Иванова Татьяна Ивановна
Единство вопреки
Глава 1 У судьбы на пороге.
***
Би зябко поежилась, стоя на практически пустом перроне станции метро. Время приближалось к полуночи, ее занятия закончились позднее, чем обычно, поэтому ее немного мутило от усталости и от кондиционированной прохлады, приправленной едким запахом креозота. К счастью, словно объемное и невесомое облако, женщину грела старая испытанная куртка, которую она обновила по случаю первых осенних холодов. Еще одним поводом для радости была возможность после долгого рабочего дня в офисе, проведенного в оковах "делового стиля одежды", залезть в любимые джинсы и ботинки без каблука. Вяло перебирая в голове перипетии прошедшего дня, Би заметила в глубине тоннеля огни приближающегося поезда. Настроение неуловимо, но ощутимо улучшилось. Через три станции она выйдет, еще минут через десять окажется в своей любимой персональной и весьма комфортабельной норке, выпьет горячего чая на теплой кухне, оклеенной обоями с викторианскими цветами, доползет до кровати, а завтра ... вуаля, будет готова сворачивать горы, заходить в горящие дворцы и останавливать на ходу ... коней? Да чего там стесняться? Драконов!!!
"Эк тебя занесло" - Би мысленно улыбнулась собственному пафосу - "прошу прощения, но _для чего_ все эти подвиги? Или для кого?...". "Молчание было ей ответом" - вздохнула она.
Беатрикс зашла в последний вагон, оказавшийся совсем пустым, села на ближайшее сидение, спрятала лицо в любимом кашемировом палантине и приготовилась бороться с дремотой, чтобы не пропустить свою остановку.
Героически сосчитав все промежуточные станции, Би в полусне выслушала объявление об остановке "....", которое произнес низкий, металлический и весьма невыразительный голос, шагнула из вагона на ярко освещенный перрон. Необычность окружающей обстановки дошла до утомленного сознания на миг позднее отправления поезда, на котором она приехала сюда....
***
Утро не заладилось - вместо будильника Алекса разбудил звонок "младшего друга". Тот, с непосредственностью молодого остолопа, предлагал "вот прямо сейчас" объявить День эгоиста, ("Интересно, кого он имел в виду? Уж, определенно, не меня" - мимоходом мысленно отметил Алекс) "забить" на все обязательства и провести ближайшие сутки, непрерывно занимаясь сногсшибательным сексом.
Конечно, когда тебе 19 лет, после возникновения в твоей жизни "старшего друга" и последовавшей инициации, поневоле все жизненные чаяния сведутся только к удовлетворению желаний молодой и бурлящей плоти. Хотя, справедливости ради, так случается не со всеми. Ведь инициация это ритуал, который совершенно не предполагает ежедневные и многократные повторения. А к чему стремиться, когда ты подошел к тридцати пяти, имеешь прекрасное образование, собственное дело, и не какую-нибудь лавочку или контору, а архитектурное бюро. Также в активе деловая репутация, талант, не вполне стандартная, но очень привлекательная внешность, уже не первый "младший друг", небольшая, но неуклонно растущая армия поклонников (как таланта, так и внешности). В пассиве же, который Алекс предпочитал задвигать на периферию сознания, зрело глухое и неформулируемое недовольство, ощущение незаполненного промежутка, паузы, пустоты в его жизни.
Сначала мужчина долго объяснял юному созданию важность и необходимость обязательств, тем более связанных с профессиональной деятельностью, потом утешал его, обещая провести с ним вечер и ночь, потом судорожно пытался прервать излияния малыша о его разнообразных и прихотливых эротических планах на ближайший вечер. Уф! Если бы было можно ограничивать пределы выполнения своих "общественных" обязанностей, связанных с введением в жизнь таких вот мальчишек или хотя бы втолковать этому энтузиасту, что роль "старшего друга" предполагает нечто большее, чем регулярный секс! Ведь раз от раза они становятся все более инфантильными и неприспособленными к обычной жизни вне сексуальных отношений. Этот, последний, был так называемым "ребенком из пробирки". Он был выношен суррогатной матерью и воспитан в интернате. Отцом его был очень давний знакомый Алекса, который настоял, чтобы именно господина Рейно избрали "старшим другом" его сына, которого папа, впрочем, впервые увидел немногим ранее, чем с мальчиком познакомился его "старший друг". От воспоминаний о давнем знакомом Алекса слегка передернуло.
Одновременно с выматывающим разговором, Алекс попытался приготовить себе завтрак, но эмоциональные "американские горки" не позволил сосредоточиться на процессе, поэтому омлет подгорел, кофе ушел и залил всю поверхность плиты, а тосты превратились в чистый уголь. Потом он впопыхах приводил себя в порядок и одевался, и, как следствие, его предельно функциональный одноэтажный дом, в котором гармонично сочетались черты японского минимализма, лофта и космического корабля, сейчас больше напоминал строение, пережившее торнадо или цунами. "Ну, ничего, путценки (от немецкого "putzen" - чистить) разберутся" пробормотал Алекс, сбрасывая сообщение в клининговый отдел.
Целый день господин Рейно провел в переговорах с заказчиками. Недавно была введена в действие станция метро, внутреннюю отделку которой проектировало его бюро. Замечаний к его работе не было, более того, планировалось использовать разработки, примененные при проектировании и строительстве этой станции, в дальнейшем.
Он удивился себе, когда по окончании этого длинного и трудного дня, он оказался около объекта, бывшего предметом долгих и утомительных обсуждений.
Глава 2 Неприятности только начинаются
***
Шум уходящего поезда давно стих, а Беатрикс стояла на месте и не могла пошевелить даже пальцем. Интерьер родной станции изменился до неузнаваемости: вместо стилизованных иллюминаторов, фюзеляжей и элеронов, разбавленных портретами знаменитых пилотов и вырезками из старинных газет, ее окружало стальное безмолвие межгалактической станции. Ну, чистая "Звезда смерти"! "Твою-то ж мать ....." - как мантру, бессмысленно повторяла она про себя, пытаясь сориентироваться в происходящем. Кроме того, не оставляло ощущение, что вот прямо сейчас за ней пристально, но несколько отстраненно наблюдает кто-то чужой. Оцепенение прошло только с приходом поезда, идущего в обратном направлении. Биче опрометью перелетела платформу и заскочила в вагон. "Ну вот сейчас я вернусь в точку А, выйду на поверхность и пойду домой пешком, короткими перебежками. Только бы выбраться из этого космического Зазеркалья!"
Усилием воли справившись с волнением и коротким движением пригладив растрепавшиеся темно-русые волосы, она огляделась по сторонам. На этот раз в вагоне было несколько пассажиров. Два молодых человека в щегольских пальто, явно "белые воротнички", сидели, уткнувшись в какие-то гаджеты, несколько неряшливо, но живописно одетый мужчина стоял около противоположной двери, а в дальнем конце вагона расположилась маленькая группа мужичков, по виду и по запаху напомнивших ей механиков из ближайшего автосервиса. Поезд подъехал к следующей станции, название оказалось знакомым, но обстановка была совершенно иной. Чтобы присмотреться, она на минуту выскочила из вагона, потом вернулась назад. Перемещения привлекли к ней внимание других пассажиров. И в этот момент она испугалась по-настоящему - в воздухе повисли отчуждение и враждебность.
Надо сказать, что сейчас в объемной куртке, джинсах и башмаках, без макияжа, который почти исчез после двух часов напряженных занятий, Беатриче, на первый взгляд, можно было принять за очень миловидного, хотя и несколько лохматого молодого человека. Но второй взгляд уже не оставлял возможности ошибиться: она выглядела как женщина, вела себя как женщина, в сущности, она и была женщиной, пусть не безупречно красивой, но чем-то неуловимо привлекательной. Вот в этом-то и была загвоздка! Сколько она себя помнила, никогда ее внешний вид не вызывал такой страной реакции мужчин. Бывало всякое - восторг, разочарование, живая заинтересованность, но не презрение, граничащее с брезгливостью!!!! Сначала она не поняла, что произошло, и с чем связана столь странное поведение попутчиков, но потом из обрывков беспорядочных реплик, доносившихся из дальнего конца вагона, она уяснила, что их возмущает ее половая принадлежность. "Женщина! Женщина!! ........!!!" - на все лады повторяли они.
Хипстеры обменялись короткими недоумевающими взглядами, неряха иронически прищурился, наибольшую опасность представляли работяги, которые с угрожающим видом двигались по вагону по направлению к ней. Ее нервы были на пределе, но она старалась не показывать виду, что была испугана, с деланной непринужденностью держась за поручень ("Отцепись, да отцепись же ты от него! Подумай, тебе очень быстро надо будет покинуть этот проклятый вагон на ближайшей станции. Ну же!!!"). Вот, наконец, поезд, со скрежетом тормозов влетел на очередную станцию. "И все-таки я везучая!" - мелькнула мысль, когда Би обнаружила, что на другом конце платформы стоит поезд, двигающийся в обратном направлении. Страх придал ей сил, и платформу она перемахнула со спринтерской скоростью. Двери отъезжающего поезда захлопнулись прямо перед носом самого шустрого из представителей рабочего класса.
***
Странное наитие заставило Алекса зайти внутрь станции. Благодаря пропуску, сохранившемуся со времени ввода станции в эксплуатацию, он миновал турникет и задумчиво двинулся к эскалатору. Рассеянно оглядываясь по сторонам, Алекс поймал себя на мысли о том, что при всей своей современности и функциональности интерьер станции получился очень холодным и безжизненным. Взглянув на свое творение отстраненным взглядом, творец содрогнулся от воспоминания об одном из самых худших моментов своей жизни и поплотнее запахнул черное кашемировое пальто. Где-то на задворках сознания мелькнуло и исчезло полузнакомое слово "Сублимация". Он через силу криво улыбнулся и продолжил бездумное движение вперед.
Спустившись на первый уровень, где можно было перейти на соседнюю линию, Алекс внезапно замер. Взгляд зацепился за странную мизансцену - из подошедшего к платформе поезда вышел молодой человек в большой не по размеру куртке, в массивных башмаках и уютном шарфе, в котором почти утопала вся нижняя часть лица. Но внимание приковывала как раз верхняя часть его лица, а особенно большие выразительные глаза, в которых плескалось недоумение, переходящее в удивление, которое в свою очередь, превратилось в страх. Этот человек все время, прошедшее между его выходом на платформу и приходом поезда на противоположную сторону платформы, не сделал практически ни одного движения, не считая легких поворотов головы. Зато, как только подошел поезд, юноша опрометью бросился к ближайшему вагону.
В этот момент Алекс ощутил странность, связанную то ли с манерой поведения, то ли с внешним видом взволнованного молодого человека. Но что было не так, он пока не смог для себя сформулировать.
Из раздумий вывел настойчивый телефонный звонок. Он посмотрел на окошко экрана и ничуть не удивился, увидев там определившийся номер "младшего друга". Во многом непохожий на своего отца, он, несомненно, был его сыном, потому что подобная нетерпеливая настойчивость, граничащая с назойливостью, встречалась только у двух знакомых ему людей. После минуты непрерывного трезвона Алекс взял трубку и несколькими фразами урезонил неутешного любовника, назначив точное время встречи. Практически неизменным местом встречи была небольшая, но уютная квартирка "младшего друга", расположенная в фешенебельном доме в центре Города. Свой дом Алекс почитал своей крепостью, поэтому очень редко принимал кого-либо у себя.
Надо сказать, что при всей его внешней привлекательности, безупречной воспитанности и еще пригоршне прекрасных личных качеств он был достаточно, да что там, он бы _очень_ закрытым человеком, почти не имевшим друзей. Его желание общаться с людьми, раскрывая себя, было практически уничтожено семнадцать лет назад в комнате цвета стали, напоминавшей стены этой проклятой станции, и с тех пор методично добивалось окружающими.
Несмотря на то, что время назначенной встречи приближалось, что-то удерживало Алекса на его наблюдательном посту. Он медлил уходить, прислушиваясь к своим ощущениям.
Предчувствия его не обманули. Вскоре после окончания разговора к перрону подошел очередной поезд, из которого в панике выпрыгнул давешний смутивший его молодой человек.
***
"С меня хватит!!!" - почти прорычала Беатрикс, выскакивая на перрон злополучной станции, вообразившей себя космическим рейдером - "Этот затянувшийся кошмар должен иметь какой-нибудь конец, желательно счастливый. Говорят же, что все проходит. Значит и ЭТО тоже пройдет". Однако облегчения она не ощутила. В довершение всего пришла догадка, почти погрузившая ее в пучину отчаяния: "Это не кошмар, а вполне себе объективная реальность, а вот чашка чая на любимой кухне уже превратилась в несбыточную мечту!". Как ни странно, Би не покорилась нахлынувшему ощущению безнадежности. Она, в силу профессии и благодаря богатому жизненному опыту, отличалась умением сопротивляться любым неурядицам. Неприятности и несчастья сгибали ее, но не могли сломить. Ее профессиональным кредо была фраза "Пять минут позора, и ты снова юрист". Впрочем, эта присказка помогала справляться не только с профессиональными проблемами.
Внезапно она подняла глаза и увидела на легком мостике, выводящем к переходу на другую линию, мужской силуэт. Из-за легкой близорукости Биче не смогла разглядеть черты лица мужчины и их выражение, однако она догадалась, что именно он наблюдал за ней, когда она попала на станцию в первый раз. Видимо, мужчина понял, что был обнаружен, поэтому он резко развернулся и скрылся из вида, судя по всему, направившись к выходу.
"Черт! Этот самодовольный болван созерцал мои мучения, дождался окончания бесплатного представления, а когда уяснил, что я могу потревожить его просьбой о помощи, смылся, только его и видели! Твою-то ж мать!" - в последний раз выдохнула она, завершая мысленную гневную тираду. Как ни странно, пришедшая злоба прибавила сил и охладила разум.
К Би вернулась способность рассуждать. С этим местом, где она внезапно оказалась, было что-то не так, что-то было не правильно, чего-то не хватало. Она взъерошила копну непослушных волос, немного постояла в задумчивости и, покрутив головой, направилась на поиски выхода.
Поплутав среди мостиков и переходов, она нашла эскалатор. Обычно, во всех метрополитенах мира, пространство рядом с эскалатором используется для размещения рекламных объявлений. Эта станция не была исключением. Плакаты, которые успела разглядеть Беатриче, дали ей богатую пищу для размышлений.
"Начнем с того, что на них не было ни одного изображения женщины или ее атрибутов - одежды, домашних принадлежностей; почти не было изображений детей (а если и были, то только мальчики). Зато в изобилии присутствуют мужчины в различных комбинациях и ситуациях. Однако..." - протянула себе под нос Би. Она пересекла пустой холл и вышла на свежий воздух.
Поздний вечер уже превратился в ночь. Ночной город, разбросавший перед ней переплетения улиц, домов, витрин и огней был похож на ее родной город. То здесь, то там взгляд выхватывал очертания знакомых зданий. Но в то же время совокупность мелких деталей, делала его чужим. Тротуарная плитка, освещение, даже контейнеры для мусора отличались от тех, к которым она привыкла дома настолько, что даже их не замечала. А еще, по крайней мере, рядом со станцией практически не было зелени и цветов, и мест, где можно было бы присесть и передохнуть после кружения по городу. "Вот уж воистину - Звезда Смерти" - грустно усмехнулась Биче.