Мы сидели в вип-зоне, наблюдая за танцующей толпой. Все было пропитано алкоголем, сексом, сигаретами. Рядом сидели незнакомые девушки и беззастенчиво терлись полуобнаженным телом об меня.
Каран много смеялся, рассказывал какие-то пошлые анекдоты, от его болтовни разболелась голова. Я мало участвовал в беседе. С нами еще было несколько человек, серьезные «дяди», которые постоянно косились на меня, ждали каких-то речей. Но ничего не хотел делать, прикидывать в уме дальнейшие ходы, поэтому потягивал виски, позволяя грудастым девками себя лапать. Правда, отклика на эти прикосновения они не находили. Посмотрел в сторону бара, и рука замерла на полпути с стаканом. Я бы ее узнал даже в темноте. Жадно разглядывал распущенные волосы, она покачивалась в такт музыке, сидя на стуле, болтала похоже с подругой, так заливисто они смеялись. Вот она повернула голову и теперь мог рассматривать ее безупречный профиль, правильную форму бровей, изогнутые губы в улыбке. Почти месяц делать вид равнодушного начальника было сложно, смотреть в ее голубые глаза, стискивая зубы от желания запустить руки в ее волосы. В паху заныло, тело напряглось. Справа брюнетка радостно хихикнула на ухо, задев рукой ширинку. Я перевел с Арины взгляд на девушку, та резко отстранилась, перестала улыбаться.
— Саид, можем поговорим о делах? — Каран разогнал девиц, пересел ко мне. «Дяди» тоже подтянулись ближе, женскую часть одним взглядом выпроводили от нашего столика. Не спеша рассматривал Карана, перекатывая янтарную жидкость во рту с одной стороны в другую. Какие дела хотели обсудить, знал, но участвовать не хотел.
— Я не участвую в вашем деле, как-нибудь без меня, палки в колеса ставить не буду.
— Но Саид, нам нужна твоя поддержка, твой авторитет, твое «добро», иначе люди не примут всерьез!
— Каран, я тебя предупреждал, чтобы моим именем перестал прикрываться! Мое последнее слово «нет»! — заметил, как «дяди» сразу же потеряли интерес и снисходительно смотрели на Карана.
Сжал зубы, опять щенок пообещал мою поддержку и влез туда, куда в здравом уме не полезешь. Они молчаливо повставали с мест и покинули нас. Каран растерянно проводил уходящих мужчин, а потом зло на меня уставился.
— Ты вообще ахринел! Ты знаешь кто это такие???
— Знаю, поэтому не собираюсь иметь с ними дел, ибо понимаю, что там игры без правил! Я, конечно, ублюдок, но по сравнению с ними сущий ягненок!
— Они меня уроют!
— Это твои проблемы, не хрен было обещать того, чего не имел!
— Саид, я тебя последний раз прошу, помоги! Можешь не участвовать в деле, но просто выскажи свою поддержку!
— Чтобы потом в случае чего на меня повесили всех собак? Ты издеваешься? Я не идиот, чтобы рыть самому себе яму!
— Саид!
— Закрыли тему! Еще раз такая выходка, я тебя лично убью! Понял? — сверкнул бешенным взглядом, Каран испуганно отстранился. — И прежде чем будешь произносить мое имя, вспомни все известные тебе молитвы, ибо потом среди нас ты вряд ли будешь ходить! — швырнул стакан на столик, встал. Гнев душил, как удавка на шее, не давая нормально вздохнуть и выдохнуть. Подошел к бару, кивком головы заказал себе рюмку водки. Взгляд наткнулся на покачивающие обнаженные плечи. Бармен поставил передо мною первую рюмку.
— А что барышни пьют? — кивнул в сторону подружек. Слава улыбнулся, он еще помнил тот случай, когда я уходил с этой блондинкой.
— Всего понемногу. Перешли на коктейли!
— Пиши все на мой счет и принеси им еще то, что пьют.
— Хорошо! — Слава удалился, я прикрыл глаза, крутя в руках рюмку.
Почувствовал какую-то усталость от всего происходящего, надоело.
Какая-та вечная гонка, вечно кому-то доказываю, что я лучше, чем все остальные. Хотелось на пару дней залечь на дно, чтобы никто не трогал, не требовал, не просил, не угрожал, не бесил.
Я почувствовал кожей взгляд, открыв глаза не стал смотреть в ее сторону, просто залпом выпил водку, поморщившись. Когда-то пили самогон, не моргнув глазом. Все же не сдержался и кинул мимолетный взгляд через плечо, она, поймав мой взгляд, улыбнулась и приподняла бокал, а потом облизнула губы. Интересно сколько мне нужно будет выпить, чтобы просто отключиться?
Взглянув на часы, было почти два, нужно ехать куда-то и ложиться спать, а утром провести время с детьми. Да, это будет самый лучший выходной. Говорят, дети отвлекают. Встал и направился на выход, сегодня переночую в квартире отца, потом домой.
Фарид послушно ждал в машине, в этот раз он не захотел со мною заходить в клуб, а я и не настаивал. Некоторое время стоял возле джипа с наслаждением куря сигарету, слегка пиная колеса.
— Что тебя беспокоит? — Фарид был бы хорошим другом, наверное, если бы я умел доверять людям. Но этому меня не учили, поэтому прищурено его рассматривал, думая-солгать или поделиться. У нас с ним странные отношения, то начальник-подчиненный, то местами друзья, порой просто знакомые. Сейчас он пытается быть другом, видя, что какой день хожу загруженный, срываюсь на ровном месте.
Армина напомнила про дочь… прокусил сигарету, поспешно выплюнул табак. Карие глаза застыли, в уголках мелькнула боль. Они все могли свободно показывать свои чувства, а я — нет, все складировал на дно и закапывал, порой даже бетонировал, не давая себе и секунды погрузиться в пучину своей боли, тоски. Это другим вокруг казалось, что меня не затронула та ситуация, что я хладнокровно смотрел в большие карие глаза полные веры в тебя и спокойно нажимал на курок. Меня проклинали, меня называли извергом, убийцей собственного ребенка, но никто не пытался через пелену своего горя увидеть меня, взглянуть чуть-чуть пристальнее.
Тогда в очередной раз убедился, что до тебя никому нет дела.
— А ты?
— Я? — улыбнулся холодно, прикурил новую сигарету. — Я ничего! — отвернулся, смотря на крыльцо клуба. Напрягся, когда заприметил двух девушек. Они со смехом спускались по ступенькам, поддерживая друг друга. Их смех заставлял улыбаться, интересно над чем можно так ржать? Темненькая девушка попыталась прикурить, но зажигалка плохо слушалась, она вынула сигарету изо рта и что-то сказала Арине, та рассмеялась, откидывая голову назад. Двинулся в их сторону, щелкнул перед носом зажигалкой. Медленно прикурили, подняли на меня хмельные зеленые глаза.
— Красавчик! — вынесла вердикт после тщательного осмотра моей внешности и телосложения. Повернулась к Арине. — Тебе надо с этим типом развеяться, дабы депрессия с ужасом сбежала от вашего секс-марафона! А то нашла из-за чего нос вешать: подумаешь муж удрал в столицу, подумаешь начальник отмороженный, раз не реагирует на такую красотку!
С интересом посмотрел на Арину, я на нее не реагирую???? Сколько ночей было проведено в попытках о ней забыть, сколько было выбито зубов в попытке унять свою злость, не сорваться и не трахнуть ее в каком-то углу папашиной фирмы. Арина рассмеялась, алкоголь ее расслабил, и она кокетливо стрельнула глазками. Чертовка, не понимает, что творит!
— Рита, этот тот самый отмороженный начальник! — и икнула, со смущением прикрыла рот. Определенно пьяная она мне нравилась даже больше, не контролировала себя, болтала все, что было на уме.
Темненькая Рита теперь уже внимательнее меня осмотрела, цокнула языком.
— Надо двигаться домой! — Рита достала из сумочки телефон.
— Я отвезу! — смотрел на Арину, она повела плечом, словно замерзла.
Стянул с себя пиджак и накинул на плечи. Голубые глаза широко раскрылись, в них замер окружающий мир. Рядом показательно кашлянули. Жестом указал на черный джип, где стоял Фарид. Рита села на переднее сиденье, я с Ариной сзади. Подруга назвала адрес, потребовала себя первой отвезти. Арина молчала, уткнувшись в окно.
Я чувствовал запах зеленого яблока и нотки еще чего-то манящего, сладкого. Слышал ее взволнованное дыхание, о чем она думает, чего так нервничает? Я не смотрел на нее, но весь воздух был пропитан ею, воздухом она сама стала, и я его украдкой вдыхал, боясь задохнуться. Как астматик. И этот воздух проникал мне под кожу, впитывался в мою кровь, дурманя, заставляя лихорадочно биться сердце, сжимать и разжимать руки, ощущая холодные кончики.
Рита жила в соседнем дворе от Арины, до дома Арины доехали за несколько минут. Я вышел из машины, обошел, подал руку. Она нерешительно на меня посмотрела, но вложила свою ладонь в мою руку, осторожно сжал, ощущая легкое покалывание там, где наши ладони соприкасались. Мы дошли до подъезда, ничего не говоря, вместе поднялись на седьмой этаж. Только возле двери, пока она возилась с замком, замер. Дальше мне нельзя. Это именно та черта, переступив которую, обратного хода уже не будет. Эта была та самая черта, за которой мы вместе полетим в пропасть, я знал, что не к небесам мы поднимемся, со мною если лететь, то прямиком в ад.
Арина медленно повернулась ко мне лицом. Безупречная кожа, правильные черты, идеальные брови, влажные губы… Она могла быть мечтой, фантазией, миражом, чьей-то реальностью или тихим ужасом.
Она сделала тот самый шаг, который нас разделял, прижалась своим упругим телом ко мне, обхватила ладонями лицо и прильнула к губам. Мир перестал существовать. Все перестало иметь значение, кроме ее мягких, пахнущих клубникой губ вперемешку с алкоголем.
Ее язык осторожно прошелся по губам, раздвигая их, как же она нетерпеливо хотела проникнуть ко мне в рот, и я ей позволил.
Влажный язык непоседливо крутился в разные стороны, словно боялся не успеть, эти метание пресек сразу, засосав его. Арина замерла. Медленно отпустил язычок и сам проник в ее рот, неторопливо изучая небо, пересчитал все зубки. Нежно втянул нижнюю губу, слегка прикусывая. Из ее груди вырвался стон, выгнулась, трясь об меня своими грудями, одежда определенно была лишней. Продолжая ласкать ее рот, вытащил руки из карманов, расставил их по обе стороны от ее головы и прижал к двери. Каждый ее стон, вздох, движение бедер заставлял сжимать пальцы, впиваться в гладкую поверхность входной двери, царапаясь. Ее руки давно перешли к моей шее, скользили по груди, пыталась расстегнуть пуговицы, но ничего не получалось. Ладонь легла в область паха и слегка сжала. Желание молнией пронзило все тело, из горла вырвался рык. Зверь, сидевший смирно, начал скалиться. Арина куснула мою губу, погладил ее по лицу и отстранился, собирая последние крохи силы воли. Надо уходить, бежать от нее! Так будет лучше… мысль оборвалась так и не закончившись. Ее губы вновь жадно накрыли мой рот, ее руки вытащили рубашку из брюк и коснулись живота, спускались ниже. Одной рукой прижимая ее к себе, второй открыл дверь, не прерывая поцелуя, втолкнул в темную прихожу. Захлопнув дверь за собою, захлопнул дверь в наши жизни по отдельности.
Она вела, она торопливо расстегивала пуговицы, недовольно сопела если с первого раза не получалось. Я послушно шел за нею, поцелуй ни на минуту не прекращался, мы дышали друг другом, мы гоняли кислород туда-сюда. Наверное, пришли в спальню, потому что за ее спиной возникло какое-то препятствие. Нашел сбоку молнию, потянул вниз, стянул лямки с плеч, платье упало к ногам. Ладони трепетно впервые коснулись ее кожи в области живота, груди. Да, я касался ее ранее, но тогда она спала, а сейчас хотелось видеть реакцию в глазах. Всю Вселенную.
Ее тонкие пальчики вырисовывали какие-то бессмысленные узоры на груди, спускались ниже, проворно расстегнули ремень, ширинку, ныряя под резинку боксеров. Ее губы поглотили мой первый стон, стон, который сотряс все тело. Сжал обеими руками ее обнаженные груди, теребя темные соски между пальцами, ее тело извивалось, малышка томно промычала в губы.
— Как ты предохраняешься? — нашел в себе силы отлипнуть от ее губ, задать нормальные вопросы, чтоб было без последствий. Ее глаза смеялись, подернутые пьяной дымкой.
— Русско-народными средствами и на авось.
— Ты серьезно?
— А чего тогда спрашиваешь?
— Арин, не глуми мне голову.
— Таблетки пью.
Толкнул ее на кровать, она призывно смотрела снизу, разведя ноги в стороны. Нагнулся, стянул ненужные никому трусики и накрыл рукой ее лоно, проникая пальцами внутрь. Она была сладкой, мокрой, тягучей. Она была моей и ждала меня. Торопливо, как юнец, скинул с себя остатки одежды, устраиваясь между длинных ножек. Проник сразу же, глубоко, в полную длину и замер, сжимая в руках простынь.
Арина распахнула широко глаза, даже протрезвела, не шевелилась.
Она действительно была моей. Это как одежда, сшитая по твоей фигуре, ничего лишнего, никаких запасов, болтаясь на плечах мешком, или наоборот жала в самых чувственных местах. Ее бедра приподнялись, прижимаясь теснее. Входил и выходил резкими толчками, неторопливо, погружаясь в глубину ее глаз. Она постанывала, с каждым ее стоном рядом рвалась ткань постельного белья. Я сдерживал себя, чтобы не ускориться до бешенного ритма, порву же ее, как тузик грелку. Впервые было фиолетово до своего удовлетворения, было все равно, что венка судорожно билась на висках, а освобождения не наблюдалась, было плевать на то, что мышцы каменели, спина болела от напряжения.
Арина забилась подо мною, с криком выгнулась. И ее крик это лучшее, что я услышал в своей жизни. Ни одна так не кричала от удовольствия, от того, что это я ее так довел. Приподнялась и опала, а я все еще был в ней и ускорился, подгоняемым эйфорией, возможностью еще раз сорвать с нежных губ вскрик экстаза. Моя рука легла на клитор, с каждым толчком, легкое касание, голубые глаза закатились от поступающего очередного оргазма. Какая она чувственная, как легко ее возбудить. Еще толчок, ее руки сжимают мои плечи, еще толчок, ногти впиваются в мою кожу, еще раз — почувствовал легкое жжение, и она закричала, вместе с нею и я зарычал, прижимая ее всем телом к матрацу. Туман в голове начал рассеиваться, я все еще внутри нее, не хотелось отстраняться, было так тепло, уютно. Потянуло в сон, но мотнул головой, прильнул к раскрытым губам. Она устало ответила, голубые глаза уже апатично смотрели на меня.
— Спи! — лег на бок, притянул ее к себе. Арина некоторое время напряженно дышала мне в шею, а затем все-таки уснула, доверчиво прижавшись щекой к груди. Я гладил ее по волосам, путаясь пальцами в светлых прядях, осторожно вдыхал ее запах, смешанный с запахом нашего секса. Мой наркотик, моя зависимость…
5
Арина
Просыпалась с тяжестью в голове. Открыв глаза, выдохнула с облегчением, я дома. Последний мой поход в клуб закончился в квартире с Саидом. Только на работе выкала и отчество вспоминала.
Подписав контракт, узнала, что он невообразимый трудоголик и такого же отношения требовал ото всех. Еще очень категоричен.
Существовало только одно мнение, чаще всего его. Еще он был тираном, деспотом, но, наверное, этих качеств и не хватало отцу с Ромой, хотя братец и был грозой всех сотрудников, но ему до холодного взгляда и приказного тона Саида далеко. Он не умел одни своим присутствием внушать страх, трепет. Свой авторитет зарабатывал методом кнута и пряника. Саид одним видом вызывал мурашки по коже, беспрекословное повиновение. И ему хотелось повиноваться… Провела рукой по телу. Странно, я смутно помнила, как добралась домой. Вроде нас с Ритой подвез Саид. Потом он проводил…а потом…резко села в кровати, хватаясь руками за голову от пронзившейся головной боли и от ужаса произошедшего. Может мне это просто приснилось…. Звук закрывающей двери, тихие шаги и мужчина, вошедший в спальню, заставило с ужасом прикрыть глаза.
Твою мать! Но ничего уже не изменишь и стоящий молчаливый Саид в одних трусах не был моим плодом воображения. Он чего-то ждал, а я медленно рассматривала его влажные волосы, зачесанные рукой назад, холодные голубые глаза, твердые губы. Теперь поняла почему мои губы зудели, скорей всего царапалась об его бороду. Взглядом сместилась к ключнице и задержалась на плече, именно оттуда начиналась странная, на первый взгляд бессмысленная, татуировка.
Она спускалась ниже, почти до груди. Еще были мелкие шрамы, хаотичные, беспорядочные, разные. Он напоминал мне воина после битвы. Шрамы его не уродовали, они немного сбивали с толку, особенно количество, но я готова была каждый расцеловать, не думать о том, какую боль он испытывал. Я готова была…прикусила губы. Факт меня ужасал и смирял.