаток жизни под мостом, в коробке из-под холодильника, отыскивая по мусорным бакам недоеденные сэндвичи и окурки.
Впрочем, ее дорогая сестра Мэг не позволит этому произойти. Она будет кормить и поить своего Эрика, мило сердиться на него, дарить ему страстные взгляды, и, возможно, вскоре Карли вернется к своей работе…
Карли выключила телевизор и посмотрела на наручные часы. Скоро начнется вечеринка, и она сможет по крайней мере отвлечься от своих невеселых мыслей. Она перекинула лямку фотоаппарата через плечо и направилась по коридору к лестнице.
Проходя мимо комнаты номер шесть, где проживал ковбой, она остановилась. А Люк Гарднер пойдет на барбекю? Недолго думая, Карли подняла руку, чтобы постучать в дверь, но, услышав легкий стук по клавишам компьютера, решила не беспокоить его. В любом случае это была довольно глупая идея.
Невероятно любопытная, она все же не выдержала и приложила ухо к двери. Не то чтобы Люк заинтересовал ее. Карли раздразнил его акцент, и она поставила себе цель выяснить о нем как можно больше. Что он там делает? Работает на компьютере? Он что, трудоголик-бизнесмен, который не может оставить работу даже на время отпуска?
За дверью внезапно наступила тишина, затем послышался звук отодвигаемого кресла. Не желая быть застигнутой, Карли рванула вниз по винтовой лестнице. На последней ступеньке она подвернула ногу и на веранду выскочила, прыгая на одной ноге.
Она еще не очень хорошо ориентировалась на ранчо, но ведь детективу не нужно много времени, чтобы определить, откуда доносится запах коптящегося мяса. В животе у Карли урчало, лодыжка болела. Прихрамывая, она прошла по тропинке из красного кирпича вокруг дома и оказалась на широком заднем дворе.
Зона отдыха занимала всю территорию. Карли заметила бассейн и волейбольную сетку. В центре располагалась коптильня размером с цистерну. Вокруг она увидела достаточно много мужчин в ковбойских шляпах. Женщин было раз в десять меньше.
Ей следовало бы восхищенно ахнуть от возможности покрутиться в обществе стольких представителей противоположного пола, но этого не произошло. Карли уже давно смирилась с ужасной истиной, что мужчины не находят ее привлекательной. Существуют женщины красивые, а есть разумные, к которым она себя и относила.
— Карли, — навстречу ей устремилась экспансивная и радушная Тедди Бенедикт. Карли будто увидела цыган, кружащихся вокруг костра с бубнами. — Пойдемте, познакомитесь со всеми. Ужин почти готов.
В течение следующих нескольких минут Карли представляли то одному, то другому ковбою. От количества услышанных имен у нее закружилась голова.
Она огляделась. Интригующего ее Люка не было видно.
Тедди повела ее к огромному тенистому дереву, где в стороне от толпы стояли мужчина и маленький мальчик, а между ними сидела, наверное, самая уродливая из собак на планете, которая не сводила своих страшных, но обожающих глаз с ребенка.
— А это, — с ликованием объявила Тедди, — мой старший брат, именинник Карсон.
— С днем рождения, мистер Бенедикт, — сказала Карли. — Спасибо за приглашение на вечеринку.
Высокий, темноволосый, черноглазый ковбой с мрачным выражением лица сердито посмотрел на Карли.
— Добро пожаловать на ранчо Бенедикт, — буркнул он.
Карли моргнула. Для именинника мистер Бенедикт выглядит не очень-то счастливым.
— А этого мальчика зовут Гейвин, — продолжала Тедди, указывая на уменьшенную копию Карсона Бенедикта. На мальчике помимо всего прочего были надеты ковбойские сапоги и шляпа, а пряжка на поясе закрывала почти весь живот.
— Добро пожаловать на ранчо Бенедикт, — сынок Карсона с официальной учтивостью протянул гостье руку.
Зачарованная Карли наклонилась, чтобы посмотреть ребенку в глаза.
— Ну, спасибо, сэр. Думаю, вы и есть владелец это прекрасного ранчо.
Ребенок просиял, а истинный хозяин выдал ответ недовольным тоном:
— Гейвин однажды унаследует эту роскошь вне зависимости от моих обязательств.
Подумав, что такой ответ незнакомому человеку звучит довольно странно, если не сказать — грубо, Карли что-то пробормотала и отошла в сторону. Карсон Бенедикт дружелюбен, как гремучая змея! Казалось, ему противно принимать гостей на своей земле. Если уж сейчас, на празднике, у него такое настроение, то не хотелось бы оказаться рядом, когда он раздражен.
— Не обращайте внимания на Карсона, — сказала Тедди, догоняя ее. — Его плохое расположение духа — просто игра.
— Ну, в таком случае у него хорошо получается. Он никогда не задумывался о карьере актера?