— Довольно этой болтовни, мистер Хэйс, — в его размытые воспоминания вклинивается голос господина, не только усиливая головную боль, но и чертовски раздражая. — Кажется, мы собирались обсудить то, как нам быть дальше.
— Я не собираюсь отступать, Декстер, — уверенно заявляет альфа. — Ни один из филиалов, примкнувших к моей коалиции, ты не получишь.
— Даже ради него? — хозяин тянет за поводок, и Вивиан лишь шумно выдыхает, вовремя сцепляя зубы. Тяжёлый ботинок всё ещё давит ему между лопаток, а голова на максимум запрокинута назад — то ещё удовольствие. И в этот раз почему-то больно. Не только физически, но и просто, по-человечески, больно.
Неизвестный альфа молчит пару секунд. Внутри омеги что-то начинает трепетать, подталкивая его к ногам незнакомца. Вивиану кажется, что этот мужчина был бы куда более благородным господином, нежели Декстер. Нет, этот Хэйс ни за что не примерил бы на себя роль господина. Слишком правильный. А ещё остро ощущается. Чувствуется.
— Ты и правда ничего не чувствуешь? — Хэйс поворачивается на бок, подпирая голову рукой. Смотрит на него так пристально, что Вивиан с закрытыми глазами может сказать, что взгляд мужчины устремлён на его приоткрытые губы. — Когда мы в сцепке?
— Отчего же, — мотает головой омега. — Чувствую себя парящим в небесах херувимом, хотя в действительности это ощущение сложно описать словами.
Это правда или же иллюзия. Слишком реальные ощущения, чтобы помышлять о разыгравшейся фантазии. Правда, его ответ альфе какой-то неестественный. Вивиан уверен, что в тот момент он хотел сказать совершенно другое. Например, чувствую тебя как самого себя.
Это невыносимо. Вивиана просто разрывает на части от противоречивости. Кто он — Вивиан Тайтус? Кукла или же кукловод?
— Даже, — непоколебимо отвечает альфа. — Этот омега, будучи моим любовником и, можно так сказать, правой рукой, собирался сдать меня с потрохами тебе, Декстер. Та ещё сучка, знаешь ли. Я хотел выкупить его, дабы… Не знаю, воздать по заслугам, что ли, но теперь… — мужчина разочарованно качает головой. — Червь, ползающий у твоих ног, мне не нужен.
Тьма разбивается на осколки. Они сыплются, утопая в мутной жиже, в которой он увяз, отражая столь много всего и сразу, что Вивиан на миг теряет сознание. Да, он помнит, как и почему разбил зеркало.
— Ты проиграл, Вивиан, — едва слышно шепчут губы худого и бледного, словно мел, омеги. Тени, взгляд которой пустой, а выражение лица подобно маске. — Ты сломлен. Твоё прошлое стёрто, а личность уничтожена, — жуткая улыбка искажает заострённое лицо. — И сделал это Адам Декстер. Запомни это, Вивиан, и, когда представится случай… Убей.
— Раз так, мне он тоже теперь без надобности, — щелок предохранителя Вивиан не спутает ни с чем. Господин оттачивал в нём инстинкты? Что ж, пора пожинать плоды своих кропотливых трудов.
Вивиан выворачивается из-под ноги альфы и, чуя запах металла и пороха, бьёт в то место ногой. Даже не обращает внимания на переполох, бросаясь вперёд, словно использующий свой последний шанс хищник. Тело под ним бьётся, когда он, сжав бока мужчины коленями, набрасывает на его шею собственную цепь, затягивая её со всей силой. Недостаточной силой, раз господин столь быстро сбрасывает его со своих колен на пол и наваливается сверху. Вивиан понимает, что ему не выиграть в этой потасовке.
— Вивиан! — это тот альфа, Хэйс. Он оттаскивает от него господина. — Пусти цепь, Вивиан, иначе он тебя раздавит!
Он прислушивается, отпускает и тут же откатывается в сторону. Похоже, между альфами завязалась нешуточная драка. Мебель трещит, воздух пульсирует напряжением, насыщается ароматом крови, пыли и пота. Вивиан разумно не вмешивается. Альфы, распалённые битвой, просто сметут его. Вивиан ищет выбитый из рук господина пистолет: стрелять его тоже учили, не смотря, ориентируясь только по запаху.
Выстрел. Вивиан группируется и шумно дышит: жёсткий палёный запах отвратно мешается с изысканным, зрелым и тонким ароматами. Они в комнате не одни. Вивиан даже слышит, как стучат их сердца: два молодых, здоровых и одно совсем слабое. Этому альфе жить осталось не так уж и много.
— Достаточно, Адам, — голос хриплый, принадлежит явно старику, но этот альфа не вызывает в нём ни страха, ни трепета. Его ореол источает силу и мудрость, разумность и гнев, направленный на второго альфу, с которым у него очень схожие запахи. — Это переходит все границы и переполняет чашу моего терпения.
— А вот и отец собственной персоной, — Вивиан осязает, как Декстер расшаркивается перед взрослым альфой. После сплёвывает кровь. Что-то скрипит: похоже, взрослый альфа в инвалидной коляске, но это ничуть не мешает ему оказывать мощнейшее влияние на всех амильгамм. — Что, всё ещё в трезвом уме и добром здравии?
— В отличие от тебя, сын, — с явным пренебрежением отвечает старик. — Всё это время я закрывал глаза на то, как ты разрушаешь основанную ещё моим дедом компанию, однако всему есть предел, Адам. Отступать от закона — это одно, а превращаться в отброс, ввязываясь в торговлю людьми, наркотиками и оружием, — совершенно другое. Ещё и это… — Вивиан ощущает, что альфа кивает в его сторону. — Я разочарован в тебе, Адам.
— А я, знаешь ли, отец, никогда и не претендовал на место твоего любимчика, — голос альфы сочится ядом и явным пренебрежением. — Фамилия «Декстер» перевелась, нас больше не уважают и даже не боятся, а всё из-за твоей мягкотелости и порченой крови, которую в нашу семью принёс твой второй муж.
— Да как ты смеешь так говорить о папе! Он любил тебя и воспитывал как родного! — Вивиан чуял запах двух амильгамм словно воедино сплетённый и слегка знакомый. Это определённо пара, странная пара, имеющая нечто общее не только с альфой-незнакомцем, но и со стариком. Слишком сложно. Вивиан не понимает, к чему эти разговоры и споры, если нужно действовать. Его господин просто тянет время, продумывая пути к отступлению.
Адам Декстер… Эта мразь… Вивиан определяет свои чувства как ненависть, и в тот же момент тело снова отказывается ему повиноваться, съёживаясь в комок. Чёртовы рефлексы, которые альфа воспитал в нём методом кнута и щелчка пальцев!
— Смею и говорю! Правду! — чуть повышает голос альфа. — Именно после женитьбы на твоём, Авель, папочке, отец изменился и ослабил бразды управления. Члены правления распоясались, загребая наши деньги лопатой, бизнес пошатнулся, криминал, который мы контролировали, обособился, из шавок превратившись в наших конкурентов и врагов, и это ещё не говоря о том, что вы заключили перемирие с Хэйсами. Да ещё и каким способом, — Вивиан знает, что в этот момент альфа, ухмыляясь, осуждающе качает головой. Пусть эта семейка как хочет, а он упускать момент не собирается. Сейчас или никогда, пока хищник отвлечён более крупной, перегородившей ему путь добычей и упустил из виду волочащуюся за ним по пятам мелкую зверушку.
— Сожительствуя с этим омегой, ты, Авель, порочишь и фамилию Декстеров, и свою омежью репутацию.
— И это мне говоришь ты, извращенец и садист?!
— Довольно!
И Вивиан делает выпад вперёд. У него нет ничего, кроме собственных кулаков и зубов. Впиться в мягкую плоть клыками, чувствуя, как солёная кровь наполняет рот. Крепко сжать торс альфы ногами, уцепившись пальцами в его предплечья. Терпкий запах крови врага, вкусом которой Вивиан, увы, не успел насладиться.
Он словно куль отлетел в сторону, ударившись обо что-то. В голове зашумело, реальность поплыла. Вивиан прислоняется к стене и тихо смеётся. Слышит возню. Кажется, Декстера всё же удалось заломить и утихомирить. В воздухе отчётливо чуется запах транквилизатора. Подготовились, суки. А раньше нельзя было прийти и вытащить его из этой тьмы?
Вивиан смеётся уже громче. Хохочет, ударяя кулаком по полу. Стоило ли оно того? Тело до сих пор дрожит, ожидая, что вот сейчас последует наказание, но сознание почти светлое. Подумать только: он спал с этим извращенцем. Сам под него ложился и просил трахать глубже. От такого не отмоешься. Такое не забудется. Чёртовы альфы! Одни проблемы от них, да и только.
— Вивиан!
Омега инстинктивно отпрядывает в сторону и скалится. Опять этот альфа — Хэйс. Беспокойный, одуряюще пахнущий, подавляющий своей силой, а оттого ещё больше пугающий. Вивиан не доверяет альфам. Вивиан ненавидит альф. Вивиан отказывается подчиняться и всё равно пригибается к полу, словно сучка, подставляя загривок под альфьи клыки.
— Вивиан, это я — Семюэль Хэйс.
В ответ Вивиан лишь шире скалится. Что нужно этому альфе от него? Почему он тянется к нему, говоря с ним голосом, полным надежды и сожаления? Хочет снять с него ошейник, чтобы надеть свой?
Вивиан вцепляется в уже ставший привычным ошейник, который сейчас душит его до хрипа, и дёргает. Тот не поддаётся, а Вивиан только стервенеет. Он всё ещё собственность Адама Декстера. Пока этот ошейник на нём, он не свободен.
— Отойди от него, Сем. Видно же, мистер Тайтус не понимает, кто из нас кто.
— Но как же… — бормочет альфа. — Неужели Декстеру и правда удалось полностью уничтожить его личность?
— Сейчас узнаем. Эй, Вивиан, — омега, аромат которого лишь на утончённую капельку отличается от запаха Хэйса, приближается к нему. — Ты узнаёшь меня по голосу?
— Ты сучка с золотыми волосами, — хрипит Вивиан, всё ещё скалясь. — Венценосная породистая сучка.
— Ну, не всё так плохо, — беспечно отвечает омега. — По крайней мере, он помнит, как я выгляжу и каков у меня характер, — венценосный явно приближается к нему, и Тайтус чуть пятится. В принципе, он не осязает угрозы, но сучке, которая сношается с такой же сучкой, родичем его врага, не доверяет. Двуличный этот амильгамма, и двойственность его ореола тому доказательство.
— Вивиан, — омега присаживается напротив него на расстоянии вытянутой руки, — хочешь, я сниму повязку?
Вопрос вводит его в ступор, и Вивиан замирает, не зная, что сказать. Он, привыкнув жить в темноте, боится увидеть свет и в тоже время жаждет посмотреть на себя в зеркало. Он мог бы и сам её сдёрнуть, однако… Руки просто не поднимаются. Тело ему по-прежнему неподвластно, и это бесит Вивиана. Он хочет владеть ситуацией и самим собой, в конце-то концов. Вивиан Тайтус хочет вернуться.
— Снимай, — шепчет Вивиан, а у самого руки трясутся и колени дрожат.
Он терпит прикосновение омеги, хотя назвать его противным не может. Просто эта сучка породиста и сильна, а он, Вивиан, пусть и с родословной, но уже давно сломлен. Не до основания, однако достаточно для того, чтобы в присутствии вот таких вот венценосных чувствовать себя тварью дрожащей.
— Может, откроешь глаза, Вивиан?
Вивиан спохватывается, понимая, что повязки на нём нет, однако перед глазами по-прежнему темно. Веки закрыты, и поднимать их страшно. Интересно, что после стольких месяцев мира обоняния и осязания он увидит первым?
Вивиан выдыхает, собирая остатки своей силы воли, и медленно поднимает веки. Свет. Слепящий, резкий и неприятный. Ничего впечатляющего. Всего лишь размытая картина мира, в котором ему предстоит собрать себя по осколкам и ошмёткам, оставшимся от былого Вивиана Тайтуса.
Вивиан напевает себе под нос песенку с незатейливым мотивом, услышанную сегодня по местному радио. Большинство своих вещей он отправил грузовиком ещё вчера, остальное же и самое необходимое складывает в дорожную сумку. Машина уже ждёт его под окнами, и в этот раз Вивиану совершенно не страшно садиться за руль, отравляясь в довольно дальнюю дорогу. Что-то в нём всё-таки изменилось, и дело не только во вкусах или же привычках. Примерно процентов на тридцать он стал совершенно другим человеком.
Сперва он осязает присутствие другой амильгаммы, чует её запах и только после улавливает звук тихих шагов. Вивиан, даже не раздумывая, выхватывает из сумки зонт и, обернувшись, вскидывает его на манер шпаги.
— Тише-тише, Вивиан, — альфа подымает руки в примирительном жесте, а после аккуратно, словно боится спровоцировать, отводит острый край зонта от своей шеи. — Это всего лишь я.
— И с твоей стороны было неразумно подкрадываться ко мне со спины, Хэйс, — фыркает Тайтус, примирительно убирая зонт обратно в сумку. Узнать запах альфы Тайтус-то узнал, а вот тело среагировало быстрее, чем он успел сориентироваться. Как сказал ему доктор: некоторые выработанные инстинкты со временем сойдут на нет, а некоторые, например, постоянная настороженность и моментальная реакция, могут остаться с ним до конца жизни. Ну, не было бы больших проблем.
— Прости, — Хэйс отступает на шаг назад, дабы выйти из опасной зоны его осязания. — Я напугал тебя?
Вивиан лишь плечами пожимает. Это просто рефлекс — не более, так что Хэйсу не за что извиняться, хотя лучше бы он не приходил. Вивиан не умеет прощаться, а альфа, судя по всему, пришёл именно за этим.
— Уже собрался? — так и не получив ответ на свой вопрос, задаёт очередной Хэйс.
— Да. Выезжаю минут через двадцать, — отвечает Вивиан, не оборачиваясь. Что он должен сказать альфе? Что собирался сбежать? Это не совсем так, ведь он ещё две недели назад подал заявление на расчёт, опять-таки по переводу. Ричестер-Холл не его дом и никогда им не станет. Как и Детройт. Семь месяцев реабилитации во всевозможных клиниках дали ему достаточно времени на размышления. В итоге Тайтус принял решение начать всё… Ну, не то чтобы с нуля, просто в новом месте, в новом коллективе, на новой должности, в другой стране, в конце-то концов, что же касаемо Хэйса… Истинность — это не повод для отношений. Это шанс, и Вивиан решил им не пользоваться.
— Не попрощавшись ни с кем? — досаждает вопросами альфа, вместо того чтобы сказать прямо, зачем пришёл.
— Отчего же, — отрицательно качает головой Вивиан. — С Тори я виделся вчера, и мы распрощались под его слёзы и мои клятвенные обещания быть его шафёром на их с Невским свадьбе, а к родителям заеду по пути.
— Мне жаль, что всё так вышло, Вивиан, — очевидно устав намекать, произносит Хэйс.
— В том, что случилось со мной, нет твоей вины, Сэм, — вжикнув молнией, Тайтус таки оборачивается. — Просто Декстер оказался тем ещё извращенцем, а я — не меньшим глупцом. Не взвали я на себя больше, чем смог унести, — не оказался бы у него в зверушках.
— Но я мог согласиться на его предложение обменять тебя на Ричестер-Холл. Сразу же после твоего исчезновения. И тебе не пришлось бы целый год… — альфа сжимает руки в плотные кулаки, и его ореол резко становится огромным вихрем, клубящимся рваными языками, — провести у него в плену.
— Выбирая, ты любовнику предпочёл долг перед семьей, — Вивиан снова пожимает плечами. — Не вижу в этом ничего вопиющего. Лично я поступил бы точно так же.
— Нет, Вивиан, я выбирал между приказом отца «не отступать от плана» и любимым человеком, моим истинным омегой, моей парой. Я недостоин тебя, Вивиан, поэтому и отпускаю. Сложись всё иначе, и ты, — альфа улыбается, но как-то грустно, — не отвертелся бы от подвенечного платья, кольца на пальце и фамилии Хэйс.
— Омеги уже давно не надевают платья на церемонию бракосочетания, — фыркает Вивиан. Лично он не ощущает никакого дискомфорта или же напряжения, а вот альфу терзает вина. Не хочется расставаться вот так, разосравшись. Хэйс должен отпустить его по-настоящему, а не только потому, что уверен, что у него нет права удержать. Да и ему самому стоит кое в чём признаться. — И фамилию Хэйс я не взял бы. Разве что тройную — Морган-Хэйс-Тайтус. Как тебе, Сэм?
— Архаично, — на этот раз улыбка альфы более жизнерадостная, но от сердца омеги всё равно не отлегает. Он тоже чувствует вину перед Хэйсом. Впервые Вивиан не на все сто уверен в том, что его выбор правильный. Да, он рационален, но чувство, что он обманывает ту часть себя, что омежья, не шибко приятно.
— Знаешь, — Вивиан подхватывает сумку, закидывая её на плечо, — я ведь не на край света уезжаю, так что, как знать, может, свидимся ещё. Так сказать, если судьба даст нам второй шанс, то почему бы и нет. Начнём всё сначала, Хэйс.
— А если не даст? — альфа даже не думает отступать в сторону, смотря ему в глаза взглядом побитой, но всё ещё не потерявшей надежду собаки. — Кто будет держать ответ за то, что род Хэйсов так и не продолжится?