— Аргумент, — вздохнул тот. — Я тебя понимаю, конечно. Не знаю, как бы прожил без своего мелкого. Сдох бы на фиг, мы ж с ним лучшие приятели, он мой самый любимый человечек. Непорядок, что она не дает тебе увидеться с ребенком, я думал, она нормальная. Но вдруг я тебе адрес дам, а ты ей что-то плохое сделаешь? Кристина меня потом сожрет.
— Что, например? Если бы я хотел сделать ей что-то плохое, уже сделал бы. Наоборот, позаботиться хочу.
— Заботиться — это хорошо, — кивнул Семён. — Ладно, записывай, знаю адрес, много раз возил к Ангелине Кристину с малым.
Через пять минут Тимур снова сидел в такси и ехал в направлении заветного дома. Чем ближе подъезжал, тем сильнее билось сердце, даже ладони начали потеть от волнения.
Жутко хотелось скорее увидеть жену, и в то же время было дико стыдно.
«С какими глазами я к ней заявлюсь? — стонал он про себя перед ее подъездом. — Да она мне даже дверь не откроет и будет права!»
Но всё-таки нажал на номер квартиры.
И вдруг услышал в домофоне голос Ангелины:
— Открываю! Квартира на третьем этаже.
Глава 39
Долгожданная встреча
Тимур поспешил внутрь подъезда. Несся, не разбирая дороги, а в голове всё вертелось: «Пустила меня, ура!»
Не понял, почему пустила, но важен сам факт, ведь так?
Может быть, она увидела его в окне и так сильно захотела встречи, что забыла все ссоры и обиды? О, как прекрасно бы это было… Кстати, также возможно, Семён проболтался жене о том, что выдал адрес, хотя Тимур и просил не говорить. Впрочем, какая разница? Ангелина ждет его — и это самое главное.
Он взлетел на третий этаж со скоростью реактивного самолета, громко постучал, не увидев кнопки звонка.
Дверь открылась, а на пороге действительно показалась та, мысли о которой не покидали его даже во сне, — Ангелина собственной персоной. В руках деньги, на лице улыбка. И тут жена ошалело уставилась на Акулова, заморгала пушистыми ресницами; улыбка ее мгновенно увяла.
Тимур увядания ее улыбки и не заметил даже. Встал столбом и впился в нее взглядом, не в силах ни слова сказать, ни вздохнуть, ни даже моргнуть. Сердце его забилось с утроенной силой, а во рту резко пересохло.
«Какая же ты обалденно красивая…» — протянул про себя, ошеломленный долгожданной встречей.
Ангелина всё та же, но в то же время другая. То же идеально симметричное лицо, полные губы, аккуратный точеный носик, но глаза будто больше, взгляд глубже, что ли, словно насквозь его видит.
Она стояла перед ним совершенно без косметики, с убранными в высокий хвост волосами, одетая в мешковатое желтое платье с Минни-Маус, и со смешными тапочками с помпонами. Однако показалась ему в тот момент самой прекрасной, самой желанной женщиной на свете.
— Ты как здесь очутился? — разрушила она очарование момента своим вопросом.
— А ты разве не меня ждала? — хрипло простонал он и отчего-то почувствовал ужасное разочарование.
— Вообще-то, нет! Я ждала курьера… А тебя я совсем не ждала, Тимур. Зачем ты здесь?
Он громко сглотнул, попытался собраться с мыслями, хриплым голосом заявил:
— Лин, ты обвиняла меня в том, что я с дочкой не виделся всё это время… Я приехал увидеться.
— Вовремя, ничего не скажешь… — досадливо фыркнула она.
И тут вдруг послышался звонок домофона.
Ангелина вернулась в квартиру, сняла трубку, на этот раз спросила, кто звонит, прежде чем открыть.
Тимур, недолго думая, шагнул за женой в квартиру.
— Я тебя не приглашала, — прошипела она тихонько.
Однако выгонять не стала, лишь выскочила сама, взяла у курьера какую-то игрушку, отдала деньги и вернулась в квартиру.
Пару секунд сверлила мужа злым взглядом, а потом набрала в грудь побольше воздуха, видимо, морально готовясь начать на него кричать. Но ему в такой момент слышать ее крики было бы невыносимо.
Автоматом переключил фокус ее внимания с себя на другое. Красноречиво посмотрел на мишку, которого жена держала в руках, и хрипло пробасил:
— И ты за это еще деньги заплатила?
Ангелина тут же напряглась, посмотрела на только что купленную игрушку.
Странное во всех местах плюшевое творение: на первый взгляд обычный коричневый мишка, но совершенно ужасный. Глаза на выкате, к тому же косят, черты лица ассиметричные и грубые, несуразная черная шапка на макушке.
— Лин, давай я в супермаркет схожу, нормальную игрушку куплю… — сразу предложил он, потянулся, забрал из ее рук плюшевого уродца.
И тут она все-таки ожила.
— Это аниматроник*, — развела руками.
— Кто?
— Ну да, откуда тебе знать, чем увлекается твоя дочь. Это сейчас мода такая, аниматроники все страшненькие, но дети их любят.
Вдруг из глубины квартиры послышался детский топот, а в дверях в прихожую появилась Вера. Мордашка испачкана вареньем, на верхней губе молочные усищи, белая кофточка выпачкана тоже, волосы всклокочены. Но всех этих огрехов Тимур и не заметил даже. Всё, что увидел, — это блестящие глаза дочери и широкую улыбку.
— Папа! — взвизгнула она так громко, что у обоих родителей зазвенело в ушах.
Вбежала в прихожую и снова взвизгнула, увидев в руках отца игрушку.
— Ты принес мне аниматроника? Ура!
И тут до Тимура дошло: игрушка-то в его руках! Получается, Вера подумала, что не Ангелина покупала, а он. Нечестно как-то.
Глянул на жену, а она вдруг еле заметно ему кивнула.
«Дари», — прочитал по ее губам.
— Тебе, доченька… — вручил он страшного мишку ребенку.
— Это мишка Фредди, папа! — тут же просветила его Вера. — Я так его люблю!
И вдруг потянула к Тимуру руки. Он даже сначала не понял, что она хотела. Но быстро догадался и подхватил дочь на руки. Замер, оглушенный неожиданно нахлынувшими чувствами, — до того стало приятно, что Вера обхватила его своими маленькими руками.
— Милая, любимая… — шептал он, прижимая к себе ее маленькое тельце.
На какое-то время даже забыл о жене.
Ангелина стояла в сторонке, смотрела на них резко повлажневшими глазами.
«Почему мне понадобилось пол гребаных года, чтобы к ним вернуться?» — теперь совершенно не понимал он. Как мог столько держаться на расстоянии? Забросил своих любимых девочек… и этого себе никогда не простит. Но теперь всё, теперь его от них и бульдозером не оттащишь.
— Я пойду посажу аниматроника к игрушкам! — важно сообщила Вера и зашевелилась, явно намекая, что ее надо отпустить.
Тимур поставил ее на пол, и Вера тут же умчалась в квартиру.
— Спасибо, что разрешила подарить ей мишку, — повернулся он к жене. — Только я не понял, почему ты так сделала?
И тут она зашептала:
— Ты знаешь, мне в детстве очень хотелось, чтобы отец хоть раз пришел в гости и что-то подарил… даже если бы это что-то купила мама.
Ангелина посмотрела на Тимура долгим пронизывающим взглядом, смахнула с щеки слезу и скрылась в комнате.
Тимур же остался в прихожей, пораженный в самое сердце ее признанием. Однако один куковал совсем недолго, очень скоро в прихожей снова появилась Вера.
— Папа, пойдем пить какао с блинами!
Взяла за указательный палец и уверенно потащила в квартиру. Тимур разулся, зашел вместе с Верой на кухню и глянул на жену. Та снова еле заметно кивнула, разрешая.
— Присаживайся, я сделаю тебе какао, как ты любишь, — вдруг предложила.
И вот он уже сидит во главе стола, а перед ним огромная кружка дымящегося, ароматного какао с маленькими зефирками, какое Ангелина ему обычно готовила в холодную погоду. Он пил его по вечерам, чтобы успокоиться после сложного дня, согреться. Подействовало и в этот раз — подарило покой, окутало душу теплом.
На какой-то момент даже показалось, что они не разъезжались, не было той уродливой истории с Соней, драки с Орангутангом, всех откровений последних суток. Они всё еще полноценная семья, и этот вечер никакой не уникальный, а один из многих замечательных совместных вечеров. Единственная разница только в том, что кухня поменьше, обставлена хуже, зато лица те же — красивые и совершенно точно любимые.
Ангелина пододвинула к Тимуру блюдо с блинами, начиненными персиковым джемом, дала тарелку, положила в эту тарелку сметану.
Он попробовал один, и замер, щурясь от удовольствия, — во рту разгулялся так хорошо знакомый вкус. Раньше жена делала ему такие блинчики каждое воскресенье на завтрак. За последние полгода где он только их ни заказывал, в каких только ресторанах ни пробовал, а такого вкуса, как у нее, не нашел ни разу. Волшебные блинчики.
Ангелина присела напротив, но хранила молчание. Зато дочь тараторила за троих, не забывая запихивать в рот кусочки блинчика и варенье из блюдечка, важно запивая это всё какао.
Уже после того как Акулов съел целых четыре блина, вдруг услышал от дочки удивительное заявление:
— Мама, как хорошо, что папа не умер!
— Чего? — подавился он очередным блином и даже сначала не понял, о чем это дочь.
— Хорошо, что ты не умер! — повторила она милостиво. — Правда, мама?
— Я же тебе говорила, — закивала дочери Ангелина, закусив губу.
Тимур так и замер с открытым ртом, глаза его увеличились в размере раза в два от такой неожиданной темы для разговора.
— Ты сказала дочери, что я умер?! — хрипло возмутился он.
Жена поджала губы.
— Нет! — замотала головой. — Совсем нет!
— Тогда откуда она это взяла?
Тут Ангелина поведала ему вчерашнюю историю с истерикой Веры и умершим родителем друга дочери.
— Я бы никогда не сказала, что ты умер, — всё качала головой она. — Когда мы переехали, я объяснила Вере, что ты уехал в командировку. Она привыкла, что ты часто работаешь, особо вопросов не задавала. Так, иногда вспоминала, и я снова говорила, что ты в командировке, показывала твои старые фото, видео, и тут эта история… Детский коллектив, что ты хочешь.
— Ясно, — кивнул Тимур. — Государственные садики — зло! Необходимо отдать Веру в частный.
— Эм… Ты в курсе, сколько они стоят?
— Цена не проблема, я на свою дочь заработаю.
Ангелина посмотрела на него, прищурившись, явно что-то хотела сказать, но сдержалась, встала из-за стола.
— Тимур, уже полдевятого, Вере пора в ванную и спать.
— Да, конечно, — кивнул он.
— Я сейчас ее отнесу, наберу воду, пущу плескаться, и мы поговорим, ладно?
Акулов кивнул, донельзя довольный тем, что жена хочет с ним разговаривать. Такой милости от нее никак не ожидал и очень был за нее благодарен. Может быть, Ангелина уже его простила? Он сделает всё, чтобы она об этом не пожалела.
Послушно остался ждать на кухне, стал мысленно репетировать речь:
«Лина, я люблю тебя! Лина, ты — самое прекрасное создание на свете! А я осел, да… давай сойдемся, милая! Мне без тебя край. Я помру без тебя в этом проклятом Питере…»
Пока в ванной слышался звук льющейся воды, перебирал в голове слова. Однако ничего из того, что приходило на ум, не годилось для такого важного разговора. Как лучше сделать? Сначала извиниться, потом признаться в любви? Или наоборот? Что ей пообещать, чтобы окончательно задобрить? Шубу? Драгоценности? Новый ноутбук? Поездку? Машину? Он на всё готов!
И тут в ванной прекратила течь вода, а значит, Ангелина вот-вот выйдет.
В эту самую секунду Тимур подскочил со стула, а в голове воцарился форменный хаос. Он напрочь растерял всё свое хваленое красноречие, ум, сообразительность и вообще умение общаться связно. Хоть составляй конспект всего того, что хотелось сказать.
Жена вернулась на кухню, причем выглядела на удивление собранной, даже деловой, чего за ней раньше не наблюдал.
— Тимур, нам надо серьезно поговорить, — тут же заявила она.
И тут его прорвало:
— Согласен! Мне есть много чего важного тебе сказать, Лин, я…
— Давай разведемся, — перебила его она.
Глава 40
Не злите женщину
— Чего?! Какой развод, Лина? — громко возмутился Тимур.
Мужа от ее предложения в буквальном смысле перекосило, даже, кажется, левое веко задергалось. Явно такого пассажа от нее не ожидал.
Он что, думал, если она его покормила ужином, так у нее резко случилась амнезия и она забыла, какой он козел? Ну нет, для такого ей пришлось бы конкретно стукнуться головой.
Она общалась с ним нормально исключительно ради дочери! Хотела, чтобы ее долгожданная встреча с отцом прошла хорошо, чтобы осталось теплое воспоминание, которого у самой не было.
Похоже, перестаралась с теплотой.
— А что ты думал, я скажу? Мне прям любопытно! — зафырчала она.
— Ну… э-э-э… Знаешь, Лин, ты могла сказать что угодно, но не это, — громовым басом ответил Тимур.
Неожиданно для самой себя резко отчеканила:
— Не смей орать, за стенкой ребенок!
— Я не ору! — заявил он ровно тем же громовым голосом, ни на полтона тише не ставшим.
Ангелина кожей почувствовала, как муж пытался подавить в себе агрессию. Только вряд ли это у него получится… Вон уже пар из ушей практически валит.
— Хочешь развода, Лин? — взревел он еще громче прежнего.
— Хочу! — тут же заявила.
А Тимур вдруг взял и сложил обе руки в форме двух фиг:
— Вот тебе, а не развод, поняла?
О, она поняла… поняла точно: еще секунда, и взорвется сама. Кинется на мужа и раздерет ногтями его угрюмую физиономию. Индюк напыщенный!
Желание откусить Тимуру голову стало почти нестерпимым, а ей скоро дочку из ванной забирать, и не факт, что та не прислушивалась к разговору.
Последняя мысль немного отрезвила, и Ангелина сказала почти спокойно:
— Тимур, давай поговорим завтра в обед. Встретимся в кафе и всё спокойно обсудим. Я скину тебе адрес в Ватсап.
— Ты меня заблокировала! — резко зарычал он.
— Разблокирую, — со вздохом ответила.
А тот отчего-то обрадовался, тут же закивал:
— Хорошо, Лина, в кафе так в кафе. Но ты же правда напишешь мне? Да?
Как будто она когда-то его обманывала.
— Я напишу! — пообещала, еле сдерживаясь. — Тебе пора, Тимур.
Тот громко выдохнул и пошел в прихожую.
А у порога вдруг сказал то, чего за годы брака она почти никогда от него не слышала:
— Спасибо за блины, было очень вкусно.
Этой ночью Ангелина засыпала с огромным трудом. То и дело ворочалась, каждые пятнадцать минут смотрела на часы. Всё злилась и злилась, пока дочь сладко посапывала на соседней кровати, обнимая своего обожаемого аниматроника.
Что вы, папа же подарил! Теперь это реликвия, не иначе. А ничего, что эту реликвию купила мама?
Вера так расстроилась, когда увидела, что Тимура нет, после того как вышла из ванной, — просто ужас! Будто это не Ангелина, а именно он заботился о ней все прошлые полгода. Это же надо так тянуться к отцу, так его любить! За что? Ей не понять, зато принять как-то надо.
Что же получается, Ангелине придется теперь терпеть визиты Тимура? Хотя он не сказал, придет ли еще. Наверняка нет, умотает обратно в свой Питер, ищи потом свищи. Полгода не было, а тут явился.
Вера будет скучать по отцу — это однозначно, но Ангелина вздохнет с облегчением, когда он снова уедет.
Она пробыла с мужем какой-то час, один несчастный час, а впечатлений хватит на вечность. Только переступил порог и уже давай критиковать ее манеру воспитания ребенка. Игрушка ему не такая, садик плохой… Хорошо, что ни по чему больше не проехался. А он сам ребенку хоть что-то купил? Заявился через полгода и даже вшивой шоколадки не догадался принести, пришел с пустыми руками.
Причем Ангелина уверена: именно не догадался, ведь деньги у него есть. Небось, даже не подумал побеспокоиться, ведь не привык заботиться о таких вещах. Впрочем, как и думать о ком-то, кроме своей драгоценной персоны.
Царь всея Земли, не иначе.
Следующим утром вставала с большим трудом, поскольку страшно не выспалась. Как сонная муха собирала Веру в садик, даже не позавтракала в итоге.
Придя в офис как всегда на полчаса раньше, вместо того, чтобы приняться за дела, решила навести красоту. В столе лежали и ждали своего часа тушь, тени, карандаш, пудра и румяна. Она нередко приходила раньше положенного и красилась прямо за рабочим столом, поскольку с Верой делать это было крайне проблематично. Дочь то одно стащит, то другое. Бегай потом за ней по всей квартире и умоляй: «Доченька, пожалуйста, не ешь помаду, не тычь в пудру пальцами!»