Алекса Райли
Желая свою сводную сестру
Глава 1
Либби
— Сними фартук, Либби.
Я смотрю вниз на фартук, который надела утром. Это мой любимый. Чёрный, с маленькими розовыми сердечками. Сзади огромный бант, и ряд оборок снизу. Я сшила его сама. Шитьё – вторая моя любимая вещь. Моя самая любимая вещь – выпечка.
Я тянусь за спину и дергаю бант, ослабляя его на талии. Стягиваю с шеи завязки, затем отправляю фартук в багажник машины Николь.
— Я думаю, что ты обрезала эти шорты слишком коротко, — говорю я ей, пристально глядя на них.
Встав сегодня утром, я надела шорты, которые Николь сделала мне прошлой ночью из пары джинсов, которые я собиралась выбросить. Они стали такими старыми, что я больше не хотела их носить. Они были моими любимыми, я обожала, как они обтягивали мои бёдра. Такие весьма сложно найти, когда у тебя столько изгибов, как у меня. Николь сказала, что она может спасти их, но сейчас я уже не уверена, что это была хорошая идея.
— Именно так они должны выглядеть, — говорит она мне.
Ветер дует, и я чувствую лёгкий холодок на своей попе. Поворачиваюсь, пытаясь посмотреть на свой зад. Я качаю головой, снимаю фланелевую рубашку с длинными рукавами и обвязываю её вокруг талии, пытаясь прикрыться. Но теперь я осталась только в тонком топе. В конце концов, ничего не видно, кроме маленькой ложбинки между грудей. Ладно, может, большой ложбинки. Я надела мешковатую фланелевую рубашку, чтобы прикрыть грудь, которая временами выглядит практически непристойно. Легче прятать «девочек», вместо того, чтобы бороться с ними. Николь закатила глаза. Она всегда пытается заставить меня показывать больше тела. Мы обе смеёмся над тем, как убили бы за вещи, которые есть друг у друга. Я бы умерла ради её ног, а она убила бы за мои сиськи.
— Бери коробки, — говорю я, игнорируя её.
Я люблю Николь, но она больше увлечена мальчиками, нежели я. Любит одеваться так, чтобы привлекать их внимание, тогда как я пытаюсь быть незаметной. Она всегда отлично «упакована», и ее шмотки настолько узки, насколько это возможно. По правде сказать, она всегда выглядит сногсшибательно. От длинных светлых волос до безупречной кожи и ярко-голубых глаз. Все парни в городе сходят по ней с ума, но она никогда не встречается с кем-либо подолгу.
Я совсем не заинтересована в мальчиках. Возможно, потому что я заинтересована в мужчине. Если быть честной, то в одном мужчине, тогда как он даже не знает, что я существую. Ну, это не совсем правда, но, кажется, я раздражаю его больше, чем кто-либо. Когда он приезжает в город, то старается держаться от меня насколько далеко, насколько это возможно, и, наверное, это к лучшему.
Я втюрилась в своего сводного брата, Джаспера Льюиса.
Иногда я могу поймать удачный момент, когда Джаспер здесь. Уговорить посмотреть со мной фильм или игру, но недолго. Слишком быстро я начинаю раздражать его, и он уходит из комнаты. На следующий день он уходит из дома, и я остаюсь опустошенной. Не важно, как сильно я стараюсь, кажется, что всегда сержу его. Каждый раз мне разбивает сердце то, что он не может находиться со мной в одном помещении.
Возможно, я должна брать пример с Николь в следующий раз, как он приедет в город. Возможно, я смогу заставить его больше не думать обо мне, как о раздражающей маленькой сестричке. Я могу надеть что-то типа этих шорт и распустить волосы из беспорядочного пучка, в который они всегда убраны. Я могу накраситься и, возможно, даже немного пофлиртовать. Может, тогда я смогу получить его внимание? Получить больше, чем эти тёмные раздражённые взгляды, которыми он меня одаривает. Какими он стал одаривать с момента, когда мне было тринадцать, а его папа женился на мой маме. Сначала я думала, что ему ненавистен тот факт, что моя мама вышла замуж за его отца. Не секрет, что они обеспечены, а у нас с мамой денег было не особо много. Но Нэд очаровал нас обеих и забрал к себе. Затем я увидела, насколько Джаспер ласков с моей мамой и открыто благодарит её за изменения, произошедшие с отцом с того момента, как она вошла в его жизнь.
Взяв груду коробок, Николь следует за мной в «Солнышко на тарелке». Сейчас середина утра воскресенья и скоро в наш маленький городок приедет толпа. Здесь не так много мест, куда можно пойти, и «Солнышко на тарелке» самое популярное. Маленькую часть меня распирает от гордости, потому что я знаю, что люди из других городов приезжают сюда, чтобы попробовать мои пироги.
— Привет, Либби. Я надеюсь, ты принесла в этот раз побольше. Вчера их разобрали очень быстро, — говорит миссис Кейти из-за прилавка, ставя на стойку чей-то заказ из оладий. Несмотря на то, что она владеет этим местом, она всегда обслуживает людей. И даже надевает ярко-голубую униформу под один из фартуков, которые я сшила ей на день рождения. Она владеет «Солнышком на тарелке» дольше, чем существует этот маленький городок.
Когда моя мамочка сказала, что выходит замуж, и мы переезжаем сюда, это был шок. Но мы и раньше жили в небольшом городке, так что изменения не были кардинальными; немного волнительно, но мне все нравится. И больше всего мне нравится видеть маму такой счастливой с моим отчимом Нэдом. То, как они смотрят друг на друга, заставляет моё сердце порхать.
— У меня их тридцать, — признаюсь я. Я знаю, что миссис Кейти хочет больше. Я могу прочитать это на её лице. Она предлагала мне работу миллионы раз, но я продолжаю отказываться. Я чувствую, что если сделаю выпечку пирогов работой, это убьет мою любовь к ней. Впрочем, в последнее время я стала чаще думать об этом. Я только что окончила старшую школу и мне нужно что-то решать с собой и со своим будущим.
Делать несколько упаковок пирогов в неделю и шить миллионы фартуков, которые я просто храню или раздаю, особо не поможет заработать. Я не могу вечно жить здесь и знаю, что пришло время для принятия решения. Я уверена, что мама и Нэд будут рады пожить для себя.
— Всё нормально, милая. Я просто буду продавать их по кусочкам.
Я киваю, обходя стойку, ставлю коробки на прилавок. Николь приносит еще коробки, я убираю их. После этого распаковываю несколько и ставлю на подставку.
— Как миленько, — говорит миссис Кейти, вставая рядом со мной. Она смотрит на одну из моих коробок для пирогов.
— Я заказала их онлайн и сама украсила, — я чувствую себя немного смущённой, произнося это. Что я сидела в своей спальне и украшала тридцать коробок наклейками и узорами. И даже написала несколько красивых фраз на них.
— Они прелестны, — говорит она, когда колокольчик над передней дверью закусочной звенит. Она разворачивается, берёт кофейник и возвращается к работе. Я закрываю холодильник и легонько машу миссис Кейти, когда покидаю закусочную, желая исчезнуть до того, как начнётся ажиотаж.
Николь свистит, и я вижу, что она сидит на скамейке чуть дальше по улице. Я иду к ней и сажусь рядом. Я рассеяна из-за мыслей о предложении работы от миссис Кейти.
— Мы забыли отдать один? — я показываю на коробку с пирогом, стоящую между нами. Эта украшена маленькими нарисованными сердечками.
— Нет, — хитрая ухмылка расползается на вишнёво-красных губах. Должно быть, Николь только что их накрасила, потому что помады не было, когда мы утром выходили из моего дома. — Ты должна отдать его Оуэну.
Я через улицу проследила за её взглядом, направленным на группу парней, с которыми мы ходили в старшую школу. Пятеро из них стоят около хозяйственного магазина. Вполне нормально видеть их, собравшимися здесь. Большинство парней живёт на ферме со своими семьями, так что это довольно удачное место для встреч. Мы тоже живём на ферме, но наша больше не работает в полном смысле этого слова. Мой отчим вышел на пенсию и сдает в аренду всю свою землю местным фермерам. Теперь он балуется случайными инвестициями в другие фермы, чтобы дополнительно зарабатывать деньги на стороне.
Мои глаза сканируют толпу и я вижу, что Оуэн смотрит прямо на меня. Он влюблен в меня с того момента, как я переехала в город, но я не обращаю на него никакого внимания. В нашем выпускном классе было только шестьдесят учеников. Все встречались со всеми, и все это, на мой взгляд, было довольно стремно. Ну и плюс, сложно забыть, что я влюблена в кое-кого другого. Так было с того момента, как я узнала, что такое любовь, так что избегала свиданий, пока все остальные меняли парней каждый месяц. Я покачала головой на саму себя. Как я могу кого-то судить. Посмотрите на меня, я влюбилась в своего сводного брата. Это должно быть в сотни раз хуже.
Оуэн мил, с его взлохмаченными золотистыми волосами и яркими голубыми глазами. Все девчонки в школе хотели быть с ним, и большинство были, если слухи правдивы. Хотя вы никогда не узнаете наверняка в маленьком городке. Некоторые слухи откровенная ложь. Хотя я думаю, что те, про Оуэна с большинством девчонок в нашем выпускном классе, правда. Оуэн привлекателен, и у него есть манеры, но иногда ведёт себя, будто он – дар Божий миру. Я думаю, что привлекаю его внимание только потому, что не ведусь на это.
Я оторвала взгляд от него, посмотрев на Николь.
— Но он мне даже не нравится.
— Просто пофлиртуй с ним, — подталкивает она.
Я постукиваю носками своих ковбойских сапог, думая о том, что она сказала. Может, и стоит пофлиртовать с ним. Даже моя мама спрашивала, когда я уже начну ходить на свидания. Я думала, что родители должны отговаривать от этого. Непросто ходить на свидания, когда твоё сердце навсегда принадлежит другому. Это кажется не совсем честным, так обманывать кого-либо.
Я задумываюсь в миллионный раз, встречается ли с кем-нибудь Джаспер. Уверена, что да. Когда он приезжает домой каждые праздники, все в моем животе стягивается в узел, когда я думаю, что он появится с какой-нибудь женщиной. Они, вероятно, вешаются пачками на него. Чёрт, да я сама хочу это сделать. Только не знаю, как. Я даже не знаю, как одеваться, чтобы привлечь мужчину.
— Дай мне помаду, — говорю я Николь, заставляя её улыбнуться.
Она тянется к своей сумочке за тюбиком. Я беру его у неё и крашу губы. Снимаю очки и несколько раз моргаю, но затем передумываю и надеваю их обратно. Я просто шлепнусь без них. Мне и правда следует попробовать линзы, которые у меня есть, но без очков я чувствую себя непривычно. Я подойду к Оуэну и пофлиртую, и посмотрим, что произойдёт. Практика. Словно я пробую новый рецепт, и должна несколько раз попрактиковаться. Так что, когда Джаспер наконец-то вернётся в город, я удостоверюсь, что он получит самое лучшее.
Я схватила пирог и пошла, но Оуэн уже направлялся ко мне сам. Я улыбаюсь настолько сильно, насколько могу. Его взгляд сосредоточен на моих ногах, и я вспоминаю, во что одета. Стою, замерев, пока его взгляд бродит по моему телу, и, наконец, останавливается на моём лице.
— Это для меня? — спрашивает он, стоя прямо передо мной. Я смотрю на коробку в моих руках, желая, чтобы на ней не было сердечек.
— Это яблочный, — говорю я, пожимая плечами.
— Твой яблочный пирожок мой любимый, Либби.
Звучит так, будто он говорит о чем-то другом. Я стою здесь, не зная, что сказать, чувствуя себя совершенно неуютно. Протягиваю ему пирог, и он берёт его. Затем подносит руку к моей щеке, и я вздрагиваю.
— У тебя здесь что-то есть, — объясняет он, пока его большой палец проходится по моей щеке.
Я вижу белый след и понимаю, что это либо мука, либо сахарная пудра. Я работала с ними этим утром. Оуэн начинает подносить свой большой палец к губам, когда чья-то рука хватает его запястье.
— Джаспер, — шепчу я тихо, наблюдая, как в синих глазах пылает злость.
Глава 2
Джаспер
Я сильно сжимал руль, наблюдая, как Либби сняла фланелевую рубашку и обвязала ее вокруг талии. Слава Богу, она прикрыла свои порно-шорты. Откуда они у неё? Это неправильно, что девочка её возраста носит такое. Даже не думайте об этом. Такие вещи нужно носить дома для мужчины, который упадет на колени и будет благодарить за это, а не для кого-то на улице.
Я подумываю о том, чтобы выбраться из грузовика и помочь занести коробки, но затем вижу подругу Либби, Николь, и не хочу вмешиваться. Последняя вещь, которую она хочет – чтобы её брат лез не в своё дело. Сводный брат. Я напоминаю себе об этом, пока смотрю, как девушки несут коробки в «Солнышко на тарелке».
Когда отец сказал, что собирается жениться на Кэрол, я был искренне рад за него. Я видел, как он счастлив с ней. Я пару раз общался с Кэрол до их свадьбы и знаю, что отец влюбился в неё с первого взгляда. У них были стремительно развивающиеся отношения, а затем они сбежали, чтобы пожениться, сказав, что не смогут провести и дня друг без друга. Я понимал их, но вряд ли у меня будет такой же счастливый конец.
Первый раз я увидел Либби, когда они въехали. Она стояла на пороге нашего дома, держа сумку. Я был в шоке, что в шестнадцать у меня будет сестра, но эта идея взволновала меня. Всегда были только мы с папой. Я хотел брата или сестру, и я получил ее. Но когда я увидел её там, меня словно ударило током. Тогда я потянулся и взял сумку из её рук, но не смог выдавить ни слова. Либби выглядела, как ангел. Я никогда прежде не встречал никого настолько милого, как она. Наши родители стояли, желая, чтобы мы сказали что-нибудь друг другу, но я не мог.
В конце концов, я показал ей её новую комнату и положил сумку на кровать. Волосы Либби цвета воронова крыла были коротко подстрижены, и я хотел спросить, не сама ли она это сделала, просто для того, чтобы начать диалог. Но слова снова застряли в горле и я струсил. Вместо этого она заговорила первой, поблагодарив меня, и подарила мне самую нежную улыбку в моей жизни. Она осветила тёмное пространство комнаты, которую мы никогда не использовали, и внезапно голый дом, в котором мы жили, стал настоящим Домом.
Я прислоняюсь головой к окну грузовика и закрываю глаза, пытаясь вспомнить те годы, что мы жили вместе. Ей было тринадцать, и она ходила за мной попятам, что бы я ни делал. Я никогда не признаюсь Либби, но мне всегда нравилось, что она не отходила от меня. Когда мы шли в амбар или через лес, я использовал любой шанс, чтобы взять её за руку, тем самым предотвратив падение, но затем забирал свою так быстро, насколько мог. Я боялся, что Либби сможет понять по моему прикосновению, о чем я на самом деле думаю.
— Проклятье, Джаспер, — сказал я себе, ненавидя вереницу этих мыслей.
Неважно, что я делаю, это происходит каждый раз, когда я вижу Либби. Один взгляд и я возвращаюсь к тем дням, что мы проводили вместе… а затем к моей причине сбегать. Сбежать из города так быстро, насколько можно, и возвращаться только когда очень нужно. Пару раз стучу головой о стекло, я пытаюсь остановить воспоминания, но всё бессмысленно.
Мне было девятнадцать, когда я, наконец, съехал, не имея возможности проводить хотя бы еще минуту в доме с ней. Я видел, как Либби выросла из неуклюжего тинэйджера в шестнадцатилетку с телом соблазнительной женщины. Его изгибы больше не принадлежали маленькой сестрёнке. Они принадлежали развороту «Hustler» (Прим. пер.: ежемесячный порнографический журнал для мужчин, издающийся в США. Публикует откровенные фотографии женских гениталий, в отличие, например, от журнала «Playboy»). Мысль о том, что другие мужчины видели её такой, заставляет меня скрипеть зубами.
Мой отец зазывает меня домой, по меньшей мере, раз в неделю, и каждый раз я стараюсь избегать приезда. Я привычно отговариваюсь, что занят учебой, но я получил свои документы в прошлом месяце, так что больше не могу использовать учебу как отговорку.
Я не был уверен, чем заниматься после окончания старшей школы, так что взял несколько классов в местном университете и уехал из дома. Но после шестнадцатого дня рождения Либби, мне просто необходимо было уехать отсюда. Я подрабатывал, ремонтируя большие моторы на нескольких фермах, и университет, в который я ходил, предложил пройти курсы по этой специализации. Они дали мне работу, когда документация была оформлена, и теперь я самый востребованный механик на всех фермах трёх штатов. Я никогда не думал, что буду получать так много денег в двадцать один год, но эта работа действительно прилично оплачивается.