Стуча в дверь, Тайтус улыбается, уже предвкушая реакцию альфы на его неожиданное появление. Однако улыбка быстро сходит с его лица, сменяясь сперва озадаченным недоумением, а после — гримасой отвращения.
— Доброе утро, — омега в одном лишь банном халате, золотистые волосы которого всё ещё влажные после душа, покладисто отступает в сторону. — Проходите.
Дважды Вивиана приглашать не нужно. Развернись он и уйди — у Хэйса уже будет повод подозревать его в ревности, а ведь они всего лишь секс-партнёры, не больше. Переступая порог номера, он настраивает себя на холодность и беспристрастность, однако вся та гамма эмоций, что кипит у него внутри, настойчиво просится наружу, кривя его губы, дрожа на кончиках пальцев и пульсируя в ореоле праведным негодованием.
Вивиан узнаёт этот запах, который, кто бы сомневался, источает золотоволосый омега. Мало того, что сучонок красив и породист, так ещё и пахнет именно тем ароматом, который он изредка чуял не только на Мелоди, но и на Хэйсе. А ещё он прекрасно помнит лицо этого смазливого красавчика, который вчера блистал на заседании, будучи лишь в шаге от того, чтобы затмить его самого. Омега сопровождал директора дочерней компании в Торонто и, к слову, абсолютно ничем не выдал, что знаком с Хэйсом. Интересно, альфа как-то прокомментирует сиё вопиющее столкновение двух своих любовников или же сочтёт это нормой? Как бы Вивиан сам ни смотрел на их с Хэйсом отношения, однако подобная неверность, пренебрежение им и, более того, осведомлённость второго любовника альфы рвут его гордость в клочья.
Хэйса он застаёт в царственной позе. То бишь уже при деловом параде, на диване, с утренней газетой и чашкой кофе в руках. Вылитый аристократ, блин. Барин доморощенный, чтоб этого альфу те самые черти драли и в хвост, и в гриву.
— Доброе утро, — выдавливает Вивиан из себя, отмечая, что золотоволосый омега совершенно потерял к нему интерес. Тот занят завтраком, наливая себе кофе и добавляя в чашку много, очень много сливок.
— Доброе, Вивиан, — Хэйс соизволил оторваться от газеты и посмотреть в его сторону. Спокойствие альфы бесит Вивиана. И он совершенно ни хрена не понимает. Не пахнет в номере ни страстью, ни сексом, ни совместным запахом этой парочки. Пахнет просто Хэйсом и этим омегой, который определённо провёл ночь в этом номере, непонятно на каком основании и с какой целью. Если сейчас Хэйс скажет, что они с омегой просто старые друзья, которые, работая, засиделись допоздна, Вивиан даже не знает, как ему быть: верить или нет.
— Хотя, судя по вашему настрою, вам уже кто-то успел его испортить, — альфа хмыкает. — Позавтракаете с нами?
— Спасибо, я не голоден, — цедит Вивиан, тем самым только накаляя вроде как, напротив, довольно спокойную обстановку. Тем временем венценосный омега подымает на него свой взгляд. Спокойный такой взгляд карих глаз, может, самую чуточку заинтересованный, глубокий и в каком-то смысле гипнотизирующий. Он, бесспорно, чует нежный аромат этого омеги, но осязает его ореол очень остро. Этот омега естествен в своей грубой силе и прекрасен в своей внешности. Вот что значит порода. И хотя Тайтус знает, что венценосный осязает его так же, у него самого от этого ни самооценки, ни уверенности не прибавляется. Да, Вивиан признаёт, что эта парочка застала его врасплох и загнала в угол, но это ещё не означает, что он признал своё поражение.
— Вы мне нравитесь, Вивиан, — внезапно выдаёт омега, оторвавшись от своей порции газеты. — Слышишь, Сэм, мне нравится этот омега, и я надругаюсь над предметом твоей альфьей гордости, если ты посмеешь его обидеть.
— Присядьте, Вивиан, — примирительно, со вздохом, просит, именно просит, Хэйс. — Вы вдвоём просто сметаете моё самообладание.
— И кто же вам в этом виноват, мистер Хэйс? — вздёрнув подбородок, спрашивает Вивиан, таки присаживаясь в кресло. Образуется чёртов треугольник. Всё-таки какая-то ненормальная они с Хэйсом парочка: вроде как договорились, что без обязательств, и тем не менее испытывают нервы друг друга, демонстрируя былые связи и расхватистость собственной персоны у противоположного пола. Идиоты — что тут ещё скажешь!
— Познакомься, Вивиан, — Хэйс переходит на ты, указывая на венценосного омегу. — Алоис Мелоди.
— Очень приятно, — красавец подаёт ему руку, которую Вивиан, приличия ради, пожимает.
Хэйс, блядь, лапшу ему на уши вешает? Каким, спрашивается, боком этот омега похож на беспристрастного, словно ледяная глыба, Фореста?! Да между ним и бетой нет ни капли схожести. Нет, ну, может, если их поставить рядом, то что-то общее отыскать можно, но явно не в чертах внешности. Да этот Алоис на Хэйса больше похож, чем на Мелоди!
— Алоис Хэйс-Мелоди, если уж представляться полным именем, — и омега тянет такую довольную лыбу, словно за придатки его держит. Вот, блядь, паршивец.
— Вивиан Морган-Тайтус, — не остаётся в долгу Вивиан, склоняя голову вбок и улыбаясь не менее плотоядно. А они с венценосным спелись, судя по тяжёлому вздоху Хэйса, ореол которого приходит в хаотичное движение. Даже для столь породистого альфы двое не менее породистых омег — это слишком. Они его разорвут. В прямом смысле этого слова. И Вивиан безоговорочно признал бы в венценосном духовного брата, если бы эта сучка, на чисто омежьем уровне, не вызвала в нём дух неукротимого соперничества за всецелостное внимание альфы.
— Прекратите оба, — рычит Хэйс, комкая газету. — Иначе мы не сможем обсудить то, для чего, собственно, и собрались.
— А мы для чего-то собирались? — Вивиан переводит взгляд на альфу, приподнимая бровь. — Не припомню, чтобы вы, мистер Хэйс, назначали сходку омежьего цветника у себя в номере.
— Нет, Сэм, — качает головой Алоис. — Это точно любовь. Ручаюсь своей породистой задницей.
— Это испытание для моих нервов, — всё ещё порыкивает альфа, отчего Вивиану становится по-настоящему смешно. А братец-то, похоже, умеет вертеть альфой, который, судя по всему, любит этого венценосного засранца. И всё же странно, как так получается, что Алоис — Хэйс, да ещё и Мелоди. Не то чтобы Вивиану интересно, просто за этим суповым набором определённо должно что-то скрываться — интригующее и оттого заводящее его с полуоборота.
— Пока мой дорогой братишка приходит в себя, позвольте объяснить, Вивиан, — Алоис манерно, хотя не намеренно, просто потому, что он так воспитан, ставит чашку на стол. В каждом его движении грация и изящество, однако Вивиан не завидует венценосному, зная, что подобные безупречные манеры прививает только одно место — пансион благородных омег, в который нормальные, современные родители, даже будь они тысячу раз аристократами, не отдадут своего ребёнка. Пансион — это всё равно что казарма, и не каждая омега способна выдержать условия тамошнего проживания, воспитания и обучения. В том, что Алоис Хэйс-Мелоди смог, Тайтус не сомневается.
— Я внебрачный сын мистера Хэйса-старшего, — омега дельно складывает руки на груди, а Вивиан даже не удивляется тому, что венценосный не называет своего отца по имени. — Мой папочка, тот, который породистый омега и позор семьи в одном лице, залетел в годы очень юные от гаммы. Ну, знаете, как оно по неопытности бывает, мол, с гаммой — это всё равно что с гандоном: один процент вероятности, а оно получилось так, что родился Форест. Вынужденный брак, позор, гонения, нервы ни к чёрту, а тут к затравленному омеге проявляет интерес породистый, харизматичный альфа. Видать, карма у моего папочки такова, что все дети у него — последствия ошибки. Или же он просто безмозглый омега, — и венценосный на полном серьёзе смеётся, хотя за подобные слова сам Вивиан врезал бы ему от души. Каким бы ни был папа этого высокомерного красавца, но это папа. И точка.
— Алоис, прекрати, — укоряет брата Хэйс, и тот действительно вновь становится серьёзным, хотя вряд ли потому, что его пристыдили. Таким, как Алоис, подобные чувства просто неведомы.
— В общем, как ни пытались замять ситуацию, а я — Хэйс. Порода так и прёт, так что я как шило, которое тщетно пытались спрятать в мешке. Вы же понимаете, что я имею в виду, Вивиан?
Вивиан, дело понятное, кивает. Нормальная, здравая омега никогда не пойдёт на аборт, ибо бесплодие ей обеспечено процентах в восьмидесяти, слишком уж хрупка их репродуктивная система, чтобы подвергать её подобным испытаниям, так что очередного нагулянного ребёнка тот несчастный омега таки родил. Отец от сына не отказался, но спрятать его, похоже, определив в пансион, пытался, однако…
Тайтус переводит взгляд на угрюмо молчащего Хэйса. Сомнений в том, что именно он постоял за брата, нет ни капли.
— Да, понимаете, — кивает венценосный, прикрывая глаза. — Вышел бы я замуж за какого-нибудь делового партнёра отца и остаток жизни провёл бы в золотой клетке, притворяясь безмозглой птичкой. А так, благодаря Сэму, — омега пожимает плечами, — я свободный, успешный, занимаю престижную должность и сплю исключительно с теми, под кого меня подложит братик. Да, Сэм?
Вивиан давится воздухом, понимая, что это не шутка. Алоис не умеет шутить, да и Хэйс не отрицает. Альфа даже не хмурится, выражая вину или что там положено выражать, когда тебя втаптывают в грязь изящной омежьей ножкой. Но всё же не верится как-то Тайтусу, что правильный до мозга костей Хэйс и вдруг оказывается столь аморальным по отношению к собственному брату.
— В чём подвох?
— Ага! — Алоис прищёлкивает пальцами. — Отличаетесь-таки умом и сообразительностью, Вивиан. Я сплю с одним из сыновей Декстера, — резко посерьезнев, выдаёт венценосный. — Так сказать, заслан в тыл врага.
— И нам осталось всего ничего, чтобы прижать этого сукиного сына к ногтю, — вставляет свои пять копеек Хэйс. — Поэтому прошу тебя, Вивиан, — альфа подаётся вперёд. Кажется, хотел было коснуться его, но отчего-то передумал, — затаись. Просто затаись и не выставляйся напоказ, как ты это делал вчера. Не станешь провоцировать Декстера — будь уверен, что из Нью-Йорка в Ричестер-Холл мы вернёмся не только полностью обезопасив себя, но и отведя угрозу от филиала. Всех филиалов, у которых ещё есть силы сопротивляться.
— Ты не собираешься посвящать меня в свои планы, я прав? — спрашивает Вивиан, чувствуя себя опустошённым и разочарованным до глубины души.
— Прав, — кивает Хэйс. — Но, вновь-таки, ради твоей же безопасности. Это слишком густая каша, Вивиан, и я прошу тебя не только как руководитель, но и как альфа, который… — Хэйс на миг запинается, а после продолжает, словно и не начинал предыдущую фразу. — Просто останься в стороне, хорошо? Ты и так мне очень помог.
— Хорошо, — немного поразмыслив, отвечает Вивиан, — но после ты мне расскажешь абсолютно всё.
— Идёт, — со вздохом отвечает Хэйс. Кажется, альфа и правда чувствует невероятное облегчение. Тогда какого, спрашивается, чёрта Хэйс тянул его с собой в Нью-Йорк, раз он не в помощь, а только обуза?
— Так что? — венценосный пододвигается к нему поближе. — Вы всё же позавтракаете с нами? Точнее, — омега переводит взгляд на часы, — уже скорее отобедаете?
— Нет, спасибо, — Вивиан поднимается. — Скажу прямо, я разочарован и уязвлён, однако, понимая ситуацию, не стану вмешиваться. Лучше пройдусь по магазинам. Говорят, это помогает развеяться.
— Составить вам компанию? — не унимается Алоис, отчего Вивиану опять до сжатых в камень кулаков хочется треснуть этому омеге по его блондинистой башке.
— У меня здесь однокурсник, так что спасибо, но мы уже договорились с ним о встрече.
Вивиану всё равно, поверили ему Хэйс с Алоисом или же нет. Он просто покидает номер альфы и бредёт в свой. Нет, не подавленный или же раздосадованный. Наоборот, он прямо-таки пылает рвением и азартом, кажется, осязая ту опасность, которая следует за ним по пятам.
Конечно же он сейчас приведёт себя в расписной порядок и к шести спустится в холл. Конечно же он поедет на встречу с Декстером и, конечно же, ничего не скажет о ней Хэйсу. Каждый ведёт свою игру, и обскакать себя какой-то венценосной парочке он не позволит. Тем более что, а Вивиан в этом уверен, сама парочка уже давно у Адама Декстера на прочном крючке.
========== Часть 13. ==========
Адам Декстер встречает его в ресторане.
— Добрый вечер, Вивиан. Рад встрече, — альфа поднимается и склоняет голову. Взгляда, правда, не опускает и не позволяет официанту отодвинуть для него стул, самостоятельно заботясь о том, чтобы его гостю было удобно и комфортно.
— Взаимно, — Вивиан присаживается, оценивая обстановку. Самого Декстера он в этот раз едва осязает, но оно и немудрено, ведь они в довольно-таки людном месте. Слишком людном, как кажется Вивиану, едва ли не в центре большого зала, что не может не настораживать. Будто альфа специально создал все условия для того, чтобы их увидело побольше людей.
— Заказывайте ужин, Вивиан, — распоряжается альфа, а он и не сомневался, что тот уже успел заказать вино на свой вкус, оставив за омегой право выбирать их сегодняшнее меню.
В официанты им достался чопорный бета, сохраняющий постную маску вежливой участливости на лице, от созерцания которой не то что есть не хочется — блевать тянет. Может, зря он всё-таки не сказал Хэйсу об этой встрече, однако, с другой стороны, что может сделать Декстер на виду у всех? Разве что создать какую-то компрометирующую ситуацию, о которой завтра будет шуметь вся утренняя пресса Нью-Йорка. Вивиан понимает, что перед ним хитрый и опасный хищник, держит ухо востро и не позволяет себе расслабиться ни на секунду, однако всё равно чувствует себя словно обнажённым.
— Итак, Вивиан, предлагаю опустить прелюдии и сразу же перейти к делу, — потягивая белое сухое, предлагает Декстер, когда они остаются вдвоём. — Думаю, вы прекрасно понимаете причину этой встречи.
— Куёте железо, пока горячо, не так ли, мистер Декстер? — Вивиан хмыкает. Чёртова вычурная обстановка существенно сковывает его, словно в тиски зажимает, ведь подобная им пара просто не может не привлекать внимания. Если Декстер, ведущий себя до неестественности правильно, его испытывает, то его ожидает глубокое разочарование.
— Просто предпочитаю быстро и максимально эффективно решать дела. Вы же точно такой же, Вивиан, нет?
— Вы интересовались моей скромной персоной? — Тайтус, даже не скрывая этого, в притворном удивлении приподнимает брови. — Даже не знаю, честь это или же повод волноваться за сохранность собственной омежьей шкурки.
— А вы шутник, Вивиан, — Декстер даже улыбается ему в ответ. О да, Вивиан не может не ощущать, что альфа в нём заинтересован, вот только этот интерес какой-то плотоядный.
У Вивиана тоже бывает такой настрой, когда он ставит себе за цель втоптать кого-то в грязь, сломать, подчинить, превратить в размазню, о которую же после вытереть ноги и бросить там же, где она рухнула наземь, захлёбываясь собственными слезами, соплями и кровью. Конечно же, это всё абстрактность и на деле Тайтус применяет чисто деловые манёвры, но то, что он ощущает со стороны альфы, далеко от абстракции. Вивиан чувствует себя строптивой, заморской, а оттого сильно дорогой и весьма интересной зверушкой, которую собирается приручить опытный хозяин.
— Причин, по которым я вами заинтересовался, две, — продолжает Декстер, неторопливо покачивая бокалом в руке. — Первая и до жути банальная: вы, как омега, произвели на меня сильное впечатление. Более того, как я уже и намекал, меня раздражает сам факт того, что вы принадлежите не мне, а этот исходящий от вас тонкий аромат шалфея… — альфа фыркает, брезгливо морща нос. — Вторая же, менее важная, но более насущная, состоит в том, что наши с вами интересы схлестнулись и мне бы очень не хотелось, чтобы в процессе их отстаивания вы пострадали. Вы понимаете, Вивиан?
Тайтус медленно кивает. В то, что он приглянулся этому альфе, мнящему себя осью земли, верится как-то слабо, хотя инстинктивно он тоже тянется к Декстеру, осязая в нём свободного и сильного самца. К тому же альфа чётко даёт понять, что в случае чего пострадает именно он. Вивиан сам это понимает, как и то, что его игра должна быть очень тонкой, если он не хочет, чтобы спустя пару дней его распухший труп нашли в какой-нибудь канаве.