На это Билли, не сводя глаз с отца и кривя губы в усмешке девятилетнего ребенка, ответил:
— Ничего страшного. Мы уже видели его в таком состоянии и раньше, тетя Мара. Мы все время видим его таким.
Я снова застыла на полсекунды, изучая то, что мне сообщил Билли, внимательно посмотрев на свою племянницу, поняв, что она выглядела совершенно нешокированной и не удивленной состоянием своего отца. Хотя она при этом прижалась к брату, словно искала какой-то защиты. Единственным намеком на то, что она чувствовала себя неловко от состояния своего отца, была ее немного выдвинутая вперед нога и ее маленькая ручка с силой, ухватившаяся за руку брата. Я повернулась к своему кузену, в свою очередь увидев, что Митч тоже внимательно изучал реакцию Билли и Билле, при этом его челюсть была твердой, как камень.
Потом Митч тоже развернулся к Биллу и прорычал голосом, от которого у меня по спине пробежал холодок:
— Твои дети сбежали, у тебя нет еды в доме, но ты смог раздобыть смак (смак — героин сленг.) и купить себе выпивку?
Билл моргнул, глядя на Митча, потом моргнул, глядя на меня, потом ухмыльнулся кривоватой (совсем неочаровательной) улыбкой и пробормотал:
— Привет, прекрасная Мара.
— Билл... — начала я, но Митч перебил меня:
— Забирай их дерьмо, — коротко приказал он, и тут я заметила, что он теряет самообладание. Он держался на волоске. Я поняла это, потому что не только его челюсть стала твердой, как камень, но и все его лицо.
— Прости? — Осторожно прошептала я.
Он стал рыться в заднем кармане джинсов, но его глаза не отрывались от Билла, когда он приказал мне:
— Забирай все их барахло.
— Митч... — начала я, и его взгляд скользнул по мне.
— Забери все их барахло, — прорычал он. — Все.
Затем он вытащил мобильник, я подумала, что, может мне стоило бы попытаться приручить внезапно ставшего диким зверя, поэтому заикаясь произнесла:
— Может, я поговорю с Биллом, а ты поможешь детям… — начала было я, но Митч подался ко мне, я тут же замолчала, потому что в этот момент его самообладание, висевшее на волоске, закончилось, он взревел: — Мара, забирай все их барахло!
Я моргнула от его рева, сердце бешено заколотилось в груди.
Подумав мимолетно, что это была моя сцена, моя борьба, мое сражение, но Митч решил один сразиться за меня. И глядя в его искаженное яростью лицо, я поняла, что не контролирую ситуацию и не собираюсь ее контролировать ни в коем случае. Ни за что.
Поэтому прошептала:
— Хорошо, Митч.
Резким, сердитым движением он раскрыл телефон, при этом стоя так, словно готовый ринуться в бой, будто если он не перестанет себя контролировать, то не ручается за то, что совершит его тело само по себе.
Затем он нажал какие-то кнопки, Билл произнес поморщившись:
— Чувак, потише. Что х*йня?
— Заткнись, — выдавил Митч, не отрывая глаз от телефона.
Билл посмотрел на меня.
— Кто этот долбаный парень и в чем его гребанная проблема?
— В данный момент я — твоя проблема, мудак, — отрезал Митч, бросив взгляд на Билла.
Я взглянула на Билли и Билле. Билле широко раскрытыми глазами смотрела на происходящее, а Билли с трудом сдерживал улыбку.
О боже.
Возможно, мне все же следовало попытаться взять ситуацию под контроль.
— Митч, — сказала я, придвигаясь к нему поближе, — может, тебе стоит...
Я снова не успела договорить, потому что его глаза снова впились в меня, и он спросил очень опасным шепотом:
— Что я сказал тебе сделать?
Я уставилась на него, застыв на месте. Ладно, вот и ответ на мою попытку взять ситуацию под контроль. Митч был здесь явно главным.
Поэтому я кивнула и повернулась к детям.
— Ладно, ребята. Пойдемте соберем ваши вещи. — Я направилась к ним. — Ну же, пошли.
Билли ухмыльнулся мне, потом потянул сестру за руку, и они пошли по коридору. Они жили в одной комнате, которая была довольно чистой сейчас, учитывая их возраст. Билли взрослел, ему требовалась собственная комната, вскоре брат с сестрой уже не смогут жить в одной комнате.
И я обдумывала, пока искала сумки или дорожные сумки у них в комнате, во сколько мне обойдется аренда таунхауса с тремя спальнями в моем комплексе. Хотя я зря искала сумки или дорожные сумки, потому что знала, что таковых у них нет. У них даже не было мешков для мусора, и я обнаружила это, убираясь у них в квартире в миллионный раз. Каждый раз я хотела купить мусорные мешки, но будучи идиоткой по натуре, всегда забывала.
Зато я нашла кучу пакетов для продуктов (Билл явно был не тем человеком, который беспокоился об окружающей среде). К тому времени, как мы заполнили пакеты не столь богатой коллекцией одежды, обуви и игрушками Билли и Билле, я обнаружила, что у них не было ни мыла, ни шампуня. Я добавила мысленно в голове пометку заехать вечером в магазин. Затем мы поплелись в гостиную с сумками в руках, обнаружив там двух полицейских.
— Ты привела ко мне копа! — Заорал Билл, когда мы с детьми появились на пороге комнаты, я посмотрела на своего кузена, оказывается он вышел из своей наркотической летаргии. Он нервно и неловко расхаживал взад-вперед, не сводя глаз с полицейских и меня.
— Билл… — начала я.
— Мара, — позвал Митч, и я замолчала, глядя на него. Он протянул мне ключи от машины. — Садись в машину.
— Но… — снова начала я.
— Не могу поверить, что ты притащила сюда бл*дь копа! — Крикнул Билл, и хотя он стоял на ногах, но покачивался, не восстановив координацию. Мне казалось, что он не представлял для меня и детей большую угрозу, учитывая, что он был пьян и под кайфом, и в комнате находились три копа.
— Я разберусь с ним, — Митч привлек мое внимание. — Отведи детей в машину.
Прежде чем подойти к Митчу, я посмотрела на полицейских в форме. И решила, что все не очень хорошо. И хотя Билл был идиотом, но он был все же моим двоюродным братом и отцом моих племянников. Я знала, что в нем имеется что-то хорошее. Мне просто нужно было перестать валять дурака, зарыв голову в песок, делая вид, что ничего не происходит, и найти каким-то образом способ подстегнуть Билла, чтобы он смог разобраться в себе и открыть в себе это хорошее. Мне необходимо было напомнить ему, как мы раньше мечтали, кем хотели стать, чтобы наша жизнь стала лучше. Мне нужно было убедить его, что Билли и Билле будут пока со мной, пока Билл будет разбираться со своими проблемами, и я подумала, что моему плану не суждено будет осуществиться, если Билла посадят в тюрьму из-за меня.
— Я думаю... — начала я, обращаясь к Митчу.
Он тут же прищурился, потом отрезал:
— Детка, отведи детей в чертовую машину.
Полицейские в форме изучали меня с каким-то странным интересом, но я снова застыла перед яростным лицом Митча. Именно тогда Билли шагнул вперед, спокойно забрал ключи из руки Митча и направился к двери, неся четыре сумки, полные одежды и обуви. Билле последовала за братом.
Вот оно опять. Я не была здесь главной.
Черт.
Я взглянула на Билли и последовала за Билле.
Усадила детей во внедорожник Митча, а сама отправилась за остальными вещами. Когда я открыла дверь и вошла в квартиру, Билл орал, размахивал руками, борясь с копами. Он делал все это на глазах Митча, который с яростью смотрел на него, прижав телефон к уху, а вторую руку к бедру. Я поспешила внутрь за оставшимися пакетами.
В третьей ходке, последней, я услышала, как Митч сказал в телефон:
— Подожди минутку, — потом окликнул меня внимательным взглядом, я смотрела на него. — Это все вещи? — спросил он, кивнув в сторону сумок, которые были у меня в руках.
Я молча кивнула.
— Не возвращайся, — приказал он. — Оставайся в машине с детьми.
— Хорошо, — прошептала я.
— Ты *банная сука! — Заорал на меня Билл. Я старалась не смотреть на него, но пришлось посмотреть, он был в наручниках и сидел на диване, неуклюже подпрыгивая, каждый раз, когда орал. Его глаза метали в меня кинжалы. — Ты *банная сука!
— Мара, иди к машине, — приказал Митч.
— Не могу поверить, что ты так со мной поступила! — Вопил Билл. — И ты — моя чертовая семья. Плоть и кровь! Ах, ты сука!
— Иди в машину, Мара, сейчас же, — рявкнул Митч.
— Да пошла ты, Мара! — Закричал Билл. — Пошла на х*й! Ты только что устроила себе огромные неприятности, сука!
Я посмотрела на Билла и объяснила:
— Билл, твоим детям нечего было есть.
— Пошла на х*й! — кричал он.
— Мара, иди к машине, — приказал Митч, но я не обратила внимание на его приказ.
— Ты же знаешь своим сердцем, что твои дети заслуживают лучшего. Ты же знаешь, как они страдают. Ты же знаешь, что не хочешь, чтобы они так страдали, — тихо произнесла я.
— Пошла на х*й! Убирайся, *банная сука! На х*й! — орал Билл мне.
— Они отсутствовали несколько часов, а ты даже не заметил, что они пришли домой, Билл. И сейчас ты даже не спросил, где они были, — заметила я, Билл нахмурился.
Митч направился ко мне с предупреждающим видом, прорычав:
— Мара…
Я повернула к нему голову, затем посмотрела на своего кузена, который смотрел на меня совершенно пустыми глазами, видно совершенно не понимая, о чем я говорю. Молча кивнула и повернулась к двери.
А когда выходила, услышала крик Билла:
— Ты еще пожалеешь об этом, сука! Ты пожалеешь! Клянусь Богом, ты пожалеешь об этом *банная сука!
Я сильно зажмурилась и быстро пошла к внедорожнику Митча, к счастью, добравшись до него, почти ничего не видя перед собой.
Митч вышел перед полицейскими, которые видно потом вывели Билла, когда мы уехали.
— Все хорошо? — Спросил Митч, прерывая тишину в салоне, когда мы добрались до Бульвара Шпеера.
— О да, — ответил Билли с улыбкой в голосе, отчего я почувствовала себя немного лучше.
— Со мной тоже все хорошо, — неуверенно ответила Билле, и меня это немного успокоило.
Я уставилась в боковое окно, потому что была напугана до смерти из-за многого, гадая, что же мне делать дальше.
— Мара? — Позвал меня Митч.
Я продолжала смотреть в боковое стекло, сосредоточившись на своем ужасе.
Пальцы Митча обвились вокруг моего колена и сжали.
— Милая?
— Со мной все хорошо, — соврала я в окно.
Мы подъехали к дому, и Митч с Билли стал вытаскивать пакеты из машины, а мы с Билле (ну, в основном я) стали разделять вещи на темные, цветные и светлые, чтобы загрузить в стиральную машину.
Когда мы все разобрали на кучки, я объявила:
— Билли, ты будешь во второй спальне. Я позже разложу диван. Билле, ты будешь спать со мной.
— Ура! — закричала Билле, выходя из своей тефлоновой крепости, которая плотно сжалась вокруг нее, а теперь жизнь больше не казалась ей страшной и неопределенной, а снова казалась прекрасной. Она воспринимала все произошедшее, как приключение. И ей всегда нравилось бывать у меня в гостях, у своей тети Мары.
Я проигнорировала Митча, который обычно меня сильно пугал своим видом, но его поведение сегодня у моего кузена напугало меня еще больше, чем обычно, поэтому продолжила свои заявления:
— Прежде чем мы подготовимся ко сну, нужно будет сходить в аптеку. — Я повернулась к Митчу. Пытаясь вежливо отстранить его от заботы о нас, которую он сам на себя взвалил, поэтому глядя ему в плечо, произнесла:
— Спасибо за все. Мы поговорим обо всем завтра, да?
— А зачем тебе нужно в аптеке? — Спросил Митч, и мои глаза переместились на его лицо.
— Все хорошо, — заверила я его. — Я заскочу завтра…
— Я не спрашивал, все ли хорошо. Я спросил, зачем тебе нужно в аптеку, — ответил Митч.
— Гм… — пробормотала я.
Митч, стоявший у входа в коридор, подошел ко мне, я стояла посреди коридора рядом со стиральной машиной и сушилкой. И пока он шел ко мне, Билле, стоявшая рядом со мной, и Билли, стоявший рядом с Митчем в начале коридора, наблюдали за ним.
Когда Митч подошел ближе, я откинула голову назад, его подбородок опустился вниз, и он тихо сказал:
— Мара, милая, я спросил, зачем тебе нужно в аптеку.
— Детям нужен шампунь, — прошептала я, потому что рядом с ним я могла ответить только честно.
— Хорошо, — прошептал Митч, тут же развернувшись и спросив у детей: — Кто пойдет со мной в аптеку?
Я удивленно моргнула, глядя ему в спину.
— Я! — Крикнула Билле и подбежала к нему.
— И я, — добавил Билли и встал рядом с ним.
Дети выскочили за дверь, тут же скрывшись за поворотом, побежав к парковке. Митч обернулся в дверях и тепло улыбнулся мне. А потом тоже исчез.
А я так и стояла в коридоре среди груды детского белья, лежащего на полу, и долго смотрела на закрытую дверь.
Они вернулись через час, я уже успела расстелить и застелить диван для Билли. Одна партия белья была в сушилке, другая — в стиральной машине.
Аптека находилась в пяти минутах ходьбы от нашего дома, я уже стала волноваться, что их нет. Я сидела на кухне, делая инвентаризацию продуктов, потому что, оставив Билла в наручниках с двумя полицейскими, понимала, что дети не вернуться домой в ближайшее время. А детей нужно было кормить.
Когда они вернулись, я даже не удивилась, что они так долго отсутствовали, потому Билли и Билле вбежали в квартиру с большими пакетами из «Таргета». Митч нес четыре таких пакета, да еще новое детское кресло для автомобиля.
Я наблюдала, как Митч поставил кресло на пол к стене рядом с входной дверью. Затем я уставилась на детей, которые ринулись к моему дивану, бросив свои пакеты, начиная вытаскивать из них вещи, затем я уставилась на Митча.
— Похоже, что шампуня ты купил слишком много, — заметила я, но в области моего живота послышалось шипение. Это было связано с пакетами из «Таргета», детским креслом и добрым выражением лица Митча, когда он последовал за детьми ко мне в квартиру.
— Смотри, тетя Мара! Смотри! Посмотри! Смотри! — Закричала Билле, лихорадочно роясь в сумке, видно найдя то, что искала, повернувшись ко мне. Ее руки были подняты вверх. Я увидела, что она держит кусок пластика, на котором болтаются девчачьи держатели для хвостиков с пластмассовыми бабочками, свисающие с него. Она сжимала своим маленьким кулачком, а в другом кулачке были зажаты такие же девичьи заколки с сердечками и звездочками. — Митч купил мне бабочек! — завизжала она.
При мысли о том, что супер горячий, супер великолепный, супер мужественный детектив Митч Лоусон купил ей девчачью ерунду для волос, у меня отвисла челюсть. Отчего мои глаза скользнули обратно к супер сексуальному, супер великолепному, супер мужественному детективу Митчу Лоусону, который бросил свои пакеты на кухонную стойку.
Я сумела скрыть свое потрясение, прежде чем он успел взглянуть на меня.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты купил шампунь, — сказала я ему.
Его глаза улыбнулись, он открыл рот, но Билле отбросила своих драгоценных бабочек для волос в сторону и снова начала рыться в своем пакете. Она вытаскивала какие-то вещи наугад, говоря, как пулеметная очередь:
— Он купил мне шампунь для девочек, он купил шампунь для мальчиков для Билли, и он купил Билли новые джинсы, он купил мне джинсовую юбку с розовой оборкой! — закричала она, переведя дыхание, а потом продолжила. — И она подходит к розовой футболке с цветочками. — Наконец, Билле вытащила футболку, развернулась ко мне лицом, приложив к себе по диагонали футболку и криво усмехнулась. — Ну разве не прекрасная?
Да, прекрасная. Восхитительная. Кроме того, я не знала, что существует шампунь для девочек и шампунь для мальчиков. Шампунь есть шампунь. Разве не так?
Я снова перевела взгляд на Митча. Он стоял, прислонившись к барной стойке, отделявшей мою кухню от гостиной, и с улыбкой наблюдал за Билле.
Боже.
— Очень красиво, детка, — сказала я Билле, пока она прижимала майку к груди, словно хотела приклеить ее к своей коже, наклонившись вперед, выдохнула:
— Знаю! — Затем она снова повернулась к своим пакетам.
Я решила навести порядок и сказала:
— Ладно, разбирайтесь, что к чему. Билли отнеси свои вещи в свою комнату, помоги Билле отнести ее вещи в нашу комнату, шампунь в ванную. Хорошо?