— Серёгина дождёмся, да Олег, папаша из тебя херовый, — протянул Кирилл.
— А ты? — спросил его, глядя в уставшие глаза.
— А что я? — удивился Кирилл.
— Ты в курсе, во что твои дети одеты?
Кирилл на мой вопрос лишь усмехнулся, ответа у него тоже не было и папаши с нас херовые. Одна работа на уме, а у меня и вовсе другой вопрос стоит в глотке колом.
— Ладно, хорош болтать, поехали. В одно место сначала сгонять надо, там беспризорники постоянно ошиваются, может он там, а если нет тогда уже по-тихому не получится, — сказал Серёгин с ходу, появившись на крыльце отделения.
— Что за место? — уточни я.
— Склады заброшенные. Они там себе такую лафу устроили, у них там и печка, и кровати, откуда-то биотуалет даже припёрли. Полный он инклюзив и даже зимой там живут.
— Чего не разнесёте всё? — резонно спросил я, — Так ведь и будете туда ездить.
— Какой ты блядь умный Смолин, как утка! Только зёрнышки не ешь. — заржал Кирилл, — Разносили уже и не раз. И даже заколачивали, осталось только заминировать, этого ещё не пробовали. Но ты себя-то вспомни пацаном, когда тебя останавливали заборы?
— Никогда, — согласился я.
Мы поехали за Серегиным на другой конец города, где была промзона. Именно там и находились эти склады. Десятки, сотни метров кирпичных помещений.
— Тихо только давайте, — попросил Серегин, — А то разбегутся, хер догоним.
Несмотря на тёплую ночь дымилась труба, торчащая из продухи самого дальнего склада. Наверняка они не грелись, а готовили себе еду, мы тоже так делали. Только печки у нас не было. Сбегая с детского дома воровали в магазине сосиски и жарили их на костре.
Мы тихо подошли к складу, Серегин кивнул мне, чтобы я посмотрел, нет ли там моего пацана. Судя только поэтому понял, что остальная мелочь их в эту ночь не интересовала, впряглись только из-за моего малого. Заглянул в щель между больших ворот. Костика заметил, но не сразу. Он сидел дальше всех от печки и тусклый свет фонаря практически на него не попадал. Выдала его одежда. Чистенький, модный, разительно выделялся на фоне мелких чумазых оборванцев. Знаком показал Серегину и Кириллу, что Костя здесь и только тогда они принялись действовать. Собственно, и делать-то ничего не пришлось. Как только мы зашли, вся шпана разлетелась кто куда, только Костя был в этом месте как белая ворона. Ничего не сообразил, даже задницу свою не успел от лавки отодрать, а я уже поймал его за руку.
— Отпусти меня! — Костик засопел, плюясь и упираясь ногами.
— Да ты в край оборзеть успел смотрю! — встряхнул его, и повёл в машину за шкирку.
Подходя к месту, где с дороги бил свет фонаря, заметил некое несоответствие в Костином прикиде. Зверел я вместе с тем, как до меня доходило то, как его приняли в компанию.
— Ты чё?! Это что такое?! — пнул его по ботинкам, о которых плакала помойка.
— Кроссовки! Чё не видишь?! — рявкнул малой, пытаясь кидаться на меня, я сдерживал за шкирку на вытянутой руке.
— Быстро снял этот сифилис! Мозгов совсем нет да?! Тебя теперь после этого в хлорке полоскать и хлоргексидином протирать мало будет, ты хоть понимаешь, чего ты подцепить от них можешь идиот?! Быстро снимай, я сказал!
— Не сниму! — бычился малой, выводя меня из себя, хотя я и так где-то, хуй знает где, но точно не в себе.
— Тогда в машину не сядешь, я тебя за шкирку вдоль обочины поведу!
— Ну мы поехали! — крикнул Серёгин, отвлекая меня, Кирилл и вовсе стартанул самым первым без прощаний, поднимая шинами пыль с дороги.
— Давайте! Спасибо! — махнул ему и повёл своего младшего брата идиота к машине.
Всё-таки разгульный образ жизни нашей биологической мамаши сказался на его мозге, иначе не додумался бы напялить на ноги эти хуй знает чьи полуразвалившиеся говнодавы.
— Снимай! — потребовал ещё раз, дотащив малого до тачки.
— Не буду... — буркнул уже без энтузиазма, хоть и борзый, но дите ещё.
— У тебя ноги так вонять будут, что ни одна девочка на тебя не посмотрит. За километр что сам охренеешь! А потом ногти слезут, лишай, чесотка, что там ещё. Да я могу твоему тёзке позвонить и уточнить, заодно узнаем, чем тебя лечить от глистов и вшей поди нацеплял уже. Нацеплял? — провёл рукой по волосам, Костик упрямо мотнул головой, но сопя от злости, стянул чужие ботинки.
— Молодец! Носки тоже снимай! — потребовал у него, открыв заднюю дверь машины, дождался, когда он сядет и наши глаза выйдут на один уровень, — Ещё раз что-то подобное вытворишь, я за тобой бегать не стану. Хочешь в детский дом? Тебя там такого домашнего маменькиного сынка синим в первые сутки сделают.
— Ну сегодня же не сделали! — сопя от злости пробухтел малой.
— За сегодня ты фирмовыми кроссовками расплатился. Что тут у нас осталось? — оглядел малого, — Ветровка, футболка, джинсы. На три дня бы хватило, в детдом как раз голым попался бы, — захлопнул дверь и обойдя машину сел за руль, борясь с желанием напиться, но нельзя вроде как. Анализы же.
— Мама дома? — спросил малой, обтирая свои ступни салфетками, добивая меня на этот день окончательно, и ставя моё желание напиться в плоскость плана на ночь.
Сначала хотел загнать про то, что мамы у нас больше нет и не будет, но это явно тупи́к, а малой моя копия по характеру. Упёртый баран, найдёт лазейку к ней попасть.
— В больнице она, ещё ты выделываешься. На! Позвони ей или напиши, что дома, — бросил ему на заднее его телефон, выезжая с обочины на дорогу.
— Вы помирились? — с недоверием спросил Костик, прикладывая телефон к уху, всё же звонить собрался.
— Мы разводимся, и ты будешь жить со мной, это не обсуждается! — чётко отчеканил, затыкая уши наушниками.
Не хотел слышать и знать, что он скажет этой предательнице.
— Быстро в душ и спать! Завтра рано вставать, — сказал малому, когда зашли в дом, хотелось остаться одному.
— Я есть хочу! — заканючил Костик, — И куда рано вставать? Каникулы же!
— Со мной поедешь, я тебя одного дома не оставлю, — не собирался разгребать ещё и выходки малого, мне хватало проблем в делах, и с внезапно нагрянувшим разводом.
— Зачем это?! — сопя, возмутился Костик.
— Так ты не знал, что идиотам нужен опекун? — малой сразу набычился, — Ладно. Топай в душ, я что-то соображу на ужин. И ноги хорошенько помой, а то не хватало ещё лечить тебя от грибка! — велел ему, сам скинув пиджак и обувь направился на кухню.
Редко я бывал на ней и после переезда в этот дом даже готовить ни разу не пришлось. Ольгины владения, но эта кухня запомнилась мне совершенно другой. Не такой мрачной, уютней, что ли.
Меня бесило это. Что я всё так вижу и что вообще думаю об этом. Какого хера вообще?! Со злостью сунулся в холодильник за яйцами и хлебом. Последнего не нашёл, но яичницу для Костика приготовил. Малой заявился в халате и красный как рак, как раз к столу, только пивка не было.
— Ешь и спать. На, — подал ему кружку чая, — Хлеба только нет, закончился, завтра купим, — я хотел сесть с малым, посидеть за компанию, оттягивая момент наступления одиночества, но он умело избавил меня от этого желания.
— А мама хлеб не покупает, она его сама печёт, — заявил Костик, с голодным ажиотажем накалывая на вилку куски зажаренного яйца.
— Не подавись смотри! И посуду за собой вымыть не забудь!
— А ма...— уже понял, что малой решил таким образом развлекаться и оборвал на корню.
— В интернат тебя пристрою. Учёба с утра до вечера, шесть дней в неделю, а в субботу домой до воскресения. Только без интернета, телевизора и телефона. В библиотеке будешь выходные проводить. Перебил тебя, что ты там говорил-то? — спросил у малого спокойно, хотя внутри кипел от злости.
Ещё бы этот избалованный Ольгой говнюк меня с этой предательницей не сравнивал!
— Ничего! — буркнул Костик.
— То-то же. В семь утра подъём.
Ушёл в кабинет и даже не посмотрел в сторону бутылок с алкоголем. Херня — это всё, вообще не помогает, только голова дурная и дела не делаются. А мне необходимо было чем-то занять голову, чтобы туда не лезла эта сука.
Беря в руки заброшенные на два дня документы, думал, что это скоро пройдёт, отпустит. От Насти же отпустило, хотя, Ольга и половины её места не занимала. Брал и делал, даже не догадываясь, как сильно ошибался в этот момент.
Проработав всю ночь, вышел из кабинета только чтобы принять душ, переодеться и прихватить малого. Реально собрался тащить его с собой.
— Вставай! — стащил с него одеяло, но Костя даже не отреагировал.
Пригодился стакан с водой, так удачно стоявший на тумбочке.
— Утренний душ в постель! — выплеснул воду на голову малого и он подал признаки жизни.
Подскочил на кровати как ужаленный.
— Ты обалдел! — взвыл Костя, утираясь сухим концом пододеяльника.
— Я предупреждал тебя, что вставать рано. Собирайся! У тебя пять минут, а я жду в машине, — я уже подумал, что с малым всё разрешилось и хотел выйти, но он снова плюхнулся на подушку, перевернув её сухой стороной.
— Не хочу тебя огорчать папа, но я отказываюсь быть твоим опекуном, поищи себе другого, — промямлил Костя, устраиваясь спать на сухой части кровати.
— Ну ты борзый! Когда успел таким стать-то?! — возмутился, стащив малого с кровати за ногу, и лёгким ускорением под зад выгнал из комнаты.
— Это всё гены пап! — предусмотрительно отбежав подальше, выкрикнул малой.
— Через пять минут не соберёшься, я за себя не ручаюсь! — разошёлся с Костей от греха подальше.
Пока ждал его в машине думал, вспоминал, где был тот момент, когда малой из послушного ребёнка стал превращаться в такого борзого пацана, с которым я и справиться-то не могу. Или реально гены?
— Пять минут давал, как девочка собираешься, уже восемнадцать прошло, — сказал малому, сверив время.
— Я с тобой не поеду! — заявил Костя, заскакивая в салон с рюкзаком.
— А куда вещички собрал? Что у нас тут? — попытался взять рюкзак, но малой увернулся, зажав его под руками, — Дай сюда! — дёрнул за торчащую лямку и получил желаемое в руки.
— Отдай! Это маме! Я к ней поеду! — словно девочка-истеричка вопил малой, терзая мои уши ультразвуком, пытаясь отобрать свою котомку.
— Ну-ка! — пригрозил малому кулаком, которого он не нюхал с тех пор, как я забрал его у нашей биологической мамаши.
— Там гостинцы маме! Отдай! Я обещал! — начал ныть Костя, но посягательства на рюкзак прекратил.
— Обещал он, — усмехнулся, — Сейчас проверим, а то половину дома вынесешь, гены же.
В рюкзаке реально лежали гостинцы. Бананы, яблоки, прочая съедобная фигня.
— Ладно, — скинул гостинцы малому и поехал, — Завезу тебя и только попробуй слинять засранец, больше не увидишь её.
Не хотел таскаться с малым и без него было тошно. Сплавить под присмотр Ольги было мне даже на руку.
Константин Дмитриевич ещё не свалил домой, и я смог договориться насчёт анализов малому.
— Зачем это?! — начал ныть Костя, мгновенно насупившись.
— Затем что думать надо, что на ноги натягиваешь, — ответил малому и обратился к его тёзке, — И на глистов его проверить надо, короче на всё.
Константин Дмитриевич закивал, соглашаясь.
— Всё сделаем в лучшем виде. У Оль... — резво начал Дмитриевич, но я оборвал.
— Мне пора! Опаздываю! — отшил его.
Плевать что там с ней! Не хочу знать!
Приехал в клинику злой как чёрт, с мыслями что надо бы хоть в зал сходить и отпиздить грушу. Дошёл до регистратуры и сразу встретил главврача. Ну да, мне-то он тоже был нужен. Не меньше, чем груша и развод.
— Олег, Дмитриевич! Здравствуйте, ну что, решились всё-таки? — тихонько спросил он оглядевшись.
— Я к вам зайду Вадим Андреевич, сегодня. Здесь будете? — спросил его, подав девушке из регистратуры договор с чеком.
— В любой момент буду ждать. Правильно что сразу анализы сдаёте, — похвалил меня и пошёл по своим делам.
Я хотел зайти и поговорить про мою ситуацию. Вообще возможно ли такое? Что при моём диагнозе и Ольга забеременела от меня, но сначала нужно было сдать анализ иначе потом могло совсем не получиться.
— Можете проходить, всё необходимое уже есть в комнате для забора биоматериалов, — пригласила медсестра, указав на знакомую мне дверь.
Уже был здесь несколько лет назад и уже тогда сдать анализы было довольно проблематично. Всё как обычно, ничего не поменялось, идиотские журналы, нелепая порнуха на небольшом экране.
Закрылся и сел в кресло, без малейшего понятия, как буду дрочить в баночку. В прошлый раз мне с этим помогала как раз Оля. Не сама, конечно, но от неё было полно занятных роликов и фотографий в телефоне. Постоянно мне такое отправляла, когда был в отъездах.
Отмахнулся от этих мыслей, взял журнал и попытался отвлечься, но попытка возбудиться на отфотошопленные сиськи с жопами успехом не увенчалась. Тихо стонущая блондинка с экрана, где помимо неё мелькала ещё и волосатая мужская жопа, тоже не вызывала возбуждения.
— Чёртова сука! — ругаясь от злости вслух, достал свой телефон.
Запароленая папка была на месте, а ведь мог по пьяни удалить. Даже стало интересно, получится что-то или нет? Может, я из-за этой потаскухи теперь ещё и импотентом стану? Типа сгорел сарай — гори и хата!
Ага! Какое там! Я даже пароля не успел ввести, а член уже отреагировал.
Один раз и для дела, а потом всё удалю. Думал я, расстёгивая ширинку. Последним было видео как раз из нашей спальни. Я был тогда в отъезде, а она танцевала для меня на нашей кровати стриптиз. У Ольги всегда было красивое тело, не совсем плоский живот, красивые бёдра, но самым её большим оружием была небольшая натуральная грудь. И сейчас не было исключения. Как только в кадр попала её грудь, где она на камеру без слов, но со стоном сжимала сосок пальцами, эротично двигаясь под музыку, я пришёл в полную готовность.
Ну что за блядство?! Она мне изменила! Наставила рога! А главное, нагло пыталась подсунуть мне своего нагулянного ребёнка словно я лох какой-то педальный! И я, чтобы доказать её измену ещё вынужден дрочить на её видео! Член встал колом, я сжал его рукой, пытаясь думать о чём-то другом. Погасил телефон, решив, что дело пошло и мне уже не нужно на неё смотреть, но стоило прикрыть глаза, как снова в голову просочилась она. Гадина!
Секс с ней всегда был взрывной. Наверное, ещё и поэтому сошлись с ней. Знал бы только что шлюхой она будет не в моей постели, а где-то ещё.
И думать о ком-то другом у меня не вышло, я снова вернулся к телефону. Пролистал чуть дальше и нашёл видео с минетом. На кой ляд я это снимал не помнил, но принялся за дело с одним лишь желанием, поскорее покончить со всей этой бадягой. Смотрел, как её губы плотно обхватывают плоть, представляя себе, что это не моя рука, а Ольга ласкает. Так быстро дошёл до пика, что едва успел сообразить зачем я здесь и кончить в банку, а не просто тупо кончить.
Покончив со всем этим долго отмывал руки стоя у раковины, а после вышел из клиники и отошёл чуть дальше, до места, где мог покурить и успокоится после такого хуёвого удовольствия. Вернулся, выкурив три подряд. Вадим Андреевич ждал и сразу принял.
— Так о чём хотели поговорить Олег Дмитриевич? — спросил врач, приглашая сесть за стол, я отказался.
Долго задерживаться не собирался, хотелось убраться из этого места.
— Узнать хочу. Уточнить один момент.
— Какой же? — с интересом спросил Вадим Андреевич.
— Может быть такое, что при моём диагнозе моя супруга забеременеет? Сама. — не стал вдаваться в подробности, его профессионального ответа мне было бы достаточно, чтобы знать чего ждать и к чему готовиться, а ему для этого подробностей не нужно знать.
— Олег, Дмитриевич, мы же разговаривали на эту тему с вами, мне казалось я всё до вас ясно донёс. В вашем случае даже операция не давала и не даёт гарантий, что мы сможем обнаружить жизнеспособность сперматозоидов. Но это был бы шанс получить хоть одного для ЭКО. Для зачатия же естественным путём одного сперматозоида мало, а у вас насколько я помню вообще их не было в эякуляте. В общем, не буду вас грузить терминами, но проще говоря, ваш шанс — это ЭКО и только ЭКО, да не факт, что с вашим биологическим материалом. Если нам удастся, если вы согласитесь на операцию, нам удастся получить жизнеспособных сперматозоидов мы проведём оплодотворение. Искусственно, конечно, и вы станете счастливыми родителями. Процент у нас, сами знаете, хороший. Подумайте ещё надо донорскими материалами, у нас большая база, ребёночек будет похож на вас не отличить.