Северус разложил на коленях собранные эльфами бутерброды и меланхолично жевал, поглядывая на тропинку.
— Привет… — Гарри откинул капюшон мантии.
— Виделись, — мрачно ответил Северус и протянул бутерброд: — Будешь?
Гарри вспомнил, что с утра ничего не ел.
— Буду.
Он уселся на камень, по соседству с облюбованным Северусом булыжником, и с удовольствием откусил кусок. Гарри как-то совсем не так представлял их встречу. Повисло неловкое молчание, которое просто хотелось нарушить:
— Как доехал?
— Нормально. А ты?
— Тоже. Отец Лили был на машине…
Северус усмехнулся:
— Он же твой дед… если технически.
— Ну да… вот только он об этом не знает, — Гарри помолчал и зачем-то добавил: — Он назвал меня крокозябром.
— Смешно… а меня ублюдком…
— Мой дед?
— Если бы…
Северус поднял небольшой камень и швырнул его в воду, пытаясь добиться, чтобы тот подпрыгнул. Только третий камень изобразил какое-то подобие «блина», дважды плюхнув по мелководью. Северус тяжело вздохнул:
— Мать в больнице, а… этот… бесится.
— В больнице, в смысле, в Мунго?
— В смысле, в хосписе… ты прости, я завтра к ней пойду… ну, в смысле, не в Лютный…
— Хочешь, я пойду с тобой?
— Нет!
Северус ответил так быстро и категорично, что Гарри и не подумал спорить. Вместо этого он попытался поймать его холодные пальцы, чтобы ободряюще сжать, но от такого простого жеста Северус дернулся, уронив в траву последний бутерброд.
— Ты чего?
Снейп помотал головой и отвернулся, потом, нервно дёрнув плечом, нагнулся и собрал всё что упало.
— Утром съем! — он с вызовом посмотрел на Гарри: — Можешь смеяться…
Северуса словно подменили… казалось, что, попав домой, он спешил утонуть в болоте безысходности, которое тщательно лелеял.
— Когда это я смеялся?
— А я знаю? — злая улыбка Северуса походила на оскал. — Может, как я только ушёл, ты со своим дорогим Сириусом…
— Северус… не надо…
— Что не надо? Да, я такой! И в гости я тебя тоже не приглашу, уж извини… мне совершенно нечем хвастаться… и угощать тоже нечем!
Северус сам не заметил, как почти перешёл на крик. Он соскочил со своего камня и, не обращая внимания на вновь упавший бутерброд, навис над Гарри, сжимая кулаки. И как такому объяснить, что это неважно?
Качнувшееся дерево первым заметил Гарри. Он слишком хорошо усвоил простое правило — у улицы свои законы, и нет ничего предосудительного в том, чтобы сбежать, если не хочешь драки. Наверное, местной шпане захотелось развлечений, и, привлеченные разговором, желающие размяться ребята полезли через препятствие. Бежать по скользкому берегу совершенно не хотелось, и решение пришло мгновенно. Гарри прижался к Северусу, увлекая его под свою мантию-невидимку.
Северуса трясло, и, судя по всему, он хотел подраться. Пришлось схватить его изо всех сил, сжимая в невольном объятии. Глаза Северуса удивленно распахнулись, и Гарри в очередной раз не смог разобрать, где же кончается радужка и начинается зрачок…
— Они тут были… смотрите… пикничок намечался…
— И далеко уйти не могли…
— Явно отдыхающие из города…
— Догоним по берегу…
Гарри казалось, что его уши набиты ватой, потому что голоса доносились как издалека. Очень тихо… зато Северус очень громко сглотнул, и Гарри заворожено смотрел, как двигался его острый кадык: вперёд — вверх — вниз, а потом перевел взгляд на его губы… сухие… потрескавшиеся… Гарри на мгновение зажмурился, борясь с искушением, но потом не выдержал и чуть качнулся вперёд, и…
Северус схватил его за плечи так крепко, словно боялся упасть… или хотел не дать сбежать… поцелуй пах паровозным дымом, травой и почему-то яблоками. Гарри облизал губы Северуса, осторожно пытаясь проникнуть за них языком, чувствуя себя невероятно смелым и опытным. Он упустил момент, когда на берегу не осталось никого, кроме них двоих, да ещё облезлой серой кошки, которая, утробно урча, пыталась сожрать кусок мяса с бутерброда.
— Гарри… ты… я…
Северус попытался что-то сказать, но к чему слова, когда можно просто целоваться? Гарри зарылся пальцами в волосы на затылке Северуса — так, как, оказывается, давно мечтал, и принялся его ласково поглаживать. Целовался Северус так жадно, словно в последний раз, и совсем не возражал, когда Гарри пробрался рукой под его рубашку, огладил спину и надавил на поясницу, прижимая к себе. Много… этого оказалось чертовски много для одного Гарри, совершенно не избалованного отношениями такого рода. Он уткнулся в лоб Северуса и украдкой посмотрел вниз. Вроде ничего не видно…
В ушах всё ещё шумело… или это кот выводил рулады, а Гарри не мог заставить себя взглянуть Северусу в глаза. Вдруг он увидит там сожаление… или разочарование. Северус вздохнул и неуверенно притянул Гарри к себе поближе.
— Я не… — попытался он что-то объяснить.
— Ага… и я не…
Гарри стало невероятно легко, и он вновь потянулся за поцелуем, пытаясь прочувствовать каждое мгновение. Теперь они целовались вдумчиво… неторопливо…
Северус зажмурился, и когда вновь открыл глаза, его ресницы слиплись трогательными стрелочками. Он тяжело сглотнул и отстранился:
— Ты скоро уйдёшь… вернёшься в своё время…
— Да…
Слово камнем упало между ними, заставляя вздрогнуть. Гарри поспешил добавить:
— Я вернусь к тебе… ты будешь меня ждать?
— Буду…
— Долго?
— Всегда…
— Дождись меня, пожалуйста…
— Куда я денусь?..
Куда? Гарри мог ответить, куда… а потом его осенило: а что если тот Снейп помнил всё, что происходило между ними… и не мог простить…
— Ты можешь… для тебя пройдут годы… вдруг… чёрт… а если из-за того, что я делаю, в моём мире всё изменится? И тебя там не будет?
— Да куда я денусь-то?
— Поклянись мне! Пожалуйста!
— В чём?
— В том, что ты меня выслушаешь, когда я тебе напомню о клятве…
— Гарри… оно тебе надо? Я же… такой же, как твои… родители… и в твоём времени старый…
— Не то чтобы очень…
— Ну, вот видишь…
Гарри представил себе искаженное яростью лицо Северуса своего времени, и ему стало не по себе. Тот Снейп явно не простил его… за то, что он его бросил сейчас, в этом времени… в прошлом… потому что никаких других причин для неприязни у него не было… от горечи во рту стало не хватать воздуха.
— Северус, да разве это имеет значение?
— Не знаю… я почему-то представил Дамблдора… с ним я бы, наверное, не смог…
— Да при чём здесь Дамблдор? Мне кажется, что ты меня не простил… не простишь…
— За что?
— Не знаю… ты как будто постоянно на меня злился…
Северус удивленно на него посмотрел:
— Точно злился?
— Мне так казалось… ты так смотрел…
Северус вдруг выбрался из-под мантии и сел на камень. Он отвернулся и долго глядел на воду, а потом сорвал травинку и прикусил ее.
— Тебе точно туда надо?
Спрашивать «куда», не имело смысла. Как же больно-то… Гарри вспомнил надежду, с которой его провожали друзья, и понял, что не может дышать.
— Я должен… — выдавил он из себя. — Пророчество никто не отменял… я должен буду убить Волдеморта…
— Но как?
— Если бы я знал…
Удивительно, но Северусу хватило этого дурацкого объяснения. Он не стал спрашивать «а как же я» и пытаться отговорить… только бросил в воду ещё один камень:
— Делай, что должен… это важнее.
Сейчас Гарри впервые усомнился в том, что на самом деле важно. Как можно сравнивать? Общее благо — оно на то и общее, что не для кого конкретного. Он, конечно, пытался прикинуть, как от его действий изменится жизнь близких людей, предпочитая думать, что делает это для них. Но никогда прежде ему не приходилось жертвовать кем-то ещё, кроме себя. Даже его расставание с Джинни было обусловлено пользой подруги, но чтобы вот так… Северус сидел на камне с совершенно мертвым лицом, и Гарри чувствовал, как ему больно. Он старался думать о Роне, Гермионе, Невилле, Джинни, Луне, близнецах и понимал, что ради них ему придётся пожертвовать Северусом. Ему придется оставить его одного в этом времени… быть может, он теперь открыто вступит в Орден Феникса, и тогда…
Гарри на мгновение закрыл глаза, борясь с головокружением. Он отчетливо представил себе, как во время стычки с Пожирателями Мальсибер бросает в Северуса Аваду. Зеленые отсветы все ещё мерцали на лице Северуса, когда Гарри уселся на землю рядом с ним и уткнулся лицом в его колени.
— Я должен… но я не могу…
— Из-за меня? — неверяще уставился на него Северус.
Гарри замотал головой, не желая втягивать его в эту проблему. Если Северус начнет его уговаривать исполнить долг, то у него точно не останется на это сил… и он наплюёт на это дурацкое будущее и останется здесь… в мире, где живы не только родители, но и бабушки-дедушки… в мире, где нормальная тётушка ярко красит губы и носит мини-юбку… в мире, где есть Северус…
— Ты должен… — сказал Северус и улыбнулся. Его губы едва заметно дрожали.
========== 26 ==========
Продолжать этот разговор было мучительно больно, поэтому Гарри умостился на том же камне и, обняв Северуса за плечи, уткнулся лицом в его шею.
— Но никто не отнимет у нас это лето…
По тому, как расслабились плечи, Гарри понял, что и Северус решил точно так же.
— Хочешь, я завтра пойду с тобой? — едва слышно прошептал Гарри.
Северус потерся шеей об его голову и тихо ответил:
— Лучше приходи потом… сюда же… я буду ждать…
— Я тебе поесть принесу…
— Ага… не помешает… — Северус виновато посмотрел на Гарри и пожал плечами: — Без матери вообще пусто, а ещё он… сидит в комнате и воет. Лучше бы пожрать купил, чем напивался…
— Он тоже страдает…
— Ага… страдает он… мать всегда говорила, что он с удовольствием ищет повод, чтобы пострадать… нашёл вот…
Что тут скажешь? Гарри только крепче прижался к нему. Как же ему хотелось как-то утешить Северуса, сказать, что уж теперь они точно со всем справятся… вместе… но вместо этого спросил:
— А как ты до дома добрался?
— На «Ночном рыцаре». Быстро и удобно.
Да уж… у них явно были разные отношения с удобством. Северус достал из кармана мятую пачку сигарет и нерешительно протянул Гарри:
— Будешь?
— У тебя же кончились…
— Взял… у этого… он всё равно сейчас не заметит.
Отказываться было не с руки, и Гарри вытащил сигарету:
— Я вообще-то бросил… но…
— А меня успокаивает… — Северус чиркнул спичкой.
Гарри набирал дым в рот, не вдыхая. Однажды он уже пробовал курить и долго потом не мог прокашляться, поэтому рисковать не стал.
Так они и просидели до темноты, разговаривая обо всем и в то же время старательно избегая действительно важных тем, обсуждать которые было невыносимо больно. Несколько раз начинали целоваться, просто так… потому что удержаться было просто невозможно… да и зачем?
Звезд становилось всё больше, и они загорались всё ярче, когда Гарри показалось, что он увидел, как одна из них падает. Глупо, конечно, но своё желание он загадал.
— Тебе, наверное, пора… Лили волноваться будет, — неохотно прошептал Северус Гарри в шею.
— Да что она, не поймёт, что ли?
— Смотря, что ты ей сказал, когда уходил…
— Вообще-то ничего.
— Тогда точно прибьет! Я ей вроде никто, и то ругается, а ты — сын.
— Так я же старше и опытней, — возмутился Гарри.
— Это ты ей объяснять будешь…
Расставаться не хотелось, и Гарри вполне мог заночевать прямо на берегу в компании Северуса, но и расстраивать Лили тоже было неправильно. Прощание вышло каким-то скомканным, но Гарри никогда не умел говорить о своих чувствах…
Зато Лили умела! Северус оказался полностью прав, предсказывая реакцию подруги. Убить-то она не убила, но полтора часа отчитывала его так, как и не снилось профессору Снейпу. В конце концов, она выдала совсем невероятное:
— Я тебя рожала… мучилась… ночей не спала…
Трындец что такое!
— Лили, каких ночей? Меня еще в проекте нет…
— Уже есть! — сердито отозвалась Лили. — Тебя, оказывается, назвали в честь дедушки Джейми, а ты…
Она махнула рукой и расплакалась. Против женских слез Гарри всегда был бессилен, поэтому сразу же сдался и начал просить прощения.
— Лили, — он слегка потряс её за плечо и самым виноватым тоном начал: — Прости, мама, я больше не буду…
Лили изумлённо распахнула глаза и, кажется, даже забыла, что рыдала:
— Ты… издеваешься?
— Если бы… меня ещё никогда так не ругали за опоздание домой… а тебя?
Лили покраснела:
— Ну… погорячилась… я же думала, с тобой что-то случилось… ты знаешь, какие хулиганы эти заречные?
— Видел… ничего особенного…
Лили задумчиво закусила губу и кивнула своим мыслям:
— Ты был у Сева.
Отпираться не имело смысла:
— Ну да…
— И вы…
— Да!
Оправдываться Гарри не собирался ни перед кем, но Лили его и тут удивила:
— Он тебя не обижает?
— Нет… вообще-то…
— А то он может. Скажет что-нибудь и хоть сильно жалеть будет, предпочтет молчать… чтобы извиниться… ну не знаю, что такое страшное должно произойти… а вообще он хороший, — Лили хитро улыбнулась, а потом прищурилась. — Но если он только тебя обидит…
— Не успеет…
Она помрачнела.
— Ты уже скоро?
— Как хроноворот достанем, так сразу…
— Жалко… только подружились… хотя… всё время забываю, что ты мой сын… и у тебя там… — Лили потёрла глаза и шмыгнула носом. — Я очень надеюсь, что когда ты вернёшься, мы там с тобой встретимся.
— Да уж… не бросай меня на Петунью… скажу честно: как опекунша она… не очень…
— Не может быть! Она так детей любит… а почему тебя не забрали мои мама с папой?
— Не знаю, Петунья про них ни разу не вспоминала…
— Не могла же она их забыть? — Лили вдруг зажала рот ладонью. — Ты слышал про заклятье забвения?
— Да… Обливейт.
— И ты так спокойно об этом говоришь? Оно же… — она понизила голос до трагического шёпота, — темное… не могла же я…
Гарри смотрел на неё и с ужасом понимал, что, похоже, она сделала то же самое, что и Гермиона, и теперь поступок подруги предстал в совершенно ином свете. Казалось бы, чего проще — один взмах палочкой, и всё! Ни боли… ни сожалений.
Помнила ли его нелюбимая тётушка Петунья про своих родителей? А если да, то что именно? Память же не просто можно стирать, но и менять… Слагхорн вон воспоминания изменил, и ничего… только Дамблдор догадался, что это подделка.
— Что ещё не так в твоём времени? — Лили казалась напуганной.
— Да всё не так! Петунья — грымза… я ее вообще сейчас не узнаю, её Вернон — морж, который дальше своего толстого брюха ничего не видит, сынок их… тоже не самое лучшее творение.
— Пэт, конечно, не подарок… но она любит детей, да и про Вернона она мне все уши прожужжала… он — точно не морж… и в колледже на барабанах играет…
Гарри не мог представить, как этот мир в одночасье стал вдруг совершенно иным. Хотелось прояснить ещё кое-что:
— И кстати, я выжил только благодаря тому, что ты использовала магию жертвы.
— Она же Тёмная?!
— У тебя хорошо получилось… Волдеморт не смог меня убить, а вместо этого пропал на долгих тринадцать лет…
Теперь во взгляде Лили был ужас. Она закусила палец, очевидно, чтобы не закричать, но потом справилась с эмоциями:
— А почему ты об этом не говорил в прошлый раз? Я думала, что у тебя была какая-то магическая защита…
— Она и была… твоя…
Лили заговорила тихо, но не услышать её Гарри просто не мог:
— Ты знаешь, я всегда осуждала даже изучение Темной магии, но если бы это позволило защитить тебя…
Можно было не продолжать. Лили всё больше напоминала Гермиону, которая вместе с друзьями нарушала все известные правила и уж точно не остановилась бы на полпути, спасая своих.
В окне звякнуло стекло, и Лили зашептала:
— Превращайся быстро. Это Петунья!
Ни фига себе, у тётушки жизнь интересная!
Оказывается, Петунья ловко лазила по деревьям — она бесшумно прокралась по крыше и влезла в открытое окно. Гарри, не веря, смотрел на ее раскрасневшееся лицо и размазанную помаду. И это его чопорная тётушка?