Юле всегда казалось: нужно быть рядом, на расстоянии вытянутой руки. Чтобы суметь прикоснуться, ощутить тепло и нежность родных рук. Впитывать в себя запах кожи, запоминать его каждой клеточкой.
При таких-то мыслях и отношении, - удивительно как она сама смогла так вляпаться?! Влюбиться в человека, которого видела один раз в своей жизни, и который живет на другом конце огромной страны?
Кто-то, когда-то писал или сказал, что нужно бояться своих желаний, ибо они могут исполниться.
Как же чертовски он был прав. Господи. Она так страстно хотела, чтобы Рома ей написал, и думала, что хуже его молчания ничего быть не может. Потому что скучала, вспоминала постоянно и думала.
Юля просто не знала ничего другого.
Теперь знает. И страдает, мучается. Иногда совестью, иногда от тоски.
А время летит еще быстрей. Моргнуть не успела, а тут новый год практически на носу.
Как там? «Влюбленные часов не замечают» ?! И опять классик оказался прав.
Все началось с простого сообщения. Простое «привет, как дела?», что может быть банальней?
Для кого-то банальность, а для кого-то шаг в безумную какофонию чувств и эмоций, от которых паришь в облаках и еще бабочки в животе шевелятся.
Они переписывались до самого утра. Обо всем на свете. Погода. Фильмы. Город, в котором теперь Ромка живет. Его учеба, семья. Она рассказала про переезд друга и про свой тоже.
В ту ночь не переходили на слишком личное. Прощупывали почву, границу дозволенного. И просто радовались, что на том конце связи ждут сообщения, даже просто идиотского смайлика.
Оказывается, это важно и нужно ощущать, что тебя ждут. Пусть не дома в квартире, а в сети, но ждут. От этого появлялась дикая эйфория и Юля могла ходить весь день с улыбкой на лице, и ничто, и никто не могли ее испортить или убрать.
Диагноз был совершенно ясен - это была любовь.
Стоило Юле самой себе признаться, что это то самое чувство, как в голове сразу начинала играть песня Димы Билана с таким же названием, и все. Опять улыбка, дурацкое мечтательное выражение на лице и тоска, камнем лежащая на сердце.
Она скучала. Безумно. Ей было мало. Мало времени вместе. Мало смс и сообщений в соцсетях. Его было мало в ее жизни. Хотелось намного большего.
Но, о чувствах они не говорили. Ни он, ни она. Тема дольно скользкая и шаткая.
Это для себя она поняла, что успела его полюбить и принять его со всеми недостатками и тайнами прошлого, которые безусловно наличествовали в его жизни. Рома же ничего не говорил на тему отношений.
Почти три месяца общения. Обо всем.
Внезапных приступов тоски среди ночи, когда забывала о сне и просто писала ему «Привет». А потом целый день зевала и клевала носом, ведь они говорили долго, не вспоминая о времени.
Однажды она чуть не заорала в метро от радости, когда вместо привычного текстового сообщения увидела аудиофайл с его голосом.
Она помнила каждое слово и каждую интонацию. Прослушала его несколько раз подряд, просто наслаждаясь его голосом. На четвертый раз, наконец, сообразила, о чем он говорит и смеяться расхотелось сразу.
Захотелось позвонить и утешить, успокоить. Недолго думая, она выбежала на ближайшей станции на улицу, и плевать на работу и что опаздывает, позвонила.
У Романа был хриплый голос, и грустный до невозможности.
- Это просто дождь, Ромка, просто капает себе вода и все. Ну, знаешь, круговорот вещества в природе, - она затараторила в трубку, едва дыша, запыхалась, пока бежала по эскалатору.
Секундное молчание, и, как бальзам на душу,- его радостный смех.
- Кареглазка, я очень рад тебя слышать, - коленки подкосились и пришлось присесть на ближайшую скамейку и, кажется, начали краснеть щеки.
- Я тоже.
- Что тоже?
- Рада слышать, - где-то глубоко внутри она увидела его улыбку, ощутила нутром, что да, несмотря на дождь за окном, он улыбается.
- Ты не опаздываешь на работу?
- Опаздываю, - она кивает сама себе, но с места не сдвинулась, - Плевать.
Ромка замолчал, а она только спустя пару секунд поняла, что сказала, и как это прозвучало. Покраснела еще больше.
- Рома... я не... это не... Давай потом... действительно ты прав, я опаздываю.
- Юль... - она его смутила и перебила, не давая возможности сказать.
- Потом спишемся, пока!
Скомкано закончила разговор. А на глазах слезы, и заломило в груди так, что Юля схватилась за сердце и не могла вдохнуть.
Больше она не звонила, и голосовых сообщений тоже больше не было.
Этот неудачный опыт звонков закончился, и они вернулись к проверенному методу текстовых сообщений.
Да, ей было больно и обидно. Но разве Рома виноват, что она влюбилась, а он видимо нет? Не виноват. В этом вообще винить кого-то глупо. Никто не должен нести ответственность за чувства другого человека.
Бывает так, что чувства не взаимны, да.
Грустно? Естественно!
Больно? Еще как!
Обиделась ли она? Нет!
Но решила больше не звонить, не надоедать излишним вниманием. Да и по правде говоря, если бы Рома хотел говорить и слышать ее голос, он бы позвонил сам. А раз нет, тогда и думать нечего, а обижаться уж тем более.
Как-то совсем незаметно приближались праздники. Елка, игрушки, подарки.
А Юля горела. От любви. От неизвестности. От грусти и тоски.
Время измерялось теперь не минутами, а сообщениями. От сообщения к сообщению. От буйной радости и улыбки, до грусти и боли в груди.
Лёня пригласил ее на новый год к ним, даже предложил оплатить ей обратно билет на самолет, и уже выслал приглашение для визы, дело осталось за малым: купить билет и оформить саму визу.
Но она все медлила.
Собственно, почему бы и нет?
Это ведь новый год, его нужно проводить с близкими.
Но к матери Юля не пойдет точно, там ее кавалер и что-то типа медового месяца у них, лучше не мешать.
Можно с сокурсниками отметить, пригласили. Но забуриться в клуб и там отплясывать, - не вариант.
А можно поехать к Лёне, увидеть другую страну и посмотреть, как там люди живут. Тем более, что друг намекал на работу, мол, присмотрел, порекомендовал, и Юлю вполне могут взять в научный институт, если будет такое желание.
Разные предложения. Последнее даже очень перспективное. Но желанного среди них нет.
Может, она слишком много от жизни хочет? Раскатала губу, дура-то.
Она только-только пришла домой, усталая, голодная.
С удивлением утром обнаружила, что похудела. Раньше как-то не присматривалась, а тут нацепила на себя платье, еще со времен института купленное... и обалдела. Оно как-то сидело очень свободно.
Юля перед зеркалом вертелась, решила переодеться. Но брючный приталенный костюм тоже немного висел.
Пришлось ехать, как есть, раньше-то не замечала, а тут прям в глаза бросилось. И мешки под глазами, скулы заострились.
И глаза... Юля никогда у себя таких несчастных глаз не видела.
Сейчас вот тоже в зеркало в ванной смотрела.
Н-да, моль бледная и то краше будет.
Может, и правда, махнуть к Лёне, сменить обстановку, отдохнуть? Друг всегда понимал ее, всегда поддерживал, а вдруг и сейчас сумеет найти правильные слова?
На кухне пиликнул телефон. Сердце сбилось с ритма и раненой птицей забилось крыльями о костяную клетку.
«Кареглазка, как дела?!»
И что ему ответить?
Умираю от неразделенной любви? Успела похудеть от тоски по тебе?
В итоге написала: «Нормально, устала, только пришла домой. Ты как?»
***
Рома удивленно смотрел на экран телефона. Уже раз десять перечитал сообщение. И никак не мог понять. Что за фигня?!
Внутри поднималась буря, та из-за которой он и сам себя порой боялся и не понимал.
Все же хорошо у них было, ну, за исключением последнего месяца. А все тот разговор дурацкий, дернул же черт. Еще и промычал что-то невнятное.
А Кареглазка его- человек нежный, восприимчивый, так что, не удивительно, что закрылась от него, захлопнулась.
Он дурак, от ее завуалированного признания речь потерял... от радости, а показалось со стороны, что совсем наоборот.
А теперь вот «нормально». И это пишет Юля, которая сама же ему говорила, что так отвечать на вопрос про дела неправильно?!
Да и таких коротких сообщений не было никогда. Она всегда ему рассказывала, как день прошел, что на работе было, как ученики себя вели.
Он ее сообщениями зачитывался.
А сейчас? Пара скупых сухих слов, где между строк читается «отвали!».
Может, действительно устала?
Она много работает, приходит поздно. По два ученика за вечер. Он понимал, что у нее квартира съемная и живет теперь одна, мать не помогает, и Юля копит на ипотеку. Но ведь загонит себя такими темпами в гроб.
Рома ей писал, но кто он такой, чтобы ей указывать, как жить? Никто. Чужой человек.
Но вот это ее «нормально» вывело из себя, и то шаткое душевное равновесие, приобретенное не так давно, начало трещать по швам.
Кажется, нужно все делать быстрее.
Рома рассчитывал еще на парочку месяцев, чтобы квартира была приведена в полный порядок.
Но, может и лучше будет, если они потом вместе все сделают? Так, чтоб обоим нравилось?
Ибрагим как узнал про Юлю, сразу предложил на выбор либо дом, либо квартиру. Как брат узнал - это отдельная тема, Ромка с Димой поцапался из-за этого так, что недели две они друг от друга носы воротили, спасибо Илаю, что помирил посредством описывания дядюшкиной рубашки.
Рома прикинул, что квартира лучше, да и к работе ближе. И от вездесущей всезнающей Димки подальше. И от брата тоже.
Он их любил, очень, но своей заботой и беспокойством они могут кого угодно довести до ручки.
Так что, теперь он являлся владельцем квартиры в новостройке, и сейчас там работает бригада рабочих, первичная отделка только закончилась. Есть дизайн проект, но похоже, все на ближайшее время замрет на месте.
Рома прекрасно понимал, что тот их разговор очень повлиял на его Юлю. Обидел, задел за живое. Но выдавить из себя слова о прощении он почему-то не мог.
Где-то глубоко внутри он считал, что такой девушки не достоин, и возможно, скоро она встретит кого получше.
Скучал по ней безумно. Не мог нормально спать, есть.
Хотел делиться с Юлей каждой мелочью, каждой пережитой минутой.
Просто слушать ее голос. Ощущать ее ладонь в своей.
Разве так бывает?
Одна встреча, несколько часов вместе, и без человека ты- уже не ты?!
Он бы не поверил в такую историю, но она случилась с ним.
Ромка так до конца ей ничего не рассказал о своем прошлом, но и того, что сообщил, хватило.
Кареглазка не задавала лишних вопросов, да и он ей простора для фантазии не оставил.
Рассказал, как есть. Похитили, пытали. Мстил, как мог и как умел. Чуть умом не тронулся, остались неврологические проблемы. Но все в прошлом. Осталась только боязнь воды, которая появляется время от времени, и кошмары.
Юля отреагировала спокойно, призналась, что искала причины его страха и что-то такое и представляла.
Он дурак радовался, а потом случился тот идиотский звонок с его чертовой реакцией, и все испортилось...
Рома хотел все сделать красиво. Так, как она заслуживает. Пригласить на Новый год, провести вместе пару дней. А потом бы смотрел по ситуации.
Но, видимо, действовать нужно уже сейчас.
Все смотрел на это ее сообщение и лихорадочно думал, что же делать? Взял в руки телефон, но вместо того, чтоб начать набирать сообщение, позвонил.
Несколько длинных гудков, а сердце заходится в бешеном темпе, предчувствуя какую-то подставу.
Но вот гудки прекратились и уже давно, ставший родным, звучит усталый голос:
- Привет!
- У тебя все хорошо?
- Дааа, - она удивлена его вопросом или его звонком?
- Точно?
- Да! Ром... что-то случилось?
- Ага, случилось. Ты написала, что у тебя все нормально и мне стало страшно. У тебя бывали дела хорошо, бывали плохо, и даже припоминаю отстойно. А сейчас нормально.
Она тихо смеется, чем-то шуршит и стучит, кажется, делает себе чай,- вечером она кофе не пьет, спит потом плохо.
- Устала просто, да и не знаю...
- Чего не знаешь?
- Что дальше делать не знаю. Лёня приглашает на праздники к ним, погостить и посмотреть на счет работы. У них там есть хороший исследовательский институт, а мой опыт как раз подходит. Я, конечно, хотела работу сменить, но это ж совсем другой уровень.
Ромка подумал, что у него сейчас взорвется что-то внутри. Пульс, бешеным ритмом затарабанил в ушах, ладони вспотели.
Уехать жить и работать в Америку? Там перспектив больше, опять же, человек родной рядом.
А как же он? Как их... Их что? Разве хоть бы раз он ей что-то предлагал? Как-то обозначил чего он хочет и ради чего вообще это общение происходит?
Боже, кажется, он клинический идиот, а не компьютерный гений. Хотя, одно другому не мешает.
- А сама ты чего хочешь?
- Я хочу... - договорить она не успевает, слышится какой-то резкий звук и ее тихие чертыхания, наверное, даже пару матерных слов проскочило, что совсем на Кареглазку не похоже.
- Юль? - он позвал ее тихо, но внутренним чутьем знал: она еще здесь и его слышит. Но молчит и громко сопит... или плачет? - Кареглазка, ты там плачешь, что ли? Что случилось?
С минуту он слышит в трубке только тихие всхлипы, но успевает вылететь из кабинета, чуть не сбив коллегу с ног, и мчится на улицу, чтобы поймать машину и рвануть в аэропорт.
Давно нужно было это сделать. Приехать к ней и увезти. Не ломать эту комедию, не приучать ее к своим странностям и к такому общению.
Нужно было сразу ее с собой забрать. Идиот он. Только мучил и ее, и себя.
Пока летел на улицу, трубку от уха не отнимал и не мог даже ни единого ее вздоха пропустить.
У самого внутри все узлом свернулось и давило на грудь, да так, что дышать становилось больно.
Охрана его удивленными взглядами проводила и сразу давай боссу набирать. Гадство.
Да плевать.
Он подкоркой чувствовал, что слезы эти не из-за разбитой чашки, пусть она хоть самая любимая будет. Из-за него. Довел. Безразличием своим и неопределенностью. Ему самому сейчас в сто раз хуже.
Потому что ее боль, ее печали давно стали важней и ощутимей, чем его собственные.
- Ром... - он застыл посреди улицы, пытаясь в прохожих найти ее черты. Ветер продувал до костей, а он в одном костюме, - Давай прекратим. Прекратим и забудем. Я так не могу... Я... мне плохо, так не должно быть.
Вот теперь уже точно конец. Конец света. У него, кажется, мир под ногами рухнул, земля ушла из-под ног и не оставила опоры.
Ее голос дрожит. Уже не из-за слез, а из-за боли, которую он успел причинить. Тем своим молчанием, когда неожиданно призналась. И тем, что он так и не нашел в себе сил сказать, как она ему дорога.
Он дышать не мог. Сказать ничего не мог. У него задрожали руки и даже в глазах на миг потемнело.
- Юль, не бросай... - но говорил уже в пустоту, послышались гудки.
Набрал номер повторно, но телефон выключен.
Этой девушке решительности и терпения не занимать, да. Но у всех есть предел и ее, кажется, пройден.
Она шагала ему навстречу столько, сколько могла и сколько позволяла гордость. Но мысли-то она читать не умеет.
Ему проще нарушить закон, убить человека или искалечить. Но взять и сказать: «Я без тебя не могу жить» -это невыполнимо.
Было, минуту назад.
Тихие шаги за спиной, и теплая куртка наброшена на плечи.
- Что стряслось?
Брат остановился рядом, цепким взглядом зацепил и лихорадочно блестящие глаза и побледневшее лицо.
- Я только что ее потерял.
Ромке не нужно было называть имя, Ибрагим и так про Кареглазку знал все, начиная от даты рождения и заканчивая табелем успеваемости, уровнем официальной зарплаты и подработками в виде репетиторства.
Мужчина внимательно смотрел на младшего брата, и все больше склонялся к мнению жены: совсем вырос, стал мужчиной, потому что рядом появилась та, ради которой стоит жить на полную, и по-настоящему.