— Быть того не может.
— Я не вру! Спросите у него сами.
— Еще чего! Я его выгнала! — слезы вскипели у жены штурмана на глазах, кулаки сжались.
— Ну и ну…
Мое высказывание потонуло в одобрительных криках толпы. Женщины разошлись не на шутку — я уж думала — всё, забьют камнями, и кок не спасёт, но тут раздался крик и толпа стихла.
— Тихо! — вперёд выступила… самая настоящая ведьма.
Вот так я их всегда и представляла — чёрная шляпа, чёрный плащ, даже пряжки на шляпе и туфлях — и те чёрные! Высокая. Немолодая. Но и не старая. Волосы цвета тёмной, благородной меди убраны под шляпу, зелёные глаза прищурены, губы поджаты.
Настоящая ведьма!
— Тихо, — повторила она, успокаивая толпу и медленно кружа вокруг меня, словно акула вокруг жертвы. — Я сварю зелье. Ты его выпьешь, и ответишь на наши вопросы. Согласна?
— Да.
— Нет! — воспротивился кок, вновь задвигая меня за широкую спину. — Вы что, спятили? Все разом, как одна? — обратился он к женщинам. — Зелье правды?! От двух до пяти лет рудников! И это ещё при условии, что девчонка выживет. Дамы! Одумайтесь.
— Ничего ей не будет, — отмахнулась ведьма, и столько силы, столько уверенности было в ней, что я поверила и согласно кивнула.
— Пошли!
Рыночную площадь торжественно пересекала весьма колоритная процессия — ведьма шла впереди (полы её плаща крыльями ворона реяли на ветру), за ней — женщины, кок и я…
Хлопнула дверь в лавку, что стояла на самом отшибе — мрачная такая лавка, сразу видно — что тут и для чего. Секунду спустя передо мной появился крошечный пузырёк с чем-то ядовито-зелёным. Мда… Это явно не кофе… Я зажмурилась и проглотила, ожидая чего угодно, но только не вкуса шоколада с мятной начинкой… Пробовали когда-нибудь?
Так вот, на вкус зелье правды оказалось очень даже ничего, но только я его проглотила — всю бросило в жар! Потом в холод. А потом… Потом я стала отвечать, чувствуя себя деревянной безвольной куклой.
— Ты была с моим мужем?
— Нет. Я даже не знала, что Грег приставил его охранять таверну.
— Где он был?
— Я не видела, должно быть, снаружи.
— Это правда, что ты спасла «Русалку»?
— Да.
— Тебе нравится Грегори Браас? — спросила ведьма, когда женщины, наконец, выяснили всё, что хотели.
— Да!
Конечно, мне не очень хотелось отвечать на этот вопрос, но… Команда «Русалки» и так это знала, а местное женское население, надеюсь, успокоится наконец и даст мне жить спокойно!
Глава четырнадцатая
— Мр-р-р… Мр-р-р… Мр-р-р…
Я открыла глаза — взгляд упёрся в блестящую, чёрную как смоль шерсть огромного зеленоглазого котищи…
— Мр-р-р… Мр-р-р… Мр-р-р…
Низкий женский голос напевал что-то под нос.
Странно. Мне кажется, я сегодня уже просыпалась. И… ехала на рынок… И…
Чёрт!
Стараясь не открывать глаза, огляделась из-под ресниц. Я лежу на тахте, над головой мурчит огромный чёрный кот, крошечные окошки лавки заставлены всякой всячиной: котелками, пузырьками, шкатулками, пучками трав…
— Мадлен, что с ней?
Я узнала этот голос — жена штурмана. Надеюсь, она поверила в то, что эту ночь её благоверный провёл не со мной?
Пение прервалось. Раздался смешок.
— Всё с ней будет в порядке.
— А мне… Что мне теперь делать? — всхлип.
Я шевельнулась, не открывая глаз. Пусть думают, что я сплю, может, ещё чего интересного расскажут? Удивительная женщина! Муж вернулся домой из дальнего плавания — живой и невредимый. Я выпила зелье правды и подтвердила, что никто ей не изменял — в чём проблема-то? Я вспомнила, с какой любовью Картлен произнёс слово «жена», показывая кристалл…
— Вот дура девка, — проворчала ведьма.
«Правильно! — мысленно согласилась я с хозяйкой лавки. — Конечно, дура! Что делать, что делать… Мириться надо! Правда, вопрос, что она ему наговорила…»
— Но где-то же он целую ночь был? Когда я его выгнала?
— Был, — не стала спорить ведьма.
— Где? К портовым девкам пошёл? Мадлен, — снова жалобный всхлип. — Посмотри, а?
— Делать мне больше нечего, силу на такую ерунду тратить! Будешь прогонять — уйдёт. Не ходил он вчера никуда, — добавила ведьма уже мягче, — Занят был.
— Чем?
— Пили они. С Грегом.
— Думаешь?
— Знаю. Ты вот лучше скажи, вы чего на эту, — кивок в мою сторону, — накинулись?
Виноватое молчание.
— Пришлая — не пришлая… Какая вам разница? Эй ты, как там тебя… Хватит подслушивать. Очнулась?
— Очнулась, — не стала спорить я. — А это вы жруна на таверну «Вольный капитан» напустили?
Осторожно села, Голова немного кружится, но ничего — терпимо. Погладила кота, ища глазами бутылку, о которой рассказывал Джим, но ничего похожего в лавке кажется, не было…
— Что? — колдунья сощурила зелёные глаза — точно такого же ярко-изумрудного цвета, как у пушистого толстяка, мурчащего под моей рукой.
— Говорят, это ведьминых рук дело, вот я и подумала…
— Подумала она… Сказки это всё, — проворчала хозяйка. — Жрун! Надо же такое выдумать…
Мне показалось, что ведьма что-то недоговаривает, но… Ладно. Разберёмся.
— А что с таверной? — спросила жена штурмана.
Я впервые посмотрела не неё внимательней. Как-то наша первая встреча к этому не располагала, но сейчас-то можно! Она не была красавицей. Худенькая, юркая, светловолосая. Взгляд прямой, искрений, преданный. Наверное, для такого человека ложь — самое страшное, что может быть. Из-за этого она казалась одновременно и невероятно сильной, и совершенно беззащитной…
— Таверна, что держит мать Джима, юнги с «Русалки». Она разваливается на глазах!
Я уже хотела попросить Мадлен (так, кажется, звали ведьму?), чтобы она пришла к нам, как вдруг раздался голос Грега:
— Где Керри? — взревел капитан.
Мы все трое вздрогнули. Да, да, и чёрная ведьма тоже! Умнее всех оказался кот — даже головы не повернул, мне бы такое самообладание. Я представила пирата. И был он в моих мыслях злой, бледный. Да он когда сообщал команде, что «Русалка» несётся на рифы, больше смахивал на оптимиста! И голос был жизнерадостней…
— Могу я вас попросить пригласить капитана Брааса? Пожалуйста. Нам надо поговорить, — повернулась я к ведьме.
— Керри!
Услышав вновь его голос — ещё раз убедилась в правильности своего решения — лучше поговорить здесь. Одного скандала на весь рынок с моим участием вполне достаточно на сегодня. Я сжала кулаки, пытаясь успокоиться. Получалось плохо. Сгрызть бы его, как мерзяки ведро!
— Ладно. Здесь она! — ведьма поднялась, взяла за руку женщину и вышла.
— Я предупреждал тебя, Мадлен, — Грег зарычал на ведьму, затем развернулся к жене Картлена: — Энни! От тебя я такого не ожидал. Вы обе…
— Грег, — прошипела я.
Я. Его. Убью! Мне ж тут жить, забери меня море! Бизнес строить! Кофе варить…
— Кок зря поднял панику, Керри? — глаза пирата метали молнии. — Зачем ты влезла во всё это? Что тебя вообще понесло на рынок?
— Грег…
— Собирайся! Мы уезжаем.
— Ты подставил меня, — тихо проговорила, пытаясь не выпустить силу, которая гудела внутри и рвалась наружу, — Заставил мужчин охранять меня всю ночь.
— Что?
— Чем ты думал?
— Я просто отдал приказ, — нахмурился капитан. — Парни его выполнили. В чём проблема?
— Ты у их жён спроси!
— Так, всё. Хватит. Поехали домой. И… Я специально найму людей тебя охранять, чтобы не беспокоить экипаж «Русалки», раз все такие нежные!
— Мадлен дала мне шанс доказать женщинам, что я не особа лёгкого поведения. И приехала не для того чтобы охотиться на их мужей.
— Что за чушь!
— Мне тоже хотелось бы это знать.
— Всё. С меня хватит. Домой!
— Нет, Грег. Я отправлюсь в таверну и начну своё дело.
— Ты же видишь, что…
— Вижу. Но не заставляй меня думать, что ты сделал это нарочно.
— Что?
Тяжёлый, долгий взгляд. Он хотел что-то сказать, но потом передумал и вышел вон, громко хлопнув дверью.
…
Остаток дня я драила таверну — надо же было куда-то девать накопившуюся злость! Но к вечеру всё повторилось — полки вновь покрылись слоем пыли, крыльцо рассыпалось, от хорошего настроения мамы Джима не осталось и следа, женщина снова впала в безразличие. Только крысы не возвращались. Хоть что-то…
Я села на полуразвалившиеся ступеньки, подобрала юбки под себя и, уронив голову на руки, горько заплакала.
«Такой день. Ничего. Неразрешимых проблем не бывает, — мысленно всхлипывала. — Я справлюсь. Обязательно справлюсь…»
— Керри, — услышала я тихий голос.
— Грег?
— Пойдём, — пират кивнул на корзинку у него в руках.
— Куда?
— Увидишь. Думаю, тебе понравится.
Шли недолго. Скорее… Витиевато. Прямиком сквозь дворы. Иногда заходили в чьи-то сараи, ныряли в погреба, крались по подземным ходам, вылезая наружу в самых неожиданных местах — последний раз ни много ни мало, внутри маяка! Там, за маяком, и было то самое место, которое Грег решил мне показать. Удивительно, но пирата знали все! И все ему улыбались.
— Здорово, — выдохнула я, когда мы наконец-то устроились на песке.
— О чём ты? — Грег протянул бокал — в корзинке всего-то и было — бутылка вина, пара яблок и хлеб с сыром.
— Ты знаешь здесь каждый закоулок. Каждый подземный лаз…
— А ты? В своём мире?
— Нет, — я улыбнулась. — В моём так не получится.
— Почему?
— Ну, потому… Потому что Москва — очень большой город.
— Не грусти, Керри, — Грег обнял и прижал к себе, сердце забилось…
— Ты… Хотел мне что-то показать?
— Да. Смотри.
Это было… волшебно! Море! Оно… оно светилось изнутри! Как будто там, под водой — тысячи крошечных светлячков. Или на дне горят свечи. Но ведь это невозможно? Так не бывает! В моём мире тоже есть моря и океаны, и ничем таким они от морской стихии этого мира не отличаются, но… Такого я не видела никогда!
— Грег! Грег, это удивительно! Но что… Что это?
— Русалки.
— Русалки? Здесь есть русалки?
— Нет. Они не здесь. Они ушли много лет назад, но они в море. И когда русалки поют, пусть и в другом мире — море светится.
Грег встал и принялся бродить по берегу, пока наконец не нашёл то, что искал — раковину.
— Приложи к уху, — протянул он её мне.
Я прислушалась. Нежная, грустная песня. Сказочная.
— Грег… Грег, это прекрасно…
— Рад, что тебе нравится, — улыбнулся пират.
Глава пятнадцатая
— Твою ж… Загрызи меня мерзяк, забери море!
— Мяу!
— Пойма-а-ал! Кракен меня разорви, поймал! Ведьму поймал!
— Ах ты, гадёныш!
— Мя-я-я-у!
Я проснулась. Какой выразительный женский контральто. Смутно знакомый. Где-то я его уже слышала… Мяуканье кота, вопли Джима.
Что за чёрт?
— Да ё…
О! Какие родные, знакомые слова! В первый момент я даже подумала, что очнулась, наконец, от комы и всё это мне просто привиделось: Грег, другой мир, горящее подводными огнями от русалочьих песен море…
— Я ж… тебя!
— Не пущу!
— Мя-я-я-у!
Но нет. Корсет висит на стуле, с подоконника с тихим шелестом сыплется труха — всё как обычно. Я — в корсетах-юбках-панталонах, таверна разваливается на глазах. Ладно, пойду, посмотрю, что там — хуже уже не будет.
Облачившись в корсет (счастье, что шнуровка спереди, а могла ведь и на другую моду нарваться — служанку терпеть бы пришлось), не выдержала — высунулась в окно. Эх, не видать отсюда — лишь край чёрного плаща да какие-то разноцветные всполохи.
Салют? Да что там, в конце концов, происходит?!
— Ай! Ая-я-яй!
— Мя-я-яу!
— Да чтоб ты….
— Мадлен?! — я буквально кубарем скатилась с лестницы, пронеслась мимо ни на что не реагирующей хозяйки таверны и выскочила на крыльцо.
Ведьма провалилась в ветхие доски по пояс и… застряла, бедная женщина. Этому факту невероятно обрадовался юнга (почему — лично для меня, господа, загадка номер один — сейчас будем выяснять). Кот, скорее всего, провалился раньше ведьмы — истошное мяуканье раздавалось из-под крыльца.
Но самым удивительным было вовсе не это! А то, что Джим, вместо того, чтобы помочь человеку… А что вы смеётесь? Даже если Мадлен — чёрная ведьма, злобная колдунья — что ж она, не человек что ли? Не барышня в беде? С моей точки зрения мальчишка вёл себя просто ужасно! Видимо, так же точно считала и Мадлен, потому как в бедного Джима один за другим летели заклинания — алые, золотые, ядовито-зелёные и насыщенного цвета индиго.
Красота!
— Любуешься? — зарычал Джим, ловко увиливая от магического обстрела. — Может, скажешь ей, — кивок в сторону разгневанной ведьмы, — чтоб перестала?
Джим был прав — я любовалась разноцветными искорками, совершенно позабыв о том, что ведьма вряд ли разбрасывает их просто так… Интересно, что было бы, если бы она попала в цель?
— Мадлен, прекратите сейчас же! Давайте-ка лучше я вам помогу.
— Держи её, Керри! Сбежит! — завизжал Джим.
— Да что на тебя нашло? Может, объяснишь?
— Как что? Разве не понимаешь? Она — ведьма!
— Вижу, — отмахнулась я, пытаясь вытащить Мадлен, но ничего не получалось — дама в чёрном провалилась ещё глубже, кот орал… — Да помоги же нам, Джим!
Джим помог. Мадлен мы вытащили. На крыльцо было жалко смотреть — от него и вовсе ничего не осталось. Пока юнга прилаживал доску, чтоб из дома хоть как-то можно было выйти, а в него — войти, ведьма, ругаясь вполне себе земным матом, пыталась прийти в себя. Кот, выскочив вслед за ней, важно прошёл в дом — так, словно ничего не произошло. Прошёл внутрь и лёг под стул, на котором сидела мама Джима. Сидела и смотрела в одну точку, совершенно ни на что не реагируя…
— Ну, вот и славно, — выдохнула я, переведя дух — Мадлен дама была довольно крупная, мало что ведьма. — Пойдёмте в дом. Я хочу кофе!
— Кофе?!
Глаза ведьмы вспыхнули, и я окончательно убедилась — Мадлен из моего мира. Иначе и быть не может!
Тихо. Потрескивает в камине огонь — мы с Джимом топили регулярно, вот только не помогало ничего. Дом гнил. Гнил и пылился. Сыпался на глазах. Проклятье какое-то!
Я сидела и крутила маленькую мельницу, любуясь на остальные мои сокровища — турку, жаровню с песком. Зёрна уютно, вкусно хрустели, аромат разливался в воздухе. Мама Джима повернула голову, кот и тот тёрся возле ног. Только Джим кривился и демонстративно зажимал нос.
— Как давно это началось? — Мадлен обвела таверну внимательным взглядом.
— Точно не знаю, — тут же ответил Джим, подсаживаясь к ведьме поближе.
Так вот оно что! Юнга «ловил» ведьму, чтобы та спасла таверну и маму… Сердце сжалось. Там ещё и сестрёнка маленькая. Да и женщину жалко. Я посмотрела на маму Джима. Она давно не умывалась и не причёсывалась, даже платье не снимала, чтобы уснуть — это было видно. Но она была настоящёй красавицей — этого тоже не скроешь! Медное облако курчавых волос, ярко-синие глаза, ямочка на подбородке.
Тем временем песок нагрелся, бодрящий напиток пышной пенкой зашевелился в турке.
— Я кое-что принесла тебе, — проворковала ведьма, не отрывая от жаровни жадного взгляда.
— Спасибо! — взвизгнула, я едва ведьма выставила на стол те самые чудесные голубые кофейные чашечки, что я видела на рынке.
— Не велика плата за такое счастье, — выдохнула Мадлен, делая первый глоток.
Я налила всем, кроме Джима. Подержала чашечку, предназначенную хозяйке таверны в руках. Как всегда, пожелала ей сил. Ведьма посмотрела на меня. Вздохнула. Вытащила из кармана пузырёк и капнула в чашку.
— Это поможет, — уверенно кивнула она.
— В этом мире же есть кофе, — я отнесла кофе маме Джима и уселась рядом с Мадлен. — Вы могли его себе сварить.
— Ага, — хмыкнула колдунья. — Ко мне бы никто не пришёл, выпей я у всех на глазах отраву. Ты уже знаешь, что они с зёрнами делают?
— Знаю, — кивнула я.
— Погоди-ка, — Мадлен собрала пыль со стола в кулак, что-то прошептала, и… на столе появилась бутылочка. — Бренди, — подмигнула гостья и плеснула нам в кофе по капле.