Здоровяк повернулся к нему снова.
— Вон оно как, девушка то приличная, а ты к ней пристаешь, а еще соврал мне…
Тот попытался выбраться из рук здоровяка, но все было тщетно. Боец, схватив пьянчужку за шиворот, отвесил ему пару увесистых тумаков. Тот и прочесал носом по асфальту несколько метров. Второй, все это время сидевший рядом с девушкой, подскочил на выручку другу. Видимо, в нем наконец-то проснулся героизм.
Но и он не смог ударить здоровяка. Рука бойца взметнулась вверх и встретила нос пьянчуги на половине пути.
Спустя минуту, оба горе-десантника сидели на асфальте, держась за разбитые носы.
Я же, наконец-то придя в себя, подбежала к девушке. Она все так же сидела на лавочке и роняла беззвучные слезы.
— Ты в порядке?
Незнакомка подняла на меня испуганные глаза.
— Да, все хорошо.
Я взяла с пола ее сумку, собрала все выпавшие учебники. Подала девушке.
— Ну что, все живы? — перед нами появился здоровяк. Он был даже не запыхавшимся!
— Да, спасибо вам огромное, — улыбнулась ему. — Вы — настоящий офицер. Спасли девушек.
Здоровяк выглядел смущенным.
— Я Вита, — протянула ему ладонь. Он пожал ее и посмотрел на девушку.
— Я Сабина, — проговорила она тихим, испуганным голосом.
— Молот, — представился мужчина, пожимая девушке руку.
— Они что-то сделали тебе? — спросил он, присев на корточки рядом с Сабиной.
Она все никак не могла успокоиться.
— Нет, я просто испугалась. Несколько мужчин мимо прошли, никто не помог. Спасибо вам, — она всхлипнула и вытерла слезы платком.
Молот кивнул, почесав задумчиво затылок.
— Вас довезти?
— Ой, я на машине, — только сейчас я вспоминал о Родичеве, посмотрела на часы. — Может, Сабину проводите?
— Нет-нет, спасибо вам. Я дойду, — девушка попыталась подняться с лавочки, но по всей видимости, Молоту слишком понравилась идея проводить Сабину. Он не собирался ее отпускать.
— Отставить, — проговорил беззлобно. — Конечно, провожу, мало ли кто еще по дороге пристанет.
Он схватил сумку Сабины и подал ей руку. Она посмотрела на меня несмело. Я улыбнулась. Думаю, что этот здоровяк уж точно не обидит. Тогда Сабина вложила свою ладонь в его и они направились вдвоем к выходу из парка.
А я, поняв, что опаздываю уже на минут десять, быстрым шагом направилась к условленному для встречи с Родичевым месту.
Глава 7
— Какая удача, я успела на склад! За пятнадцать минут до конца рабочего дня забежала! Хорошо, хоть Сан Саныч, добрый человек, задержался и выдал мне форму, иначе Гром завтра бы устроил, — последнее слово я проговорила, с ужасной отдышкой. Подниматься по лестнице на второй этаж с огромной стопкой вещей оказалось сложной задачей.
Женька тащила вторую часть выданной мне формы. Взяв свободной рукой ключ из моей сумки, она открыла замок и мы наконец-то зашли в комнату.
— Что с жильем? Тебя уже оформили? — подруга положила стопку на кровать и уселась рядом.
Я же, оставив свою ношу на стульчике, наконец-то смогла выдохнуть.
— Да, Сан Саныч все оформил, так что теперь нам с тобой, подруга, осталось принять присягу.
Мне было немного тревожно думать о предстоящей процедуре, но несмотря ни на что, настроение было замечательным.
Не терпелось подшить рубашку и надеть уже новенькую форму! Что-то мне подсказывает, смотреться в ней я буду красиво!
Принялась распаковывать пакеты. Выудив форменную юбку, скинула платье и стала примерять ее, крутясь перед зеркалом. Посмотрев на подругу, вдруг поняла, что Снегирева выглядит расстроенной.
— Что случилось, Жень? Ты чего такая тихая?
Женя молчала.
— А где кстати Ванька то? Уже вечер, а ты не с ним, — я только сейчас поняла, что Снегирева все это время сама не своя.
Подруга нахмурилась.
— Где Ванька, где Ванька. А мне почем знать, где этот Ванька?! Вообще не интересно, — пробурчала, отворачиваясь к окну. — Я может, уволюсь скоро и вернусь обратно в Красноярск!
А вот это заявление мне совсем не понравилось
Я пододвинула стул ближе к ней и устроилась на нем.
— Давай, рассказывай. Что у тебя случилось то?
Женя метнула в меня сердитым взглядом.
— Ничего не случилось. Свадьбы не будет. Я уезжаю.
Мне казалось, еще чуть-чуть ее ворчания и я ее тресну.
— Снегирева!
В глазах Женьки блеснули слезы.
— Он такая сволочь! Я перлась сюда через всю страну! Я устроилась в эту армию, терплю отвратительную начальнику, которая даже в туалет сходить не разрешает! Мои родители уже купили билеты, чтобы прилететь сюда, на нашу свадьбу! А он берет и переносит ее на неопределенный срок! — ее прорвало. Женя выкрикивала обвинения, и с каждым словом ее глаза все больше наполнялись слезами. В итоге она и вовсе разрыдалась.
— Как переносит?
Я пересела к ней на кровать, обняла Снегиреву. А она еще больше расплакалась.
— Вот так! Он уезжает в Герань, будет проводить срочникам курс молодого бойца! А это значит, что его два месяца не будет!
Я не могла понять, о чем она талдычит.
— Что за Герань?
Женя бросила на меня обиженный взгляд. В ее глазах я выглядела невеждой.
— Это учебный центр! Его еще Долиной смерти называют.
— Бр-р-р, ну и название, — меня даже в озноб бросило. Не хотела бы я там оказаться.
— Вита, что делать то? Что я маме скажу, а папе? Два месяца! Сейчас ведь начнется! Когда вернется, отправят еще куда-нибудь, к примеру, на ротные учения. Это что, мы зимой будем жениться? А как же платье и красивые фотографии?
Женя была в истерике. Сердце сжималось от того, насколько несчастной она выглядела.
— А почему он вдруг едет? Это ведь было не запланировано.
— У Комбата один из ротных гепатитом заболел, сегодня Гром вызвал Ваньку и сообщил ему, что вместо того больного едет он.
Ну и дела. Я еще крепче обняла подругу.
— Ладно, ты не плачь. И Ваньку не ругай! Он то не виноват. Мы что-нибудь обязательно придумаем.
— Что ж тут придумаешь то? Приказы начальства не обсуждаются, — завывала Снегирева.
— А мы и не будем их обсуждать. Но с комбатом я попробую поговорить. Все-таки свадьба, бывает раз в жизни. Что ж он, не человек чтоли?
***
На следующее утро я была полна готовности и сил. Выглядела я на все сто. Неустанно крутилась возле зеркала, любуясь собой. Как мне шла форма! Завязав хвостик, надела пилотку и отправилась в казарму.
На сегодня был план таков. Поговорить с комбатом насчет Вани и Жени. Я ночью даже мини- речь набросала, дабы не ударить лицом в грязь. Подумала о том, что надо бы подмаслить Грому. Может чего испечь в скором времени? Все-таки, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. И этот, я думаю не исключение.
На подходе к казарме, на небольшой площадке заметила самого Грома. Он боксировал. Его торс был оголенным, и я могла наблюдать, как от каждого движения его рук, мышцы спины перекатывались под кожей. Эта картина заворожила меня. Он такой огромный и такой сильный… Я смотрела на него, затаив дыхание. Он нагибался, делал выпады вперед, словно сражался с невидимым противником. А потом просто взял и сделал сальто.
После этого Гром перешел на брусья и принялся подтягиваться на них. Он делал упражнения с такой легкостью, казалось, что они не составляют для него труда. Его загорелая кожа блестела от пота, русые волосы были влажными, я видела, как с их кончиков стекали капельки воды на лоб.
Я все стояла и смотрела на бугрящиеся по рукам вены, на крепкие пальцы, держащие перекладину. Боже, столько силы и мощи сконцентрировано в одном человеке. Это поистине потрясающее зрелище!
В этот момент я, почему-то, подумала о том, что у такого как он обязательно должна быть женщина. Разве может быть он одинок? А потом я вспомнила о его характере…
Почувствовав мой взгляд, он вдруг обернулся и посмотрел на меня. Я испуганно вздрогнула, боясь, что в очередной раз получу нагоняй.
— Доброе утро, — мужчина прошелся по мне взглядом. — Ну вот, другое дело, теперь вы настоящий боец.
Что это? Ободрение? Он похвалил меня? Боже, ничего с неба не упадет?
— Доброе утро, товарищ комбат. Вы тоже отлично выглядите, — послав мужчине широкую улыбку, развернулась и гордой походкой направилась в казарму. Клянусь, я чувствовала его взгляд, пока не зашла в помещение. Сердце выпрыгивало из груди.
***
День был жутко суматошным. Но, стоит отдать должное Грому, больше он не ворчал на меня. Только работой заваливал так, что я не успевала изучать порученные мне документы. Поговорить с ним о Сугробове пока не выдалось возможности, и я надеялась, что после обеда он будет менее загруженным и сможет меня выслушать.
Обложившись папками, я усердно готовила документы, порученные мне Громом. Даже не заметила, как прошла первая половина дня и наступил обед. Привел в себя звонок от Женьки. Она сообщила мне, что ждет у выхода для совместного похода в офицерскую столовую.
Только я положила трубку, в кабинет ворвался Грызунов. Один только вид мужчины навеял на меня ужас.
Мало того, что он не переваривал меня с первого взгляда (хотя, есть за что), так и, к тому же, сейчас был не в настроении. Сергей Витальевич так посмотрел на меня, что мне тут же захотелось схорониться под стол.
— Рядовой! — рявкнул мужчина. Я испуганно вздрогнула. Боялась его. Даже Грома не боялась, а этот… страшный какой-то.
— Почему не поднимаетесь, когда старшие заходят?
— Так я не успела, товарищ старший лейтенант, — скрипнув стулом, поднялась из-за стола.
Мне было до сих пор стыдно перед Грызуновым. Досталось ему из-за меня сильно. Я собиралась извиниться, но все никак….
Мужчина прошелся по мне хмурым взглядом.
— Почему неподобающий внешний вид?
От удивления едва не охнула. В смысле неподобающий вид? А потом посмотрела на свои пуговицы. Две верхних были расстегнуты. Принялась судорожно исправлять ситуацию.
— Товарищ капитан у себя?
— Да, но он отдал приказ никого не впускать. Прием после обеда.
Не обращая внимания на мои слова, он рванул к двери. Я за ним. Встала можно сказать грудью. Грызунов едва не врезался в меня.
— Счастливцева, вы перечите вышестоящему руководству? — его голос напоминал рев турбин. Я вся дрожала от испуга, но позиций сдавать не собиралась.
— Простите, но я не пущу вас, — проговорила тихо, но твердо.
— Вы с первого дня начали свою службу с не той ноты! — рявкнул он, упоминая мой постыдный проступок.
— И продолжаете двигаться в неверном направлении. Вы понимаете, насколько ваше положение шатко?! — его ноздри были раздуты от гнева, а глаза едва дыры во мне не прожигали. Но я старалась сохранять видимое спокойствие.
— Передайте, что у вас за вопрос, я сообщу товарищу комбату.
Губы мужчины вытянулись в тонкую линию.
— Вот, — он вдруг вручил мне в руки стакан с подозрительной желтой жидкостью. Я посмотрела на нее, приподняв на свет.
— Это что?
— Это моча рядового Самолетова, который утром не смог выдавить из себя ни капли.
Грызунов произнес это без тени улыбки. Я же силилась понять, в чем подвох. Не думает же он, что я и правда пойду к Грому с …этим.
— Вы издеваетесь?
Клянусь, я видела, как его глаза буквально по миллиметру наливаются яростью.
— Это вы издеваетесь! Не ходить же мне до конца обеда с этим! — он брезгливо посмотрел на анализы в моих руках. — Товарищ комбат самолично требовал предоставить ему результаты испражнений.
— Я не понесу это, — отставила на стол. Решительно посмотрела на него. — Вы смеетесь! Так вот, ваши шутки неуместны.
— Да какие шутки?! — закричал он во всю. — У нас в полку эпидемия гепатита! Трое солдат за прошлую неделю и один офицер! Личным распоряжением командира полка все батальоны обязаны сдавать мочу каждое утро и докладывать ему. Сегодня, когда комбат лично контролировал сбор анализов, один из бойцов не смог сдать. Мне было поручено предоставить сразу же при получении. Довольны? Теперь идите!
Казалось, еще минута, и его разорвет как ту гранату и разметает по разным углам.
— Х-хорошо… ой, так точно..
Как только за Грызуновым захлопнулась дверь, я взяла треклятый стакан и направилась к Грому. Постучав, вошла в кабинет. Он как раз разговаривал по телефону.
Заметив меня, сделал знак проходить.
Я поставила перед ним стакан и отошла немного. Гром что-то кричал в трубку, ругался. А потом с грохотом положил ее на аппарат.
— Черт знает что! Идиоты, уже и шага без меня ступить не могут! Все нужно контролировать! — крикнул и, не глядя, схватил стакан, поднося его ко рту. Я поняла, что вот-вот случится страшное. Рванув к нему, буквально выхватила из рук Грома, едва не расплескав половину на пол.
— Что вы творите? — зарычал на меня мужчина.
— Товарищ комбат, это не сок. Это моча рядового Самолетова.
— Что?!
Его глаза расширились в два раза. Ну все, мне конец. Этот точно пристрелит и закопает где-нибудь в лесочке. Наверняка, Грызунов решил отомстить мне таким образом.
— Моча рядового Самолетова, — повторила тихим, дрожащим голосом. — Товарищ Грызунов просил передать. Простите, я не хотела вам это нести, но он убедил меня, что вы сами отдавали приказ…
Гром снова опустил взгляд на злосчастный стакан.
— Не могли в банку налить, на кой хрен стакан портить? Дебилы… — проворчал.
— Ладно, свободны.
Махнув рукой, уселся обратно за стол, потеряв ко мне всякий интерес. Я не знала радоваться мне или плакать. Хотя, признаюсь, порыдала бы сейчас с большим удовольствием. Такой стресс за плечами.
— Мне забрать его?
Игорь оторвал взгляд от бумаг.
— Да, вылейте.
Кивнув, схватила стакан, но на полпути замерла.
— Простите, товарищ комбат. А как можно понять есть гепатит ли нет по моче?
Он посмотрел на меня задумчиво.
— Цвет. Если красная — значит болен.
Я кивнула и вышла.
***
— Ну что ты так долго? — подруга недовольно притопывала ногой. Только когда вышла из здания и вздохнула полной грудью, немного попустило. Как там говорилось? Кто в армии был, тот в цирке не смеется?
— Ты чего такая смурная? Случилось чего? — Женя взяла меня под руку и повела в сторону столовой.
— Комбат лютует?
— Нет, что ты. С ним, слава богу, все хорошо. Грызунов этот… неприятный такой тип.
Мне не хотелось вдаваться в подробности этой странной истории.
— Ой, Ванька мне про него рассказывал. И если Сугробова отправят на КМБ, то Грызунов будет проводить полковые занятия. Вот это будет плохо…
— Слава богу, нам это не грозит!
Женя покосилась на меня, усмехнувшись. Я хотела поинтересоваться, почему она так отреагировала, но тут мы услышали громкую песню, которую хором напевали солдаты, чеканя строевой шаг по плацу. Посередине стоял Сугробов и хмуро следил за бойцами.
Богатырская наша сила –
Сила духа да сила воли.
Богатырская наша сила –
Сила духа да сила воли.
Богатырское наше правило –
Надо другу в беде помочь,
Отстоять в борьбе дело правое,
Силой силушку превозмочь!
Слова песни и то, как она звучала в исполнении солдат заставило нас остановиться. Сугробов отдал команду строиться. Спустя несколько мгновений, бойцы уже стояли в ряд.
— Реутов, это что за блеяние? Ты слов песни не знаешь? — спросил Ваня, подойдя к одному из солдат.
— Никак нет, товарищ старший лейтенант. Знаю.
— Так чего голоса твоего не слышу?!
В ответ тишина. Тогда Сугробов набрал побольше воздуха в грудь и пророкотал.
— Рота! При исполнении песни открывать рот на ширину приклада!
— Так точно! — ответила солдаты.
— Ты смотри какой он у тебя бывает…командир, — протянула со смехом. Так непривычно было видеть Ваню строгим. Женя проворчала что-то себе под нос. В этот момент Сугробов вдруг повернулся и посмотрел на нас. Женя тут же одернула меня.
— Пошли.
***